Социальное предпринимательство – явление для российского общества пока экзотичное. Однако новый вид организации своего дела вызывает все больший интерес как со стороны потребителей, так и бизнеса-сообщества. Лауреат Нобелевской премии мира Мухамед Юнуси называет социальное предпринимательство рецептом борьбы с бедностью. Перспективы развития социального бизнеса в Томске обсудили на круглом столе эксперты «ТН».

 

В круглом столе принимали участие:

  

Владимир Самокиш, заместитель губернатора по социальной политике

Сергей Пантелеев, заместитель председателя комитета развития предпринимательства администрации ТО

Тимур Хисматуллин, первый заместитель гендиректора ЗАО «Сибирская Аграрная Группа», депутат Думы города Томска

  

Эдуард Галажинский, декан факультета психологии ТГУ, профессор, доктор психологических наук, член-корреспондент РАО

Екатерина Сырямкина, директор Парка социогуманитарных технологий ТГУ

Тамара Асылова, руководитель психологического центра «Солнышко»

 

Фрагменты круглого стола (для просмотра нобходим flash-плейер)

 

Не ради денег

– Что понимается под социальным предпринимательством? В чем принципиальное отличие от обычного бизнеса?

Владимир Самокиш: – Главное отличие социального предпринимательства в принципиально иной мотивации. Первостепенная цель любого бизнеса – получение как можно большего объема прибыли. В основе социального бизнеса стремление заработать тоже присутствует, но находится на втором месте.

Екатерина Сырямкина: – Первый признак бизнеса, о котором мы говорим, – социальное воздействие, которое приводит к позитивным и измеримым социальным результатам, другими словами, социальная выгода. Второй признак – инновационность. Чтобы решить какую-то социальную проблему, которая до сих пор не была решена, нужен инновационный подход. Далее – масштабируемость и тиражируемость, то есть создание механизмов и технологий, которые можно повторить. И, наконец, предпринимательский подход: изучение рынка для возможных направлений работы.

Эдуард Галажинский: – Согласен, что социальный бизнес настроен на достижение, в первую очередь, социальных целей, прибыль для него является вторичной, она нужна лишь для служения основной цели. Но что это за цели? И кто их должен определять? На мой взгляд, сформулировать их может либо государство, то есть дать понять, каким оно хочет видеть общество, например, в котором ценится поддержка малоимущих и пожилых людей, либо это могут быть общечеловеческие ценности: добро, справедливость, красота, помощь ближнему, сострадание.

Сергей Пантелеев: – В этом году Минэкономразвития, которое проводит конкурсы по поддержке социального бизнеса, сформулировало, что это такое: «социально ответственная деятельность субъектов малого и среднего предпринимательства, направленная на решение социальных проблем». В том числе по таким направлениям, как занятость инвалидов, организация летних детских лагерей, самозанятость в сфере здравоохранения, физкультуры, массового спорта. То есть создание рабочих мест уже трактуется как социальное предпринимательство, потому что дает ощутимый эффект в виде снижения напряженности на рынке труда.

Тимур Хисматуллин: – Важно понимать, что социальный бизнес – все же бизнес. Он должен приносить хотя бы минимальный доход или быть самоокупаемым, иначе это уже благотворительность. По сути, социальное предпринимательство – некий гибрид коммерческой и некоммерческой организации. В любом случае социальный бизнес должен предлагать товар или услугу, на которую в обществе есть спрос и за которую люди готовы платить.

От общества потребления к обществу инновационному

– Насколько развит социальный бизнес в Томске? В каких сферах? Есть ли сегодня в обществе запрос на социальное предпринимательство?

Владимир Самокиш: – Слабо развито. В основном из-за нехватки платежеспособного спроса и несоизмеримости компенсации затрат, которую государство согласно платить бизнесу за ту или иную услугу. Еще за последние 20 лет люди перестали видеть, чувствовать друг друга, на первый план вышли потребительские ценности, поэтому классический бизнес занимает подавляющее большинство рыночных ниш. Но тем не менее теоретически сегодня мы готовы к тому, чтобы появлялись такие учреждения, как частные сады, дома престарелых, социальные магазины, аптеки…

Эдуард Галажинский: – Большую роль здесь могло бы сыграть университетское сообщество. Одно из направлений программы развития ТГУ на ближайшие 10 лет – гуманитарные знания и технологии в модернизации экономики и социальной сферы. Идея взаимодействия университета и местного сообщества для нас в приоритете. ТГУ, как и все ведущие вузы мира, помимо задач образования и науки решает и третью – участие в развитии своего региона, используя все имеющиеся мощные интеллектуальные ресурсы. Сейчас мы еще более активно настраиваем всю структуру исследовательской жизни нашего университета именно на те проблемы, которые актуальны в регионе и социуме сегодня.

Екатерина Сырямкина: – Социальным предпринимательством могут заниматься не только бизнес-организации, но и некоммерческие, общественные, студенческие объединения. Недавно Парк социогуманитарных технологий ТГУ провел конференцию «Социально-гуманитарные молодежные проекты – местному сообществу». Большинство проектов уже на стадии тиражирования услуг и технологий. Например, студенты старших курсов и магистры психологического факультета создали агентство содействия молодой семье. Практически свободная сегодня ниша. Молодая семья испытывает на стадии формирования множество проблем, приводящих к большому числу разводов. Агентство предлагает психолого-педагогическое сопровождение семейных пар, которое осуществляются при супервизии преподавателей. Для студентов это – профессиональный опыт, для целевой группы – доступные и качественные услуги. Еще есть идея проекта, направленного на развитие положительного образа будущей семьи у детдомовцев. Был удачный опыт такой работы в 4-м детском доме, сотрудники агентства готовы проводить тренинги в других интернатных учреждениях.

По такому же принципу работают и другие студенческие объединения ТГУ: студенческая юридическая клиника, «Территория творческого эксперимента», школа гуманитарных инноваций, студенческая социологическая лаборатория и др. Если возьмем масштаб студенческого Томска, то это солидный ресурс социального предпринимательства.

Тамара Асылова: – Наша организация сначала тоже участвовала в различных программах, чтобы получить финансирование. Но потом мы – группа квалифицированных психологов – решили создать свой психологический центр помощи проблемным детям. Стали предлагать услуги за деньги родителям, и вот уже больше двух лет так живем. С трудом, но живем. Мы работаем с детьми с плохой адаптацией в школе, очень много предразводных и послеразводных ребятишек. И наши услуги востребованы. Конечно, было сложно их рекламировать, но сегодня менталитет людей уже готов к таким вещам. Только подчеркну – очень важно, чтобы услуга была качественной, только тогда она будет продаваться. Наша же мотивация в том, что нам нравится этим заниматься, но мы хотим и зарабатывать на жизнь. Конечно, мы все немножко ненормальные, потому что больших денег от такой работы нет.

Владимир Самокиш: – Достаточно хорошо развита, например, работа по летнему отдыху детей – палаточные лагеря, смены. Что касается хосписов, домов престарелых, мы постоянно с разными инвесторами работаем по этим вопросам, но, к сожалению, их мотивация к подобным социальным инициативам не столь велика, а размер тарифа, который мы в рамках госзаказа можем предоставить, не приводит к окупаемости затрат.

Тимур Хисматуллин: – Хосписы пока немножко неблагодарная вещь, от нее нет такого положительного эмоционального заряда, как в случае с организацией отдыха детей. Для создания хосписов нужен определенный склад ума, общество должно созреть для этого. Мы развиваемся по стандартным траекториям Дикого Запада: да, пока находимся в стадии накопления, но рано или поздно дойдем и до хосписов, и до других вещей.

Эдуард Галажинский: – Стихийно это понимание уже складывается. И то, что эти темы начали обсуждать, говорит о некоем тренде развития от общества потребления к обществу инновационному – новой экономике и раскрытию человеческого потенциала.

Государственный заказ

– Многие социальные предприниматели сегодня вынуждены работать нелегально, например частные детсады.

Владимир Самокиш: – Проблему породили изъяны федерального законодательства, которые, по сути, не дают создавать нормальный рынок детсадов. Но уже в следующем году, чтобы вывести предпринимателей из тени, мы выйдем с пилотной программой бюджетного субсидирования групп присмотра и ухода, то есть они просто не будут называться детсадами. Главный санитарный врач России Геннадий Онищенко уже выпустил специальное положение в помощь подобным частным заведениям.

Тимур Хисматуллин: – Платежеспособный спрос на этом рынке сдерживает еще и старая норма о том, что родители вносят только 20% платы, остальное компенсирует бюджет. Если бы в соответствии с принципами адресной социальной помощи такую льготу получали только малоимущие, а остальные платили реальные деньги, мы бы увидели конкурентный рынок, и было бы выгодно вкладывать в это деньги.

– Что должно делать государство для поддержки социального бизнеса?

Екатерина Сырямкина: – На примере студенческих объединений как субъектов социального предпринимательства мы увидели, что есть предложение и есть спрос на подобные услуги, но необходимы механизмы их «встречи»: грантовые конкурсы, направленные на выращивание именно социальных услуг и технологий, а также поддержка развития рынка социальных услуг со стороны региональной власти (мониторинг, маркетинг, определение приоритетных направлений и т.п.).

Эдуард Галажинский: – Уверен, что доля социальных видов деятельности будет расти, и задача власти сегодня – понять эти тенденции и простимулировать их. Например, тот же конкурс «Первый шаг» мог бы 10% грантов отдавать именно социально ориентированным проектам.

Тимур Хисматуллин: – Считаю, что предприниматели должны работать без бюджетной поддержки. Вот Хобби-центр – один из первых детских центров, который стал автономным, и хорошо работает. Федерация призывает социальные учреждения к автономии. Возможно, это как раз первый шаг к социальному предпринимательству. Как только эти учреждения станут самодостаточными, перестанут просить деньги из бюджета и начнут выполнять муниципальные заказы и обслуживать платежеспособный спрос граждан. То есть, зарабатывая деньги, выполнять социальные функции.

Владимир Самокиш: – На старте, чтобы дело сдвинуть с места, надо начинать с системы грантов, чтобы затем социальный бизнес мог участвовать в тендерах на получение госзаказа. Но в итоге мы действительно должны прийти к тому, чтобы населению хватало средств на оплату тех или иных услуг социального бизнеса.

Тамара Асылова: – Мы сейчас участвуем в двух грантовых программах областного департамента семьи – по досугу подростков группы риска и помощи детям, пострадавшими от насилия. Это дало нам возможность приобрести новый методический материал, оборудование, что поможет теперь расширить наши платные услуги. Настоятельно подчеркиваю – эти услуги должны быть качественными.

Екатерина Сырямкина: – Мне нравится цепочка – к госзаказу через гранты. Участие в ФЗ-94 и есть стандартизация услуг. Мы в свое время вели статистику – единицы общественных организаций принимают участие в тендере на выполнение госзаказов. При этом конкурсов на выполнение социальных услуг мало, и они в конкурсной документации должным образом не описаны. А социальный предприниматель должен работать с продуктом – технологией, которую можно продавать. Вот тогда этот рынок будет расширяться. А иначе все будет скатываться в разовые акции и благотворительность, и даже при хороших деньгах и помыслах бюджет будет латать дыры, а не формировать рынок.

Сергей Пантелеев: – Проблема еще такая: человек хочет заниматься любимым делом – социальным бизнесом, но ему не хватает предпринимательских знаний, хватки, умения вести бухгалтерию. В этом плане важны инфраструктурные образовательные решения, которые бы снизили порог входа на рынок и сняли с социального предпринимателя ряд обязательных для ведения бизнеса функций. Например, бухгалтерия полностью передается на аутсорсинг, а человек занимается делом, которое любит и знает.

Эдуард Галажинский: – Социальное предпринимательство – очень сложная область. С одной стороны, человек должен иметь этические ценности, обладать идеей служения и во многом альтруизмом. С другой – иметь предпринимательский характер и навыки, по сути, антагонистичные первым – автономия и нацеленность на успех. Совместить все это психологически чрезвычайно сложно. Нужен целый ряд механизмов и специальных усилий по сращиванию этих половинок, чтобы помочь человеку дорастить дефициты, которые у него есть.

Владимир Самокиш: – В завершение отмечу, что в следующем году область проведет конкурс по поддержке некоммерческих организаций: мы вошли в число 20 субъектов, которые получат на это федеральное финансирование. Все, кто имеет интерес, могут отслеживать информацию по данному вопросу на сайте областной администрации.