— Побывав в лучших университетах мира, я с полной ответственностью заявляю: российское (в недавнем прошлом – советское) высшее образование является лучшим! — с такой мажорной ноты начал разговор с корреспондентом «ТН» о перспективе создания в Томске федерального университета (ФУ) ректор СибГМУ Вячеслав Новицкий. А продолжил куда печальнее: — Идея их создания гениальна. Но вот воплощение…
В Академии наука заканчивается
— Недавно слушал в Сорбонне лекцию директора Всемирного банка. Он сказал, что Гарвард – это университет, где русские профессора учат китайских студентов. На 80 процентов педагогический состав Гарварда укомплектован выпускниками советских вузов.
— Если мы такие хорошие, почему даже МГУ на 250-м месте в мировом рейтинге?
— Никогда (по крайней мере, в обозримом будущем) российские вузы не окажутся в рейтинге вблизи от Гарварда, Оксфорда и Кембриджа. По какому принципу выстраиваются эти рейтинги? Количество лауреатов Нобелевской премии. Индекс цитируемости профессоров. Количество публикаций в серьезных научных журналах. То есть 90 процентов показателей, которые выстраивают рейтинг-лист, – научная работа.
— Почему же у нас с Нобелевскими лауреатами не густо?
— Потому что у нас когда-то создали отдельно Академию наук, где концентрируется наука, и отдельно – вузы. Нельзя двигать науку без постоянной подпитки снизу – без студентов, аспирантов, без новой волны. Ученый, делающий диссертацию и карьеру, еще что-то решает. Но затем он осядет в лаборатории, и вся работа потихоньку сведется к чаепитиям. А в вузах есть студенты, есть потенциал, но нет денег на науку. А ничего изобретать не надо: во всем мире наука находится в университетах!
Здесь будет русский Оксфорд
— Что же делать?
— В 1990-х годах, когда заговорили о том, что надо как-то использовать преимущества нашего научно-образовательного комплекса, я на одном совещании ректоров и директоров НИИ выступил примерно с такой речью:
«Многие вузы и институты в Новосибирске, Иркутске, Красноярске, Кемерове не хуже наших. Но что такое Новосибирск? Это завод Чкалова и Академгородок. Кемерово – уголь. Красноярск – Братская ГЭС. А Томск? Только университеты. Значит, в Томске надо делать русский Оксфорд. Все вузы объединить в один университет, сюда же подтянуть соответствующие НИИ, убрать дублирующие специальности и кафедры. Позакрывать все наши неэффективные заводы, потому что в Краснодаре себестоимость авторучек в 20 раз меньше нашей. Зато учиться тут – идеально! Все деньги, которые есть, надо направить на строительство комфортных общежитий, развлекательной инфраструктуры и собственно университеты. Если этого не сделать, мы станем придатком Новосибирска или Кемерова».
Это было опубликовано в одном местном журнале… Тогда мне ответили: ты — сумасшедший экстремист. А сейчас мы ко всему этому пришли.
— Значит, вы считаете идею создания федеральных университетов здравой?
— Она гениальна! Но реализация не выдерживает никакой критики. Открыли ФУ в Красноярске и Ростове, не понимая, что университеты — это не деньги, не здания, не инфраструктура, а научные и педагогические школы. Федеральные вузы можно создавать только в Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Самаре, Томске и Иркутске – там, где были императорские университеты, где более чем столетние школы, а значит, базисные знания выдержали испытание временем. Потому-то мои ученики, которым сейчас по 35 лет, умеют все — у них самих уже по 20 своих учеников-докторов наук… Университет нельзя делать искусственно – у такого вуза нет будущего.
Не растерять
— Итак, Томск – идеальный вариант для создания федерального университета?
— И рано или поздно к пониманию этого мы придем! Но: существуют ТГУ и ТПУ с кучей регалий — они представляют собой культурное наследие, они инновационные, у них гранты… Если их соединить в один университет, эта база и эти статусы сохранятся? Они автоматом распространятся на все университеты, которые войдут в состав ФУ? Большой вопрос. Бросать куда-то уже состоявшиеся университеты безо всяких гарантий просто страшно.
— Что с ними может случиться?
— В Красноярске объединили четыре университета — так одного уже нет вообще, хотя хороший был вуз. Есть же специфика, традиции. Нельзя объединить МХАТ и театр Захарова – не станет ни того, ни другого…
— Но вы же предлагали объединяться – тогда, в 1990-х?
— Другое было время – полная разруха и неопределенность. Вот тогда обозначить какие-то точки образовательного роста в России было бы оправданно.
Где гарантии?
— Что вас останавливает сейчас?
— Я за ректорское кресло не держусь: давно прошусь в классический университет влиться – там зарплаты и финансирование тех же общежитий несопоставимы с нашими (в 8 раз больше, чем у нас на единицу). Но я сделаю это тогда, когда буду знать точно, что моему вузу и коллективу от этого станет лучше жить.
На что дают дополнительные деньги ФУ? Я не знаю. Может, их дадут на еще один суперкомпьютер? Так он мне не нужен. А учтут ли, что нам необходимы трупы в анатомический театр или какие-то коллекции? Никаких гарантий.
И вообще, кто-нибудь знает, что такое этот ФУ? Нет законодательной базы, где было бы четко прописано: федеральный университет – это высшее учебное заведение государственного подчинения с такой-то численностью студентов и преподавательского состава, в том числе профессоров, докторов и кандидатов наук. Там должны быть перечислены специальности и факультеты, описаны нагрузка на преподавателей, научная база, количество иностранных студентов и обеспеченность общежитиями, финансирование, процент бюджетных мест, полномочия наблюдательного и попечительского совета, процедура выборов ректора – и т.д., подробно. Чтобы люди знали, куда и зачем они идут.
Прежде чем куда-то вести махину СибГМУ (12 тысяч студентов, плюс клиники), я должен ответственно изложить ученому совету все плюсы и минусы.
Самый большой и любимый
— Ваши клиники – отдельная история…
— Вот именно! Как только мы выйдем из состава Минздрава, мне могут сказать: а с какой стати Министерство образования должно финансировать ваше лечебное учреждение?
— Именно медицинский был первым факультетом Томского императорского университета…
— Более того: в мире не бывает университета без медицинского факультета. Он везде самый большой, важный, любимый — и первый. Сначала все для человека и о человеке, а потом уже – юридические, биологические, физические и философские. У нас же медицинские вузы в свое время зачем-то вывели из состава университетов…
Вообще, пойдя по пути самообеспечения, вузы начали открывать непрофильные специальности. Вот это, я считаю, полное безобразие. На заре своей министерской бытности Зурабов спросил меня: «Какие у вас проблемы?» Я ему ответил: «Зачем вам мои проблемы, давайте я вам о ваших расскажу. Завтра главной проблемой медицинского образования станет то, что медицинские (лечебные!) факультеты сейчас массово открываются в непрофильных вузах. В Тамбове на базе политехнического института, клинической больницы и 3-4-х выгнанных из других вузов кандидатов наук открыли медицинский факультет! И таких, с позволения сказать, факультетов в России уже более 60. Все эти хирурги и гинекологи с государственными дипломами через пять лет придут в больницы — и у вас резко поднимутся заболеваемость и смертность».
В каждом вузе сейчас есть экономический и юридический факультеты, гуманитарные тоже… Это просто смешно! Кто и чему там учит? Музыкантов надо учить в музучилищах и консерваториях, художников и учителей рисования – в художественных училищах и институтах культуры. А не превращать высшее образование в профанацию.
С полной ликвидацией!
— Какая же модель федерального университета вам кажется наиболее подходящей для Томска?
— Полное слияние университетов с одновременной ликвидацией Академии наук. И мы к этому придем, я уверен. Причем в Томске надо делать два университета – естественно-научно-гуманитарный и инженерно-технический. В первый вошли бы ТГУ, СибГМУ и институты Академии медицинских наук плюс два факультета из ТГПУ – ИнЯз и спортфак (остальные закрыть). А во второй – ТПУ, ТУСУР, ТГАСУ (все – с закрытием дублирующих факультетов) и институты большой Академии наук.
Принципиально неправильным считаю то, высшая школа идет на поводу у рынка. Она должна давать классное фундаментальное, классическое образование. Ну откроем мы в СибГМУ факультет по борьбе, к примеру, с птичьим гриппом. Через пять лет выпустим этих узких специалистов. А эпидемия сойдет на нет. И что они будут делать? Нужно давать такое образование – и фундаментальное, и инженерное, чтобы выпускник знал, как освоить любую технологию и как изменить ее, чтобы она была эффективной. Высшее образование тем и прекрасно, что дает базовое знание, которое впоследствии становится основой для всей будущей профессиональной деятельности специалиста.
Должно давать, во всяком случае…