Политическая энтомология

КПРФ как зеркало: когда партии не в состоянии бороться за реальную власть

 История нередко рождает удивительные аналогии. Наблюдая за конфликтами в московской, томской и ряде других организаций КПРФ, совершенно невозможно не отметить их, во-первых, полную схожесть между собой, а во-вторых, не вспомнить богатейшую историю внутрипартийных войн в РСДРП вековой давности. (Если кто забыл или по молодости лет не знает, РСДРП – Российская социал-демократическая рабочая партия, то есть прабабушка КПРФ.)

 Вот в Томске сначала главу фракции КПРФ в областной Думе Ивана Кучерова исключили из партии, а на прошлой неделе пленум обкома КПРФ вообще распустил парторганизацию Томского района, райком которой был вотчиной оппозиции первому секретарю обкома Алексею Федорову. Причиной исключения и роспуска стали, разумеется, развал работы и нарушение партийного устава. Исключенные, разумеется, выдвигают аналогичные обвинения в адрес обкома и лично его первого секретаря.

Вся эта история про «социал-предателей, продающих депутатские места», и «истинных коммунистов, борющихся за благо народа», – однояйцевой близнец того, что произошло в декабре прошлого года с роспуском московского городского комитета КПРФ, оппозиционного Центральному комитету и лично товарищу Зюганову. Близнец и по терминологии – «развал работы, нарушение устава», и по тактике – переаттестация членов распущенных парторганизаций. (Теперь, кстати, жду, что томские исключенные повторят ход, сделанный в Москве на прошлой неделе, – там исключенные провели чрезвычайную партконференцию и избрали свой партийный горком).

В общем, из глубин истории всплывают тени меньшевиков – большевиков, Ленина – Плеханова – Мартова и иже с ними: РСДРП, являясь по форме единой партией, с 1903 года и вплоть до революции неоднократно распадалась на ряд течений, групп и группок. И они точно так же во время как «объединительных», так и сепаратных съездов и конференций с увлечением дрались за контроль в руководящих партструктурах, то есть за право распоряжения идеологическими, административными, финансовыми и другими ресурсами.

Подобное, пусть не в столь яркой форме, происходило век назад и происходит сегодня и во всех остальных партиях (сейчас что-то временное затишье).

Словом, в действии непреложный закон политической жизни: когда партии не в состоянии бороться за реальную власть, они неизбежно скатываются во внутрипартийную фракционную войну, то есть борьбу за власть в партии. И чем меньше в обществе предпосылок для создания революционной ситуации (в современной терминологии – чем ниже уровень протестных настроений), тем сильнее внутрипартийные дрязги, тем больше внутрипартийное дробление. (В самый пик реакции – 1909–1911 годы – догматические конфликты и управленческие расколы пошли уже внутри как ленинцев, так и меньшевиков. В КПРФ это тоже чувствуется.)

При этом даже по сравнению с разобранным состоянием партий вековой давности нынешние отличаются не в лучшую сторону – прежде все же некие идеологические споры наличествовали. А сегодня состояние наших партий таково, что я лично смотрю на них исключительно с энтомологическим интересом: что поделывают жучки-бабочки, которые вообще-то, согласно официальной идеологии реформы избирательной системы последних лет, должны бы находиться во главе пищевой цепи – быть основными политическими игроками.

В то же время и винить-то партии, особенно формально оппозиционные, как-то даже неловко – глобальные климатические условия и век назад, и сегодня таковы, что априори господствуют совсем иные биологические формы организации политической жизни.

Однако, как показала практика, если в результате экологической катастрофы кто-то из энтомологического ряда вдруг и резко оказывается на вершине пищевой цепи, то…

Разумеется, аналогии – не научный способ познания мира, и похожие истории в разные эпохи по-разному заканчиваются. Но на отдельных этапах так забавно одинаковы.

 

Некоторые комментаторы оценили заявление премьер-министра Владимира Путина как парафраз крылатого выражения премьер-министра Петра Столыпина:

– Им нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия.

– Стране необходимы десятилетия устойчивого, спокойного развития. Без разного рода шараханий, необдуманных экспериментов, замешанных на неоправданном подчас либерализме или, с другой стороны, социальной демагогии.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

один × один =