Игорь Иткин: Конкурентоспособность промышленности все больше зависит от административного ресурса

– Игорь Иосифович, в последнее время в Томске сложилась какая-то парадоксальная ситуация. С одной стороны, мы все время говорим о развитии инновационной экономики. Но одновременно руководители промышленных предприятий заявляют о совершенно неприемлемых условиях работы.

– Инновационная экономика Томска действительно имеет серьезные перспективы. Потому что она изначально была таковой создана в 1950–1960-е годы – в период холодной войны и под ее задачи. Ведь основная идея большинства томских предприятий машиностроения – это продажа изделий с высокой долей инженерного труда. Мы сильно отличаемся от предприятий так называемой сырьевой группы. И, по сути, весь наш инновационный бизнес – это бывшие заведующие вузовскими лабораториями, которые пришли на бывшие советские еще предприятия.

– И, кстати, «Контур», который отмечает 50-летие, в том числе.

– С той лишь особенностью, что в 1978 году произошло определяющее для нашего предприятия событие: тогда директор Александр Пушных принял решение объединить созданные в 1960–1961 годах завод математических машин и специальное конструкторское бюро средств вычислительной техники. Практически во всех остальных случаях эти пары – завод и КБ – остались независимыми предприятиями, и в 1990-е это закончилось для многих плачевно: пока разбирались между собой, кому принадлежит интеллектуальный ресурс, все и кончилось. Но площади остались, и на многие из них пришли компании, вышедшие в свое время из профильных научно-исследовательских лабораторий.

– Возвращаемся к противоречию: как разговоры о перспективах сочетаются с пессимистическими заявлениями?

– Проблем много: с временным жильем, квалифицированными кадрами рабочих профессий и так далее. Но самая главная, на мой взгляд, глобальная проблема в том, что политическая вертикаль породила экономическую. Рынки разрушены – сегодня основой конкурентоспособности является не низкая цена и высокое качество продукции, а близость к тем или иным персонам, которые участвуют в распределении ресурсов. Квазивыборы породили квазитендеры. Квазирынок породил квазидемократию. Такая ситуация сложилась объективно в результате столкновения двух противоположных экономических формаций. Плановой экономики уже нет, а рыночную создать пока не удалось.

Один из наших ведущих специалистов недавно сказал: «Я давно не видел клиента, которому действительно нужна наша продукция для дела». Представителей организаций-заказчиков больше волнуют либо формальные моменты, либо личные интересы в самых экзотических видах. Так что сегодня главное конкурентное преимущество – найти того человека, который продвинет заказ к заказчику. Словом, государство в лице различных госкорпораций очень глубоко вошло в экономику, и эти структуры по определению находятся вне конкуренции. Но государство – это люди, и они, решая конкретные хозяйственные задачи в конкретных организациях, зачастую преследуют далеко не государственные интересы.

– Например…

– Уже посчитано, что электроэнергия в Томской области стоит для предприятий дороже, чем во многих европейских странах и США. Рост примерно на 30% по сравнению с прошлым годом. Кроме этого, приняты новые правила для работы с потребителями: теперь энергоснабжающая организация может отключить потребителя за то, что он всего лишь недоплатил аванс! Ни о каком платежном периоде уже речь не идет. Для сравнения: стандартные условия оплаты нашей продукции потребителями: 30% предоплаты, а окончательный расчет через 60 дней после пусконаладки. Плюс технологический срок изготовления, и масштаб кассового разрыва понятен.

– Выход?

– Адекватные выходы найти трудно. Поясню на примере «Контура». Да, нам второй раз повезло, и связано это не с рыночными механизмами, а, как и во время кризиса 1999–2002 годов, с заказами Рособоронэкспорта – выстрелили наши разработки 2001–2002 годов. И еще с заказами связистов. Но это перспектива только на 3 года. Потому что, если бы мы прогнозировали развитие настоящих рынков, то технологические решения на завтра с известными рисками можно просчитать. Но как просчитать, кто будет заниматься распределением заказов в тех или иных отраслях? Может, этот человек будет квазирыночником: решит, что в Китае покупать дешевле. А если квазигосударственником? Решит: зачем покупать в Томске, если в Подмосковье заводы стоят.

А для того чтобы серьезно заниматься модернизацией производства, машиностроителям томского типа нужно знать хотя бы среднесрочную перспективу – на 5–7 лет. А в идеале перспективу на 10–15 лет – это технологический цикл смены оборудования.

– В общем, главная проблема не в инвестициях, о которых мы так много говорим, а в заказчиках?

– Да, стабильные заказчики – это главное. Если, например, у предприятия на руках контракт с серьезным заказчиком, инвесторы на это предприятие сами придут. В общем, рискну сказать, что сейчас федеральные деньги в виде заказов на томские предприятия не менее, а на мой взгляд, может быть, и более важны, чем федеральные средства, выделяемые на некоторые инфраструктурные проекты. Может, не нужно было бы непрерывно просить у Федерального центра деньги на строительство дорог, если бы была возможность пролоббировать необходимую загрузку томской промышленности: предприятия вышли бы на новый уровень, а необходимую инфраструктуру можно было бы построить на их налоговые отчисления. И это были бы те объекты, которые действительно нужны.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

11 + 16 =