Среди них такие известные в томской политике личности, как депутат Законодательной думы Томской области Антон Шарыпов, бывший первый секретарь Томского горкома партии Даниил Тяжкун и координатор общественной организации «Российским детям – доступное дошкольное образование» Виктор Сафонов. Главной причиной их выхода из партии стали итоги недавнего XV съезда КПРФ.

КПРФ имитирует оппозиционную деятельность

Даниил Тяжкун, бывший первый секретарь Томского горкома КПРФ:

– В 2009 году, вступая в КПРФ, мы понимали, что эта партия является единственной левой силой на политическом пространстве, которая может как-то влиять на процессы в обществе. И мы надеялись, что сможем привнести в КПРФ здравое начало, излечить партию от болезней, которые она подхватила. Вместе с нашими товарищами из других региональных отделений КПРФ мы пытались привнести в деятельность партии хоть немного здравого радикализма, подтолкнуть ее влево, в сторону социальной справедливости. Мы хотели, чтобы КПРФ возглавила народный протест и законными способами пришла к власти.

Однако руководство Центрального комитета (ЦК) приняло другое решение – больше договариваться с Кремлем, а не бороться с ним за власть. И XV съезд КПРФ эту позицию  фактически закрепил. Во-первых, они ужесточили устав партии. Президиум ЦК, по сути, узурпировал власть: отныне семь человек полностью определяют всю политику партии. А низовые организации, рядовые коммунисты практически ничего не решают.

Во-вторых, они сделали крен в сторону национализма и православия. Нам, как представителям левых движений, претят заигрывания КПРФ с РПЦ и националистами, потому что в основе марксизма лежат научный атеизм и интернационализм.

Наконец, председателем ЦК вновь был переизбран Геннадий Зюганов, хотя его руководство уже идет во вред имиджу партии. Согласно электоральным законам, лидер должен набирать больше голосов, чем его партия. А Зюганов набрал на президентских выборах меньше, чем КПРФ на выборах в Госдуму…

При этом яркие фигуры вроде первого секретаря Новосибирского обкома КПРФ Анатолия Локтя постоянно задвигаются: ЦК фильтрует новых лидеров, которые могут появиться снизу и возглавить партию.

Руководство КПРФ делает ставку только на парламентские выборы и не ведет работу с населением, не способствует организации профсоюзов, социальных движений. А практика левого движения заключается в том, что оно должно помогать людям организовывать борьбу за свои права. По сути, КПРФ не ведет оппозиционную деятельность, а только имитирует ее. А нам имитация не нужна, нам перед людьми стыдно.

Это уже не коммунистическая партия

Антон Шарыпов, депутат областной Думы от КПРФ:

– От XV съезда партии мы ждали решения о кадровых перестановках, но новых лиц в руководстве КПРФ не появилось. Плюс был принят ряд антидемократических поправок в устав. Например, о том, что руководство теперь избирается раз в пять лет, а не раз в два года, как было раньше. Вдобавок президиум ЦК может теперь исключить любого человека из любых партийных структур. Получается, что основой партии теперь являются не первичные партийные организации, а небольшая группа людей в ЦК. В руководстве партии появилось очень много людей, которые не являются носителями коммунистической или марксистской идеологии. Даже по программе КПРФ видно, что это уже не коммунистическая, а социал-демократическая партия,  делающая крен в правую сторону. Например, КПРФ уже не возражает против частной собственности, теперь речь идет только о реприватизации крупных  промышленных предприятий.

Выйдя из КПРФ, я буду продолжать работать в составе фракции КПРФ в областной Думе. Теперь во фракции уже два беспартийных депутата – я и Сергей Губа. Мы с ним по-прежнему будем выполнять ту программу, с которой шли на выборы и которую поддержали избиратели.

Монолитная структура

Алексей Федоров, первый секретарь Томского обкома КПРФ, депутат областной Думы:

– У нас постоянно кто-то уходит, кто-то приходит. Ничего страшного не произошло. Партия – это живой организм, от ухода нескольких человек ничего не меняется. Если вышли, значит, что-то им не нравится. Они молодые люди, ищут себя, приложения своих сил. Что касается решений съезда, то за них проголосовали большинство депутатов. Если бы недовольство было массовым, то на съезде произошел бы раскол. Но этого не было. Напротив, сегодня мы чувствуем себя монолитной структурой, которая укрепляется и идет вперед.

Более того, на съезде поставлена задача за 5 лет подготовить смену… Но полностью менять руководство нельзя, это приведет к тому, что придут люди, которые не понимают, что значит управлять партией, которая имеет 79 региональных отделений и 156 тыс. человек численного состава.

Что касается взаимоотношений с РПЦ, то церковь у нас отделена от государства, поэтому в партии нет жесткой установки на то, что все коммунисты должны быть атеистами. У нас есть люди различных вероисповеданий, но они все придерживаются коммунистической идеологии, никакого противоречия в этом нет.

С националистами мы не заигрываем. Сегодня Геннадий Зюганов проводит правильную национальную политику. Основообразующей у нас является русская нация, к которой относятся не только русские по национальности, но и русские по духу. Но сегодня со стороны Запада идет подавление чувства причастности и гордости за свою нацию. Поэтому ЦК и вся партия проводят политику укрепления русской культуры, позиций русского языка. Но мы по-прежнему выступаем за братство народов.

Что касается взаимоотношений внутри фракции КПРФ в областной Думе, то если Шарыпов и Губа хотят, пусть поддерживают наши решения. Если они   предложат что-то дельное, то мы их поддержим. Тут никаких вопросов нет.

Конфликт романтиков и прагматиков

Сергей Шпагин, доцент кафед­ры политологии ТГУ:

– КПРФ – организация сложная в отличие, например, от ЛДПР, где все просто: есть лидер, который и является главным ресурсом партии. КПРФ, конечно, тоже вертикально интегрированная организация, но там все-таки есть разные группы и разные убеждения. Это партия, в которой убеждения играют не последнюю роль. Поэтому там всегда есть какие-то противоречия, которые рано или поздно проявляются.

По своему составу активисты КПРФ делятся на две большие части. Первую составляют те, у кого сохранилась ностальгия по советскому, они ориентированы на старую структуру КПСС. Именно они сидят на руководящих постах в КПРФ еще с начала 1990-х годов и ничего менять не хотят. Это прагматики. На самом деле они уже поняли, что вернуть СССР невозможно, и хорошо приспособились к новым реалиям. Они очень хорошо сидят: являются крупнейшей парламентской оппозицией, и с этого места их никто в ближайшие годы не сдвинет. Но, для того чтобы сохранить статус-кво, им нельзя рыпаться против власти. Прагматики осознают, что нужны системе именно в том качестве, в котором существуют сейчас.

Вторая группа – те, у кого такой ностальгии нет в силу их молодого возраста. Но зато у них есть желание быть гораздо левее всей остальной нашей политической системы, которая по своей сути очень правая. Это романтики. Они пытаются изменить КПРФ, придать ей новые смыслы, новые импульсы.

Романтики пытаются проявлять активность, но натыкаются на сопротивление прагматиков. Эта борьба романтиков и прагматиков существует практически в любой политической организации, но в КПРФ она острее, так как одновременно является борьбой между поколениями.

В КПРФ нет общепризнанных и узнаваемых в стране лидеров, кроме Зюганова. А он прагматик. Без сильных политических фигур романтики обречены на поражение. Прагматики осознанно не раскручивают новых лидеров, чтобы не допустить в партии конкуренции Зюганову. Они понимают, что любой молодой и активный лидер, если его раскручивать, может за­тмить Геннадия Андреевича. А это им не нужно, так как Зюганов является для них гарантом сохранения нынешней ситуации, которая их вполне устраивает.

Так как молодым романтикам блокируют проход наверх, они начинают уходить на сторону – покидают ряды КПРФ и вливаются в другие левые движения.