Лирическое вступление

— Думаю, я был первым советским школьником, оказавшимся на атомоходе «Ленин», — начал свое выступление на недавнем заседании СМИ-клуба директор НИИ медицинской генетики Валерий Пузырев. — Я жил в поселке под Мурманском, где была стоянка атомохода. Моего отца, морского офицера, хорошо знавшего командира корабля, пригласили на экскурсию. Он, разумеется, захватил с собой меня и моих друзей-мальчишек. Правда, ему говорили: «Сюда детвору лучше не водить, давайте мы пройдем, а ребята пусть на палубе подождут». И вполне обоснованно. Ведь уже после одной ходки на Таймыр треть состава списывали с корабля. Сейчас атомоходов у нас стало больше, а состав команды не меняется с таким ритмом. Я хочу сказать, что при хорошей организации опасности нет.

Таким образом Валерий Павлович перешел к основной теме обсуждения: здоровье населения на территориях, прилегающих к объектам атомной энергетики. Ответить на вопросы журналистов организаторы СМИ-клуба пригласили виднейших ученых-врачей Томска: директора НИИ кардиологии, академика РАМН, профессора Ростислава Карпова, ректора СибГМУ, академика РАМН, доктора медицинских наук, профессора Вячеслава Новицкого, директора НИИ онкологии, члена-корреспондента РАМН, доктора медицинских наук, профессора Евгения Чойнзонова и директора НИИ медицинской генетики, академика РАМН Валерия Пузырева.

Томичи болеют меньше

Самые масштабные исследования влияния ядерно-химического производства на здоровье населения проводил НИИ генетики. По заказу СХК. Однако медики заверяют: исследования — объективные, все материалы проверены не только томскими генетиками, но и московской лабораторией, а также коллегами из Великобритании.

На вопрос, есть ли в Томске генетические аномалии развития, Валерий Пузырев ответил, что аномалии есть, но их частота небольшая — примерно 20 промилле. Если в Томске рождается 10 тысяч ребятишек, то подвержены этим аномалиям 200. В Мексике эта частота в два раза больше, в Прибалтике — 10 промилле, в Европе — 10-18, а в Подмосковье — 30-40. Сотрудники НИИ «мониторят» генетическое здоровье томичей постоянно, и могут, как выразился директор института, подтвердить «отсутствие вреда».

Не рождать тревоги

Валерий Пузырев считает, что противниками строительства АЭС движет необоснованный страх, а на самом же деле атомная энергетика безопасна:

— С теоретической точки зрения риск от воздействия тех доз радиации, о которых мы говорим и какие могут быть при обычной деятельности атомного производства, небольшой.

Ректор СибГМУ Вячеслав Новицкий заявил, что не видит в строительстве станции угрозы для здоровья томичей:

— Есть патогномонические признаки лучевого поражения, характерные только для радиации, — объяснил Новицкий. — Я не знаю в Томске ни одного человека с такими проблемами. Я коренной житель Томска в пятом поколении, у меня здесь сын и внук, и я не камикадзе, чтобы поднимать руку за то, что может в конечном итоге принести вред моему внуку. В этой связи нужно быть предельно прагматичным. И скажу честно: я не берусь сказать, что строительство АЭС несет в себе реальную угрозу здоровью населения Томской области.

Впрочем, директор НИИ онкологии Евгений Чойнзонов возразил, что, как ни крути, излучение опасно. Когда проводили исследования по поводу взрывов на Семипалатинском полигоне, у жителей Алтайского края уровень заболеваемости раком щитовидной железы и раком кожи оказался в два раза выше, чем в среднем по Сибири.

— Опасность подтверждена и многочисленными техногенными катастрофами на атомных производствах. Величайший пример — чернобыльская трагедия. С 1993 по 2003 год в Брянской области было зафиксировано 226 случаев рака щитовидной железы у детей. Причем 112 злокачественных опухолей радиационно редуцированы — это доказали исследования специалистов МАГАТЭ, — напомнил Чойнзонов. — Но тут нужно сделать оговорку. Все зависит от дозы, срока действия ионизирующего излучения. Работники АЭС эти опасные дозы не получают. И я согласен со своими коллегами: рождать страх в глазах общества, что ионизирующее излучение — синоним опасности развития злокачественных опухолей — это неправильно.

Стресс «запускает» мутации

Гораздо опасней, считают ученые, наши химические производства. Если в центре города на хладокомбинате взорвется емкость с аммиаком, это будет серьезнее, чем авария на реакторе. И когда мы видим столб дыма над ГРЭС после сжигания угля и черный снег вокруг (прямой канцероген!), это несоизмеримо опаснее, чем атомное производство в 30 километрах от города. И также воздействует на структуру ДНК.

В своих недугах, по мнению врачей, зачастую люди виноваты сами: причина 90 процентов случаев смертности — хронические заболевания, вызванные нездоровым образом жизни: курение, алкоголизация, высокий уровень холестерина в крови, малоподвижный образ жизни. А запускают режим развития многих заболеваний многочисленные стрессы…

В ходе дискуссии ученые не раз вспоминали насыщенные атомными станциями Японию и Францию: мол, нам бы добиться такого здоровья, как у японцев, которые на 20 лет дольше нас живут.

Не страшны землетрясения и взрывы

— Я знаю, что в тех чрезвычайных ситуациях, которые могут возникать на атомных объектах, причиной всегда является не само атомное производство, а человеческая халатность. Нет науки более точной, чем атомная физика и нет структуры более жесткой, чем атомное производство, — сказал Вячеслав Новицкий.

Реактор, который планируется построить в Томской области, по шкале МАГАТЭ — самый безопасный из существующих сегодня в мире. Устроен он так, что может сутки работать без вмешательства человека. За это время интегральная система управления будет потихоньку гасить реактор и полностью остановит его.

— Реактор может выдержать прямое падение самолета, будь это «Ту-154» или 20-тонный бомбардировщик, а также 7-балльное землетрясение, — рассказал первый замгубернатора Сергей Точилин. — И даже если взорвать 60 вагонов взрывчатки, здание не разрушится. И потом, даже если что-то случится, выхода радиации из корпуса не произойдет.

Мало того, в случае вероятной аварии проектировщики не считают необходимыми эвакуацию населения и проведение защитных мероприятий, потому что санитарная зона реактора 600-800 метров, то есть пределы самого завода. Сам реактор будет находиться на расстоянии 45 километров от Томска, в северной части ЗАТО Северск.

Сергей Точилин подчеркнул, что все процедурные мероприятия, которые полагается провести при строительстве АЭС, сегодня выполняются. Продолжаются инженерно-изыскательские работы по выбору площадки. Сейсмотектонические исследования ведутся в 32 точках. Исследуются грунты до ста метров глубиной, их инженерное состояние.

Кто хочет в «лапотную Русь»?

На конференции неоднократно упоминалась и экономическая сторона строительства АЭС. Главный вопрос, на который должны ответить томичи, по мнению ученых: что мы будем делать без этой станции? И тут же вспомнили депутата Верховного Совета СССР писателя Василия Белова, который на заседаниях призывал: «Назад, в лапотную Русь!» Хотим мы или нет, производство растет, а наша область до сих пор остается энергозависимой. Нужно понимать, что, пока мы покупаем энергию и пока нет альтернативных ее источников, цены продолжают расти.

— В этом году мы производили 48 процентов электроэнергии, — объясняет Сергей Точилин, — в следующем году эта доля составит уже 38 процентов (из-за вывода из эксплуатации реакторов СХК), значит, 62 процента придется покупать на внешнем рынке, где мы никак не можем воздействовать на цену. Планируется провести переговоры с правительством и Госдумой РФ о применении льгот для населения, проживающего в районе строительства АЭС.

 

В рамках работы СМИ-клуба был презентован сайт, посвященный развитию атомной энергетики в Томской области. Он содержит данные о проекте создания на территории области нового энергоисточника, рассказывает об этапах его реализации, о потребностях региона в энергии, предполагаемые варианты размещения нового объекта. Для осуществления обратной связи предусмотрен раздел «Задать вопрос», где можно получить ответ на любой вопрос, связанный с развитием в области атомной энергетики. Адрес сайта — www.aes.tomsk.ru