На фуршете по случаю премьеры в томском театре драмы московский режиссер Сергей Стеблюк признался артистам: «Я навсегда запомню вас как театр поющих кур». Во время репетиций спектакля «Три высокие женщины» кто-то все время начинал петь. Сергей Юрьевич терпел-терпел, а потом не выдержал и пошел ругаться с непрошеными вокалистами, так нагло мешавшими ему репетировать. Оказалось, что это куры, которых выносят на сцену во время спектакля «Мадам генерал». Услышав человеческую речь, несушки начинали квохтать. И «пение» их очень напоминает голоса людей.
Этот курьезный случай не исключение из правил – норма жизни. В театральном мире казусные, смешные и неожиданные ситуации происходят постоянно. И героями их становятся отнюдь не только актеры. По случаю прошедшего на прошлой неделе Международного дня театра предлагаем заглянуть по ту сторону кулис.
Бриллиант не чистой воды
– Сейчас помойки уже не те, – грустно вздыхает работник томской драмы Вера Лоскутова. – Вот раньше, когда шло расселение и снос старых деревянных домов, в числе выброшенных вещей такие сокровища оказывались! Ломберные столы, немыслимые декоративные вазы, старинные предметы быта, их сегодня днем с огнем не сыщешь и точный муляж не так просто сделать… Хотя случается и в наши дни найти настоящий клад. Недавно, например, увидела на улице бесхозный венский стул. Принесла в театр, отмыла, осталось немного подремонтировать – и можно на сцену. Глядишь, для какой-нибудь премьеры и пригодится.
Попробуйте прийти к женщине в гости с дешевыми советскими «золотыми» запонками в качестве презента. Страшно даже представить ее реакцию? А вот Вера Лоскутова, начальник бутафорского цеха театра драмы, такому сюрпризу очень обрадуется. Потому что знает: безделушки, на которые иной человек даже не взглянет, оказавшись в умелых руках, превращаются в настоящие произведения искусства. Например, самое простенькое платье, расшитое этими копеечными запонками, будет сверкать и переливаться как золотое. Зато настоящие бриллианты выглядят на сцене как дешевая подделка. Поэтому, когда актриса играет богатую и купающуюся в роскоши даму, она надевает бижутерию. Стекло, бусины «под жемчуг», стразы и пайетки в свете софитов производят впечатление изысканных украшений.
– Если герои спектакля должны пить из хрустальных фужеров, достаточно взять обычную проволоку и сделать из нее силуэт бокала, – делится профессиональными секретами Вера Лоскутова. – С помощью желатина и воды можно создать имитацию стекла, только желе нужно варить очень густое. А чтобы приготовить румяные пирожки, нужно муляжи из папье-маше густо обмазать клейстером и поставить ненадолго в духовку. Актер Аркадий Аркин однажды угостился таким пирогом, который лежал у нас на обеденном столе…
Бесприданница в купальнике
Артист в театре может диктовать условия где угодно, только не в пошивочном цехе. Ситуации, когда актеру сшили сценический костюм, а он заявляет: «Не нравится, не надену», не существует в природе. Здесь командуют только режиссер и художник-постановщик. Единственное, на что может пожаловаться артист, – неудобство костюма: тянет, жмет, широковат… Кстати, в ходе репетиций фасончик может преобразиться. Причины самые банальные. Например, неожиданно приходит решение, что актриса должна танцевать танго в какой-то сцене. Естественно, зауженное книзу платье для таких экзерсисов не годится, значит, опытные мастерицы расклешат подол.
– Пошив костюма всегда процесс непредсказуемый, – рассказывает начальник пошивочного цеха театра драмы Наталья Бурундукова. – Самая кропотливая работа, конечно, над историческими и фантазийными сказочными костюмами. Неважно, мужской он или женский. Но и это не показатель. Сейчас, например, мы готовимся к премьере «Лариса и купцы». Подвенечное платье для героини сшили за неделю, зато над купальником трудимся до сих пор. Он телесного цвета, облегающий, поэтому стараемся, чтобы сел на актрису идеально, подчеркнул фигуру. Все-таки люди приходят в театр смотреть на красоту.
Бывают задачки и посложнее. Пошивочный цех ТЮЗа, например, должен был сшить для сказки «Лететь…» огромное стеганое одеяло, восемь на девять метров. В мастерской такая махина, разумеется, не поместилась. Пришлось шить по частям и потом соединять их в репетиционном зале, буквально ползая на коленках. Процесс оказался таким долгим и напряженным, вспоминают мастерицы, что на ногах остались синяки.
Сходили в душ… на сцене
Вот уж кто действительно выносит на своих плечах все тяготы спектаклей, так это работники машинно-декорационного цеха. Кстати, именно они уходят из театра последними, нередко за полночь. Монтировщики занимаются техническим обслуживанием сцены во время репетиций и спектаклей. Народный артист России Дим Димыч Киржеманов признался однажды, что любит сидеть в зале и наблюдать, как они устанавливают или разбирают декорации: «Это такая организованность, слаженность, точность в каждом жесте. Опускаются и поднимаются штанкеты, софиты, но все в определенном заданном ритме. На это зрелище можно билеты продавать!»
«Собрать спектакль» – процесс не такой быстрый и легкий, как это кажется людям, далеким от театра. Например, монтировка нашумевшей «Анны Карениной» занимала восемь часов. Подготовка к спектаклю «Ангел приходит в Вавилон» томской драмы требовала 18 часов плотной работы, чтобы установить сложную конструкцию и натянуть 40-метровую палатку. А у наших коллег из Новосибирска, из театра «Красный факел», есть спектакль «Гедда Габлер», действие которого происходит в шикарной квартире. В режиме онлайн артисты пользуются электрической соковыжималкой, моют посуду и принимают душ. Чтобы создать бытовой рай на сцене, монтировочная часть театра трудится сутки! Столько же по времени занимает разборка декораций. Поэтому идет «Гедда Габлер» два вечера подряд – ради одного показа такие затраты времени и сил не оправданы.
– Многие молодые люди приходят к нам, не выдерживают нагрузки, увольняются через несколько месяцев. В театре мы с девяти утра и до позднего вечера, некоторые тяжелые элементы декораций приходится носить на себе, зарплата не самая большая. Но вместе с тем у нас интересная работа! Те, кто понял это, расстаться с театром уже не могут, – рассказывает заведующий машинно-декорационным цехом ТЮЗа Дмитрий Бедак. – В конце концов, чтобы быть хорошим монтировщиком нужно не так много: крепкое здоровье, любовь к театру, дисциплинированность и внимательность. В «Зойкиной квартире», например, Воланд должен неожиданно исчезнуть. Для этого мы в нужный момент приводим в действие люк, на котором актер опускается под сцену. Ориентируемся на реплику или сигнальную кнопку. Если среагировать не вовремя, можно «зацепить» других артистов или испортить эффектный момент исчезновения.
Привет от Воланда
В том, что прикосновение к Булгакову способно обернуться странными происшествиями, артисты ТЮЗа убедились, когда во время одной из репетиций «Зойкиной квартиры» подвесные микрофоны вдруг сами собой опустились на планшет сцены. Не менее загадочные события происходили в «Скоморохе», где проходила репетиция спектакля «Визит дамы» швейцарского драматурга Фридриха Дюрренматта. Тогда участью занятых в спектакле актеров стала «костяная нога»: то один артист повредит колено, то у другого «полетит» мениск.
– Никакого злого рока в тех событиях не было, – убежден актер Владимир Козлов, который исполнил главную мужскую роль. – Это не угрозы высших сил, а знаки, что нужно остановиться и задуматься о том, что ты делаешь. Как только мы чуть по-другому расставили смысловые акценты в спектакле, вся мистика закончилась.
Театр, и особенно сцену, многие считают мистическим местом. В театральную магию можно верить или не верить. Но с тем, что закулисный мир полон необъяснимых явлений и странных сближений, соглашаются даже самые заядлые скептики.