Почему у семи нянек тетенька без пригляда?

Тема рака молочной железы (РМЖ) не новая для СМИ. Казалось бы, сказано и написано много. Но почему же, несмотря на просветительские усилия журналистов и профессиональные действия медиков, несмотря на наличие в Томске специализированных НИИ и диспансера, несмотря на реализацию программ международной компании Avon и Госдумы ТО, РМЖ как лидировал в списке онкологических заболеваний в области, так и продолжает лидировать?

Почему показатель 19,3% (частота встречаемости рака груди среди других злокачественных новообразований у женщин области) на протяжении последних лет не снижается? «ТВ», призвав в помощники экспертов, попытался найти ответы на эти вопросы.

 

Невежество всему причиной

– Самое коварное в этой дряни то, что она долго не дает о себе знать, сидит себе потихоньку и не болит, – делится впечатлениями Галина, состоящая на учете в НИИ онкологии по поводу РМЖ. – Я, например, обнаружила ее совершенно случайно: раздеваясь, провела рукой под мышкой – какой-то шарик! Это было в выходной, а в понедельник сразу же побежала в диагностический центр. Не могу сказать, что известие о злокачественной опухоли меня оглушило. Нет. Восприняла его философски: все под Богом ходим. Я думаю, что развитию опухоли поспособствовала нервотрепка, связанная с радикальной реорганизацией на работе, – не зря же говорят, что рак – это болезнь тревожных людей. К моему счастью, я попала к замечательному доктору Евгению Гарбукову. Евгений Юрьевич знаменит тем, что делает хирургические операции одновременно с пластикой, то есть, удаляя опухоль, заботится о будущей эстетике. К нему едут женщины из Тувы, Якутии, Казахстана, с Дальнего Востока. Операции иногда длятся 8–10 часов. Меня Евгений Юрьевич оперировал 6 с половиной часов. Все прошло успешно, но, как показывает практика, случаются рецидивы. Так и произошло. На повторную операцию и курсы химиотерапии я пошла без страха: доверие к врачам у меня было абсолютное. Да, лечение не самое легкое, но все можно вытерпеть. Я даже во время сеансов «химии» продолжала работать: спасибо коллегам и руководству за послабление графика.

Пока лечилась, перед моими глазами прошло множество пациенток. Познакомилась, например, с Леной из Парабели, которая попала в НИИ благодаря тому, что ей вовремя диагностировали рак на передвижном маммографе. Еще одна женщина, Маша, проверилась по программе бесплатной диспансеризации. Маша считает, что ей повезло, ведь она работает техничкой и платные услуги ей недоступны. А по программе не взяли ни копейки. Поэтому все жалобы на дороговизну – это, по-моему, простые отговорки.

Честно говоря, я не понимаю, как можно в Томске, где применяются самые современные технологии диагностики и лечения, запустить рак? Объяснение вижу только в невежестве самих женщин. Одна моя знакомая, например, гордится тем, что 20 лет не была у гинеколога! А ведь такой позиции придерживается большинство женщин, особенно после 50 лет. Неужели лучше стать беспомощным овощем, повиснуть на шее у детей, мучиться самой и мучить окружающих? Пора осознать, что твое здоровье нужно не государству, не каким-то чужим дядям и тетям, а тебе самому.

 

Чем раньше, тем лучше

– Задача врача состоит не в том, чтобы искать ответы на вопросы: почему та или иная женщина поздно обратилась к маммологу или вообще не пришла на прием, – утверждает Елена Слонимская, руководитель отделения общей онкологии НИИ онкологии, доктор медицинских наук, профессор. – Задача врача – лечить, и лечить хорошо, профессионально. Наши специалисты умеют это делать. А то, что женщина каждые полгода-год просто обязана посещать маммолога, так же как и гинеколога, – это должно восприниматься как нечто само собой разумеющееся. На мой взгляд, бравирование тем, что женщина годами не показывается врачам, идет от неуважения к себе, своему здоровью. Я бы назвала это не невежеством, а нелюбовью к себе. А любовь заключается как раз в том, чтобы вовремя провериться и дать возможность врачам на ранней стадии выявить заболевание и принять необходимые меры.

В развитых странах существуют программы, направленные на раннюю диагностику рака молочной железы. Эти программы финансово поддерживаются государством. Там никто не спрашивает, хочет женщина обследоваться или нет, там ее ставят перед фактом: надо! Результаты наблюдений копятся, собирается база данных, в случае каких-то отклонений назначается дополнительное обследование… А чем лучше диагностика, тем эффективнее лечение. Это аксиома.

У нас в НИИ тоже уже 14 лет работает диагностический центр. Самый большой эффект, которого мы добились за эти годы: если раньше к нам на прием приходили женщины в третьей стадии заболевания (опухоль больше 5 см), то сейчас 80–85% пациенток мы оперируем в первой-второй стадиях, причем примерно около трети из них с непальпируемым (не определяемым на ощупь) новообразованием. В последнее время наметилась хорошая тенденция: все большее количество женщин проявляет инициативу и приходит в центр.

Выделить какие-то социальные категории, наиболее подверженные риску заболевания РМЖ, невозможно. В зоне риска находятся все. Вот раньше утверждали, что женщины в Средней Азии, рожающие и кормящие грудью много детей, реже болеют. Сейчас этого уже никто не говорит. Факторную зависимость – объективную и субъективную – определить сложно. Да и не входит это в обязанность лечащих врачей. Мне кажется, что пытаться провести градацию пациенток по социальному статусу – это то же самое, как искать ответ на вопрос: кто больше предрасположен к кариесу – женщины, работающие в бизнесе, женщины, работающие в областной администрации, или те, что метут улицы? Вопрос бессмысленный. К сожалению, сегодня люди живут в состоянии хронического стресса: кто-то боится сокращения, кто-то вынужден махать метлой на три ставки, и все не уверены в завтрашнем дне. Социальный фон неблагополучный. Нервные и физические перегрузки провоцируют развитие заболевания. Женщины в большинстве своем уставшие, измученные. Я в таких случаях провожу аналогию с обычной бельевой веревкой. Если ее бесконечно растягивать, она теряет свои эластичные качества и рвется. Так и с женщинами: тянут непосильную ношу и надрываются. Независимо от профессии. Правда, у некоторых женщин финансовые возможности лучше, а значит, и доступность платной диагностики тоже выше.

Что я могу пожелать женщинам? Любить себя. Заботиться о своей груди, регулярно навещать маммолога. Не надо надеяться, что само собой рассосется. Не рассосется. Только врач может профессионально оценить состояние молочной железы.

 

Между «надо», «хочу» и «могу»

Мнения двух наших экспертов совпали в том, что в Томской области созданы нормальные условия для проведения своевременной диагностики и качественного лечения рака груди. Формально их позиция подтверждается и официальной информацией. Еще в 2004 году в области заработала целевая программа «Организация профилактического (скринингового) обследования женщин для раннего выявления рака шейки матки и рака молочной железы», она пролонгируется областной думой ежегодно. В ее рамках была подана заявка на конкурс грантов, организованный благотворительной программой Avon «Вместе против рака груди» и филиалом благотворительного фонда «CAF Россия». По итогам конкурса Томск получил передвижной маммологический комплекс, с помощью которого областной онкологический диспансер ведет бесплатное обследование женской половины сельского населения. Тот же онкодиспансер регулярно проводит дни открытых дверей: пациентки без записи и без оплаты могут попасть к маммологу и онкогинекологу и пройти обследование. Попасть в диагностический центр НИИ онкологии тоже не проблема, там, правда, придется заплатить 2 тыс. рублей, но тоже ведь не ахти какие деньги.

Получается, все тип-топ? Но почему же тогда показатели заболеваемости не снижаются? Не только ведь в большей выявляемости дело? Неужели действительно сами тетеньки виноваты: боятся, не хотят знать правду, надеются на авось? Может быть, пора принимать обязательно-принудительные меры (как в Финляндии)? Для их же (женщин) блага.

«ТВ» оставляет вопросы открытыми и предлагает читателям высказать свои соображения на больную тему.

 

Наталья Габитова, ученый секретарь Томского НИИ акушерства, гинекологии и перинатологии:

– Страх перед раком груди связан, на мой взгляд, с малой информированностью женщин. Вроде бы существует много программ, и те, кто в них попадает, получают высококвалифицированную помощь. Но, видимо, программы доходят не до всех. Поэтому и случаются ситуации, когда остается только руками развести.

 

Николай Морозов, председатель комиссии по здравоохранению Госдумы ТО, главный врач детской больницы № 4:

– Парадоксально: есть деньги, есть программы, есть возможности, а женщины не идут на обследование. С одной стороны, это связано с особенностями нашего менталитета: пока не заболит, никто не пошевелится. С другой стороны – с неосведомленностью о достижениях онкологов и действующих программах. Социальной рекламы очень мало. Вот сейчас выпускается масса буклетов кандидатов в депутаты, почему бы не включить в них такую важную информацию? Ну и, наконец, в отдаленных деревнях медицинская помощь объективно малодоступна.

 

При ранней диагностике РМЖ можно победить в 94% случаев. Однако томички сознательно отказываются от регулярных обследований груди: 41% женщин никогда не посещали онколога-маммолога, и всего 20% проходят обследование регулярно.

 

Трудно ли записаться в диагностический центр?

Трубку на том конце провода берут сразу:

– Слушаю вас.

– Можно записаться на обследование?

– Пожалуйста. Сколько вам полных лет? – услышав ответ: – Сегодня после обеда вас устроит?

– Ой, так быстро я психологически не готова.

– Звоните, когда будете готовы. А вы знаете, что обследование платное?

– Знаю. Только не знаю конкретную сумму.

– Две тысячи…