След артиллериста Татура в томской истории
Самым важным, интересным и одновременно трудным учебным предметом в артиллерийском училище была и остается теория стрельбы. Еще бы! Надо разбираться в физике, владеть геометрией и топографией, безупречно знать тригонометрию, быть знакомым с основами теории вероятностей, да еще и уметь быстро соображать. Естественно, из многих наших преподавателей на одном из первых мест в памяти остались те, кто учил нас этому предмету, продолжая традиции, заложенные в русской армии еще в XVIII веке.
Один из пяти тысяч
Занимаясь историей Томского артиллерийского училища, я интересовался и историей преподавания этой дисциплины, тем более что учителем нашим был всеобщий любимец, окончивший ТАУ в 1937 году, украинец по национальности и месту рождения подполковник (в отставку вышел полковником) Сергей Петрович Сиромахо. Осенью 1941 года участвовал в обороне Москвы в составе дивизии Панфилова, входившей в 16-ю армию Рокоссовского. И, судя по многочисленным орденам, неплохо применявший на практике теорию, которой учил будущих офицеров. Запомнился внеучебный разговор с этим интеллигентнейшим человеком:
– Знаете, я курицу зарезать не могу. Крови боюсь. А тут, когда видишь, как снаряды твоего дивизиона накрывают наступающих фашистов, видишь, как их тела летят в разные стороны… Какое-то особое чувство возникает… Гордость?.. Радость?.. Торжество?..
Очень хотелось выяснить, кто учил нашего учителя. Ну хотя бы имя, звание. К сожалению, узнал очень немного, но то, что узнал, могло бы стать основой удивительной эпопеи, начало которой – XI век. Впрочем, это я сейчас так пишу, а сначала меня не очень интересовали подробности биографии людей, преподававших в ТАУ перед войной. А когда я стал понемногу вникать в суть дела, меня привлекла непривычная (я сначала подумал – редкая) фамилия того, кто учил артиллерии сотни и тысячи наших будущих героев-победителей, наших учителей, – Тaтур…
В томской Книге Памяти и на стеле в Лагерном саду такой фамилии нет. Нет ее и в известном многотомнике Валерия Уйманова «Боль людская», мартирологе жертв репрессий минувших годов. Увы, когда интересуешься судьбой наших людей, эту печальную вероятность нельзя обходить, пропуская горькие страницы истории. В этом случае обошлось…
Оказалось, что в Белоруссии, Литве, Польше фамилия Татур встречается столь же часто, и даже чаще, чем Сиромахо на Украине. В славянских языках слово «татур» (ударение на первом слоге) означает «обрубок бревна», «чурбан», неудивительно, что в лесной местности оно стало основой прозвища, и многочисленные Татуры вовсе не обязательно являются родственниками. А в Центральном архиве Министерства обороны РФ хранится 5 147 документов, упоминающих Татуров – участников Великой Отечественной.
Среди них – партизаны, солдаты и офицеры, воевавшие в армии Войска польского, входившей в 1-й Белорусский фронт под командованием Рокоссовского, в другие части и соединения РККА. Есть женщины. Почти все награждены орденами и медалями. В военных документах редко упоминаются национальности, но имена они носили польские, белорусские, еврейские, немецкие, русские. Нашел и имя одного дезертира, такое тоже было. Выписал имена и звания 127 Татуров – участников Великой Отечественной войны. Более трети из них пали в боях, умерли от ран, попали в плен, защищая родную Беларусь, освобождая Польшу и Прибалтику, добивая фашизм в Германии. Проще сказать, погибли за нашу советскую Родину. Вечная им память!
Теоретик и практик стрельбы
А полковник Викентий Антонович Татур в предвоенные годы преподавал в нашем училище теорию стрельбы и одновременно работал на военной кафедре Томского государственного университета.
Родился он летом 1901 года в городе Буе в дворянской семье. С 18 лет – в Рабоче-крестьянской Красной армии. Участник Гражданской войны и конфликта на КВЖД. Преподавал курс артиллерии в Иркутском пехотном училище. Занимал различные штабные и командные должности вплоть до командира полка. С октября 1933 года преподавал в Томской артиллерийской школе, недолгое время был командиром дивизиона курсантов. С января 1941 года – начальник артиллерии 225-й, а затем 232-й стрелковых дивизий. С ноября 1941 года – начальник артиллерии оперативной группы 21-й армии Юго-Западного фронта. Армией командовал Василий Гордов, участник Первой и Гражданской войн, окончивший Академию им. М.В. Фрунзе, будущий командующий Сталинградским фронтом, участник взятия Берлина и Праги, генерал-лейтенант, Герой Советского Союза. В 1950 году по знаменитой 58-й статье УК РСФСР его приговорили к расстрелу. Через шесть лет реабилитировали.
21-я армия после разгрома под Киевом и выхода ее остатков из окружения была доукомплектована. В декабре 1941 года она участвовала в неудачной Курско-Обоянской наступательной операции, а в мае 1942-го – в еще более неудачном для всего Юго-Западного фронта Харьковском наступлении. Не могу не подчеркнуть, что и в первый год войны, а не только начиная с 1942-го, не одна только 21-я армия наносила гитлеровцам контрудары. О них ныне почти не пишут – в целом эти бои были для нас неудачными. Да, неудачными, со страшными потерями. Да, в июне 1942 года 6-я армия Паулюса прорвала наш фронт и успешно двинулась к Сталинграду. Нам было плохо. Но именно этими ударами был сорван план «Барбаросса» и остановлен блицкриг, а судьба 6-й армии, когда-то взявшей Париж, предопределила судьбу всего вермахта и стала прологом Победы.
Но в боях под Харьковом полковник Татур пропал без вести…
Татур – это звучит гордо
Вот вроде бы и все. Но меня всегда интересовала служба разного рода «бывших» в советской стране, участие дворян в социально чуждых им делах, их честная служба в Красной армии и на флоте. Правда, род дворян Татуров к XIX веку захирел, но какое он имел прошлое!
Вспоминается поговорка, обычно связываемая с именем итальянского ученого, философа и поэта Джордано Бруно: «Se non e vero, e ben trovato» («Если это и неправда, то хорошо придумано»).
Итак… В 1096 году папа Урбан II благословил Первый крестовый поход, сказав (многие потом в иной форме повторяли эту мысль): «Кто тут обездоленный и бедный, там будет радостный и богатый». В походе участвовала чуть ли не вся цивилизованная Европа. Руководитель похода Гофрид Бульонский вручил дворянский герб одному из польских рыцарей, отличившихся при взятии Иерусалима. Его наследователи стали именоваться Татурами, это была польско-белорусская шляхта, которую в течение девяти веков то признавали, то начинали сомневаться в праве на соответствующие привилегии в дворянских собраниях Польши, а затем и России.
Но я нисколько не сомневаюсь, что известный офицер и преподаватель наших вузов, четверть века отдавший делу защиты нашей Родины, павший за нее, полковник Викентий Антонович Татур достоин иной, высшей привилегии – достоин долгой народной памяти. О почти тысячелетней истории Татуров кто-то еще напишет, тем более что и сегодня среди носителей этой фамилии немало интересных людей, инженеров, учителей, врачей, писателей, ученых, артистов, работников телевидения… А у Наталии Татур, «лучшей поэтессы Белоруссии» (так ее назвал Евгений Евтушенко), есть книга-символ «Четвертый», напоминающая о том, что в годы Великой Отечественной ее республика потеряла каждого четвертого своего гражданина…
* * *
Украинцы, белорусы, русские… Что бы ни происходило в высших кругах этих трех стран, мы, простые солдаты и офицеры Советской армии, остаемся братьями-славянами. Убежден, что так же мыслят и наши дети, внуки, правнуки. И так будет всегда!
Лев Пичурин, член Союза журналистов России