Как отражается тотальная компьютеризация и смартфонизация на современных детях? Способна ли наша система образования и воспитания, психической и психиатрической помощи что-то противопоставить негативному влиянию Интернета? Так ли страшны «группы смерти» в социальных сетях? Стоит ли загружать ребенка дополнительными занятиями, чтобы он не сидел за компьютером? Или проще вообще заблокировать для своего чада доступ в Интернет или на определенные сайты? «ТН» постарались ответить на эти и другие вопросы с помощью круглого стола «Охрана психического здоровья детей и подростков».

Участники круглого стола:

• Вера Долженкова, главный редактор газеты «Томские новости» (ведущий)
• Елена Акимова, консультант комитета воспитания и дополнительного образования Департамента общего образования Томской области
• Ирина Андрусенко, заместитель главного врача по медицинской части Томской клинической психиатрической больницы, кандидат медицинских наук
• Николай Беляков, руководитель управления Роскомнадзора по Томской области
• Алексей Гаврелюк, редактор сайта www.tomsk-novosti.ru
• Василий Хмельницкий, консультант аппарата уполномоченного по правам ребенка в Томской области
• Наталья Щелина, клинический психолог Томской клинической психиатрической больницы

Попробуйте стать друзьями

Вера Долженкова: На днях в 9-м классе, где учится моя внучка, состоялось родительское собрание. Думала, речь пойдет о предстоящих экзаменах, но большую часть времени мы говорили совсем о другом – об опасностях, которые подстерегают в Интернете наших детей. Меня удивила растерянность учителей: нагнетание страха, «Синий кит», «Тихий дом», школьники царапают себе руки, кто-то их доводит до самоубийства… И никакой конкретики, ничего о том, как надо действовать взрослым. Родителям показали невнятный, плохо поставленный фильм об опасностях Интернета. Даже взрослые понимали, что поверить такому кино совершенно невозможно. А рекомендация «попробуйте стать друзьями своим детям» у меня вызвала только улыбку. Может, это я не совсем понимаю, что происходит?

Ирина Андрусенко:  В последнее время действительно многое говорится о безопасности детей в современном мире, об их аутоагрессивном поведении. Аутоагрессия может проявляться в нанесении себе физических повреждений, в особо тяжелых случаях – в попытках суицида. Одним из самых распространенных видов аутоагрессивного поведения среди подростков и молодых людей является нанесение себе порезов – шрамирование. Для подростка это способ сообщить что-то о себе. Еще одна проблема – принятие себя, недовольство собой, внешностью, положением в семье, школьном сообществе. Здесь бич – нервная анорексия, растущая в геометрической прогрессии. Сегодня она появилась и у мальчиков и даже «помолодела». Не легче химической компьютерная и интернет-зависимость. Дети и подростки утрачивают связь с реальностью, угрожают суицидом или агрессией на попытку отлучения от компьютера.

Я не могу сказать, что количество суицидов в Томской области возросло. Наоборот, их стало меньше. Но по сравнению с 2015 годом увеличилось количество суицидоопасного поведения.

Аутоагрессивное поведение – действия, направленные на нанесение какого-либо ущерба своему соматическому или психическому здоровью. Вариант агрессивного поведения, при котором субъект и объект агрессии совпадают.

Причины самые разные. Но у тех, кто приходит к нам на прием, чаще всего это отношения между детьми и родителями, недостаток внимания и любви родителей. Занятость родителей, утрата традиции совместной трапезы, большое количество учебы и работы – каждый находится в своем мире. Ребенок нуждается в родительском общении, и если у папы и мамы нет на это времени, то воспитанием займутся улица, плохая компания, Интернет. Дети находят там понимание. Вторая причина – проблемы в школе: взаимоотношения со сверстниками, безответная любовь, большие перегрузки, страх перед экзаменами.

Алексей Гаврелюк: Большая загруженность – только в старших классах?

Наталья Щелина: С первого класса многие родители чрезмерно нагружают своих детей, считают, что чем больше секций, дополнительного образования, тем лучше. Это не всегда хорошо. Предъявляя повышенные требования к своим детям, родители упускают возможность совместного времяпровождения.

Алексей Гаврелюк: То есть если родители заметили у ребенка какие-то суицидальные наклонности, это не значит, что его нужно оторвать от компьютера и как можно больше загрузить?

Наталья Щелина:Я хотела сказать, что нужно больше живого общения. В последнее время наблюдается тенденция технологизации процесса воспитания. В три года – мультфильмы с планшета. Дальше – игры, развивайки, кружки, секции. Параллельно – детский сад и школа. Места для совместной деятельности и семейных прогулок почти не остается. Кроме того, родители часто не отслеживают, чем занят ребенок в Интернете.

Фраза «наладьте дружеские отношения» звучит смешно в том случае, если отношения не налажены ранее. С подростками это сделать сложно. Родители приходят на прием и говорят: «Я спрашиваю, а он не отвечает». Он уже и не будет отвечать, так как привычка обсуждать дела и делиться переживаниями должна формироваться с раннего детства.

Мы блокируем, а они добавляют

Вера Долженкова: Если родители не отслеживают, что смотрит в Интернете их ребенок, может это сделать кто-то другой?

Николай Беляков: Развитие современных технологий ведет к тому, что жизнь большинства людей уже сложно представить без Интернета. В действующем законодательстве есть несколько категорий информации, которые блокируются на основании решений органов надзора или вступивших в законную силу решений суда. В их числе и «описание и способы совершения самоубийства или призывы к суициду».

Категории информации, запрещенные к распространению на территории РФ, включены в единый реестр и блокируются всеми операторами связи. На данный момент в реестре более 70 тысяч записей. В том числе 2 011 ресурсов, содержащих информацию о способах совершения самоубийства или призывы к суициду.

В последнее время актуальна проблема бурного развития в соцсетях так называемых групп смерти. Действующим уголовным законодательством преду-смотрена ответственность за склонение к самоубийству. А Роскомнадзор блокирует группы, содержащие призывы к суициду или описание способов совершения самоубийства. В Томской области в 2016 году на эту тему было промониторено более 8 тысяч интернет-ресурсов и СМИ. В 2015 году – 2,5 тысячи.

Мне кажется, на проблему нужно смотреть комплексно: необходимо не только принятие мер по конкретным фактам размещения информации, но и работа по профилактике, информированию детей обо всех опасностях Интернета. Конечно, Всемирная сеть не является только угрозой для детей и общества. Но учить подростков правильно реагировать на информацию должны и педагоги, и психологи, и родители.

Алексей Гаврелюк: Добавить новую картинку в Интернет – две секунды. Сколько нужно времени, чтобы она попала в единый реестр запрещенной информации?

Николай Беляков: Решение о том, входит ли информация в категорию запрещенных, принимают сотрудники Роспотребнадзора. Они сообщают об этом нам, мы – операторам интернет-связи. На все уходит три дня.

Алексей Гаврелюк: Заблокировать – три дня, за это же время может появиться тысяча новых картинок. Не похоже ли это на борьбу с ветряными мельницами?

Николай Беляков: Когда начиналась работа по исполнению требований федерального законодательства и разработке механизмов блокировки запрещенной для распространения в Интернете информации, было много скептиков. Да, накопление происходит по экспоненте. Но, если выбирать из вариантов «ничего не делать» и «начать работу», более продуктивным является принятие хоть каких-то мер. Тем более за это время уже была проделана очень большая работа. Ведется ежедневный мониторинг, мы общаемся с администраторами социальных сетей. Информация блокируется сразу по трем позициям – url-адрес, доменное имя и ip-адрес. Специальная программа проверяет, все ли операторы блокируют ресурсы, включенные в реестр запрещенной информации.

Сынок, на «Ютубе» есть опасные видео

Вера Долженкова: Значит, у нас не так много способов оградить детей от вредной информации в Интернете: беседы, принудительная блокировка. Как подойти к этому вопросу комплексно, какие еще методы защиты можно придумать? Или, может, эта тема искусственно нагнетается? Те же «группы смерти» – кому они выгодны? Нигде нет информации о том, сколько организаторов таких групп поймано правоохранителями.

Василий Хмельницкий: Даже если их поймают, их сложно привлечь к ответственности. Недавно этот вопрос рассматривался на заседании координационного совета в Следственном комитете. Мы внесли представление в Законодательную думу Томской области по изменению законодательства, чтобы там было не только «доведение до самоубийства», но и «побуждение детей к суицидальному поведению». Областные депутаты внесли наши предложения в Госдуму, там на рассмотрении уже находится соответствующий законопроект.

Обеспокоенность вызывает не только распространение «групп смерти», но и  подача ситуации в СМИ. Специалисты убеждены, что рост попыток совершения суицида связан в том числе и с тем, с каким ажиотажем пишут об этом журналисты.

Николай Беляков: Прослеживается синдром Вертера – то или иное событие, описанное в СМИ или художественных произведениях, может получить неожиданный эффект подражания и распространения, в том числе среди подростков. Внимание СМИ понятно и объяснимо. Но подростки могут неверно истолковать информацию. Писать о самоубийствах нужно только в негативном ключе.

Василий Хмельницкий: Такой эффект наблюдается и от массовых лекций об интернет-безопасности перед учащимися. Во-первых, учителя оказались совсем не готовы. Их еще нужно обучать. Во-вторых, действительно иногда бывает такое, что дети начинают интересоваться «группами смерти» после лекций сотрудников правоохранительных органов. Информацию нужно давать дозированно, не всему коллективу, а только проблемным несовершеннолетним. И лучше это будут делать не люди в форме, а родители и педагоги. Мы совместно с Роскомнадзором и Следственным комитетом  выпускаем листовки и брошюры, активно распространяем их среди родителей и педагогов. Чтобы они могли распознать первые признаки суицидального поведения, знали, на что нужно обратить внимание.

Алексей Гаврелюк: Мои родители узнали о существовании «групп смерти» из сообщения в WhatsApp.

Я из той семьи, где сохранена традиция совместной семейной трапезы. И когда мой 11-летний брат говорит во время ужина: «Леха, я сегодня на твиче посмотрел стрим о том, как анимировать во флеш-плеере», родители смотрят на нас большими глазами. Я его понимаю и потом объясняю: «Да он мультики учится делать с помощью видеоуроков». И вот мама попросила меня поговорить с младшим братом. Ну правда, будет комично, если она подойдет к нему и скажет: «Знаешь, сынок, у тебя на «Ютубе» есть опасные видео». И учителя, и любые взрослые будут выглядеть так же. Потому что они изначально относятся с недоверием к той среде, в которой подростки чувствуют себя совершенно комфортно. Они в этом живут. А вы этого боитесь. Может, стоит старшеклассников привлекать к профилактическим беседам? Ну не «юзает» большинство учителей «Ютуб».

Елена Акимова: За воспитание ребенка в первую очередь отвечает семья. Конечно, данная проблема касается и образовательной организации: ребенок проводит в школе больше половины своего времени. 

Лекции и информационно-разъяснительную работу среди родителей и школьников необходимо проводить специально обученным специалистам. В Томской области отдельных курсов, готовящих лекторов-педагогов по профилактике суицидального поведения, не проводится. Но на базе ТОИПКРО проходят курсы, предусматривающие и вопросы профилактики суицидального поведения. Теперь они ориентированы на педагогов. Конечно, хотелось бы привлечь и квалифицированных экспертов из других городов.

Мы тоже стараемся оказать методическую помощь образовательным организациям, на базе учреждений реализуются программы и проекты, выпускаются специализированные брошюры, создаются сайты для родителей. В этой работе нужен регламент, структурированность. Мы пытаемся вывести ее на новый уровень, но это долгий путь. И без помощи родителей нам не обойтись.

Не доминирующий, а доверительный

Вера Долженкова: Как все-таки оградить детей от возможного негативного влияния киберпространства на их психику? Что делать родителям и учителям, как общаться с подростками?

Елена Акимова: Родителям нужно с раннего детства приучать ребенка к самостоятельности и ответственности, способности к сочувствию. Не запрещать подростку общаться со сверстниками и самим больше общаться с ним. Давать поручения, с которыми он точно справится, – помыть посуду, проверить уроки у младшей сестры, найти в Интернете новое блюдо к празднику. И дать понять, что без него родителям никак не обойтись. Нужно интересоваться, с кем ребенок общается, но в разумных пределах.

Алексей Гаврелюк: Мой брат мне недавно сказал: «Мне написали из «Синего кита». «И что ты ответил», – спрашиваю. А он: «Да послал этих придурков подальше». И в классе, говорит, все к ним так относятся. Потом я понял, откуда он это берет. Есть видеоблогеры, которые пользуются авторитетом у школьников. Они рассказывают, как наносить косметику, как проходить ту или иную компьютерную игру. И в том числе эти люди обсуждают нашумевшие темы. Так вот, мой брат посмотрел видео, где популярный блогер сказал: «Ребята, сейчас есть такая тема, «группы смерти», но вы сильно не кипишуйте, просто посылайте этих людей подальше». Возможно, обсуждая эту тему с подростками, стоит давать ссылки на блогеров?

Николай Беляков: Самый простой совет для родителей – стать ребенку авторитетным другом. Тем, к чьему мнению он будет прислушиваться, с кем будет обсуждать проблемы, спрашивать советы. То есть общаться не с позиции «родители – ребенок», а с позиции равных. Если у ребенка сформировалось неправильно понимание ситуации, попытаться изменить это отношение, разъяснить.

Ирина Андрусенко: Не нужно стесняться обращаться к психологам. Психотерапия сегодня уже не воспринимается как что-то ненормальное. Психологи не ставят клеймо, а дают рекомендации.

Алексей Гаврелюк: Разве для родителя отдать ребенка психологу не значит признать поражение? Мол, я сам не справился.

Наталья Щелина: В настоящее время визит к психологу – это, скорее, способ найти оптимальное решение существующей проблемы. Психология – это специальная область знаний, родители в ней не всегда компетентны. Существуют общие и индивидуальные закономерности психического развития и факторы, влияющие на формирование личности ребенка, разобраться в которых поможет психолог.

Василий Хмельницкий: Кроме выстраивания отношений с детьми, необходим и контроль. Только 15% родителей интересуются, чем занимаются их дети в Интернете. Нужны программы фильтрации и негласное наблюдение за тем, какие страницы посещают дети. Какой в 11 лет может быть «Ютуб»?

Алексей Гаврелюк: «Ютуб» невозможно заблокировать – если будет нельзя дома, то ребенок будет заходить туда со смартфона, в школе и так далее. Чтобы не быть среди сверстников белой вороной.

Ирина Андрусенко: Запрещать можно, но нужно что-то предложить взамен, какую-то альтернативу. И контроль должен быть не доминирующий, а доверительный.

Вера Долженкова: Каждый из вас вносит серьезную лепту в то, чтобы оградить детей от вредного влияния извне. Давайте мы будем помощниками. Используйте возможности СМИ по полной программе – статьи, памятки, примеры удачной работы… Мы готовы и открыты для этого. Сегодня, наверное, каждый из вас сказал главное: родители должны больше общаться с детьми, обсуждать проблемы и договариваться. Давайте и мы будем больше общаться друг с другом.