И когда стеклянной галереей

Ты идешь, улыбна и легка,

Зацветают, весело пестрея,

Под ногой цветы половика.

Так романтично король поэтов серебряного века Игорь Северянин отозвался о незатейливом, на первый взгляд, предмете – домотканом коврике. Интересно, что бы написал прославленный декадент, если бы ему довелось увидеть, какой метаморфозе подвергся старинный промысел в талантливых руках пенсионерки из Асина Светланы Русан…

Многие из нас с детства знакомы с яркими домоткаными половичками, сделанными из отслуживших свое вещей, а то и вовсе из ветоши. Редкий деревенский дом обходится без этого элемента экодекора, как назвали бы его какие-нибудь ценители этноизысков. Порог городской квартиры мастерицы украшен как раз таким простеньким ковриком, сделанным более полувека назад бабушкой Светланы Васильевны. А за порогом – домашняя мастерская; в коврах, произведенных здесь, переплелись современное искусство и старые традиции вместе с инженерно-технологической смекалкой.

Увлечение родом из детства

– Светлана Васильевна, коврики плетут многие, но такие, как у вас, я вижу впервые, хотя интересовался бытовыми народными промыслами, да и в деревне жил несколько лет. Как у вас появилось такое хобби?

– Корни этого увлечения – в раннем детстве. Время было послевоенное, и жили мы весьма стесненно. Бабушка никогда не выкидывала старые вещи – мы все драли на лоскуты. Если лоскутов было много и разных цветов, то из них делали жгутики, ставили кросна, и получались тканые ковры. Если лоскутов было мало, плели из них косички, и бабушка сшивала из них коврики. Но для меня тогда бабушкины занятия рукоделием стали зернышком, которое проросло лишь спустя полвека. Сначала была учеба, работа, семья, воспитание троих детей. Сами понимаете, не до ковриков было. А когда я вышла на пенсию, появилась возможность вернуться к семейной традиции. Кроме того, я в этом увидела новую сферу приложения накопленных знаний. Я ведь по образованию инженер-технолог. И последние годы работала главным технологом Асиновского лесопромышленного комбината.

– Решили применить производственный опыт в творчестве?

– Конечно! Творческая деятельность лишь выигрывает от систематизации и оптимизации  рабочего процесса. Знания технолога помогают разобраться в инструментарии, выбрать под каждую задачу подходящий материал, обеспечить, как говорят на производстве, максимальный выход продукции.

– Какой получился «ковровый выход» за годы на пенсии?

– 58 ковров разной сложности за 20 лет или чуть менее того. Ведь я же не сразу этим занялась.  Вообще, в среднем на ковер может уйти до четырех месяцев. Конечно же, если делать с перерывами.

 

 Дон Кихот потребовал юбку

– А как приходят сюжеты и идеи для сложных работ? Особенно меня поразили ваши ковры по произведениям Пикассо…

– Пока муж был жив, мы собрали неплохую библиотеку, в которую вошли замечательные альбомы, посвященные живописи и другим видам изобразительного искусства. Есть Эрмитаж, Дрезденская галерея, Шишкин, Левитан, Рафаэль да много чего еще. Есть энциклопедии по искусству. Благодаря одной из них и произошло знакомство с Пикассо. Но если большинство его работ мне не очень понравились, то «Матадор» поразил экспрессией и точно переданной в каждом штрихе напряженностью, а «Дон Кихот» – символичностью и цельностью образов. Оба полотна я решила воплотить в виде ковров. Причем копию рисунка делала один в один, словно чертеж детали, без ошибок, сначала на большом бумажном листе, а потом переносила на сам ковер. С «Дон Кихотом» особенно тонкая получилась работа, которая потребовала тщательного выбора материала по цвету. (Украдкой поглядываю на Пикассо, распластавшегося на полу, и замечаю почти незаметные на первый взгляд тональные переходы, сделанные разными тканями схожих оттенков. – Прим. авт.)

– Наверняка ваш труд не остается незамеченным…

– Да, верно, я постоянно участвую в выставках. Улан-Удэ, Хакасия, Барнаул – это места, в которых проходили межрегиональные выставки ремесел. Периодически бываю в Томске. Ну и, конечно же, в родном Асине выставляются мои работы. В усадьбе имени Лампсакова, да и на других областных площадках, таких как «Праздник топора». Нередко работы покупают, но не каждый мой ковер можно купить. С некоторыми мне не хочется расставаться. Лучше я их оставлю детям и внукам, а что-то и музею Лампсакова.

– Хорошо, что вы продаете некоторые работы, если эти коврики так долго служат, как тот, что у вашего порога, представляете, сколько радости он принесет новым хозяевам, а может, даже их детям и внукам. Кстати, где вы берете материал для своего коврового творчества?

– Дети и внуки – мои главные поставщики, – улыбается Светлана Васильевна, – сейчас ведь мода меняется стремительно, и так же быстро вещи сменяют друг друга. Все это я пускаю на материалы для ковров, сортирую по цветам и текстуре, чтобы был порядок, как в любой хорошей мастерской. Изредка приходится брать материалы со стороны. Например, «Дон Кихот» с его плавно меняющимся бежевым фоном потребовал «жертв», а поскольку многие знают и любят то, чем я занимаюсь, предложение не заставило себя ждать. На благородного идальго ушла даже юбка музейной служащей, подошедшая по цвету.

Оберег от апокалипсиса

– Светлана Васильевна, каковы ваши творческие планы на будущее? Может, есть какой-то сюжет, который хотелось бы реализовать?

– Да, есть… Как-то мы с мужем еще в 1970-е годы были в Мексике, и на экскурсии нам рассказывали про календарь майя, который делится на циклы-эпохи. Тогда я не придала этому значения. Но вот с 2010 года по всем каналам, в журналах и газетах начали говорить про конец света и в весьма трагических тонах. Я вспомнила поездку в Мексику, начала в энциклопедиях по искусству искать материал на эту тему и обнаружила, что календарь майя сходится с древнеиндийской мифологией, которая тоже говорит о смене эпох и обновлении мира. Обновлении, но не конце света! Символом этого обновления в индуизме является бог Шива, разрушающий во имя созидания (Светлана Васильевна показывает эскиз. – Прим. авт.). Шива окружен кольцом очищающего пламени и ногой попирает демона. Вот эта символика мне очень понравилась. Ее я хочу перенести на ковер. Пусть будет своеобразным оберегом от концов света.