Профессор ТГУ борется с космической пылью
Научные планы в жизни Галины Рябовой, профессора кафедры астрономии и космической геодезии физического факультета ТГУ, выстраиваются в длинные очереди. Распыляться Галина Олеговна не любит – привыкла все делать последовательно. А успеть нужно многое. Ведь таких специалистов, как она, в мире наберется не больше десятка.
Весь свой преподавательский доход профессор старается вкладывать в поездки на зарубежные семинары и конференции. Исследования в последнее время публикует только на английском языке:
– На русском их просто некому читать, – грустно улыбается она.
Галина Рябова занимается математическим моделированием образования и формирования метеороидных потоков.
– Есть кометы – об этом все знают. Кометы выбрасывают пыль, и она начинает жить своей жизнью – это и называется метеороидным потоком. Пылевые частицы заявляют о себе, сгорая в атмосфере. Это явление наблюдают, фиксируют с помощью радиолокаторов в атмосфере или датчиков во время их соударения с космическими аппаратами…
Рассказ у Галины Олеговны получается простым и ясным, как будто не про космические дали разговариваем, а про движение машин на соседней улице.
– Я, располагая наблюдениями, составляю математическую модель метеороидного потока: рассчитываю его силу, орбиту, распределение вещества внутри него.
На основе этих наблюдений можно сделать выводы, важные не только для фундаментальной науки, но и для практической космонавтики:
– Пылевые частицы перемещаются в Солнечной системе с очень приличной скоростью, – поясняет Галина Олеговна. – Вот представьте, если частица весом в одну тысячную грамма стукнет по чему-нибудь со скоростью 72 км в секунду, она сообщит этому телу очень приличную энергию. Так что, если космический аппарат влетит в скопление пыли, ему настанет конец, что было неоднократно.
Марс атакует
Зная траекторию движения метеороидного потока, столкновения можно избежать. Есть и методики для ее расчета – одна разработана канадцами в 1998 году, другая сделана Рябовой. Вот только специалисты, которые занимаются строением и запуском космических аппаратов, этими исследованиями не очень-то интересуются.
– Если говорить о ближайшем космическом окружении Земли (запуск искусственных и телекоммуникационных спутников), то здесь обстановка более или менее изучена, – поясняет Галина Рябова. – Конечно, бывают неприятности, но люди считают: чтобы их избежать, достаточно заложить в конструкцию аппарата большую прочность. Возможно, в этом они и правы. Но если говорить о дальних космических миссиях – например, к Марсу, – то метеорная обстановка там практически не изучена. Из-за этого примерно треть космических аппаратов у Марса гибнет.
Такую политику Рябова называет недальновидной, однако для себя Галина Олеговна давно решила: объяснять чиновникам, какие исследования необходимы для космической отрасли, не ее забота.
– Не хочу отрываться от главного, – говорит она. – А главное – это фундаментальная наука.
Ревнивая наука
Много лет назад, когда Галя Рябова стала студенткой физического факультета ТГУ, метеорная астрономия переживала расцвет. В Томске исследованием этой темы занимались десятки ученых, был свой радар для наблюдений…
– Под руководством Ремира Гавриловича Лазарева я начала исследования с выполнения очень-очень маленькой курсовой работы, – вспоминает Рябова. – На листах миллиметровки я чертила графики и получила первый научный результат.
Теперь у Галины Олеговны свои научные интересы, свои аспиранты:
– Под моим руководством сейчас пишет диссертацию один очень умный и добросовестный молодой человек, – рассказывает она. – Вот только я уверена, что заниматься метеороидной астрономией после завершения диссертации он не будет. Поскольку исследования не востребованы, семью, занимаясь наукой, не прокормишь…
Ну а в том, что ни с какой другой профессиональной деятельностью наука не сочетается, Рябова убедилась во время перестройки – тогда пыталась совмещать исследования с работой в коммерческой фирме. Не успевала.
Немного времени наука оставляет только на хобби:
– Я увлекаюсь цифровой фотографией и компьютерной графикой, – улыбается профессор.
— У меня есть личная планета, — улыбается Галина Рябова. – Это сколько-то тысяч какой-то малозначащий астероид в главном поясе астероидов. – Она досталась мне в подарок за участие в бразильской конференции «Астероиды, кометы и метеороиды» в 2005 году.