Драгоценная моя вивлиофика

Всю жизнь, с раннего детства до седин, мне везло на хорошие библиотеки и на хороших людей, работающих в них

 

Мне довелось приложиться к старческой руке Маргариты Ивановны Рудомино, великой подвижницы библиотечного дела. Исследуя биографию Джорджа Кеннана-старшего, я переписывался с Джеймсом Биллингтоном, директором Библиотеки Конгресса США. Перечислить всех моих библиотекарей вряд ли возможно: слишком велик оказался бы список. И вот что важно! В какую бы библиотеку я не обращался, от малых ведомственных до огромных национальных, нигде не встречал не только отказа, но и равнодушия. Напротив, неизменны были понимание и готовность помочь.

***

Год назад наша Пушкинка отметила 180-летие своего основания. Юбилей не праздновали: важнее оказались текущие дела. В частности, XV конгресс Российской библиотечной ассоциации, прошедший на базе Пушкинки; не каждому городу и далеко не каждой библиотеке дается право принимать у себя столь почтенное мероприятие.

Идея создать сеть губернских публичных библиотек принадлежала адмиралу графу Николаю Мордвинову. Был Николай Семенович воплощенный либерал: убежденно ратовал за просвещение народа, видя в нем путь постепенного, но надежного прогресса. Его инициатива насчет библиотек получила государственно одобрение и была воплощена в нашем городе распоряжением Евграфа Ковалевского, томского гражданского губернатора. Евграф Петрович оставил заметный след в истории государства Российского: сенатор, член Государственного совета, был одно время министром просвещения, тоже славился либерализмом.

Во времена Мордвинова и Ковалевского никому не пришло бы в голову назвать что бы то ни было именем Пушкина. Поэт был еще жив, писал сочинения и мало что знал о крохотном губернском городишке в центре Сибири. Его имя библиотека получила только в 1937 году. Так что в наступающем 2012-м мы можем отпраздновать 75-летие такого поименования.

Вообще долгая (вдумайтесь только: 180 лет!) биография этого культурного учреждения изобилует многими неясностями, пробелами и провалами. Библиотеку то объединяли с другими книжными собраниями, то вовсе закрывали, не единожды меняли статус и подчиненность, подвергали ее фонд идеологическим чисткам, а порою откровенно и официально грабили. Но она выстояла, и сегодня по праву входит в число объектов, составляющих гордость Томска. Наше, так сказать, достояние – безусловное и безоговорочное.

Ее полное название звучит не без претензии: Томская областная универсальная научная библиотека имени А.С. Пушкина. По здравому размышлению приходишь к выводу: все сказано правильно. И универсальная, и научная…

1 миллион двести тысяч единиц хранения. Тысячи читателей. Добротный остров стабильности в вечно неспокойном море провинциальной культуры.

 

***

Слово «провинциальной» применено здесь в его изначальном смысле, как показатель транспортной удаленности от так называемых столиц. Провинция же в значении пренебрежительном определяется отнюдь не географией: она в умах и душах людей.

Что касается столичности… Даже миллионный книжный фонд не в состоянии полностью обеспечить прихотливые читательские потребности. (Да и нет на белом свете такой библиотеки, которая имела бы ВСЕ). Но Пушкинка сегодня готова представить своим посетителям практически любую редкость, пусть ее ближайшим обладателем будет хоть Британский музей: для таких случаев создана и внедрена система электронной связи.

Кстати, о компьютеризации. Она началась здесь в конце 80-ых, когда Россия толком и не знала, что это такое. Для библиотечного же дела то была подлинная революция, и Пушкинка включилась в нее в числе первых по всей стране.

Смутные 90-ые годы вспоминаются как время обрушения многих материальных и нравственных ценностей, упадка целых отраслей экономики, расцвета массовой пошлости. Странным образом коллектив библиотеки превзошел все трудности, выйдя из передряг окрепшим и закаленным.

Тому способствовала поддержка местных властных структур – областная дума вовремя приняла закон «О библиотечном деле», наделив Пушкинку целым рядом прерогатив. Она стала единым методическим центром для всех муниципальных библиотек области, и эту ее координаторскую функцию просто невозможно переоценить.

 

***

Не могу без восхищения говорить о Нине Михайловне Барабанщиковой. На должность директора в 1989 году ее избрал коллектив. Помните эти выборы директоров, один из первых шагов начинавшейся перестройки? Не везде такая новация оказалась удачной, но в нашем случае случилось точнейшее попадание.

О ней говорят: уверенный руководитель. Так-то оно так, только мало кому известно, каких нервов стоит такая уверенность. Но оптимизм Нины Михайловны неиссякаем, и эта заразительная черта привлекает к ней многих и многих людей, любящих и знающих книгу. Из таких людей образовалось своеобразное гнездо томской интеллигенции, уютное и вполне бескорыстное гнездышко. Вкусы и предпочтения могут быть разными – и под крышей библиотеки собираются клубы не только библиофилов, но и меломанов, и садоводов, и любителей французского языка…

Почему именно французского? Где-то в середине 90-х в нашем городе оказался Пьер Морель, чрезвычайный и полномочный посол Франции в России. Оказалось, предки его жены были томичами, и супруга дипломата очень захотела прикоснуться к родовым корням. Для библиотеки этот визит обернулся замечательным даром: ее фонд пополнили разом полторы тысячи томов современной французской литературы. Мало того, посольство взяло Пушкинку как бы на абонирование, и сейчас каждый год оттуда приходят солидные посылки с книгами. И спрос на эту литературу только растет.

Еще одна изюминка Пушкинской библиотеки – фонд Никиты Струве. Этот родовитый русский дворянин и профессор Сорбонны подарил томичам собрание книг возглавляемого им издательства YMCA-press – произведения поэтов и философов, в свое время недооцененных (мягко выражаясь) у себя на родине.

И еще одно обретение, совсем недавнее. В Пушкинку поступила большая личная библиотека Владимира Домаевского, замечательного томского книжника, умершего в августе 2010 года. Более сорока лет Владимир Павлович коллекционировал книги по теме «Сибирика», его собрание, включающее целый ряд раритетов, стало одним из самых крупных и лучших в России. Сейчас, выделенное в отдельный фонд, оно станет бесценным подспорьем любому краеведу.

Лично я очень рад именно такому обороту событий. Володя Домаевский был моим другом, и очень важно, что труд его жизни не пропал даром.

 

***

Издательская деятельность… Никто не вменял ее в обязанности библиотеки. Однако Пушкинка с завидной регулярностью публикует ежегодные библиографические указатели «Томская книга» и сборники, посвященные замечательным томичам. Букинист Владимир Суздальский и артистка Тамара Лебедева, музыкант Сергей Королев и писатель Вячеслав Шишков, краевед Эдуард Майданюк и публицист Лев Пичурин – книги, посвященные им, сегодня составили уже заметную библиотечку. Сюда же следует отнести совершенно оригинальные издания: «Чехов и Томск» и «Гоголь и Томск».

Не могу не вспомнить и о том, что именно под эгидой Пушкинки был создан журнал «Томская старина», переименованный затем в «Сибирскую старину». При библиотеке ее сотрудник Евгений Кольчужкин организовал свое издательство «Водолей» – и успел выпустить около сотни книг, не имеющих аналога в отечественной практике и вызвавших здоровый ажиотаж ценителей.

 

***

Все меняется в мире. Иногда приходится слышать: дескать, книга обречена. Ее теснит телевизор и прочие электронные носители информации. Наверно, и впрямь теснят, но вот вытеснят ли?

Лет сто назад триумфальное шествие кинематографа создало очевидную угрозу для театра. Но угроза оказалась мнимой, а театр и сегодня жив. И беру на себя смелость пророчества: книга не умрет никогда.

Что касается меня лично, то наиболее редкие книги из домашней библиотеки я непременно передам в Пушкинку. Помирать пока не собираюсь, но ведь никто из нас не вечен.

Кроме библиотек.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

три + четыре =