Вечер. Улица Каспийская безлюдна уже к восьми часам. Население частного сектора то ли смотрит телевизор, то ли уже укладывается спать. В некоторых домишках окна уже не светятся.
— Вы не 62-й дом ищете?
— Точно, его.
— Ну так заходите!
Через пять минут знакомлюсь с хозяином. Александр Васильевич Вершинин – невысокий, прямой и худой почти до прозрачности человек. В лице отсутствует выражение напряженности, часто свойственное слабослышащим людям. Он медленно присаживается за стол. Готов разговаривать. Напротив устраивается его дочь – Елена Бену. Без ее участия в беседе в качестве своеобразного переводчика уже, пожалуй, не обойтись: через несколько дней, 23 февраля, ее отцу исполняется 90 лет.
Герой прошлого века, едва ли не мальчишкой воевавший на озере Хасан, Вершинин ушел на фронт Великой Отечественной уже кадровым военным, успев окончить перед самой войной школу сержантов. Было ему тогда 23 года.
— Семь лет отстукал, — улыбается ветеран, — везде воевал, пол-Европы прошел. Россию освобождал, Украину, Белоруссию, Румынию, Болгарию, Югославию, Венгрию, Австрию.
Под Ленинградом воевал. Сам город не видел, не до того было: как только немца разбили, пришел приказ двигаться на Сталинград. Марш-бросок в 300 километров, и снова бой. Тоже на окраинах. В Будапеште все как в Сталинграде — полтора месяца с фашистами дрались.
Освобождение городов, форсирование рек сливались в сознании сержанта Вершинина в одну бесконечную вереницу: «Война, стрельба, убийство. Люди пачками лежат…» И вместо эпических картин память хранит отдельные эпизоды. Александр Васильевич уже забыл, где встретил победу, но смерть своего товарища отчетливо видит до сих пор.
— В городе Купинске Харьковской области было. Сидели мы с Иваном в окопе. Затишье. Он и говорит: «Сашка, я хочу посмотреть, что немцы делают!» Что я ему отвечу? Запретить не могу, он такой же сержант, как и я. Ну, высунулся из окопа. А немецкий снайпер прямо в лоб ему!.. Вот и посмотрел на немцев. Жалко мне его – и тогда, и сейчас…
И много лет спустя, когда немцы уже перестали быть в сознании людей фашистами, Александр Васильевич так и не смог смотреть на эту нацию иначе. Когда из Германии приезжала в гости знакомая (бывшая томичка), он демонстративно не слушал «как там у них» и не задавал никаких вопросов.
— Отец, — помогает разговору Елена Александровна, — ты расскажи, как женщин в Будапеште спас.
— Было дело, — оживляется Вершинин. — Меня тогда поставили начальником колонны – снаряжение, снаряды, мины развезти нашим батальонам. Авиация немецкая в воздухе висит, маневрировать приходится. Одну машину сюда, другую туда…
— Ты про женщин давай.
— Сейчас дойду! Развезли груз по батальонам, едем обратно. Гляжу – навстречу солдат идет, один. «Откуда?» — спрашиваю. «Ходил в 4-й батальон, там уже никого нет. Только в одной избе трое женщин сидят. Штабные. Со всеми документами, и знамя при них».
Расспросил я его, как проехать, и рванул. Штабистки как увидели меня – глаза выпучили.
«Грузитесь, — говорю, — быстро. И знамя не забудьте!» Собрались они. Едем. Одну я наверх в кузов посадил: «Как увидишь опасность – стучи по кабине!» Она стучит, я маневрирую, за дома от немецких орудий прячусь. Добрались до своих. Женщины потом объяснение написали, и наградило меня командование «Красной Звездой». Так вот я самостоятельно совершил военный подвиг.
После войны Александр Васильевич вернулся в Томск. Устроился водителем на 673-й завод (впоследствии «Эмальпровод») и проработал там больше 30 лет, до самой пенсии. Все новые машины объезжал: грузовая ли придет на предприятие, легковая, автокран. Почитай, весь небогатый в ту пору автопарк прошел через его руки.
Он и дом свой сам выстроил на выделенной заводом земле. Как раз здесь, на Каспийской, где мы сейчас сидим. Не раз его награждали дипломами «За лучшую усадьбу». Долгие годы в День Победы над домом Вершининых глава семейства устанавливал красный флаг. Традиция прервалась, когда флаг стал трехцветным.
В этом доме выросли и двое детей. Сейчас Александр Васильевич живет в нем с женой Анной Ивановной. В декабре Вершининой исполнилось восемьдесят. А в сентябре супруги готовятся отметить 60-летие — бриллиантовую свадьбу.
— Как родители живут? – переспрашивает Елена Бену. — Встают утром, отец помогает маме готовить, приносит продукты. (До недавнего времени он еще сам ходил в аптеку, магазин, да еще и выискивал, где что можно подешевле взять.)
Отец и баню еще сам топит, и воду выносит, и снег помаленьку откидывает. Во всем маме помогают. Любовь у них! До сих пор целуются…