Это дело было резонансным, его расследование – скорым. ДТП произошло в ночь на 25 августа. Экипаж вневедомственной охраны преследовал ВАЗ-2107, подозревая, что люди в «жигулях» пытаются скрыться с украденным со склада на ул. Бердской добром. Не реагируя на приказы остановиться, «семерка» вылетела на пр. Ленина и помчалась по направлению к площади. Оторвавшись от экипажа ОВО метров на 500, водитель на огромной скорости повернул в пер. 1905 года. И не вписался в поворот. Машину вынесло на тротуар, прямо на лавочку, где сидели двое молодых людей. Один погиб на месте. Другой с тяжелыми травмами был доставлен в больницу. Подоспевшие патрульные задержали водителя ВАЗа Вугара Хынсова и его пассажиров.
Сказать нечего
На первом заседании суда гос-обвинитель прокуратуры Ленинского района Томска Елена Хасаева огласила обвинение. Львиную долю в этом документе занимало перечисление телесных повреждений, которые получили парни. Мама погибшего Владислава Фролова – Ирина Георгиевна и второй пострадавший – Михаил Малиновский заняли места в двух шагах от клетки с обвиняемым. Вугар Хынсов просидел все заседание, низко опустив голову, чтобы не встречаться взглядом с потерпевшими.
Свою вину Хынсов признал в полном объеме, защитнику к его словам добавить было нечего:
– Ситуация на самом деле произошла. Вину Хынсов признал, в содеянном раскаялся. На данном этапе больше говорить нечего.
«Случилась беда. Приезжайте»
Затем гособвинитель приступила к допросу потерпевших. Первой к свидетельской трибуне вышла Ирина Фролова. Начались вопросы. Как ей стало известно об обстоятельствах произошедшего? Когда последний раз видела сына? Что застала на месте ДТП?..
Ирина Георгиевна держалась с большим мужеством. Говорила медленно и очень тихо:
– Часа в три ночи раздался звонок на городской телефон. Звонила женщина. Сказала: ваш сын попал в ДТП. Я удивилась: «Машина дома…» Она: «Случилась беда. Приезжайте». И назвала адрес. Мы с мужем вызвали такси, приехали. На месте уже было очень много сотрудников, эксперт, видимо, следователь… Мне отдали вещи сына и телефон. Мне никто ничего не пояснял, а может, я просто не слышала. Впоследствии прочитала маленькую заметку в газете о том, что произошло ДТП, что погиб… молодой человек. Ребята, друзья сына, рассказали подробности. Я этот период очень плохо помню…
«Чтобы она меня простила!»
Через месяц после трагедии родственники Вугара Хынсова встретились с Ириной Фроловой. Принесли извинения и передали деньги в счет возмещения морального вреда и материальных затрат – 600 тыс. рублей. В зале суда Ирина Георгиевна выслушала сбивчивые извинения и самого виновника. Хынсов с трудом подбирал слова и так и не смог обратиться к женщине напрямую:
– Очень раскаиваюсь. Это несчастный случай, я не специально так. Я не видел ребят, которые там сидели. У меня тоже есть ребенок, второго жду… И, как свою мать, я буду ее уважать до конца жизни, чтобы она меня в глубине души простила!
«На усмотрение суда…»
Финал тяжелого допроса обязан был взять на себя судья.
– Ирина Георгиевна, у меня к вам, как к потерпевшей стороне, вопрос: простили ли вы Хынсова? На каком наказании настаиваете?
– Я думаю, это – на усмотрение суда…
Представитель Ирины Фроловой заявил ходатайство о ее дальнейшем неучастии в судебном процессе. Женщина покинула зал, не дожидаясь конца заседания. А мне вспомнилась фраза одного из опытнейших томских судей: «Когда люди теряют близких, их не может удовлетворить никакой приговор, сколь угодно суровый. Никакой, кроме высшей меры».
«Звука тормозов не слышал…»
Следующим к свидетельской трибуне вышел Михаил Малиновский. Несмотря на волнение и перенесенные травмы (лечение не закончено до сих пор), молодой человек дал очень подробные и последовательные показания.
– Мы с Владиславом Фроловым находились на лавочке, возле скверика на углу пр. Ленина и пер. 1905 года. Разговаривали, ожидая такси. Было около двух часов двадцати минут. В это время очень тихо, и каждый автомобиль привлекает внимание. Ни машин, ни пешеходов на проезжей части не было. Вдруг я услышал резкий звук – скрип резины. Рефлекторно повернулся на шум. На большой скорости с Ленина поворачивал автомобиль. Характерного звука торможения я не слышал. Все происходило очень быстро, я понял, что он движется на нас, но мы не успели даже встать, не говоря о том, чтобы отпрыгнуть. Увидел слепящий свет фар и больше ничего не помню. Я очнулся в больнице, начал более или менее понимать, что происходит, через два дня. Потом мне сообщили, что Влад погиб.
Детектив без погони?
После несчастья посетители томских форумов подняли вопрос о роли в этой истории сотрудников вневедомственной охраны. Мол, стоило ли преследовать жуликов по ночному городу из-за нескольких пакетов с барахлом?
Руководство ОВО расценило действия милиционеров как правильные, соответствующие сложившейся обстановке. Не стали гнать подозреваемых, не стали стрелять по колесам в городской черте. Остались в рамках инструкции, которая предписывает: «В ходе преследования может осуществляться имитация его прекращения, если водитель преследуемого ТС не реагирует на сигналы об остановке, совершает грубые нарушения ПДД, от которых могут пострадать люди, а в результате использования огнестрельного оружия могут наступить тяжкие последствия».
Действительно, Михаил Малиновский не слышал погони, требований остановиться, хотя такие звуки по ночной улице должны были разноситься далеко. Наперерез с ул. Карла Маркса был послан еще один автомобиль с патрулем ОВО – он-то и прибыл первым на место ДТП.
Но случилось то, что случилось. Можно ли было действовать иначе? Как снизить риск подобных происшествий и зависит ли это от сотрудников полиции? Возможно, ответ на эти вопросы удастся получить в ходе судебного процесса.
На следующий день о страшном происшествии на перекрестке пр. Ленина и пер. 1905 года напоминали сломанное ограждение, следы шин на тротуаре и помятый киоск