Фото: Артем Изофатов

Визит в редакцию «Томских новостей» председателя политической партии «Справедливая Россия» начался с того, что на входе в здание его остановил охранник и попросил ответить на накопившиеся у него вопросы о взаимоотношениях государства с народом. Особенно Юрия Михайловича волновало поведение российских олигархов и оценка этого поведения парламентскими партиями. Затем с бывшим спикером Совета Федерации пообщались сотрудники «Томских новостей». Пятничный рабочий день у журналистов закончился в десятом часу вечера.

О политике

– Сергей Михайлович, вы считаете «Справедливую Россию» оппозиционной партией? Если да, то в чем состоит ее оппозиционность?

– Мы оппозиционная партия. Потому что оппонируем «Единой России» – партии большинства. Мы не согласны с монополией одной партии в нашей стране: реальная многопартийность у нас отсутствует.

Мы резко критикуем Правительство РФ, посылая сигнал президенту – министров надо менять. Мы сейчас по всей России устраиваем акцию – собираем подписи под требованием к правительству «Делай или уходи».

Изначально мы выдвинули три требования. Первое – заморозить выплаты на капитальный ремонт. Здесь нас поддержал Конституционный суд. Он обязал законодателя вернуться к ситуации обязательного ремонта за счет государства и только потом передать дома на содержание собственникам. Второе требование – отменить транспортный налог, третье – вернуть ставку налога на имущество и землю к уровню 2015 года.

Под этими требованиями мы планируем собрать 10 млн подписей. Многие не только подписываются, но и высказывают другие претензии к правительству. Поэтому мы добавили еще два требования. Первое – провести кредитную амнистию, прекратить вакханалию коллекторов, запретить выставлять гражданам грабительские процентные ставки. Второе – индексация пенсий по реальному уровню инфляции, причем всем пенсионерам: и работающим, и неработающим.

Во время выступления премьер-министра Дмитрия Медведева в Госдуме я ему в глаза сказал: если вы ответственное правительство, то решайте вопросы, если не ответственное – уходите в отставку. Ни глава КПРФ Геннадий Зюганов, ни руководитель ЛДПР Владимир Жириновский вот так, впрямую господину Медведеву ничего не говорят. Они вроде бы критикуют, но прямо и жестко вопрос перед правительством не ставят.

Так что сегодня мы – единственная реальная оппозиционная политическая сила, противостоящая той политике, которая по факту привела нас к строительству капитализма. Людей никто не спрашивал. А вы знаете, что у нас мало кто хотел бы жить при капитализме.

– Чем «СР» отличается от КПРФ, ЛДПР? Они ведь тоже называют себя оппозиционными.

– Если посмотреть на конкретные законодательные инициативы, на то, как мы голосуем в Госдуме, то у нас зачастую происходит солидарное голосование двух фракций – «Справедливой России» и КПРФ.

ЛДПР, как правило, голосует солидарно с «Единой Россией», так что ни о какой ее оппозиционности говорить в принципе не приходится. Это вообще партия одного человека, у нее даже нет внятной идеологии.

Если посмотреть более пристально, то можно найти два принципиальных отличия нашей партии от КПРФ.

Первое – у нас более профессио-нальные депутаты, чем в КПРФ. Приведу классический пример – обращение в Конституционный суд по поводу общего котла кап-ремонта. Этот запрос подготовила наша партия. Мы очень четко спросили: «Соответствует ли закон о капремонте Конституции и российскому законодательству (в том числе статье Гражданского кодекса, где говорится, что собственник отвечает собственными средствами за свое имущество и не должен оплачивать чужое имущество)»? Напоминаю, что общий котел допускает, что средства одних собственников используются на капитальный ремонт домов других собственников.

Руководители КПРФ вслед за нами тоже решили оспорить закон о капремонте в Конституционном суде. Но они свою претензию сформулировали следующим образом: мол, платежи на капремонт – это налог. И получили полный отказ. Им доказали, что это не налог. В результате судьи приняли решение, что сборы на капремонт соответствуют законодательству. Но, к чести Конституционного суда, он дал разъяснение, что собственники должны иметь право не только добровольно заходить в общий котел, но и так же легко выходить из него.

И самое главное, Конституционный суд обязал нас, законодателей, принять решение: сначала государство должно было исполнить свои обязательства капитально отремонтировать дома, которые были государственной собственностью, и только потом передавать их людям. Об этом мало кто знает, потому что Медведев говорит, что плата за капремонт признана законной.

Второе наше отличие от КПРФ состоит в том, что мы признаем рыночную экономику, но не признаем рыночное общество. Мерилом всего должны быть не деньги, а человек и его социальные интересы. Нас совершенно не волнует, правы были Ленин и Сталин или нет. Это наша история. Не стоит в XXI веке носить портреты Ленина и Сталина и обсуждать, выносить тело Ленина из Мавзолея или нет.

В следующем году будет столетний юбилей Великой Октябрьской социалистической революции. Она на самом деле была великой, потому что перевернула всю историю человечества. Другой вопрос, насколько она была социалистической.

В отличие от коммунистов мы признаем элементы рыночной экономики. Но при обязательном государственном регулировании. Мы не хотим строить капитализм или возрождать общественно-экономическую формацию времен СССР. Мы хотим строить новый социализм и знаем, как это сделать.

– Что такое новый социализм?

– Это когда берется все лучшее от советского социализма. Например, бесплатное образование и здравоохранение: они были признаны лучшими в мире, а сейчас методично уничтожаются. Плюс все лучшее, что продемонстрировал так называемый шведский социализм, где социальная защищенность граждан на порядок выше, чем в современной России.

Это общество, где частная собственность и рыночные механизмы остаются, так как доказали свою эффективность, но во главе всего стоят интересы человека, его личность. Где все вопросы, экономические и социальные, регулирует государство.

Соответственно, должна быть другая налоговая система. Сейчас у нас налогом облагается производитель, а не сверхдоходы и потребление, как во всем мире. Поэтому следует ввести налог на роскошь, прогрессивную шкалу подоходного налога, минимальные налоги для производства, нулевую ставку кредита для создания предприятий, где будут новые рабочие места. Так делают во всем цивилизованном мире. Но только не наше правительство, которое утверждает, что учится на лучших экономических моделях.

О выборах

– Кто ваши избиратели?

– Персональный состав нашей партии. 58% членов «Справедливой России» – женщины. Такого нет ни в какой другой партии. Причем многие из представительниц прекрасной половины человечества занимают в нашей партии руководящие должности. Яркий пример – лидер томского регионального отделения Галина Немцева. Думаю, не мне вам говорить, какую огромную работу она тут провела и каких результатов достигла.

Поэтому основной наш избиратель – это женщины. Как правило, это люди со средним специальным или высшим образованием, жители городов. В последнее время, и мы этому очень рады, к нам проявляет интерес молодежь. Хотя раньше в партию больше шли люди зрелого и старшего возраста. Так что наш избиратель молодеет.

– Каких результатов вы планируете достичь на выборах этой осенью?

– Мы будем решать очень амбициозную задачу, которую поставили перед собой еще осенью прошлого года: по итогам выборов депутатов в Государственную думу седьмого созыва занять место не ниже второго. То есть по количеству избранных депутатов обогнать КПРФ. Но готовы побороться и за первое место.

Я реалист и понимаю, что по итогам голосования по партийным спискам мы можем на 2–4% отстать от КПРФ. Но по количеству избранных одномандатников мы их наверняка опередим. Эта уверенность зиждется на двух позициях.

В феврале этого года фонд Бадовского провел хорошее исследование по поводу того, кто из нынешних депутатов Госдумы способен выиграть выборы по одномандатному округу в своем регионе. Брали за 100% численность каждой фракции, и в процентном соотношении самая большая доля, 39%, у «СР».

Вторая причина моей уверенности заключается в том, что только в нашей фракции подав-ляющее большинство депутатов одновременно являются руководителями региональных отделений. Например, ваш сосед – руководитель ханты-мансийского регионального отделения Михаил Сердюк возглавит партийный список по совместной региональной группе Томской области и ХМАО. Вторым номером по этому списку пойдет руководитель томского отделения Галина Немцева.

Такого сочетания в других фракциях нет. У них, как правило, один работает в Госдуме, а другой занимается партийной работой в регионе.

Об экономике

– Когда вы критиковали отчет премьер-министра Дмитрия Медведева перед депутатами Госдумы, то заявили, что главная проблема деятельности правительства – это применение устаревшей модели развития. Что вы имели в виду?

– Я также привел прогноз министра финансов Силуанова: до 2030 года максимальный прирост российской экономики составит 1,4%. Это значит, что всем надо заворачиваться в простыню и ползти на кладбище.

Институт народно-хозяйственного развития Российской академии наук показал, какие изменения надо сделать в нынешней модели экономического развития нашей страны, чтобы выйти на темпы ежегодного роста 6–8%. Первое: вместо мифической борьбы с инфляцией надо увеличивать платежеспособный спрос населения. Повышать пенсию и зарплату, дать людям в руки деньги, чтобы они могли увеличить объем потребления и, следовательно, производства отечественных товаров. Самый главный покупатель в России – пенсионеры. Добавьте или хотя бы проиндексируйте им пенсии в размере реальной инфляции, и они пойдут покупать российские продукты питания, а не дорогие импортные.

Вторая часть касается налогообложения и в особенности кредитной политики. При ключевой ставке Центробанка в размере 11% реальный кредит в коммерческих банках можно получить в лучшем случае под 17–18%. Под такие безумные условия кредиты никто не берет, кредитные ресурсы для отечественных производителей становятся недоступны.

А что делают в развитых странах, на которых так любят кивать либеральные экономисты? В США и большинстве стран Европы кредиты для создания или расширения производства, в результате которого планируется увеличить количество рабочих мест, выдаются по нулевой ставке. А в некоторых случаях и под отрицательную ставку: возвращать надо меньше 100% выданного кредита. Потому что государство понимает, что для его экономики создание нового производства, новых рабочих мест и новой налогооблагаемой базы важнее, чем прибыль от кредитных операций.

Все это понимают, кроме нашего правительства. Оно тупо настаивает на высокой ставке якобы для сдерживания инфляции. Хотя разгона инфляции не будет. В свое время я спрашивал Кудрина, на тот момент он был министром финансов: «Алексей, если мы за деньги резервного фонда на Западе покупаем оборудование, станки, технологии и ввозим их в Россию, то какая будет инфляция?» Он ничего не ответил, так как понимает, что никакой инфляции внутри России не будет.

– У российского правительства есть какой-то план по выводу экономики из кризиса? В чем он заключается?

– Если такой план у правительства есть, то он держится в секрете… А вот у нашей партии антикризисный план действительно существует, причем в нем подробно описаны все действия по выходу из кризиса.

– Почему Владимир Путин отказывается уволить руководителей экономического блока правительства, а также председателя ЦБ госпожу Набиуллину, которые, судя по результатам, уже доказали свою некомпетентность в плане управления экономикой и финансами?

– Я не могу ответить за президента, выскажу только свои предположения. Радикальная смена правительства – это форс-мажор. А страна и так находится в непростой ситуации, и любой форс-мажор может привести к незапланированным последствиям.

А вот формирование нового правительства после парламентских выборов и смены депутатского корпуса – это нормально и, более того, обязательно по Конституции. И вот тут у президента появятся некие возможности. Надеюсь, что вместо нынешних министров финансово-экономического блока у него появятся новые и они развернут экономическую политику в нужное русло.

Тут надо понимать одну очень важную вещь… Во время перестройки я был геологом. Сидя у костра в тайге, я вместе с товарищами костерил руководителей партии и правительства за то, что они творят. Потом я стал депутатом заксобрания Петербурга, потом вице-спикером, потом десять лет руководил Советом Федерации, был членом Совета безопасности России. И понял, что простые решения зачастую невозможны, потому что есть миллион обстоятельств, все их нужно учесть и просчитать. Я неоднократно видел, как решение принималось из двух вариантов: плохого и очень плохого. Потому что других вариантов просто не было.

Чем выше должность, тем больше цена любой ошибки и, следовательно, тем опасней делать какие-то резкие движения.