Житель Семилужков Владимир Ильин возводит казачью крепость

Бревенчатые стены крепости в Семилужках, стройные башни видно издалека. Пожелавший найти крепость в особых ориентирах не нуждается – в деревне любой житель покажет, в каком направлении двигаться. Миновав небольшой ров, путник попадает на широкий поросший травой двор. Шагнув за бревенчатое ограждение, сразу переносится на несколько сотен лет назад. Здесь трава зеленее, небо ярче, воздух – чище.

Из бревенчатого домика, пригнувшись под низким дверным сводом, появляется мужичок: статный, широкоплечий, с бородой-лопатой. 

Вы хозяин? – спрашиваю.

– Приказной дьяк Ильин, – рапортует он раскатистым голосом.

Зовут приказного дьяка Владимир Федорович. Вот уже два года он возводит в Семилужках казачью крепость-мечту.

– Работы еще, конечно, невпроворот, – довольно вздыхает бородач. – Есть у меня мечта – чтобы Господь меня здесь в праведных трудах застал. А крепость остается живой проповедью. Напоминанием потомкам.

 

Владимир Ильин – майор милиции на пенсии. Десять лет проработал в Семилужках участковым. Постройка крепости для него своего рода служение. Дело для вечности. Приказной дьяк признается: еще во время службы было у него видение – на постройку крепости благословил Николай Угодник

 

По образу предков

Крепость Владимир Федорович строит по образу и подобию казачьего укрепления 1609 года. 

Это не моя выдумка, – объясняет Ильин. – Концепция родилась в процессе изучения истории сибирских крепостей от Урала до Дальнего Востока. Мне было важно, чтобы получилось достоверно. Поэтому я консультировался с людьми из «Томска исторического». Недавно заезжал ко мне товарищ, который побывал в Форт-Росс (крепость в Сан-Франциско). Говорит, концепция соответствует.

Эта крепость – классика сибирского средневекового жанра: четырехугольная, с глухими башнями по углам и одной, проезжей, в середине стены, обращенной к дороге. По периметру крепость обрамляют бревенчатые стены – городни и тарасы, вдоль стены тянется заплот.

– Это амбары, лабаз для хранения продуктов, – продолжает экскурсию приказной дьяк.

Лабаз возвышается во дворе избушкой на курьих ножках – стоит на высоких сваях:

– Это чтобы звери не лазили: мыши, медведи…

У ног бородача крутится кот-охотник Мусек. С медведем он, конечно, не справится. А вот окрестным мышам жару дает – в стороне валяется очередной трофей.

Вдоль свай лабаза свисает огромный кованый капкан – на медведя («такого нигде в Сибири нет»). Ловушка для рыбы – плетеная мордвушка.

– Этот «конь» сюда временно зашел, – кивает приказной дьяк на миниатюрный красный трактор, притулившийся у одной из стен. – Его надо убирать, но пока идет стройка, без него никак нельзя.

 

Кольчугу примерьте!

Казачья оборонная крепость, объясняет Ильин, в Семилужках действительно была. Только стояла не здесь, в низине, а на возвышении. Это маленькое отступление от исторической истины приказного дьяка не смущает. Потому что есть в выборе места и своя неоспоримая логика: может, «врага» издалека и не увидишь, зато звуки сюда стекаются со всей округи. А в остальном все по правилам: крепость вписана в природный ландшафт: с одной стороны ров, с другой – ручей. На его берегах Владимир Федорович высадил 15 кедрушек. Подрастут – будет лес глухой. 

Здесь ведь не просто крепость – целый комплекс получается: и подсобное хозяйство, и крестьянский двор. Здесь же церковка. Землю взял, чтобы никому не мешать, чтобы никто сказать не смог: «С твоих этих башен мне в огород падает тень и капуста не родится».

…Избушка, из которой приказной дьяк выходит к нам, – зимовье. Здесь он живет большую часть времени. В зимовье есть все для нехитрого быта. Спит на печи. Сидит на лавке: «Жестко, хорошо, надежно, – смеется. – А самое главное – спокойно». Здесь же – настоящий музей. Ильин ловко снимает со стен экспонаты, вертит в руках, дает рассмотреть и приговаривает:

– Это – бердыш. Это – один из видов секир. Алебарды. Кольчугу примерьте! Дети приезжают – тоже все им даю смотреть, трогать.

 

С божественным благословением

Владимир Ильин – майор милиции на пенсии. Десять лет проработал в Семилужках участковым. Насмотрелся всякого. На слово «мент» не обижается. Говорит: от греческого «ментор» – учитель. А постройка крепости для него своего рода служение. Дело для вечности. Приказной дьяк признается: еще во время службы было у него видение – на постройку крепости благословил Николай Угодник. На это дело пустил Ильин все сбережения, которые у него были:

– Я же не говорю, что я здесь пожил, и все. Я, главное, должен заботиться о той жизни. Порядки у меня в семье по Домострою. Как начал стройку, жене сразу сказал: «Все, что я зарабатываю, идет сюда, все, что ты – на проживание». На овес да на крупу. Благо, постов у нас много. Похлебка да капуста с картошкой – вот и хорошо…

В своей идее приказной дьяк не одинок – с удовольствием отмечает:

Находятся благочестивые люди, готовые помочь и делом, и рублем.

Возведение крепости получило благословение архиепископа Томского и Асиновского. Старается Владимир Федорович, понятное дело, не для себя.

– Пусть приезжают благочестивые, все покажу-расскажу. Тем более что пока дает Господь силу – я это не продаю. Никакой мзды не беру. История, традиции, наследственность – это есть стержень культуры нашей. А мы теряем это все. Об этом и Солженицын писал, и академик Лихачев… Гебельс еще жестче сказал: «Забери у нации ее историю и культуру – она превратится в стадо». Вот я и боюсь: не превращаемся ли мы?..

 

Народная стройка

Несмотря на то что много работы позади, до завершения строительства еще далеко.

– А представьте, действующая кузница появится, изба воеводская, чтобы всем, приехавшим издалека, места хватало. Чтобы «ветрячок» крутился. Закончу со строительством – заведу животинку: коз, кур. Чтобы ребятишки приезжали и смотрели. Вся эта территория будет давать полное представление – не бутафорское, а настоящее – о том, как жили наши предки 400 лет назад.

Все эти планы Ильин намерен реализовать в ближайшее время. Вот только «финансовым бюджетам пришло истощение». Приказной дьяк ждет помощи от властей и от «благочестивых» сподвижников-добровольцев – занятие здесь найдется для всех.

– А вообще, работы еще, конечно, невпроворот, – довольно вздыхает бородач. – Есть у меня мечта – чтобы Господь меня здесь в праведных трудах застал. А крепость остается живой проповедью. Напоминанием потомкам.

 

На пригорке перед крепостью семилужковская школа:

– Больно смотреть, как дети смолят! Это же позор нации! Вы, кстати, курите? – вскидывает брови приказной дьяк. – А то смотрите, у меня кнут есть! У нас на Руси никогда не курили! Почему больше не воспитывают воинов, защитников? Почему не рассказывают, каков русский дух? Вот при Иване Грозном битва была: 20 тыс. русских казаков-воинов и 120 тыс. хазар. И 20 тыс. наших воинов разогнали и разбили хазарское войско. Благодаря чему? Духу и вере!

 

Крепость – классика сибирского средневекового жанра: четырехугольная, с глухими башнями по углам и одной, проезжей, в середине стены, обращенной к дороге. По периметру крепость обрамляют бревенчатые стены – городни и тарасы, вдоль стены тянется заплот

  

Зимовье. Здесь Владимир Ильин живет большую часть времени. Быт нехитрый, зато антураж музейный: стены украшены настоящими боевыми орудиями. Посмотреть, потрогать и даже примерить обмундирование может каждый желающий. В своей крепости приказной дьяк всегда рад гостям и помощникам

 

Кот-охотник Мусек с медведем, конечно, не справится, а вот окрестным мышам жару дает

 

ФОТО: МАКСИМ КУЗЬМИН