В ночь с 6 на 7 сентября в области произошло ЧП: на переправе Могочино – Нарга через реку Обь с парома упал и затонул автомобиль «Нива». В машине находились два сотрудника полиции. Один из них погиб. Причины трагедии выясняют следователи Западно-Сибирского следственного управления на транспорте (подразделение Новосибирска).

Паромщик Вячеслав Михайлов и матрос Александр Бибанин считают:  причина произошедшего в том, что представители правопорядка находились  в состоянии алкогольного опьянения, с чем и связывают неадекватное поведение полицейских.

Михайлов и Бибанин надеются, что экспертиза, назначенная следствием, опровергнет заявление регионального УМВД, что полицейские были трезвыми. В этом случае паромщик и матрос сохранят свой статус свидетелей до конца расследования и не превратятся в обвиняемых.

Как в роковую ночь с пятницы на субботу развивались события, в эксклюзивном материале «Томских новостей».

На тот берег

– Как раз была моя смена, – начинает непростой разговор паромщик Вячеслав Михайлов. – В 2.15 раздался стук в дверь каюты парома «Гермес». Двое молодых мужчин потребовали, чтобы я срочно переправил их на тот берег. Из Могочина перевез в Наргу (Молчановский район. – Прим. авт.). – Я отказал, объяснив, что с 23 часов до 6 утра паром транспортирует автотранспорт и пассажиров только в случае экстренной необходимости  – скорая, полиция, МЧС. Парни ушли, а через 20 минут вернулись со словами, что везти их нужно спецрейсом и начальство сейчас отдаст такое распоряжение, – продолжает Михайлов.

И, действительно, мобильный «запел»: представитель судовладельца Андрей Кононов поинтересовался, почему паромщик отказал полицейским в переправе. «Спецрейс так спецрейс», – уяснил Вячеслав, подумав, почему ему мужчины не сказали, что являются сотрудниками правоохранительных органов (удостоверения не показали, были без формы).

– Завожу мотор, прошу пассажиров на борт, поднимаю аппарель. Водитель «Нивы», полицейский Олег Фатыгов, заехал на паром. Машину поставил в центре баржи, спиной к носу. Когда до берега осталось метров 70–80 и баржа уже подплывала к причалу, как и положено, я включил прожектор. Через пару секунд события стали развиваться непредсказуемо, – вспоминает подробности паромщик.

«Стой! Куда?»

– Когда до берега оставалось примерно 50 метров, водитель «Нивы» внезапно запустил двигатель. Я даже не успел включить громкую связь, как автомобиль начал движение задним ходом. Матрос кричал во все горло: «Стой! Куда?» Потом удар и… – Михайлов махнул рукой, будто в очередной раз прокручивая драматический сюжет, мысленно ставит на паузу.

Задние колеса «Нивы» соскочили с аппарели. Днищем машина затормозила: словно оставив небольшой шанс водителю и пассажиру на спасение, автомобиль на мгновения повис на брюхе, задрав передние колеса. И, пусть силы оказались неравными (вес «Нивы» порядка 1 300 кг), матрос мертвой хваткой вцепился в бампер балансирующей над  водной пропастью машины. Кричал: «Мужики, прыгайте скорее!» Александр Бибанин продержал внедорожник несколько секунд.

Вячеслав Михайлов, наблюдая внезапно разыгравшуюся трагедию, при всем желании не мог броситься  на помощь. Паромщик, чтобы избежать еще больших последствий, в это время маневрировал в экстренных условиях.

– Паром на скорости идет. Сопротивление большое, и машину при падении  сразу затянуло бы под баржу. Чтобы этого не случилось, я включил полный назад и на самых малых оборотах стал подбираться к отмели. Думал, вдруг подскребусь, пока машина висит. До берега осталось всего 20–30 метров, как вдруг «Нива» камнем ушла под воду.

Один спасенный

Причаливая, Михайлов и Бибанин сверлили глазами ночную Обь и место, где в воде исчезла  «Нива»: ее фары горели, поэтому местонахождение автомобиля было очевидным. В это время на поверхности воды появился человек – Олег Фатыгов.

Он ногами выбил лобовое стекло и поплыл к берегу. В сентябрьской, уже ледяной Оби сводило ноги, но на помощь спешили Михайлов и Бибанин. Мужчины бросили полицейскому спасательный круг. На нем он продержался, пока паромщик боком (как можно дальше от места трагедии), парковал баржу. За веревку Фатыгова вытащили на отмель, начали отпаивать горячим чаем.

– При помощи прожектора искали второго полицейского, но на Оби было темно и тихо. Не хотелось верить, но здравый смысл подсказывал: за это время, пока паром причаливал, пока вытаскивали первого полицейского, второй, все еще находясь под водой, выжить не мог. В 3.15 о ЧП я сообщил в экстренные службы, – рассказывает паромщик.

На место происшествия прибыли сотрудники полиции, судоходной инспекции, службы безопасности движения флота, портнадзора. Следственная группа работала практически в круглосуточном режиме.

Успеть на выборы

– Когда мы вытащили полицейского на берег, от него откровенно пахло перегаром, – продолжает паромщик. – Я ему говорю: куда вас черти понесли, дождались бы утра, поспали бы три часа в машине да переправились. Хоть и заказали спецрейс, прикрывшись полицейским мундиром, ехали-то не на спецзадание: вся машина была забита грибами. Уже через пару дней после трагедии на Оби люди мне рассказали, что полицейские брали грибы в Харске. Сам Олег Фатыгов говорил, что после грибной охоты заехали к родителям коллеги – Александра Майкова. Там посидели, и не сомневаюсь, что выпили.

На вопрос, почему, еще не причалив к берегу, Фатыгов нажал на газ, полицейский ответил: паром качнуло, и ему показалось, что баржа уже зашла на берег.

Согласно показаниям Фатыгова, из Могочина в Наргу им  нужно было переправиться, чтобы 7 сентября забрать форму полицейских и утром того же дня вернуться обратно – выйти на смену в Могочине (как раз на сутки, совпавшие с днем голосования). Так ли это, в региональном УМВД комментировать отказались.

Первые шаги следствия

Следователи, опросив всех участников событий, осмотрев место происшествия, уехали в Новосибирск, где изучат материалы дела и придут к выводам. Все это время свидетели будут находиться в напряжении, ведь пока каждый из них даже думать не хочет, кто в итоге следственного расклада перейдет в категорию обвиняемого. Полицейский, сидевший за рулем «Нивы», действительно оказавшийся выпившим, что и привело к неадекватным действиям на пароме? И это одна из версий следствия. Или в трагедии есть вина паромщика и матроса?

– Понятно, что, опрашивая каждого из нас, следователи максимально пытаются собрать всю информацию, но очевидно и другое – они ищут зацепки, которые могут оказаться формальными, – переживает Вячеслав Михайлов. – Спрашивали, был ли натянут трос с запрещающим движение знаком? Конечно. Оборвала его «Нива». И аппарель подняли на нужную высоту. А вот откатники (приспособления для фиксации автомобиля. – Прим. авт.) под колесами «Нивы» отсутствовали. Но в этом не было никакой необходимости: машина встала в центре парома, до аппарели 15–20 метров, даже если бы баржу качнуло, до края автомобиль бы не докатился.  Откатниками подпираем крайние машины, когда идет полный паром. Но что на этот счет думает следствие, пока нам неведомо. Говорят, следственный эксперимент покажет: на паром будут загонять «Ниву», ставить откатники, газовать и смотреть, спасет ли это машину от падения в воду.

Результат покажет не только следственный эксперимент, но и исследования биологических материалов,  чтобы подтвердить или опровергнуть утверждение, что сотрудник полиции (водитель «Нивы) был трезв. О том, что он не выпивал, на следующий день после трагедии информацию распространило региональное УМВД.

Поскольку это идет вразрез с показаниями паромщика и матроса, следователи подвергают сомнению результаты медицинского освидетельствования. О новых пока ничего не сообщается.

P.S. Молчановский район гудит: большинство селян переживают за земляков, стараются как-то поддержать родных утонувшего Александра Майкова, искренне им сочувствуют. В народе много разговоров и опасений, в том числе и на тему, как бы перевозчики не попали в жернова системы, где в деле обязательно должен быть обвиняемый. Еще односельчане переживают, что ЧП на Оби для некоторых может стать козырем в конкурентной борьбе за паромное дело. Еще год назад от Нарги до Могочина ходил один паром, место на котором  стоило 250 рублей. Но на рынке появился еще один перевозчик, который стал демпинговать, опустив стоимость проезда  до 50 рублей. Селянам такое обрушение рынка на руку: переправа стала доступной. Для конкурентов, у которых нет другого бизнеса, кроме паромного, такое снижение расценок сродни банкротству.

Беда произошла как раз на пароме нового игрока на обском рынке.

Вячеслав Михайлов: «Почему, когда матрос держал машину за бампер и кричал, чтобы парни спасались, никто из них даже не воспользовался этим шансом? Такой нерасторопности пока нахожу одно объяснение: полицейские были выпившими, а в таком состоянии, как известно, реакция заторможена. Водитель спасся, наверное, потому, что не успел заснуть в машине, второй полицейский, похоже, спал, поэтому, вероятно, даже не сообразил, что произошло».

Вячеслав Михайлов: «Мне 51 год, почти всю жизнь на реке – в транзитном флоте (паромщик только последние полтора года). Эксцессов никогда не было. Объясняясь под протокол, каждый раз вздрагиваю от одного вопроса: «Судимость?» Нет и, надеюсь, не будет: мы с матросом ничего не нарушили, действовали согласно правилам. Все сделали для спасения людей. Искренне жаль, что второй полицейский погиб. Молодой же совсем… 32 года парнишке»

В УМВД воздерживаются от комментариев и ограничиваются скудным информационным сообщением. «Автомобилем в свободное от службы время управлял сотрудник полиции МО МВД России «Молчановский», по заключению медицинского освидетельствования полицейский был трезв. В салоне автомобиля также находился сотрудник полиции МО МВД России «Молчановский», он погиб на месте происшествия».