Уже несколько месяцев независимые эксперты, политологи и оппозиционные политики спорят о том, как следует поступить критически настроенным избирателям 4 декабря. Одни говорят, что сложившаяся система электоральными мерами уже не может быть реформирована, следовательно, необходимо бойкотировать выборы (в разной форме жесткости). Другие считают, что «если есть минимальная возможность повлиять на ситуацию, ею следует воспользоваться», призывают, по ироническому определению политолога Дмитрия Орешкина, следовать западному примеру «конформистской толерантности, презренной прагматичности, трусливой законопослушности и буржуазного филистерства» и проголосовать-таки «за любую другую партию», прекрасно при этом понимая ее качество.
На мой взгляд, пресс-конференция посетившего Томск руководителя партии «Правое дело» Андрея Дунаева стала забавной и показательной иллюстрацией к этому спору.
Продукт деятельности
Пресс-конференция началась высокофилософски, но с точки зрения политического момента, мягко говоря, странно. При заявленной теме «Программа партии «Правое дело» на выборах в Госдуму РФ и Законодательную думу Томской области» Андрей Дунаев заявил, что «одним из основных стержней избирательной кампании будет задача прекращения гражданской войны, избавления от идеологии разделения общества по каким бы то ни было признакам», и всю свою вступительную речь посвятил необходимости захоронения тела Ленина и передачи родственникам для захоронения головы князя Хаджи-Мурата.
При всем моем одобрении тезиса о необходимости «дебольшевизации страны» пришлось призвать политика к разговору о более конкретных и горячих вещах. Однако сделать это с первого раза не получилось. В ответ на вопрос об оценке 12-летней деятельности Владимира Путина и Дмитрия Медведева Дунаев попытался отшутиться:
– …Деятельности?.. Как я отношусь? Никак отношусь… Я не продукт их деятельности…
Пришлось сказать руководителю «Правого дела», что шутка в качестве ответа на такой вопрос не может быть принята.
Система иллюзий
Подумав, Дунаев критически обозначил итоги нулевых лет:
– Основное, что сделала система, – выстроила систему, прошу прощения за тавтологию, иллюзий. Ничего реального нет… Есть различные квазиорганы. Сейчас создается новый квазиорган – расширенное правительство. А зачем он нужен, если бы было полноценное правительство? Но полноценное в системе, которая сложилась, к сожалению, не получится. Вообще, верхняя власть превратилась в такую вязкую пластилиновую массу, куда попасть практически невозможно… Это касается всех сфер… Минобороны зачем-то до сих пор закупает резиновые танки и самолеты, хотя с середины 1970-х годов системы слежения легко отличают реальную технику от муляжей… При этом забываем, что у нас катастрофическая ситуация в медицине, пенсионной сфере… Мы стагнируем, и дальше пойдет абсолютный упадок – вплоть до развала страны в ближайшее с исторической точки зрения время.
Ну и наконец:
– Не секрет, что наиболее серьезная проблема – это банальная, все пронизывающая коррупция.
А потому совершенствование судебной системы, введение административных судов (для защиты граждан от чиновников), а также поправки в законодательство об образовании (налоговые льготы предприятиям, финансирующим обучение будущих сотрудников) и т.д. – таковы первые, по заявлению Дунаева, законодательные инициативы «Правого дела» при условии прохождения в Госдуму.
Взаимодействующая оппозиция
Ответ про иллюзии мне понравился. В том числе и потому, что независимые политологи убедительно доказывают, что все наши политические партии тоже, по сути, иллюзии-муляжи, поскольку они лишены самостоятельности, субъектности и управляются извне. И поэтому объективно возникает вопрос, насколько какая-либо «резиновая партия» может запретить Минобороны закупать резиновые танки. Не говоря уже про борьбу с коррупцией…
– По большому счету вы в какой-то степени правы, что с точки зрения полной политической субъектности нет ни одной партии, – согласился с постановкой вопроса Андрей Дунаев и добавил, что «Правое дело» в этом отношении все же лучше других. – На мой взгляд, тот региональный актив, которым мы обладаем, позволяет говорить, что мы все-таки оппозиция, пусть и достаточно плотно взаимодействующая с властью.
Обтекаемо, но приемлемо. За «малым» исключением того, что это утверждение, увы, крайне плохо коррелирует со скандальным смещением Михаила Прохорова с поста лидера «Правого дела». Смещением, которое, по утверждению многих делегатов съезда и по оценке большинства политологов, было сделано по прямому указанию администрации президента. Причем Андрей Дунаев называется одним из руководителей операции по отставке Прохорова. (Сам Дунаев во время всей пресс-конференции уверял, что это было чисто партийное решение, что Прохоров отстранен за его ошибки и стиль управления: «Пришел, шашкой порубал, всех киданул и ушел».)
Право законодательной инициативы
– Мы боремся за право законодательной инициативы, которой сегодня у нас, как непарламентской партии, нет, – обозначил общественную цель избирательной кампании «Правого дела» Андрей Дунаев.
Что ж, электоральные перспективы правых и подобных им партий (вне зависимости от их идеологической окраски) действительно зависят от того, насколько политикам удастся убедить негативно настроенных избирателей, что нынешние сервильные «оппозиционные» структуры в перспективе смогут все же становиться чуть-чуть партиями. То есть самостоятельными организациями, способными законодательно выражать мнение ряда социальных групп и тем самым влиять на изменение вектора политического, экономического и социального движения страны.
Президента ГК «Элекард» Андрея Позднякова, публично сдавшего партбилет «Правого дела» из-за жестокого разочарования от «ухода» Михаила Прохорова, Андрей Дунаев, видимо, не убедит.
Но миллионы граждан еще в раздумье.