Архив метки: Игорь Ковалев

В шкафу в кабинете президента группы компаний DI Group Игоря Ковалева стоит колесный автодиск, крашенный люминесцентной краской. Предприниматель оставил его на память о своем первом серьезном (и даже слегка инновационном) бизнесе.

– Курсе на третьем я изобрел светящийся лак для автотюнинга, – улыбается Игорь. – В простой автомобильный лак добавлял люминофор – природный фосфоресцирующий минерал. Сбыт организовал легко: купил диск от «копейки», покрасил, показал в одном автосервисе, там согласились предлагать мои услуги. Экономика была простая: себестоимость литра простого лака – 2 тысячи рублей, светящийся продавал за 18 тысяч. Смотрелось все это, конечно, убого, но и спрос на такой тюнинг – от специфичной публики.

Сейчас Игорь Ковалев вместе с партнером Дмитрием Стародубцевым руководит группой компаний. В ее портфеле два десятка проектов: от сети частных футбольных школ до кинетического песка, от монетных аттракционов до 3D-ручки. Но подход остается таким же: брать то, что уже существует на рынке, и кардинально улучшать с помощью ноу-хау.

Зачем учить матан

Если на «инновационных» дисках Игорь Ковалев зарабатывал 200–300 тыс. в месяц, то следующий бизнес, айтишный, сделал его и партнеров миллионерами. Правда ненадолго.

– На последних курсах ТУСУРа мы вместе с двумя Димами, Стародубцевым и Клименко, организовали стартап – компанию 3DBin, – рассказывает предприниматель. – В основе была программа, которая делает из серии изображений трехмерную модель. Ее можно повращать, покрутить. Очень удобно, например, для интернет-магазинов. Сейчас таких технологий море, а тогда это считалось эксклюзивом. Мы выиграли конкурс «БИТ», его организатором был Николай Бадулин. От него, кстати, моя любимая фраза: «Наша сила – в нашей отсталости». 2008 год, мировой кризис, всякие непонятные слова (например, «деривативы»), страшно… Я пришел к Николаю Александровичу и говорю: «У нас тоже задница будет?» Он посмеялся: «Не беспокойся. То, из-за чего у них финансовая система рушится, у нас еще даже не появилось». Так вот, мы выиграли «БИТ», и приз – 250 тыс. рублей – потратили на поездку в Силиконовую долину на мероприятие под названием Silicon Valley Open Doors (SVOD). Его суть – тащить русские проекты в Долину. Там получили первые инвестиции 500 тыс. долларов. Для студентов полмиллиона долларов – это очень много! Мы открыли офис в Калифорнии…

Большие деньги стартап в итоге и подкосили. Мол, чего мы пойдем собирать с клиента какие-то жалкие 20 баксов, если у нас денег как у дурня фантиков! Проект до сих пор живой и даже что-то зарабатывает, но томичи из него давно вышли.

– Дима Клименко был в проекте главным технарем. Тогда он очень круто прокачался в математике, начал делать торговых роботов. Дело в том, что больше 90% всех сделок на валютной и фондовой бирже проводят не люди, а специальные программы-роботы, – рассказывает Игорь. – Сначала его пригласили работать в московский офис одного из лидеров рынка интернет-трейдинга, затем перевели в головную контору на Кипр с очень хорошими условиями. Отличный пример для тех, кому кажется, что матан – это бесполезная фигня! Ну а мы со Стародубцевым в августе 2010 года занялись монетными аттракционами, зарегистрировали первую совместную компанию – ООО «Монета». Дима где-то в Европе (кажется, в Финляндии) увидел аттракционы с ручной чеканкой сувенирных монет. Это клевая штука, ведь серийные магнитики на холодильник – не очень интересно, а вот индивидуальный сувенир своими руками – совсем другое дело. В России ничего подобного не было, мы точно знали, что в местах, где много туристов, нам гарантирован сбыт. Поэтому и Томск изначально не рассматривали как рынок сбыта. Наш первый монетный аттракцион уехал в Абхазию.

Глаз-алмаз

Кажется, проще некуда: положил в форму железяку, сверху бдыньс кувалдой – и получилась монетка с 2D-изображением. Но вот чтобы результат этого «бдыньс» был продаваемым, нужно хорошее клише. На государственном монетном дворе, например, оно стоит больше миллиона рублей и изготавливается в течение месяца посредством 20 поочередных операций.

– Это дорого, долго и сложно. Технология в Европе тоже вусмерть тяжелая: используется метод химического травления, – объясняет Игорь. – А мы при помощи привлеченных инженеров разработали технологию, позволяющую делать клише за копейки. И, соответственно, хорошо на этой мелочи зарабатывать. Для сравнения: одно клише в рознице стоит от 2,5 тыс. рублей, при этом выручка «Монетного аттракциона» – около 5 млн рублей в месяц. Входной билет в этот бизнес обошелся нам с Димой в 100 тыс. рублей – по 50 тыс. с каждого. Первый сайт делали самостоятельно, промовидео сняли на фотоаппарат в каком-то парке. Чего не могли сделать сами – искали на стороне по сходной цене. К примеру, можно заказать что-то на огромном заводе официально, а можно договориться с конкретным токарем за бутылку. Сами знаете, у сторожа самые большие скидки!

По мере роста объемов заказы на заводах уже размещались официально («Один токарь столько пить устанет», – улыбается Игорь). С ростом портфеля проектов бизнес дорос до собственного металлообрабатывающего производства. В кабинете Ковалева на одной из стен висит большой монитор, куда выводится онлайн-картинка из цехов, расположенных в другой части города. Там ваяют весь «железный» ассортимент группы компаний: автоматы для чеканки монет, для выдачи сим-карт, для печати фотографий, молокоматы.

– Я процесс производства особо не контролирую. Но наличие «стеклянного глаза» рабочих дисциплинирует, – говорит Игорь. И показывает на мониторе одну из машин, возле которой копошатся люди. – Обрати внимание: четырехкоординатный обрабатывающий центр. Закрываются створки, робот обрабатывает железяку и выдает результат – детальки от редуктора, шестеренки. Стоит 160 тыс. долларов. Кучу денег потратили, зато оснастили свое производство всем самым современным, что есть в мире.

Секрет фирмы

С каждым новым проектом DI Group было примерно так: Дима где-то что-то увидел, сказал: «О! В России такого не делают!», и пошло-поехало.

– Я про многие его идеи говорил: ерунда! Но они выстреливали. В этом сила Димы – у него прямо какая-то чуйка на успешные проекты, – признает партнер.

Весной прошлого года в аэропорту Лос-Анджелеса Стародубцев обратил внимание на коробку с песком, который продавался как товар для детского творчества вместо пластилина. Купил, привез в Томск и передал его в корпоративную химическую лабораторию. Уже в конце лета компания первой в России освоила производство «трогательного» песка под брендом «Лепа». В ноябре его оптовые и розничные продажи через систему франчайзинга превысили миллион рублей. В феврале выручка составила уже 5 млн. Первое время томичи делали то же, что зарубежные производители: обычный песок плюс безопасный связующий полимер. Но просто скопировать – значит быть в ситуации догоняющего. Сейчас в ассортименте компании около десятка разновидностей, в том числе уникальных. Например, термохромный песок, меняющий свой цвет от тепла рук.

– В этом и заключается стратегия группы компаний: не «купить – разобрать – сделать так же», а принципиально улучшить исходный образец, – говорит Ковалев. – Поначалу нам в этом помогали привлеченные инженеры и ученые из томских НИИ, сейчас у нас есть свой инжиниринговый блок. Ведь почему так много хороших идей не видят коммерческого успеха? Потому что суть не в идее, а в ее реализации. Возьмем для примера идею: сделать лекарство от рака. Спорить никто не будет – огонь! Но основной-то вопрос: КАК это сделать. Вот мы и занимаемся поиском ответов: как добиться того, чтобы монеты получались ровными и блестящими, как хранить молоко, чтобы оно не скисло в молокоматах, как избавиться от токсичности чернил в 3D-ручке. И каждый раз с нуля создаем технологию и патентуем ее.

Новые инвесторы

Совокупный оборот группы компаний DI Group в 2015 году составил 400 млн рублей. Заработанные деньги реинвестируются в новые проекты, в том числе сторонние. Для поиска и отбора перспективных идей были созданы два венчурных фонда – в Сингапуре и в России.

– Фонд HaxAsia был создан нами и нашими сингапурскими партнерами, которые хорошо понимали международный рынок, маркетинг, краудфандинг. А мы с Димой могли предложить свои компетенции в научной и технической сфере, – рассказывает Ковалев. – Скинулись деньгами, проинвестировали восемь проектов, пять из них – успешные. На бумаге мы даже стали богатыми, но по факту денег пока не прибавилось – только потратили. Просто венчурные истории очень длинные, минимум лет на пять. Мы входим в долю на самой первой стадии, когда есть только прототип какой-то железяки. В этот момент проект, условно, стоит 200 тыс. долларов. В тот момент, когда компания готова к краудфандингу (есть демоверсия и какое-то количество предзаказов), ее цена вырастает до 1 млн долларов. Если краудфандинг прошел успешно – до 3–4 млн. Наконец, когда продукция произведена, отгружена и получила положительные отзывы покупателей, проект может стоить 10–15 млн. Понятно, что путь этот проходят далеко не все компании, но, если хотя бы одной удалось, игра стоит свеч. Например, доля, которой мы владеем в 3D-ручке, оценивается уже в миллионы долларов. Правда, продать свои акции на данном этапе не можем, поэтому и говорю – стали богатыми на бумаге.

Российский фонд HaxVentures, в котором Ковалев и Стародубцев являются соучредителями, проинвестировал четыре проекта. Например, москвичей, придумавших «умную лампочку» – моделирующую рассветный и закатный свет для комфортного пробуждения или засыпания.

– Наша сила в нашей отсталости, – снова с улыбкой напоминает Ковалев, отвечая на вопрос, кто решается инвестировать в России. – При прочих равных в одном и том же состоянии проект в России стоит 200 тыс. долларов, в Сингапуре – 1,5 млн, в Силиконовой долине – 3 млн. Просто у нас другой уровень стоимости жизни, зарплаты. Стало безумно выгодно заниматься IT, потому что затраты ты несешь в рублях, а доход получаешь в долларах. Сейчас много говорят об оттоке капитала за рубеж – инвесторы, мол, бегут, частных денег в стране нет. Отчасти это правда: в Сингапуре очень много российских денег. Кстати, к их происхождению там относятся очень внимательно. Но деньги не могут просто лежать – даже у доллара есть инфляция, где-то 4% в год. Если у вас лежит миллион долларов в сингапурском банке, можно мысленно каждый год сжигать в печке 40 тыс. долларов. Или каждый день по 120 долларов. Согласитесь, действует на нервы. Доходных депозитов там нет, надо искать, куда инвестировать. И очень много историй, когда русские вкладывают деньги в Россию из-за рубежа, в частности, в IT-проекты. Пока это не жирная прослойка людей. Но она есть. Бизнес на знаниях, на технологиях сейчас в России действительно выгоден.

«Почему-то с детства всех натаскивают на то, что надо отстоять честь дома, микрорайона, школы, области, округа. Идет бесконечное соревнование всех со всеми: домов – у кого подъезды чище, территорий – кто инновационнее. Томск все время соперничает с Новосибирском, Новосибирск с Казанью, Казань еще с кем-нибудь. Я считаю, что это глупо в масштабах одной страны и одной экосистемы. Мы должны кооперироваться, чтобы быть эффективнее. Над проектами нашей компании работают десятки людей из разных городов, хотя, конечно, большая часть сотрудников физически находятся в Томске.

«Наше оборудование сейчас гораздо лучше продается за рубеж: как была цена вендингового автомата по чеканке монет 200 тыс. рублей, так и осталась. Но для иностранных партнеров она из-за разницы в курсах снизилась с 6 тыс. долларов до 3 тыс. Внутри страны мы, наоборот, вытесняем иностранных конкурентов. К примеру, раньше были очень популярны итальянские и чешские молокоматы, они стоили 10 тыс. евро. По нынешнему курсу это 850 тыс. рублей, притом что наш продается в более навороченной комплектации вдвое дешевле: за 400 тыс. По-этому продажи в России тоже начинают расти.

У сети частных футбольных школ «Юниор» сейчас 200 филиалов в более чем 100 городах России, а также в Индонезии, Германии, Белоруссии, на Украине. В них занимаются 17 тыс. детей и преподают 1 200 тренеров. Этот проект на фоне остальных активов DI Group выглядит немного странно: где футбол, а где высокие технологии…

Без имени-1 — Фото: https://www.instagram.com/explore/tags/%D1%84%D1%88%D1%8E%D0%BD%D0%B8%D0%BE%D1%80/

– Это очень технологичный проект! – не соглашается Игорь Ковалев. – Во-первых, работа полностью автоматизирована благодаря системам ERP и CRM (управление ресурсами предприятия и управление отношений с клиентами). Их писала целая команда программистов, в том числе томичей. Как собственник, я могу войти в систему и увидеть всех, кто записался на занятия, кто продлил абонемент, сколько какой тренер отработал, кому какую я должен зарплату, как оценивают нашу работу родители. За счет такой автоматизации мы успеваем оперативно реагировать на проблемы франчайзи – падение спроса, среднего чека и так далее. Во-вторых, у нас очень сложная система подготовки детей. Почему чуть ли не каждую неделю у «Юниора» появляются конкуренты и тут же умирают? Потому что школу не сделаешь с кондачка: набрал детей, тренеров и вперед. Удержать внимание двадцати трехлетних детей – это целая технология. Над ней работали детские психологи, главный врач сборной России, главный тренер детской сборной Германии, специалисты питерского института физической культуры и спорта. Последние, кстати, потом на этом диссертации защищали.

Фото: https://www.instagram.com/explore/tags/%D1%84%D1%88%D1%8E%D0%BD%D0%B8%D0%BE%D1%80/

Шаги «Юниора»

Футбольная школа «Юниор» подписала договор о сотрудничестве с самым титулованным клубом Греции – «Олимпиакосом». В рамках соглашения планируется открытие совместной академии в России и стажировки учеников школы в Греции. Также школа получила доступ к методикам тренировочного процесса «Олимпиакоса», которые в скором времени будут применены во всех филиалах «Юниора». Ранее школа подписала соглашения с шотландским «Селтиком» и академией испанского «Реала».

Новости

Завод по производству пластичного песка запустят к концу лета в Томске

29.06.2015 Лента Новостей Оставить комментарий

Группа компаний «DI Group» планирует в августе открыть завод по изготовлению пластичного песка. Производство разместится в промышленной зоне Томска, недалеко от нового здания компании на переулке Пойменном.

В настоящее время на площадке идет подготовка производственных площадей и монтаж оборудования. Промышленное производство компания планирует запустить через два месяца, к концу лета. Сейчас пластичный песок производится в химической лаборатории главного здания компании.

«Мы планируем производить около десяти тонн пластичного песка в месяц. Заказы уже есть, потому что до этого момента мы в ручном режиме делали образцы, показывали их заказчикам и собирали заказы. Предварительные заказы на производство десяти тонн песка уже есть» — рассказал президент группы компаний «DI Group» Игорь Ковалев.

Производство песка будет ориентировано на продажу не только по России, но и на зарубежные рынки. Томский региональный инжиниринговый центр оказал поддержку компании в разработке на основе лабораторной технологии промышленной технологии производства пластичного песка.

«Компания вышла на конкурс по софинасированию части затрат на инжиниринговые услуги. Эксперты высоко оценили их заявку. От нас компания получила офинасирование в размере 1,6 миллионов рублей. Также была оказана помощь в подборе исполнителя услуги и проведена отработка промышленной технологии производства песка, с учётом особенностей именно их оборудования» — рассказал руководитель ТРИЦ Михаил Головатов.

Напомним, в начале 2015 года компания начала мелкосерийное производство пластичного песка под маркой «Трогательный песок ЛЕПА». Материал изготавливается из кварцевого песка и безопасного полимера, который дает эффект пластичности. Песок не содержит примесей и бактерий, а песчинки обладают способностью притягиваться друг к другу, что позволяет легко собрать песок после игры. Песок может быть использован в обучающих играх для детей, способствует концентрации детей, избавлению от стрессов у взрослых.

DI Group включает в себя несколько компаний, которые занимаются производством оборудования B2B, гаджетов и потребительской электроники B2C, медицинской техники, а также реализацией IT-проектов.

Пресс-служба инновационных организаций Томской области

Бизнес, Новости компаний, Образование, Спорт

В Индонезии откроется филиал томской футбольной школы

15.06.2015 Елена Тайлашева Оставить комментарий

Частная футбольная школа «Юниор», придуманная в Томске два года назад, готовится к экспансии в Юго-Восточную Азию. На днях заключен договор о продаже эксклюзивных прав на работу в Индонезии.

– На страны ЮВА мы нацеливались давно, и вот наконец первый результат. Нашим партнером стал выходец из России, живущий в Индонезии. Он готов вложить в проект необходимую сумму (около 10 тыс. долларов), – рассказал «ТН» генеральный директор футбольной школы «Юниор» Александр Семенцов. – Первая школа, скорее всего, будет открыта осенью, а в перспективе их могут появиться десятки, учитывая, что в Индонезии 200-миллионное население. Например, в России, где людей живет на 60 млн меньше, у нас уже 60 школ в 47 городах, в ближайшее время откроется еще 10.

Как считает Семенцов, успешный пример в Индонезии откроет глобальные перспективы для проекта. Самое главное – найти хороших партнеров.

– Финансовые показатели «Юниора» нас очень радуют, – сообщил президент томского холдинга DI Group Игорь Ковалев, в который входит школа. – Рост доходов кратный: год назад они были в 50 раз меньше.

BELOWTABSLEFT2, Бизнес

На каждый потраченный бюджетом рубль менеджеры инновационных компаний принесли четыре рубля

29.05.2015 Редакция Оставить комментарий

В период экономической нестабильности, когда снижаются объемы реализуемой продукции, компании больше всего нуждаются в менеджерах по продажам. Если посмотреть на томский рынок труда за последний год, то семь из десяти вакантных ставок приходится как раз на специалистов этой категории. Но такова востребованность менеджеров в привычном продукте – автомобилях, кабеле, бетоне. А кто из них способен продать специфичную инновационную продукцию? Таких штучных специалистов, как говорят эксперты, днем с огнем найти было нереально, и многие перспективные разработки либо пылились в глубине научных кабинетов, либо сразу попадали в корзину… Год назад ситуация в Томской области изменилась с созданием Центра стимулирования спроса на инновационную продукцию.

Кадры двигают рынок

Инвесторами проекта тогда выступили администрация Томской области, госкорпорация «Роснано» и частная компания DI-Group. Центр занимается образовательными программами по подготовке специальных менеджеров, маркетингом и продажами.

– Томск входит в десятку ведущих инновационных регионов России. На сегодняшний день у нас производится очень большой портфель инновационных продуктов, в том числе тех, что изготавливают стартапы, – подчеркнул на брифинге во время работы форума начальник областного департамента по науке и инновационной политике Андрей Макасеев. – Чтобы быстро выводить их на рынок, нужны не просто маркетинговые знания, требуются специально обученные специалисты из мира науки.

Так, на базе центра представители областной власти совместно с Роснано разработали образовательную программу по формированию кадров в нанотехнологическом бизнесе. На ее основе ведется подготовка специалистов топ-уровня, способных принимать ответственные решения по продвижению того или иного уникального продукта, а также формировать рынок. Дело в том, что инновационная продукция – новая, неизвестная потребителю, у которой нет собственного рынка.

Вторая программа готовит цензоров, работающих на низовом уровне. Они как раз и двигают высокотехнологичную продукцию на производства, заключают договоры, нарабатывают связи. По словам Андрея Макасеева, по этим двум программам за год подготовлено порядка 100 специалистов.

– С каждым набором повышался уровень компетентности выпускников, и сегодня можно однозначно говорить о том, что это составы высокой селекции. – Образовательная программа уже полностью сформирована, и наш положительный опыт может быть масштабирован на другие регионы, – заявил глава областного департамента по науке.

Доходы будут впереди

Томск традиционно силен в развитии таких направлений, как приборостроение, медицина и фармацевтика, энергосбережение. Молодых инноваторов, готовых довести свои разработки до потребителя, взяло под свое крыло ООО «Дилерский центр инновационной продукции», работающее в структуре регионального центра.

– Зачастую продукция, пропагандируемая как инновационная, не соответствует заявленным свойствам или просто не удовлетворяет потребностям покупателя, – рассказывает президент ГК DI-Group Игорь Ковалев. – Иногда происходит обратное: рынок начинает подсказывать, как улучшить те или иные свойства продвигаемого продукта. И если раньше разработчику самому приходилось толкаться на непонятном ему рынке, то с открытием центра эту проблему за него решают специально обученные менеджеры. Многие руководители компаний отмечают это как большой плюс.

Причем те малые предприятия, которые воспользовались услугами дилерского центра, стали участниками выставки форума U-NOVUS. Среди них томский завод силовой электроники «Ресурс-Комплект», который специализируется на разработке и производстве профессиональных установок воздушно-плазменной резки металла высокого уровня надежности.

Всего же за год в Центр стимулирования спроса на инновационную продукцию обратились около 50 компаний. Если из областного бюджета на их поддержку был выделен один рубль, то от заключенных договоров и контрактов ими получено 4 рубля. Продажи у менеджеров после курсов в центре возросли в три раза. Около 80% тех, кто прошел здесь подготовку, получил предложение по трудоустройству. Представители власти уверены, что повышение уровня занятости населения, в том числе и в таком высокотехнологичном бизнесе, будет способствовать увеличению объема продаж продукции нового поколения. Причем не только на внутреннем, но и на зарубежном рынке.

Программы стимулирования спроса на нанотехнологическую продукцию реализуются в 14 регионах РФ. В каждом из них специалисты госкорпорации отрабатывают те или иные механизмы и инструменты стимулирования спроса, чтобы в дальнейшем распространять наработанный опыт на территории всей страны. Один из таких инструментов – создание региональных центров стимулирования спроса. Задача, которую сегодня мы ставим, – тиражировать практику Томской области по России в целом.

Максим Невесенко, заместитель директора департамента программ стимулирования спроса ГК «Роснано»

all-feed, Featured Slider, RSS test, Бизнес, Спорт

Как частная футбольная школа из Томска выросла в крупнейшую федеральную сеть

03.10.2014 Елена Тайлашева Оставить комментарий

Фото: Вероника Белецкая;из архива футбольной школы «Юниор»

Затраты на открытие филиала составят 130 тыс. рублей. В первый же месяц появится прибыль – 14 тыс., через четыре месяца она увеличится до 90 тыс. Такими цифрами футбольная школа «Юниор» привлекала потенциальных покупателей франшизы на выставке Buybrand Expo, завершившейся на прошлой неделе в Москве. «Если наша франшиза не окупится за три месяца – мы вернем вам деньги!» – обещали томские предприниматели.

-Вообще-то за восемь месяцев, что мы продаем бренд, за возвратом средств никто не обращался, – улыбается генеральный директор футбольной школы «Юниор» Александр Семенцов.

Их филиалы работают уже в 12 городах, более 30 человек стоят в очереди на открытие «Юниора» в своем регионе. Как маленькой школе, начавшей работать 1,5 года назад в Томске, удалось вырасти в крупнейшую и единственную федеральную сеть? И что изменилось с тех пор, как два молодых тренера с ужасом смотрели друг на друга, думая, как же им унять четырехлетних детишек?

Лучшее – детям

– Три недели ровно, – так Александр Семенцов отвечает на вопрос, сколько времени прошло от возникновения идеи создания частной школы до первой тренировки ее учеников.

Все было стремительно. В тот же день, когда его, известного в Томске организатора футбольных турниров, озарила мысль о собственной школе, он выложил объявление о готовящемся открытии на популярном томском сайте.

– Причем я не знал, что это будет за школа, с какого возраста принимать детей, кто и где их будет тренировать. Просто прощупывал рынок: есть ли спрос? Он оказался стабильным: поступало по звонку в день, – рассказывает Александр. – Затем я провел опрос в соцсетях среди своих знакомых, имеющих детей. Попросил расставить приоритеты, что они в первую очередь учитывали бы при выборе спортивной школы. Родители оказались единодушны: главное, чтобы ребенку нравилось.

Эту проблему Семенцов знал не понаслышке. Мальчишкой он занимался в специализированной ДЮСШ, но особых талантов не проявил и был вынужден уйти.

– Многие мои друзья также бросали футбол не потому, что не любили его, – поясняет футболист-любитель. – Просто у тренеров бюджетных ДЮСШ нет задачи увлечь детей. Они ориентированы на достижение высоких спортивных результатов, поэтому работают с теми, кто подает надежды. А «бесперспективные» (такие, каким был я) им не интересны.

Путеводная звезда

Итак, идея была. Инвесторы были (вой-ти в проект согласились руководители холдинга DI-Group Игорь Ковалев и Дмитрий Стародубцев, с которыми Александр ранее работал над сайтом «Арена спорта»). Но кто будет тренировать? На кого народ «пойдет»?..

– Я лично знал Василия Янотовского – бывшего капитана «Томи», самого популярного томского футболиста, который провел за команду больше всего матчей, – говорит Семенцов. – На тот момент Василий Григорьевич был свободен: он только-только вернулся из Узбекистана, где выступал за одну из команд, искал варианты продолжения карьеры в России, но интересных предложений не было. Как человеку известному, ему предлагали возглавить Томскую академию футбола, но разговоры о проекте шли несколько месяцев и конкретных результатов не давали. А тут мы, такие быстрые: встретились, обговорили детали и уже через неделю открылись.

«Дорого ли обошлась звезда футбола?» – на этот вопрос Александр только пожимает плечами: первые два месяца зарплату вообще никто не получал, включая Василия. Он вошел в проект на правах соучредителя и стал спортивным директором «Юниора». Именно Янотовскому принадлежала идея обучать детей с четырех лет.

– И в этом оказалась уникальность школы, – анализирует Семенцов. – В муниципальных спортивных школах набор идет с шести лет. Во-первых, к тому возрасту дети уже слишком привязаны к телевизору и компьютеру. Во-вторых, координация и психология начинают формироваться гораздо раньше. Как говорит Василий Григорьевич, обращаться с мячом ребенка можно научить и в 10 лет, а проблемы с координацией решить в таком возрасте будет гораздо сложнее. В России готовых методик по работе с 4–6-летними футболистами нет, поэтому мы наняли переводчиков и перевели некоторые немецкие и испанские методички. Месяца через два после открытия школы Янотовский сам поехал за опытом – сначала в Хорватию, потом в Испанию.

Витаминка в помощь

Первые дети пришли в «Юниор» благодаря рекламе на том же сайте, где Александр размещал пробное объявление об открытии школы. Дебют «Юниора» состоялся в феврале 2013 года в легкоатлетическом манеже «Гармония». На шесть тренеров было пять учеников…

– Родители стояли изумленные: на каждого ребенка по тренеру и еще один про запас, – улыбается Семенцов. – Чтобы мы не закрылись, они стали активно рекламировать нас среди друзей и знакомых, так что на каждое следующее занятие приходило по три-четыре новых человека.

– Вообще, мы сразу считали, что на каждого тренера должно быть не 30 человек, а максимум восемь, – уточняет Александр. – Конечно, можно было все сделать дешево и сердито, но тогда это не отличалось бы от государственных школ. Поэтому мы готовы были больше платить тренерам при меньшей нагрузке (зарплату старшему тренеру определили в 1,3 тыс. рублей за занятие, его помощники должны были получать от 500 рублей). Поэтому выбрали один из самых дорогих, но и самых комфортных залов – в «Гармонии», где час аренды стоит 2 тыс. рублей. Добавив к этому затраты на инвентарь и экипировку, вычислили среднюю цену абонемента – 4 тыс. рублей. Первое занятие у нас всегда бесплатное. Но 90% вновь пришедших сразу же покупают абонемент.

Главная проблема, которую нужно было решить на старте, – как удержать внимание детишек. Даже западные методики имели изъяны на практике…

– Родители с одним-то четырехлеткой не всегда справляются, а тут их сразу 15! – говорит Александр. – Я помню случай, когда старший тренер не смог приехать на тренировку, и мы с молодым напарником сами должны были вести занятие. У нас был просто ужас, паника в глазах! Не знаю, заметили ли это родители… Впрочем, они прощали нам многие недочеты в работе, относились с пониманием. Ну а с опытом к нам пришло спокойствие.

Универсального рецепта, подходящего ко всем детям, Александр со товарищи так и не придумали, но поняли, что в отношении каждого ребенка нужно подбирать правильные, нужные конкретно ему слова. Критику и жесткое понукание запретили сразу, зато сделали упор на мотивационную систему: баллы, наклейки, витаминки. Например, заметили, что, если за хорошо выполненное упражнение пообещать витаминку, процент концентрации у ребенка увеличивается раза в четыре.

– Собственная методика работы с детьми – это наша самая ценная наработка, плод наших ошибок и достижений, полученный потом и кровью. И именно она составляет основу продаваемой франшизы, – подчеркивает Александр. – Но абсолютно все проблемы – со структурой тренировок, системой мотивации, а также инвентарем, рекламой, учетом занятий и так далее мы сразу решали так, чтобы этот опыт можно было масштабировать. В России не существовало сетевых проектов футбольных школ. Что мешало стать первыми?..

Купи меня

Первый иногородний филиал «Юниора» открыл в Новосибирске друг Семенцова зимой 2014 года. Вместе они составили пошаговый план развития бизнеса. По условиям договора партнер должен был отчислять Томску определенный процент с выручки.

– Динамика развития школы в Новосибирске оказалась такова, что уже через несколько месяцев они пожалели, что не арендовали все приличные залы в городе. Сейчас там работает три отделения, вот-вот откроется четвертое, в очереди на место стоят несколько десятков человек. Вот что значит город-миллионник, – рассказывает Александр. – Этот успех сподвиг нас идти на Москву: денег там больше, людей больше, а качественного предложения нет. Месяц назад я и коммерческий директор школы Алексей Анисимов переехали в столицу. Офиса нет – снимаем квартиру, бухгалтерское сопровождение ведут специалисты DI-Group в Томске, что очень экономит расходы. Три недели назад мы открыли в Москве два отделения – одно на Рублевском шоссе, другое в самом центре города, на станции метро «Павелецкая». Пока детей там немного: в одном 12, в другом 8. Но для старта это отлично. Благодаря Янотовскому, у которого много связей в футбольном мире, мы подписали договор с ФК «Локомотив-Москва» – будем отдавать им наших выпускников, как в Томске отдаем их в «Томь».

Помещения в столице специально искали в самых пафосных местах. Как ни странно, они оказались достаточно демократичны по цене: на Рублевке аренда стоит 3 тыс. рублей в час (удалось договориться с государственным спорткомплексом), в центре – 2,5 тыс. рублей. Тренеров для школы подбирал Янотовский, который переехал в Москву год назад.

– В целом затраты в Москве выше (на ту же зарплату), и это отражается на стоимости абонемента: в Москве она составляет от 7 до 10 тыс. рублей, мы одна из самых дорогих спортивных школ, – говорит Александр. – А, например, в Горно-Алтайске это всего 2 тыс. в месяц.

В Москве томичи намерены развивать бизнес самостоятельно: у них идет активная реклама (в основном в Интернете), и по звонкам родителей они видят, из каких районов наибольший спрос на услугу. Сейчас, говорят, реально открывать по одному новому филиалу в неделю. Всего их предполагается около 30. В других же городах России удобнее продавать франшизу и получать роялти (оно небольшое – в среднем 10 тыс. ежемесячно). Семенцов радуется интересу франчайзи:

– В одном только Красноярске у нас уже четверо желающих купить франшизу. И неудовлетворенный спрос есть в каждом городе России.

В томской футбольной школе «Юниор» (в двух ее филиалах, третий готовится к открытию) занимаются 60 человек. Десятки детей уже выпустились – перешли либо в ДЮСШ, либо в школу при ФК «Томь». В 12 филиалах по России занимаются около 800. Один из самых эффективных способов набора – обход детских садов.

Запуск первой школы «Юниор» в Томске обошелся в 200 тыс. рублей (покупка игровой формы, профессиональных мячей Adidas, аренда, реклама и пр.). На многом сэкономили, например, сайт сделали сами при помощи бесплатного конструктора в Интернете. «Я собрал сайт за день, получилось прилично – на главной странице была большая фотография Янотовского», – говорит Александр.

Сейчас на экипировку и инвентарь для открытия нового филиала требуется сумма в четыре-пять раз меньшая – за счет налаженных отношений с оптовыми компаниями

Бывший капитан «Томи» Василий Янотовский – совладелец частной футбольной школы, он отвечает за все спортивные вопросы. Первые два месяца ее существования работал бесплатно. Но проект оправдал ожидания тех, кто в него верил: чистая прибыль компании за 1,5 года выросла в 10 раз

Featured Slider, Бизнес, Власть

Зачем бизнесменам омбудсмен?

22.05.2014 Редакция Оставить комментарий

Пока депутаты областной Думы обсуждают кандидатуры претендентов на пост регионального уполномоченного по защите прав предпринимателей, эксперты «Томских новостей» попытались ответить на вопрос, нужен ли бизнесменам защитник, а если нужен, то от кого он будет их защищать

Сам себе защитник

Игорь Ковалев, президент холдинга DI GROUP

– У меня 15 компаний в самых разных сферах: производство оборудования B2B, гаджетов и потребительской электроники, медицинской техники, IT-проекты. Одни ориентированы на экспорт, другие – на импорт… При этом у меня ни разу не возникало потребности, чтобы мои интересы перед властью кто-то представлял. С ней, я считаю, эффективнее общаться напрямую, а общественные организации если и нужны, то, скорее, как площадки для общения и обмена опытом. Твои проблемы за тебя никто решать не будет. Нужны субсидии, господдержка – иди в соответствующие департаменты. Проблемы с налоговой? Решай их в налоговой, никакой омбудсмен здесь не поможет. Возможно, уполномоченный по правам бизнесменов будет полезен для решения каких-то политических проблем, возникающих между предпринимателем и государством, но к малому бизнесу это не относится: какие у нас могут быть политические конфликты с кем бы то ни было? Теоретически можно представить ситуацию: приближенный к власти человек хочет, воспользовавшись связями, что-нибудь у вас отнять – какое-то имущество, часть бизнеса. Но на такие случаи опять же нужен не уполномоченный, а хороший корпоративный юрист.

Дублирование структур

Сергей Коптяков, президент Адвокатской палаты Томской области

– Предпринимателям надо оказывать помощь в общении с государственными структурами. Например, у бизнеса сейчас очень обострились отношения с налоговыми органами, они испытывают трудности во взаимодействии с регистрационными органами. Но лично я не очень верю в институт бизнес-омбудсмена. Когда это идет сверху, как дань моде, то ни к чему хорошему не приводит. Мне кажется, что это искусственно созданная структура, заигрывание с предпринимателями.

Вообще предпринимателей, как и всех остальных, прежде всего должны защищать государственные органы, например прокуратура, которая обязана осуществлять надзор за соблюдением законодательства. В чем функция всех этих институтов уполномоченных? Каких-то реальных властных полномочий, которые могли бы отменить нормативный акт или решение должностного лица, ущемляющего чьи-либо права, у них нет. У них всех одна и та же дорога — либо в прокуратуру, либо в суд. Это просто какое-то дублирование государственных структур.

Четыре роли уполномоченного

Владимир Блинов, профессор факультета психологии ТГУ, сертифицированный консультант по управлению по международному (Амстердамскому) стандарту, член Совета национального института сертифицированных консультантов по управлению

– Омбудсмен (и его аппарат со специалистами) нужен предпринимателям в нескольких ролях. Во-первых, как человек, который аккумулирует опыт отстаивания прав бизнесменов, создает и совершенствует практику правовой защиты, особенно в условиях нашей специфичной правовой базы. Специфичной, потому что она еще сырая, не отработанная десятилетиями, как в других странах, во многом репрессивная, в ней не сбалансированы интересы предпринимателей и интересы общества.

Во-вторых, омбудсмен нужен как посредник между предпринимательским сообществом (понимающий и разделяющий его ценности), властью и обществом. Потому что непонимание этих особенных людей – предпринимателей – плохо и для власти, и для общества, так как мы недоиспользуем тот потенциал, который в них заложен. Теряем этих людей, репрессируем, заставляем уезжать в те страны, где бизнес-климат лучше.

В-третьих, в отношении предпринимателей у государства должна выстраиваться какая-то разумная селективная политика. Кого поддерживать, кого не поддерживать. Потому что предприниматели очень различаются по жизненным ценностям. У нас в стране почти половина бизнесменов – это «маниманы», которые больше всего на свете любят деньги и у которых нет моральных ограничений в способах извлечения прибыли. Эти люди беззастенчиво эксплуатируют в своих интересах общество, доставшееся от советского периода наследство, не платят зарплату и так далее. Есть предприниматели-гедонисты, которые живут и работают только ради удовольствий. Таких поддерживать бессмысленно.

А есть предприниматели-государственники, которые пытаются что-то сделать для общества, развивают социально ответственный бизнес. И таких нужно защищать, когда их начинают репрессировать те или иные органы власти. Есть также предприниматели-спортсмены, которые хотят быть лучше всех, двигают прогресс. Таких тоже нужно поддерживать.

Наконец, самому предпринимательскому сообществу нужен такой институт, с которым они могли бы строить доверительные отношения, рассчитывая на взаимопонимание и поддержку. С государством и обществом у них таких доверительных отношений нет. А жить все время во враждебном окружении, со всех сторон ожидая только репрессий, подстав и кидалова, можно очень недолго. И сейчас, согласно статистике, предприниматели у нас долго не живут, их нервная система не выдерживает постоянного стресса.

Защищать нужно от бюрократии

Владимир Селихов, глава крестьянско-фермерского хозяйства «Летяжье» (Кожевниковский район)

– Я не понимаю смысла создания еще одной структуры. В какой сфере уполномоченный будет нас защищать и как? Конечно, у меня очень много проблем – с налоговыми органами, с отчислениями во всякие фонды, с экологами… Да со всеми. Сегодня, например, любому предпринимателю, имеющему два автомобиля и больше, нужно сделать расчеты по предельно допустимым нормам выброса, которые стоят 60–80 тыс. рублей. Нужно сдавать бесконечные отчеты… Столько глупостей!

Если этот омбудсмен сможет защитить нас от бюрократии, значит, он нужен. Или если хотя бы выслушает каждого, разберется и объяснит, почему мы обязаны делать все то, что придумывают бюрократы. Почему, например, с 1 июля я должен на каждом автомобиле поставить тахограф (контрольное устройство, предназначенное для регистрации скорости, режима труда и отдыха водителей и членов экипажа), который стоит 55 тыс. рублей? Понятно, что водитель не должен перерабатывать, но где у нас на трассах стоянки, где водители могли бы цивилизованно отдохнуть? Одно делаем, а на другое не смотрим.

Бизнес всегда надо защищать, но одно дело, когда такое движение идет снизу, рождается само, и совсем другое, когда это делает государство для галочки. Чтобы потом сказать: вот, у вас есть свой защитник, все нормально. И при этом ничего не изменится. И вряд ли уполномоченный сможет заставить законодателей писать нормальные законы, а не такие, что трое один закон читают и три мнения имеют, а потом суды нас рассуживают.

Вот, например, президент сказал, что нам достаточно 200 высших учебных заведений, и теперь вузы начали сокращать свои филиалы в других городах, чтобы не закрываться самим. А у нас в Томске сельхозников готовит только филиал Новосибирского сельскохозяйственного института. И что мы без него будем делать, если у нас и без того острый дефицит кадров?

Конечно, если у омбудсмена будет целый штат с юристами, куда можно прийти с проблемой, хотя бы обозначить ее… А потом сказать: вот, и эта структура нас не защитила! В общем, если эта структура нам поможет, то она нужна, а если она создается государством просто для отчета, то это очередная пустышка.

Томские Новости +