Юрий Пахомов: «Выбросили, как затычку»

Бывший главный режиссер театра драмы рад, что уехал из Томска живым
Новый театральный сезон город Томск впервые за последние два десятка лет встречает серьезно обезглавленным. Главных режиссеров нет в двух ведущих театрах области: ТЮЗе и Томском театре драмы, и когда они появятся, никто сейчас сказать не может.
Областной департамент по культуре предпринимает попытки решить проблему отсутствия режиссеров, но пока, кроме критики со стороны культурной общественности, эти попытки ничего не дали. И сегодня будущее двух основных томских театров выглядит весьма туманным. Бывший главный режиссер театра драмы Юрий Пахомов, который несколько дней назад окончательно уехал из Томска, считает, что оба эти театра обречены на «безвременье», отсутствие собственного лица, а, может быть, и на закрытие.
Понятно, что категоричность суждений бывшего главного режиссера вызвана некой обидой, с которой он покидал Томск. Хотя формально Юрий Пахомов уволился «по собственному желанию», фактически, как он заявил в телевизионном эфире, его вынудили это сделать. Желания уходить из Томского театра драмы, оставлять собранную им труппу и студентов актерского отделения колледжа культуры, которых он успел проучить всего два года, у Пахомова не было.
Он начал работать в Томске 23 года назад, в 1994 году приехал на постоянное место жительства, последние 10 лет возглавлял драму. И хотя никто до него не работал главрежем в Томском театре драмы так долго, Юрий Пахомов считал, что сделал в этом театре не все, что мог. Что ему есть еще, что сказать, чем удивить театральную публику. Но когда он уехал на постановку спектакля в другой город и вернулся в Томск на неделю позже обозначенного срока, ему предъявили это как основание для увольнения. Что стало для режиссера полной неожиданностью.
– Ничто не предвещало, что я буду уволен таким циничным образом. После того как я поставил спектакль «Банкрот, или Свои люди, сочтемся» Островского и уезжал на постановку в город Иваново, директор театра ни слова не сказал, что он чем-то не доволен. Хотя где-то в интервью он говорил, что меня по полгода нет в театре, что я не интересуюсь делами театра… На самом деле, если говорить про прошлый сезон, то в июле прошлого года я готовил 160-летие Томского театра драмы, которое было выпущено в октябре. Потом выпустил сказку «Оловянный солдатик и принцесса», потом ставил спектакль по Островскому и уехал только в марте. Меня не было в театре один месяц и 20 дней. В это время на большой сцене ставился спектакль «Горе от ума», на Малой сцене репетировалась пьеса американского автора. Театр полностью работал. В Иваново была задержка в связи с тем, что не была вовремя готова декорация. Такие случаи в каждом театре бывают. Когда я вернулся в Томск, то восстановил спектакль «Живые, пойте о нас» к 65-летию Победы, который мы успешно сыграли 4 мая. А 13 мая я уже был уволен. Честно говоря, до сих пор не понимаю, что произошло, что было причиной столь внезапного и резкого давления на меня с предложением написать заявление по собственному желанию.
– И какие у вас предположения, почему от вас решили избавиться?
– Может быть, одна из причин – то, что я окончил Академию госслужбы в 2009 году, получил диплом специалиста государственного и муниципального управления. Возможно, директор театра видел в этом угрозу для себя, подозревал меня в желании занять его место. Другая версия – мои отношения с господином Кузичкиным, известным всему городу человеком и артистом… Эти отношения не сложились. Как-то мы были во Львове на фестивале, он вместе с нами ездил. И там он мне намекал, чтобы я дал ему возможность что-нибудь сыграть в драме. Он же уже сыграл Каренина в ТЮЗе… На что я ему намекнул, что это смешно, и этого никогда не произойдет. К тому же у меня был жесткий и нелицеприятный взгляд на то, что Кузичкин делает в томской культуре, на его беспардонные поползновения на актерство… Не сложились у меня отношения и с директором театра. Мне все время говорилось, что у нас нет денег, у нас все время был бедный театр. И я начал «затыкать дыры». Стал делать бесконечные комедии, сказки, постановки на 9 Мая, на 160-летие. А другие режиссеры, такие как Куликовский например, делали мировую классику. И в конечном итоге получилось, что у меня всего один-два серьезных спектакля: «Банкрот», «На дне», а все остальное – повседневная ерунда. Я перестал быть художником, стал заниматься ремеслом. Но эту мою позицию никто не оценил. Мне нужно было вести себя как художнику, как заслуженному деятелю искусств: меня не интересует, есть у вас деньги или нет. Вы должны обеспечить творческий процесс театру. Нужны миллион, два, три – идите и ищите. Вот какой должна быть моя позиция. А я из себя сделал затычку, и в итоге меня, как затычку, и выкинули из театра.
– С каким чувством вы оставляете театр, где работали столько лет?
– Мне жаль оставлять актеров. 80% труппы – это люди, которых я привел в театр. Там есть мои ученики. У меня перед ними были какие-то обязательства. За 10 лет работы в театре я по отношению ни к одному человеку не поступил подло, я пытался каждому дать работу и возможность проявиться. Другое дело, насколько это у меня получилось, но это уже другая история. Мне печально уходить из театра. И конечно, грустно расставаться с такими людьми, как Владимир Костин, Ирина Травина, Юлия Ратомская, Любовь Петрова… Они поддерживали меня все эти годы, мы много общались, у нас была такая большая человеческая история. Часть моих друзей – Роман Виндерман, Слава Коврижных, Эрик Дюсьметов – уже на кладбище лежат. И в театре мы много кого похоронили. Конечно, это все – часть моей жизни. Я благодарен Томску за то, что он дал мне столько опыта, столько возможности проявить себя.
– О чем чаще всего будете вспоминать?
– Да ни о чем особо не буду. Я не настолько эмоциональный человек. Может быть, буду вспоминать какие-то забавные истории, большая часть которых связана с Романом Виндерманом, был здесь такой замечательный человек и его удивительный театр «Скоморох». Я буду делать все возможное, чтобы помочь Любови Петровой, которая здесь остается без средств к существованию. Ее выдавили из театра, вдову Романа Виндермана, человека, который создавал этот театр. Я без сожаления уезжаю, потому что в Томске исчезла творческая среда, которая здесь когда-то была такой богатой. Здесь нет больше творческой энергетики, от которой можно было бы подпитываться, вести какой-то диалог, общаться… Так что жалеть не о чем. Я рад, что у меня еще есть силы, желание двигаться вперед, есть время, чтобы поднять другой театр и творчески работать.
– И все же в ваших словах чувствуется обида на город…
– У меня нет обиды, но есть некоторая грусть. К сожалению, это есть в нашей российской ментальности, что мы сначала возносим кого-то до небес, а потом то, что возносили, тут же терзаем и топчем. У нас так принято. Мне грустно, что не нашлось ни одного человека, который бы сказал мне спасибо за труд, который я вложил в этот город, за мою работу на благо Томской области. Со стороны города вообще ничего не прозвучало, как будто меня и не было. У меня, слава богу, есть в руках профессия, я не остался и не останусь без работы. Но мне грустно, что мы можем только на могиле хорошо говорить о человеке. Когда умер заслуженный артист России Владимир Варенцов, например, то представители нашей власти очень хорошо на могиле выступали и говорили, что «вот как жалко, что мы не обратили внимания, что мы не помогли»… Вот как могила, так там хорошие слова. Слава богу, что я не дошел до этого. Я уезжаю без хороших слов, но живой.

С 1 июля этого года Юрий Пахомов назначен главным режиссером драматического театра города Иваново, параллельно он будет работать режиссером Национального театра драмы в Витебске (Белоруссия).

Фото сделано 25 августа на томском автовокзале за несколько минут до отправления автобуса в Новосибирск, откуда Юрий Пахомов улетел на новое место работы

ФОТО: АЛЕНА КАРДАШ

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

десять − 2 =