Равнодушных нет
В 1966-1978 годах участники сибирских экспедиций Ленинградской (ныне Санкт-Петербургской) консерватории имени Римского-Корсакова побывали в Корнилове и произвели записи народных песен в исполнении женщин – старожилов села. Сегодня тех исполнительниц уже нет в живых, но остались их потомки, которые, возможно, помнят рассказы своих бабушек и прабабушек о праздниках, обычаях, ритуалах, знают тексты песен. Вот этой родне, а также всем неравнодушным к истории родного края людям оргкомитет по подготовке к 350-летию Корнилова предложил собраться и поделиться либо воспоминаниями о ветеранах, либо старыми фамильными фотографиями или иными наглядными атрибутами прежних времен. Удивительно, но клич, брошенный активистами, никого не оставил равнодушным – ни коренных жителей, ни тех, кто перебрался сюда недавно. Казалось бы, какой интерес история Корнилова может представлять для Гузель Мокроусовой, переехавшей с семьей из Томска в Корнилово пять лет назад? Или для Натальи Голощаповой, живущей здесь всего три года? Вроде бы никакого. Но, видимо, любовь местного населения к своей малой родине имеет обыкновение передаваться окружающим и делать их такими же патриотами. Ничем, кроме патриотизма, невозможно объяснить восторженную радость Гузель, получившей согласие фольклорно-этнографического центра Санкт-Петербургской консерватории прислать копии тех самых песенных записей. Скорее всего, то же немодное ныне чувство движет и Натальей Голощаповой, оформляющей материалы о своих новых земляках в виде добрых зарисовок и очерков. Есть, видимо, в этих местах какая-то особая притягательная сила, если при слове «Корнилово» («Лязгино», «Бодажково»…) глаза старожилов и новопоселенцев вспыхивают теплым светом.
Эта музыка будет вечной?
Интерес к старинному народному творчеству корниловцев проявило и известное томское арт-объединение «Васильев вечер». Один из его основателей – Даниил Крапчунов – приехал на встречу старожилов, как он сам признался, на разведку. По его словам, изучение и сохранение историко-культурного опыта прошлого год от года становится все более проблематичным: уходят люди, а вместе с ними безвозвратно уходят старинные тексты, ритуалы. На встрече Даниил зондирует почву:
– На Святки кулачные состязания были?
– Да вроде нет.
– А поцелуйные игры?
– Только бутылочка. Но зато на берегу Ушайки была гора любви, туда молодые бегали на свидания.
– Как сватали? Как наряжали лошадей? Чем украшали дома на Троицу?
После завершения долгого и заинтересованного диалога с собравшимися Даниил делает вывод: надо индивидуально поработать
с каждым носителем, чтобы отобрать рациональные изюминки.
«Здесь рожена, здесь и заморожена»
У двух старинных подруг – 89-летней Марии Корниенко и 80-летней Марии Балабановой, живущих в деревне Лязгино, своеобразный юмор: мудрый и простой одновременно. Одна из них, Мария Балабанова, в девичестве Лязгина, как раз и встретила нас грустной шуткой: «Здесь рожена, здесь и заморожена». В деревушке, некогда насчитывающей почти сто домов, постоянных жителей осталось немного. Бабушки вспоминают, как в молодости лязгинские и бодажковские переплясывали друг друга, как ворожили, как пели. Песни скрашивали тяжкий деревенский труд, поддерживали в трудной жизни (у обеих отцы репрессированы). Они бы и сейчас с удовольствием сели втроем (вместе с односельчанкой бабой Варей, которая живет на соседней улице) и затянули предсвадебную песню: «Последний нонешний денечек…». Или выдали послевоенную частушку: «Девочки, Победа, девочки, кого будем любить – осталося два деда». Да вот беда: ноги не ходят. Вроде и разделяет бабушек дорога в каких-нибудь 10-15 метров, но даже такое расстояние для них непреодолимо. Поэтому общаются они только по сотовому телефону, а по мобильной связи особо не распоешься. Похоже, и здесь энтузиастам из «Васильева вечера» предстоит долгая индивидуальная работа, чтобы не прерывалась связь времен и поколений.
Ольга Проскурина, внучка Александры Корниловой, исполнительницы старинных песен:
Бабушка была очень скромная, тихая. Но пела она всегда. У нее было пятеро детей, мой отец – самый младший. У нас в доме всегда было много народу. Пели, веселились. Мой дед, муж Александры Владимировны, очень хорошо играл на балалайке. Вечерами старики собирались на лавочке около дома и пели. А мы, маленькие, бегали около них. Улица была очень дружная. Я тоже в молодости пела в хоре здесь, в Корнилове, а сейчас даже слов не помню».
Даниил Крапчунов, руководитель арт-проекта «Васильев вечер», кандидат философских наук, доцент кафедры культурологии ТПУ:
Быт, культура прежних поколений остаются, к сожалению, малоизученными. Главная проблема – выявление местной специфики – сибирской, томской, конкретных сел. У каждого села были свои отличительные песни, обряды, праздники. Их воссоздание может способствовать восстановлению исторической памяти, которая целенаправленно уничтожалась в XX веке. Через это мы и себя, и собственные родословные восстанавливаем. Фольклор можно использовать как один из исторических источников, потому что в нем отражаются целые пласты эпохи. Но время летит стремительно. Еще десять лет назад мы фиксировали гораздо больше людей, которые все это знали. Сейчас такое ощущение, что этот пласт ушел. Те, кому 75 лет, уже почти ничего из этого не помнят. Но 89-летняя Мария Корниенко знает половину репертуара, который записывался в 1968 году, рассказывает про обряды и хорошо все помнит. Стал спрашивать про круги (хороводы), а она вдруг и говорит: «Дак пойдем, я покажу, как их водить».