Репортаж из октябрьского номера журнала «Вестник Московского царства» за 1604 год (оригинал утерян, текст восстановлен Дмитрием Евсейчуком по воспоминаниям старожилов)
По государя царя и великого князя Бориса Федоровича всеа Русии наказу в Сибирском крае на реке Томи поставлена новая крепость – Томская. Подробности сего достопримечательного события рассказывает наш собственный корреспондент в Сибири дьяк приказа Казанского дворца Захарий Благолепов.
Царская щедрость
Решение об основании Томского города наш всемилостивейший государь Борис Годунов принял по просьбе сибирского князька Тояна, который просил взять народ его под высокую руку московского царя для защиты от набегов киргизов и калмыков. Глава эуштинских татар милостиво согласился ответить на вопросы нашего журнала.
– Уважаемый Тоян, почему вам были неприятны визиты киргизских и калмыцких гостей? Разве туристический бизнес не был выгоден экономике региона?
– Приходили к нам еще джунгары, ногайцы, телеуты и прочие «гости с юга». Но дело не в этом, а в том, что нормальные туристы за все платят, а эти ни за что не платили, зато все у нас забирали. Такой бизнес нам не нужен.
– Как вам пришла в голову мысль обратиться за поддержкой именно к Москве? Неужели и до сибирских народов дошли слухи о великой щедрости и доброте государя нашего Бориса Федоровича?
– Эти слухи донес до меня стрелецкий голова Василий Тырков. Сказал, что ясак с нас будут брать маленький, а чужим грабить нас не позволят, гостей с юга будут выпроваживать. Такова, говорит, миграционная политика Москвы. Вот я и подумал, что для экономики региона маленький грабеж по правилам значительно выгодней, чем большой без правил.
– Подождите, но ведь первые томские воеводы Тырков и Писемский прибыли сюда уже после вашего обращения к государю!
– Вася Тырков и раньше приезжал, подарки дарил, о доброте московского царя рассказывал, защиту от кочевников предлагал… Хороший человек!
Историческая необходимость
Весть о том, что решение о русском подданстве томские татары приняли не совсем самостоятельно, заставила нас обратиться за разъяснениями к Василию Тыркову.
– Василий Фомич, получается, что именно вы уговорили Тояна принять подданство нашего государства?
– Было дело, помог советом… Но рано или поздно он бы сам додумался. Просто возникла историческая необходимость ускорить процесс основания Томска.
– Что это за необходимость такая?
– Вы слышали, что в Речи Посполитой появился беглый расстрига Гришка Отрепьев, который дерзко называет себя царевичем Димитрием?
– В нашем журнале об этом даже материал недавно был.
– Так вот, этот беглый вор скоро заявится к нам с войском польских шляхтичей, и начнется у нас Смутное время. До 1613 года некому будет указы об основании городов подписывать. А во всех исторических хрониках сказано, что Томск был основан в 1604 году. Так что пришлось поторопиться.
– А что еще в исторических хрониках написано?
– Об этом вы у Писемского спросите, он сейчас как раз будущих томских историков непотребными словами кроет.
Память потомков
Казачий голова Гаврила Писемский не был расположен давать интервью. Он сидел на южном мысе Воскресенской горы и бесовскими словами подгонял казаков, строгавших бревна для острога.
– Гаврила Иванович, что случилось?
– А то и случилось, что эти чертовы бесы не могут договориться, в каком месте мне крепость ставить!
– Какие бесы?
– Понимаешь, дьяк, нашел я удобное для строительства и обороны место, наши мужики адаптировали под него типовой проект крепости, составили смету, утвердили все документы во всех московских приказах, и тут на тебе! Стали сверять с историческими хрониками, а там целых две версии места расположения первой Томской крепости. Одни говорят, что тут я ее построил, на южном мысе. А другие провели раскопки и утверждают, что в этом месте крепость появилась только в 1647–1648 году. Мол, удалось обнаружить только вещи более поздних эпох. Что теперь делать, где строить – ума не приложу!
– Так вы прикажите, чтобы под страхом смертной казни все жители крепости до 1647 года выбрасывали мусор в северной части Воскресенской горы.
– Ну ты и голова! А остатки крепостных стен, зданий? Да и попробуй всех заставить! Эти стервецы по ночам грешить будут. Стоп! Сделаем проще: в 1647 году снимем культурный слой, оставленный нашим поколением, и возведем новую крепость!
Воистину мудрость и деловитость, проявленные первооснователями Томского града, навсегда оставят их имена в благодарной памяти наших потомков!
Два музея в судьбе Михаила Крошицкого: Севастопольский художественный и Томский краеведческий
В Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина в Москве не так давно проходила выставка живописных произведений западноевропейских мастеров VI–XVIII веков из музеев Украины под названием «Возвращение «Святого Луки». Среди них – шесть картин из Севастопольского художественного музея имени М.П. Крошицкого. Того самого, который во время Великой Отечественной войны в Томске спас уникальные работы севастопольской галереи.
Из императорской коллекции
В годы войны Томск сыграл особую роль не только в сохранении бесценных архивов и экспонатов Ясной Поляны (106 ящиков только личных вещей, книг, картин), рукописного наследия Пушкина, Горького, Есенина. В Томск они прибыли по разнарядке Совета по эвакуации при СНК СССР наряду с другими эвакуированными музеями (часть коллекции Эрмитажа находилась в Свердловске, часть Русского музея – в Перми). Причем приехали фонды еще в августе 1941-го, под охраной, в режиме строгой секретности. А вот коллекция из Севастополя попала в наш город в 1943 году случайно, только благодаря силе духа и жизнестойкости всего одного человека. Если честно, объективно коллекция вообще не должна была существовать ныне – она могла сгореть в аду блокированного фашистами Севастополя.
Экспонаты Севастопольского художественного музея никак не назовешь собранием провинциальных мастеров. Севастопольская картинная галерея формировалась из частных коллекций Южного берега Крыма и летней императорской резиденции в Ливадийском дворце, национализированных после Гражданской войны. Затем пополнилась произведениями живописи из государственного музейного фонда. К 1941 году севастопольское собрание насчитывало почти 2,5 тыс. произведений живописи, графики, скульптуры, декоративно-прикладного искусства. И из каких имен состояло! Прекрасные картины «малых голландцев» и фламандских мастеров, превосходные работы французского искусства XVII–XVIII веков – Якопо Бассано, Давида Тенирса Младшего, Франса Снейдерса, Гюбера Робера, Клода Лефевра, картины кисти Тропинина, Крамского, Репина, Айвазовского, Шишкина, Поленова, Коровина, Левченко, Виллевальде, Орловского, полотна Кончаловского, Петрова-Водкина, Куприна, Коненкова, Грабаря, Юона, Доминова, Архипова, Бакста, Бенуа, Богаевского, Гауша, Григорьева, Кустодиева, Рериха, Серова…
Михаил Крошицкий
Одиссея филантропа
Директор галереи Михаил Крошицкий стал упаковывать 1 200 бесценных картин в собственноручно сколоченные ящики уже в пылающем от бомбежек Севастополе. Несмотря не неоднократные угрозы расстрелять его за паникерство, добился разрешения на эвакуацию 100 ящиков как особо важного груза. В ночь на 12 ноября 1941 года в кромешном мареве обстрела Царской пристани ему удалось погрузиться в военный транспорт. Через два дня судно, отбившись от вражеской авиации, благополучно причалило в Батуми. Картины были спасены, но в суматохе отъезда Крошицкий не успел забрать семью из бомбоубежища и не знал, что с родными.
Музей Крошицкого в Севастополе
Ни в Батуми, ни далее в Тбилиси и в Баку в хаосе войны его груз был никому не нужен. Полгода мытарств и безнадеги. Он опух от голода, заболел водянкой. В начале лета 1942 года повезло – каким-то образом получил зарплату и потратил ее на то, чтобы перебраться через Каспийское море. Старался не оставлять груз без присмотра, поскольку сразу возникала угроза от желающих поживиться. Скитался по стылым весям в теплушке без документов, продовольственных карточек, без теплой одежды, продав из личных вещей все что возможно. За дверью вагонов – Туркмения, Узбекистан, Таджикистан, Киргизия, Казахстан, Алтайский край. Он просил, он требовал от местных властей принять галерею, но на него смотрели как на идиота – «…снаряды на фронт везти не на чем». Выбрасывали из вагона его ящики. Но иногда везло – отправляли экспонаты по «железке» дальше. Несколько раз его, замерзшего (в теплушках топить нельзя – перепад температур вреден для картин), спасали от смерти посторонние люди, подкармливали, отогревали. О чем тогда думал этот человек? Продай он пару шедевров или подари картину тамошнему начальнику, и все бы закончилось с более-менее приемлемым исходом. Но конца испытаниям не было, и, похоже, счет его жизни шел уже на дни, пока в Ташкенте его не снабдил карточками, деньгами, одеждой уполномоченный по делам культуры из Москвы и посоветовал ехать в Томск. Там помогут, примут и сохранят. Через 13 месяцев полного одиночества, тяжелого бремени ответственности, проехав больше 11 тыс. километров, 8 января 1943 года вагон с картинами прибыл на станцию Томск.
Томск обетованный
Как пишет сам Михаил Крошицкий: «Полуживого меня извлекли из вагона солдаты. Температура у меня была под 40, так как я захворал крупозным воспалением легких и воспалением почек, руки и ноги были сильно обморожены». Но Томск на самом деле оказался для галереи из легендарного Севастополя счастливым финалом. Крошицкого тепло приняли томские художники, в том числе и давний знакомый, эвакуированный из Харькова Михаил Щеглов. Коллекцию сначала сложили в спортивном зале Дома офицеров, но, поскольку там было холодно, через полгода перенесли через дорогу, в церковь бывшего архиерейского дома, занимаемого Томским краеведческим музеем. Вот так соединились два ранее не знакомых друг другу города – через культурные шедевры, дорогие им обоим.
Едва подлечившись, он принялся за переупаковку художественных ценностей и проведение реставрационных работ шедевров, часть из которых не выдержали жестокой одиссеи: старинные краски стали сыпаться, появился грибок. Возможно, часть коллекции вскоре была выставлена в залах томского музея, а сам Михаил Крошицкий стал помогать восстанавливать и его фонд. Из отчета в 1943–1944 годов: «Начата реставрация картин (промывка, перетяжка). Реставрирована вся стильная мебель, фарфор, картины – Крошицким, директором картинной галереи».
Жизнь художника стала налаживаться. Невероятно, но во всей неразберихе военного времени чудом нашлась семья – жена и дочь. Мать и сын, к сожалению, погибли в Севастополе. Вскоре семья приехала в Томск, а с 1944 года правительство страны установило ему персональный оклад.
– В Томске осталось не так много документов о деятельности Крошицкого. Большинство из них собраны сотрудником Томского художественного музея Людмилой Исаевой, – рассказывает заместитель директора Центра документации новейшей истории Людмила Приль. – В одном из них на официальном бланке галереи Крошицкий просит выписать по адресу краеведческого музея периодические издания – «Известия», «Литература и искусство», «Красное знамя». В другом, рукописном, просит оказать помощь в приобретении одежды и обуви для себя и семьи, делая это с невероятным личным достоинством. Жаль, но, видимо, уже не осталось никого, кто мог бы подробней рассказать о личных качествах этого человека.
Севастопольский томич
Неутомимая натура, он сразу окунулся в кипучую деятельность. В Научке оказывал большую помощь в сохранении яснополянских музейных экспонатов (именно по рисунку Михаила Крошицкого видно, как они хранились), участвовал в выставках, читал лекции, исполнял заказы воинских частей и товарищества «Художник», да так, что был избран замом председателя Томского союза художников.
В 1945 году, исхлопотав вагоны, через месяц пути Михаил Павлович привез сохраненную им коллекцию сначала в Симферополь, а через 10 лет галерея вернулась в Севастополь.
Сегодня спасенная галерея, вернее, художественный музей имени Михаила Крошицкого – жемчужина южного города, располагается в одном из самых красивых зданий Севастополя, на проспекте Нахимова. Человек оставил о себе память благодаря чести и долгу. Как и Томск, тоже выполнивший свою миссию, – скромно, незаметно. И об этой странице истории должны знать и крымчане, и томичи.
Сотрудникам экспертно-криминалистического центра УМВД России по Томской области удалось восстановить карандашный текст строки из фронтового письма.
В ЭКЦ УМВД обратились сотрудники Томского областного краеведческого музея имени Михаила Бонифатьевича Шатилова с просьбой оказать содействие в исследовании поступившего музейного экспоната. Им оказалось письмо с Западного фронта 1942 года, извещающее о гибели томича – участника Великой Отечественной войны во время наступления. Описание места событий было стерто военной цензурой. Восстановление утраченного отрывка письма помогло целостному пониманию и правильной интерпретации исторического артефакта. Родственники погибшего спустя 72 года смогли узнать место гибели солдата красной армии.
Эксперты в результате кропотливой работы выяснили, что с высокой степенью вероятности в письме писалось «на деревне Стоганово Калининской области». Кроме того с использованием современных информационных ресурсов установлено, что такой населенный пункт расположен в Молодотудском сельском поселении Оленинского района Тверской области.
В настоящее время экспертно-криминалистическая деятельность является одной из важных составляющих борьбы с преступностью, значение использования в уголовном процессе вещественных доказательств, заключений экспертов как объективных источников создания научной доказательной базы трудно переоценить. Однако с подобными обращениями к сотрудникам полиции обращаются не часто.
Вместе с тем в научно-методическом плане ЭКЦ УМВД России по Томской области является одним из ведущих в системе экспертно-криминалистических подразделений органов внутренних дел России. В его лабораториях работают специалисты самых разных направлений, квалификация которых позволяет выполнять сложнейшие экспертизы и исследования на высоком профессиональном уровне. По ряду направлений экспертной деятельности налажено взаимодействие с представителями научного сообщества.
Защитить деревянное зодчество Томска от бомжей и недобросовестных горожан – такова цель консервации деревянных домов, которая началась в областном центре. Рабочие закрывают на замки двери и заделывают железными листами все окна и прочие отверстия, через которые можно проникнуть в пустые дома.
Как сообщил «ТН» председатель комитета по сохранению исторического наследия городской администрации Никита Кирсанов, в Томске сейчас пустуют 42 дома, включенных в программу сохранения деревянного зодчества. Их жители съехали оттуда по федеральной программе расселения ветхого жилья. Сносить эти объекты культурно-исторического наследия нельзя, но средств на их ремонт и содержание в городском бюджете пока нет.
– Оставлять деревянные дома без присмотра опасно, так как в них тут же селятся бомжи, разводят там костры, проводят самопальную электропроводку и в конце концов устраивают пожар, – пояснил Никита Кирсанов.
Из 42 домов 11 уже горели, и теперь восстановить их будет намного сложнее. Помимо бомжей угрозу для памятников деревянного зодчества представляют недобросовестные томичи, которые растаскивают их на дрова и прочие нужды.
Идея передавать эти дома инвесторам с условием сохранения их исторического облика столкнулась с очень серьезными проблемами. Главная из них состоит в том, что в Томске до сих пор не создан механизм, который позволил бы обеспечивать сохранность объектов деревянного зодчества после продажи их в частную собственность. В городе уже есть примеры того, как новые собственники поступают с историческим наследием: в одном случае дом снесли и вместо него возвели бетонный новодел с деревянной облицовкой, копирующей внешний вид снесенного памятника, а в другом случае дом также снесли и пытались на его месте построить совершенно другое здание.
Поэтому продажу памятников деревянного зодчества городская власть пока приостановила, а пустующие дома решила законсервировать, чтобы сохранить до того момента, когда будет создан механизм их восстановления и сохранения.
Избирательная комиссия Томской области завершила проект, посвященный празднованию 70-летияТомской области, 210-летия Томской губернии и 410-летия города Томска, в рамках которого знакомила томских старшеклассников и студентов с историей региона.
В течение марта-сентября 2014 года председатель облизбиркома Эльман Юсубов провел открытые уроки в вузах и школах Томска, а также в школах и училищах Верхнекетского, Кривошеинского, Молчановского районов и города Кедрового.
На уроках школьники и студенты познакомились с основными этапами исторического развития Томской губернии, Томской области и Томска. Ключевыми темами для разговора стали создание Императорского университета, долгое время единственного вуза на территории Сибири и Дальнего Востока, период Великой Отечественной войны и эвакуация в Томск промышленных предприятий из Москвы и Ленинграда, а также открытие Сибирского химического комбината, зарождение нефтяной и газовой промышленности и современное инновационное развитие Томской области.
В рамках проекта ребята смогли поучаствовать в викторине и написать эссе по истории Томской области. Лучшие получили памятные подарки — флеш-накопители и книги о регионе, выпущенные к его юбилею при поддержке областной администрации.
«Стержневой линией всех открытых уроков стали уважение к собственному прошлому и любовь к своей малой родине, ведь история родного края — это фундамент для развития любого человека, тем более в молодом возрасте», — отметил председатель облизбиркома Эльман Юсубов.
В Университетской роще ТГУ состоялось торжественное открытие памятного камня, символизирующего геофизический центр Евразии. Камень установлен возле главных ворот Университетской рощи. В открытии приняли участие мэр города Иван Кляйн и президент ТГУ Георгий Майер.
— Сегодня ТГУ ещё раз доказал, что он первый, и сделал большой подарок городу и будущим поколениям томичей, — сказал на церемонии открытия мэр Томска Иван Кляйн. — Многие претендуют на звание геофизического центра Евразии, но я уверен, что Томску оно по праву принадлежит. Ведь когда в 1911 году принимали решение о строительстве двух сейсмологических станций в мире, одну из них построили на юге Африки, а вторую – именно у нас, в Томске. Потому что уже тогда у нас был университет, развивалась наука, проводились исследования. И сейчас у нас тоже лучшие университеты, без преувеличения, и очень скоро они войдут в сотню лучших в мире.
Сейсмическая станция для наблюдений за деформацией Земли под влиянием притяжения Луны и Солнца просуществовала на территории Сибирского ботанического сада до 1922 года. Благодаря этой станции, к примеру, удалось впервые оценить твердость Земли.
— В 1911 году в Томске жили всего 20 тысяч человек – маленький сибирский городок, затерянный на просторах сибирской тайги, — начал свою речь президент ТГУ Георгий Майер. – Но когда в Манчестере собрались люди, которые решали планетарные проблемы, они задумали разместить сейсмологическую станцию именно в Томске, потому что именно здесь была возможность проследить за этими планетарными масштабами. Лично для меня этот камень навсегда останется памятником Императорскому Томскому университету, который в далеком 1911 году вписал Томск на страницы мировой истории.
После открытия памятника студентки ФФК станцевали флешмоб.
Добавим, инициатива установить памятный символ принадлежит студентам Томского государственного университета. Церемония его открытия состоялась в рамках празднования 410-летия города.
Департамент информационной политики и общественных связей администрации Томской области и Центр документации новейшей истории Томской области подготовили и издали уникальный сборник — «Томская область в 1944 году: материалы по природным ресурсам и экономике».
«Когда один из лучших историков и архивистов Томска Людмила Приль показала нам обнаруженный ею справочник, мы не поверили глазам. Книжка с грифом «ДСП», выпущенная 70 лет назад тиражом в 150 экземпляров, содержала детальную информацию о том, чем и как жил наш регион в далеком военном 1944-м. Конечно, возникло желание ее немедленно переиздать», — рассказал начальник департамента информационной политики и общественных связей Алексей Севостьянов.
Сборник содержит сведения о Томской области на момент ее образования — информацию о территории, природных ресурсах, административном делении, промышленности, сельском хозяйстве, транспорте и связи, торговле и общественном питании, коммунальном хозяйстве, культуре и здравоохранении.
«Достижения нынешнего дня еще заметнее, если сравнивать современный уровень развития Томской области с тем, что было в 1944 году, — отмечает Алексей Севостьянов. — Тогда, например, на всю область было 1,4 км тротуаров и телефонная связь с семью районами из 21. Из полезных ископаемых известны были торф, бурый уголь, кварцевые пески, глина и гравий, а самым распространенным видом транспорта был водный. Как называл его первый секретарь Томского обкома ВКП Алексей Владимирович Сёмин — «транспорт Ермака».
Издание адресовано широкому кругу специалистов, историков и краеведов.
Социальная сеть «Губернская аптека» – проект администрации Томской области, который изначально был направлен на повышение доступности качественных, сертифицированных лекарств для всех жителей региона. Сегодня, пять лет спустя, можно утверждать, что это не просто популярная, а народная аптека с богатейшей историей и традициями. Первый филиал «Губернской аптеки» (он занимает старинное здание на пр. Ленина, 54) известен всем. Двухэтажный каменный дом был выстроен в центре Томска в конце XIX века специально под аптечное учреждение. Проведенный капитальный ремонт не нарушил его уникальности, директору ОГУП «Томский областной аптечный склад» Наталье Майер удалось сохранить аптеку с вековой историей практически в том виде, в котором она впервые распахнула свои двери.
Новый формат в крупном масштабе
Старожилы по сей день называют аптеку на пр. Ленина первой аптекой. Людям памятны времена, когда в городе имелось считаное количество аптек и далеко не в каждой можно было найти лекарство по рецепту врача. Счастье, что почти всегда удавалось купить нужный препарат в аптеке № 1, причем работала она с утра и допоздна. Затем, в «лихие» девяностые Томск заполонили коммерческие аптечные учреждения, в том числе сетевые. Несмотря на большой выбор лекарственных препаратов, их цены и качество зачастую оставляли желать лучшего. К тому же далеко не всегда посетители могли рассчитывать на компетентность провизоров (увы, и теперь иной раз можно столкнуться с подобной ситуацией), а ведь большинству из нас это тоже важно. Ведь, если заболит голова, первым делом мы идем в аптеку, рассчитывая, что нам помогут.
В сложный период к руководству Томским областным аптечным складом пришла Наталья Майер, опытный менеджер, управленец и практик со стажем. На ее плечи (при активной поддержке Департамента здравоохранения Томской области и областной администрации) легла непростая задача по созданию аптечного предприятия, где смогут получать качественную помощь и профессиональные консультации разные категории граждан. Огромная работа по реорганизации была проделана первым руководителем и ее командой – заместителем директора по коммерческой деятельности Ольгой Ананьевой, управляющей розничной сетью Верой Швалёвой, заведующей аптекой Натальей Альгиной. Сегодня «Губернская аптека» – это разветвленная сеть филиалов с присутствием в Томске и Северске, в Первомайском, Бакчаре. Всего к настоящему моменту их создано 10, но планы в этом отношении большие, и динамичное развитие известной сети продолжается. Сейчас, к примеру, совместно с областным департаментом здравоохранения прорабатываются варианты снабжения сельских фельдшерско-акушерских пунктов лекарствами через сеть «Губернская аптека». Для отдаленных населенных пунктов области это будет большим подспорьем.
Сохраним и приумножим
В смену филиал «Губернской аптеки» посещают сотни томичей. Каждый находит здесь то, что ему нужно, причем лекарства реализуются с минимальной фиксированной наценкой. Кроме того, постоянные посетители пользуются целым рядом дисконтных скидок. Впрочем, цены на многие препараты вполне демократичные. Сертифицированные медикаменты в аптеку поступают от проверенных поставщиков – национальных дистрибьюторов-оптовиков, а кроме того, ОГУП «Томский областной аптечный склад» заключает прямые контракты с предприятиями-производителями. Это гарантирует безопасность лекарств, отсутствие контрафактного товара (иными словами, подделок). Нет очереди к прилавку, что говорит о рациональной организации труда и уважении к личному времени посетителей. Данный факт – большой плюс при сумасшедшем ритме городской жизни.
В аптеке на Ленина после реконструкции работают два зала, один из них предназначен для отпуска бесплатных лекарственных препаратов томичам, у которых есть определенные льготы. Старинные стены «Губернской аптеки» сохранились целиком, включая мебель и оборудование, но формат работы, безусловно, стал более современным. Здесь все для людей: и тематическая раскладка препаратов (там, где витрина с витаминными препаратами, средств для профилактики ОРВИ или от головной боли не найдешь), и доступность информации, и даже удобные стулья в льготном зале, куда ежедневно приходит много пожилых горожан. У входа во второй зал расположен столик администратора, который внимательно выслушает вопрос посетителя и обязательно поможет. Нужную информацию можно получить и в электронном киоске, но им по большей части пользуются молодые люди.
– Одной из главных задач команды было сохранить старейшую городскую аптеку, – замечает Наталья Майер. – Но, для того чтобы состояться в качестве социальной сети и занять прочную нишу в высококонкурентном рыночном сообществе, необходимо было изменить подход коллектива к работе. Нам удалось создать комфортную атмосферу, благодаря чему в «Губернской аптеке» трудятся кадровые специалисты с сорокалетним стажем, приходит молодежь. Профессионалы высокого класса – наша основная ценность и преимущество.
«Это наша с тобой биография»
На предприятии «Томский областной аптечный склад» множество видов деятельностии направлений, здесь есть чему и у кого поучиться. Не случайно оно является базовым учреждением для интернов фармацевтического факультета СибГМУ. Многие важнейшие тонкости профессии им передают профессионалы (всего в «Губернской аптеке» на пр. Ленина, 54, трудится 20 провизоров и фармацевтов), работающие в аптечном деле еще с советских времен.
Перенять опыт начинающим можно у фармацевта сети «Губернская аптека» с 42-летним производственным стажем Любови Зиминой, а ее коллега из ОГУП «Областной аптечный склад» Светлана Макаркина посвятила профессии 45 лет и также с удовольствием, с душой обучает новичков. Любовью и искренним интересом к профессии наполнен трудовой путь фармацевтов Ольги Банниковой (совсем юной 33 года назад она впервые переступила порог аптеки) и Елены Шмальц (у нее стаж тоже немалый – 26 лет), провизоров Татьяны Кадочниковой (на родное предприятие она пришла 32 года назад) и Натальи Завориной (в следующем году ее профессиональной деятельности исполняется 30 лет).
Высока ответственность за порученное дело у работников Томского областного аптечного склада Владимира Кормилицина, водителя с 42-летним стажем, Нины Некрасовой (без ее бдительного взора 20 лет на складе как без рук – она сторож) и Аллы Овчинниковой (идеальная чистота в помещениях вот уже четверть века зависит от ее добросовестной работы). В том, что работа Томского областного аптечного склада и «Губернской аптеки» не раз отмечалась почетными грамотами и иными наградами, есть заслуга всего коллектива, считает руководство складом.
– Судьба каждого уважаемого ветерана – частица славной истории «Губернской аптеки», а кроме того, надежная основа ее будущего, – говорит Наталья Майер. – Искренне и сердечно поздравляю наш коллектив с юбилейными для Томска и области датами, спасибо и низкий поклон сотрудникам всех поколений за честный труд и любовь к своему делу!
70 лет назад Томская область обрела утраченную после революции самостоятельность. Чего удалось достичь нашему региону за семь десятков лет со дня образования? «Томские новости» представляют свой вариант главных событий Томской области за семь десятилетий.
1944–1954 годы
Ядерный щит
В области, как и во всей стране, это десятилетие прошло под знаком победы в Великой Оте-чественной войне и послевоенным восстановлением разрушенной экономики. Томские заводы осваивали выпуск мирной продукции, при этом большинство из них по-прежнему оставались в ведении Минобороны.
26 марта 1949 года произошло событие, которое сильно изменило статус области, ее значение для страны и на долгие годы определило судьбу сотен тысяч жителей региона. Совет министров СССР издал постановление № 1252-443 «О строительстве Зауральского машиностроительного завода» – комбината по производству высокообогащенного урана-235 и плутония № 816. Название Зауральский стало следствием секретности, так как новое предприятие должно было стать основной частью ядерного щита Родины. Позднее его название стало географически более точным – Сибирский химический комбинат.
В 12 км к северо-западу от Томска началось строительство заводов СХК и жилищной инфраструктуры для его работников. В 1953 году была введена в эксплуатацию первая очередь завода разделения изотопов, и с этого момента комбинат вступил в строй действующих производств. В 1954 году поселок, выросший рядом со строящимся комбинатом, получил статус города и название Северск. В открытой переписке он значился «Томск-7», а в народе его называли пятым почтовым или просто почтовым, так как строительство комбината носило наименование «Почтовый ящик № 5». В 1990 году гриф секретности был снят, и город официально стал называться Северском.
1954-1964 годы
Космический взлет
Научно-образовательный комплекс Томска стал базой для создания в городе высокотехнологичной оборонной промышленности, ориентированной на выпуск продукции для современного вооружения и мирного освоения космоса. В 1951 году в Томске было создано научно-производственное объединение «Полюс», которое занималось разработкой, изготовлением и поставкой комплектного электрооборудования, в том числе для систем электроснабжения и управления космическими аппаратами и малошумного электрооборудования корабельных систем.
Коллектив «Полюса» разработал контрольно-испытательный комплекс КИП-600, который в 1961 году был использован при предстартовой подготовке к полету первого космонавта планеты Юрия Гагарина. Впоследствии томское предприятие стало одним из разработчиков и создателей множества других систем для космической техники.
В январе 1961 года были введены в строй первые корпуса Томского приборного завода, а в ноябре 1962-го предприятие выпустило первую продукцию. ТПЗ изначально создавался для нужд ракетной и военно-космической техники. Именно благодаря этому заводу СССР смог преодолеть отставание от США в области создания систем управления и приборного отсека баллистических ракет подводных лодок. В 1980-х годах специалисты завода совместно с головным московским НИИ создали систему управления для многоразового космического корабля «Буран» – вершины советской космонавтики.
1964–1974 годы
Нефтяной бум
В это десятилетие Томская область стала территорией добычи нефти. Первая нефть в регионе была получена еще в 1962 году из скважины, пробуренной около села Александровского. Однако промышленное освоение неф-
теносных районов области началось в 1966 году на Советском месторождении, которое до сих пор остается самым крупным в регионе.
В 1966 году было создано нефтепромысловое управление «Томскнефть» – главное добывающее предприятие томских нефтяников. И уже в следующем, 1969 году работники «Томскнефти» добыли первый миллион тонн нефти. Все последующие годы нефтяная промышленность была главным столпом экономики области. В самые трудные для региона постсоветские годы именно нефтяная отрасль была основным источником наполнения бюджета и локомотивом социально-экономического развития.
1974-1984 годы
Возвращение науки
В 1953 году Томск потерял статус научного центра Сибири. Томская профессура отвергла идею академика Михаила Лаврентьева развернуть в городе научно-территориальный комплекс модели «Академгородок». Первый академгородок Лаврентьев в итоге создал в Новосибирске. Руководящий состав Западно-Сибирского отделения Академии наук СССР был переведен из Томска в Новосибирск, где академик Лаврентьев основал Сибирское отделение АН СССР.
Первый секретарь Томского обкома КПСС Егор Лигачев, возглавлявший область в 1965–1983 годах, решил исправить допущенную ошибку. Он добился создания в Томске своего научного центра. В 1972 году неподалеку от областного центра, в живописном бору, началось строительство академгородка.
25 января 1975 года состоялось торжественное открытие первого научного учреждения академгородка – Института оптики атмосферы. Его возглавил академик Владимир Зуев, который до 1992 года был также председателем Томского научного центра Сибирского отделения Академии наук. Впоследствии его именем была названа главная площадь академгородка.
В 1977 году в академгородке открылся институт сильноточной электроники. Его основателем и первым руководителем стал академик Геннадий Месяц.
Сейчас в составе ТНЦ СО РАН работает девять крупных научных учреждений.
1984–1994 годы
Смена эпох
В 1985 году руководителем СССР стал Михаил Горбачев. Он объявил о проведении в стране перестройки, в ходе которой страна развалилась на части. В Томской области в этот период происходило разрушение старых и формирование новых структур управления регионом.
Областные структуры КПСС перестали выполнять функции власти. На смену областному совету народных депутатов пришла Дума Томской области. Первый созыв областного парламента начал работать в 1994 году. Функции исполнительной власти перешли от обкома КПСС и областного исполнительного комитета к новому органу – администрации Томской области.
Экономика региона в спешном порядке переводилась на рыночные рельсы. Предприятия оборонного комплекса попытались перейти на выпуск мирной продукции и встроиться в рынок. Однако большинству из них это не удалось: одни в разы сократились, превратившись в средние и мелкие, а другие перестали существовать вообще.
Главным достижением области в тот период стало сохранение научно-образовательной отрасли, большой системы вузов и институтов.
1994–2004 годы
Газовый прорыв
На фоне всеобщего обрушения экономики в стране Томская область смогла совершить гигантский прорыв: создать на своей территории новую отрасль – газодобывающую.
В 1995 году для реализации газовой программы Томской области было основано ОАО «Томскгаз». Цель программы заключалась в освоении газоконденсатных месторождений, открытых в середине 1960-х годов и находившихся в консервации. Учредителями компании выступили ОАО «Газпром», ОАО «Восточная нефтяная компания» и АО «Томскнефть».
Однако в 1997 году ВНК и «Томскнефть» перешли в собственность нефтяной компании «ЮКОС» и потеряли самостоятельность. Найти общий язык с главой ЮКОСа Михаилом Ходорковским руководству области было довольно трудно.
Поэтому в 1998 году для реализации газовой кампании было создано добывающее предприя-тие ОАО «Томскгазпром». Оно получило лицензии на право освоения Мыльджинского газоконденсатного месторождения, Северо-Васюганского, Останинского лицензионного участка.
В 1999 году «Томскгазпром» вошел в созданный Газпромом холдинг «Востокгазпром». На пост президента «Томскгазпрома» был назначен нынешний губернатор области Сергей Жвачкин, и в том же году предприятие начало добывать газ на Мыльджинском месторождении. В 2002 году было введено в эксплуатацию Северо-Васюганское газоконденсатное месторождение.
Так Томская область стала не только нефте-, но и газодобывающим регионом.
2004–2014 годы
Инновационный разворот
В начале 2000-х годов губернатор области Виктор Кресс и его заместитель по экономике Оксана Козловская заявили о том, что пора переводить экономику региона с нефтегазовой иглы на инновационные рельсы развития.
Главной проблемой на тот момент было отсутствие связи между наукой и производством. Томские ученые имели перспективные разработки, но самостоятельно воплотить их в промышленное производство и вывести на рынок не могли. Томская администрация попыталась собрать ряд небольших предприятий, занимавшихся производством высокотехнологичной продукции, в единый комплекс по образцу Силиконовой долины в США, создать для них более-менее льготные условия работы и мотивировать к воплощению в производство разработок томских ученых. Но подобного опыта тогда не было ни в Томской области, ни вообще в России. Отсутствовали и законодательные возможности по созданию для инновационных предприятий льготного режима налогообложения и прочих благоприятных условий развития. Поэтому усилия не привели к ожидаемому результату.
Тем не менее первая попытка инновационного развития не пропала даром. Инновационные предприятия начали зарождаться в Академгородке силами работников НИИ и в томских вузах. В 2004 году на базе ТУСУРа был создан первый в России межвузовский бизнес-инкубатор.
И, когда в 2005 году Правительство РФ объявило конкурс по созданию четырех особых экономических зон технико-внедренческого типа, у нашего региона уже была разработана концепция инновационного развития на базе научно-образовательного комплекса. Это помогло Томску стать одним из победителей конкурса наряду с Москвой, Санкт-Петербургом и Дубной.
За эти годы Томская область стала одним из признанных центров инновационного развития России. Доля наукоемкой продукции в валовом региональном продукте области постоянно растет, обеспечивая устойчивое экономическое развитие региона на многие годы вперед.
С своё время по журналистским делам мне пришлось изъездить всю область. О многом рассказывал, ещё больше осталось в записных книжках и памяти. Поэтому к 70-летию её, родимой, откликаясь на просьбу «ТН», предоставляю свои заметки.
Они – о людях, в большинстве своём мало известных за пределами конкретной глубинки или узкой отрасли. Тем милее мне эти человеки, вовсе не зря жившие на свете.
СВЯТАЯ ПРОСТОТА
Виктор Лойша
В посёлке Средний Васюган обитала Агафья Самарова, остячка, профессиональная охотница. В годы войны пожертвованные ею в Фонд обороны соболи и белки потянули на целый самолёт.
Уважаемая была таёжница. Где-то в пятидесятых её сделали депутатом Томского областного совета – как вкрапление экзотики, надо понимать. Тогда Агафья Ивановна произнесла фразу, сразу же ставшую афоризмом.
— Слушай, – спросила она у председателя райисполкома, когда они ехали на первую сессию, – а депутатке с мужиками – можно?
Любила она это дело.
При ней жила мать. Уходя в тайгу, васюганская Артемида не бросала старуху на попечение соседей, а забирала с собою. Ставила для неё чум, била лося – и оставляла матушку наедине с разделанной тушей. Сама же блуждала дальними маршрутами, промышляя пушного зверя. Когда, по её расчётам, припасы у старухи были на исходе, возвращалась и переводила мать на новое место, где уже был выстроен новый чум и ждала очередная груда лосятины.
…Это рассказал геолог Володя Биджаков, многие годы работавший в Васюганской нефтеразведочной экспедиции, потом в Томском геологоуправлении. Он умер недавно, и мне очень дорога память об этом человеке.
Кроме всего прочего, Владимир Ильич успел составить и издать умное и обстоятельное сочинение о томских геологах-практиках. Два увесистых тома, основанные строго на документах и великолепно иллюстрированные, лучший памятник этому подвижнику геологии.
КРАСИВО!
В селе Большая Галка жила девочка Капитолина Кожевникова. Её уважали за крестьянскую основательность и ещё за силу характера. Бывают такие люди, к которым с детства обращаются по имени-отчеству.
Когда Капе исполнилось шестнадцать, она поехала в районный центр Бакчар получать паспорт. И вернулась с новым именем: Гуттиэре. Так звали героиню фильма «Человек-амфибия». Картина гремела тогда на всесоюзном экране, стяжая любовь невзыскательной зрительской аудитории.
Советский фильм поражал непривычной заграничностью. И ещё в нём всё было красиво.
Что вы думаете? Село встретило это переименование с некоторой растерянностью, но быстро смирилось и даже думать забыло, что девчонку когда-то звали Капитолиной. Новое имя ей удивительным образом подошло, хотя внешне ничего общего с Анастасией Вертинской, исполнительницей роли, не просматривалось даже в самой общей антропологии.
Коренастенькая была наша землячка, с милой сибирской скуластостью.
Закончив школу, Гуттиэре Кожевникова отправилась покорять Москву. Чего она достигла в столице, неизвестно. Возможных сюжетных ходов – неисчислимое количество. Но, в чём уверены односельчане, – этот человек не пропал в джунглях огромного города, но выбрался на хорошую жизненную дорогу.
НЕ НАДО БАСЕН!
Галина Янгирова, в девичестве – Галя Филипчук, из самых-самых ветеранов Стрежевого и «Томскнефти». Дата её зачисления в штат тогдашнего нефтепромыслового управления – 2 февраля 1966 года. А приказ о создании самого НПУ вышел 13 января.
Коренная нарымчанка, выросла в селе Александровском, она – из тех немногих местных жителей, что сделали житейскую ставку на новую отрасль и остались в ней навсегда.
Её принял делопроизводителем сам Николай Филиппович Мержа (генеральный директор «Томскнефти», сегодня самая длинная улица Стрежевого носит имя этого легендарного человека). Тогда скромная должность делопроизводителя заменяла весь теперешний канцелярский аппарат.
Изумительная женщина! Проста, пряма, точна в оценках, и жива своим умом, а не заёмным, не тем, что сводится к формуле: «так все говорят». На собственной правоте не настаивает (всякому дано ошибаться), однако от субъективного взгляда на людей и на их дела вовсе не склонна отказываться. «Я вижу это так…». Такие люди, как она, незаменимы для реконструкции давних событий.
Впрочем, давние – не самое точное слово. Её городу нет и пятидесяти.
— …Ещё одна басня – о том, что Стрежевой выстроили зэки. Враньё! Так называемые химики появились здесь уже в семидесятых годах, пробыли недолго и дурной памяти по себе не оставили. Не худший был контингент.
Однажды сломался у нас замок на входной двери. В Стрежевом замков было не купить, пришлось заказывать то ли из Томска, то ли из Колпашева… Пока привезли да поставили, квартира недели две вовсе не запиралась. И что? Да ничего! А общежитие этих «условно-досрочных» располагалось, между прочим, чуть ли не впритык к нашему дому. Воровства не было. Да и не заметны были эти люди в нашем городе, не они определяли его лицо и характер.
А на первых порах город начинали строить студенты. Но не с бухты-барахты, не потому, что им больше нечем было заняться. Тут, прежде всего – жёсткая целесообразность. Просто не было другой рабочей силы: подразделения профессиональных строителей возводили более важные объекты.
Сколько раз приходилось слышать, как руководитель, пеняя нерадивым, ссылается на студентов: вот, дескать, у кого надо учиться отношению к работе! И ведь мы, в самом деле, равнялись на этих мальчишек в красных рубахах… Только тут вот какое дело. Работать на пределе сил можно, но лишь до поры до времени. То есть, и у предела есть свой предел. Восемь студенческих недель, ну, десять – это всё же одно, а чтобы из месяца в месяц, годами, согласитесь, совсем другое. Это называется подвижничество, и на него мало кто способен. Люди есть люди, а от непрерывности стахановских рекордов можно только надорваться…
ЕЩЁ БЕЗ МОСТА
Томск в первые 368 лет своего существования был отрезан от прочего мира. Путь к нему из России пересекали реки: Обь, Томь. Почитайте путевые заметки Радищева, Чехова – многое поймёте. Потом появилась железная дорога, но от большей части области город оставался отделён естественными преградами.
Весна и осень становились головной болью для множества людей. Ледоход, ледостав разъединяли берега неумолимо и катастрофично. Зимою через Томь налаживали ледовую переправу, на лето наводили понтонный мост. В пятидесятые – шестидесятые годы во время распутицы молоко из заречных хозяйств возили в город самолётами.
Но вот в 1972 году вошёл в строй первый капитальный мост (в народе – коммунальный).
Рассказывает Егор Кузьмич Лигачёв, тогдашний хозяин области:
— Помню этот день, как сегодня. Устроили короткий митинг, перерезали ленточку. И масса народу – тысячи две – пошла по мосту, как будто проверяя его прочность и надёжность.
Мокрый снег, порывистый сильный ветер – нет, идут! А далеко внизу, параллельно, осиротевший понтонный мост – чистый, никого нет. То очередями стояли вереницы машин, а тут забыли и забросили…
На следующий день я улетал в Москву. Это было 4 или 5 октября. Снег продолжал валить, но самолёт всё же взлетел вовремя.
У меня были вопросы, решить которые можно было только у Косыгина. Чтобы встретиться с ним, предварительных звонков не требовалось. Приходишь в приемную, заявляешь: такой-то. Тебя либо тотчас принимают, либо скажут: завтра. Всё решалось моментально.
В этот раз, только я доложил о себе через секретаря, последовал ответ: «Пусть заходит». Я открываю дверь, и Алексей Николаевич громко говорит: «Товарищ Лигачев, я вас поздравляю». Я думаю: с чем это? С первым снегом, что ли? Спросил, а он:
— Так вы же мост пустили!
— Да. (А в газете «Правда» было совсем маленькое сообщении об этом событии). Что ж тут особенного?
— Эх, молодёжь! Ничего-то вы не знаете. «Что особенного»? Да ведь целая история с этим мостом! Вообще вы не цените того, что делаете.
— Что за история, если не секрет?
— А история такова. Я в юности работал кооператором в Сибири и часто курсировал между Новосибирском, Томском и Колпашево. Не раз, бывало, подъезжаешь к Томску вечером: осень, дождь, темень, – а надо переправиться через реку. Что делать? Лодочника нету. Стреляешь. После трех выстрелов появляется полупьяный лодочник. Садишься в эту лодку и плывёшь. Мужики в Томске мечтали в двадцатые годы об этом мосте! Деньги даже собирали, но потом разворовали и пропили. А вы осуществили мечту томских мужиков.
КОЛОКОЛЬЧИКИ ЕГО…
Во второй половине семидесятых строился магистральный газопровод Нижневартовск – Томск – Кузбасс. И в связи с ним занесло меня в посёлок Вертикос на Оби. Это Каргасокский район, глушь необычайная.
И тут судьба подарила мне знакомство с удивительным человеком. Звали его Иван Мартемьянов. Было ему уже семьдесят, но ни у кого не повернулся б язык назвать его стариком. Крепкий пожилой мужик. Окладистая борода и мощная грива чёрных волос, едва тронутых сединой. Белозубая улыбка. Проницательные тёмные глаза, обличающие сильный характер.
Справный был хозяин.
Но не только.
Его дом, на редкость для этого ссыльного захолустья изукрашенный резьбою, являл собою музей, в подлинном смысле этого слова. Если определить точнее, музей этнографии Среднего Приобья.
Сотни и тысячи предметов материальной культуры, свидетельств давно ушедшего быта русских старожилов и коренных народов. Обширное собрание ямщицких колокольцев соседствовало с коллекцией шаманских бубенчиков. Ступки, деревянные корыта, веретена, прялки, детские люльки. Деревянные божки из амбарчиков – укромных капищ хантов и селькупов. Бесхитростные, но неожиданно трогательные украшения таёжных красавиц. Подковы, гвозди, дверные навесы, выкованные в примитивных кузнях. Множество предметов аборигенного охотничьего и рыбацкого обихода…
Срез трудной, но по-своему яркой и героической жизни, проистекавшей некогда на обширных пространствах Западносибирской равнины.
Начало домашнему музею положил сам Иван Константинович, путешествуя по бесчисленным рекам и речушкам обского бассейна. Потом подключились односельчане, осознавшие благородный дух собирательства. Это о чём-то да говорит: прагматичным таёжникам нелегко понять романтику коллекционера, и часто в таком человеке видят скорее безобидного чудика, нежели подвижника. Мартемьянов же сумел поставить себя – не только вескостью суждений, но и самим образом жизни.
…Где-то в начале Перестройки Иван Константинович, зная недолговечность жизни, передал всю свою коллекцию в Томский краеведческий музей. А затем и умер, оставив о себе добрую и чистую память в умах многих людей.
Верно сказано: не стоит село без праведника.
И если общая высокая культура людей, населяющих сегодняшний Вертикос, очевидна для всякого наблюдателя, то нельзя не вспомнить Мартемьянова. Произнеся при этом высокое слово: духовность.
СТРАШНАЯ СИЛА ИСКУССТВА
…Был выстроен Томский нефтехимический комбинат, гигант крупнотоннажной химии, как его называли тогда. И начали действовать первые заводы: производство метанола, полипропилена, формалина.
Местные власти гордились новым предприятием и охотно показывали его всем и вся, устраивая даже специальные автобусные экскурсии.
Сначала объезд громадной площадки по периметру, чтобы дать представление о масштабах. Затем посещение одного из цехов, работающих по безлюдной технологии. Далее – непременная демонстрация водоочистных сооружений: вот как мы заботимся о здоровье родной природы! Для почётных гостей в завершение – скромный фуршет в банкетном зале заводской столовой.
На одной такой экскурсии побывала в полном составе областная организация Союза художников. Разумеется, мастера кисти и резца больше всего почерпнули из последнего пункта программы. А непьющий пейзажист Парамонов в рамках того же банкета ухитрился договориться с директором комбината о том, чтобы ему позволили поработать на территории. «Вы сами не понимаете, каким художественным богатством владеете! – вдохновенно говорил живописец. – Это достойно кисти Юона, Константина Фёдоровича! А оно пропадает втуне».
Директор ничего не знал про Юона. Однако разрешение дал и распорядился о всяческом содействии.
И Парамонов честно работал на зимнем пленэре несколько недель. А потом устроил персональную выставку «Зори над Нефтехимом». Учитывая важность темы (пусковой объект пятилетки средствами искусства), на вернисаже присутствовал весь партийно-хозяйственный актив области. И сам первый секретарь Обкома КПСС, не чуждый изящного и возвышенного, высоко оценил представленные работы.
— Какая мощь и какой размах! – негромко сказал он, но слышал весь зал. – Это напоминает мне «Утро индустриальной Москвы» товарища Кустодиева…
— Всё же – Юона, – хмыкнул кто-то из художников, но его как раз не слышали.
— …Только масштабней и оптимистичней, – продолжал первый. – Всё же научно-технический прогресс движется вперёд! И мне очень радостно, товарищи, что наша творческая интеллигенция это понимает и отображает. Взгляните только на эти султаны заводских дымов, подсвеченных восходящим солнцем!..
Стоявший рядом со мною Владимир Набоких, главный инженер комбината, беззвучно, но яростно матерился.
— Султаны, так-перетак! – объяснил он мне, когда высокое начальство удалилось. – Какие, к лешему, могут быть дымы? Разве Нефтехим – угольная кочегарка? Это – пар!
— Ну, и что? – удивился я. – Написано-то, ведь, в самом деле, хорошо. И настроение передаёт…
— Чьё настроение? – взвился Володя. – Моё?! Вот ты его и видишь! Да пойми ты, дурья башка, что каждый султан пара – это свищ в трубопроводе! Ничего этого на химическом производстве не должно быть и в помине! И каждый такой свищ – огромный штраф. Да покажи эту картину инспектору котлонадзора, он меня по миру пустит! Сварщики ещё при ударном монтаже накосячили, сейчас латают свои прорехи, а этот ваш Кустодиев и рад отразить…
— Да не Кустодиев! – сказал я. – Юон! Точнее, Парамонов…
История эта имеет неожиданный финал: Нефтехим купил всю серию пейзажей. А Парамонов, получив большие деньги, на радостях запил, хотя вот уже лет десять как был излечен от этой пагубы тяжким препаратом антабус.
ВСЁ – НА ЭКСПОРТ
Многожды бывавший в Томске могучий старец Ефим Славский, многолетний министр среднего машиностроения (в ведомее министерства находился Сибирский химический комбинат), один из самых-самых пионеров советской ядерной отрасли, трижды Герой социалистического труда, не отличался какой-то особенной воздержанностью на язык. Скажем прямо: очень даже был невоздержан. Однако – вот старая школа! – хорошо знал, где и какая шутка уместна, а где лучше бы промолчать.
…Началась вторая половина восьмидесятых годов. Ещё никто не представлял, чем завершится Перестройка. Но её самые первые лозунги – гласность, ускорение, конверсия – звучали, в общем, симпатично и были вполне любезны народному сознанию.
И вот идёт заседание политбюро ЦК КПСС. В зале – узкий круг приглашённых: несколько десятков самых ответственных фигур из оборонной промышленности. Выступает генеральный секретарь Центрального комитета.
— Всенародная любовь к импорту – это же национальный позор! – заявляет он. – Мы должны делать ставку на экспорт, причём не только на сырьевой. Есть вещи, которые наша промышленность делает лучше всех. Значит, умеем, когда надо. Что из этого следует? Следует научиться торговать. Завоёвывать мировой рынок…
Дисциплинированный и заслуженный народ внимательно слушает Горбачёва. Золотых звёзд «Серп и молот» на парадных пиджаках больше, чем самих пиджаков. В зале собрались люди огромных полномочий и необычайной власти – руководители советского военно-промышленного комплекса.
— …Взять, к примеру, Средмаш, – продолжает молодой генсек. – Его заводы в состоянии выпускать практически неограниченный ассортимент продукции – и самого высокого качества. На мировом уровне, а то и выше! Но думали ли вы об экспорте ваших изделий, Ефим Павлович?
Министр Славский снял очки. Аккуратно протёр их платком и надел снова.
— Так точно, – очень серьёзно и даже как-то задушевно ответил он. – Только об этом и думаем, Михаил Сергеевич. У нас ведь не одно серийное изделие не предназначено для внутреннего, так сказать, применения. Всё – исключительно на экспорт.
Эту шутку вполне оценили все присутствующие, поскольку СХК, например, выпускал элементы ядерных боезарядов. Но не всем эта шутка понравилась.
Горбачёву – точно – нет.
…Эту историю рассказал мне Геннадий Петрович Хандорин, коренной томич. На протяжении всех 1990-х он был директором Сибирского химического комбината, крупнейшего в мире ядерного предприятия. Умное и строгое производство являло собою гордость отечественной промышленности.
Валерий Петрачков, заведующий офтальмологическим отделением ОКБ, заслуженный врач РФ:
-С большим интересом и нескрываемой завистью смотрел я телесюжеты о работе плавучей поликлиники нынешним летом. И с ностальгией вспоминал 1970-е, когда сам был участником этого проекта.
…Сидим на чемоданах уже вторые сутки. Ждем транспорт и предвкушаем настоящую работу. Тогда в роли плавучей поликлиники выступал теплоход Ергайского леспромхоза – уютный и довольно комфортабельный. По большой воде медики доходили до самых-самых отдаленных населенных пунктов по берегам Тыма, Кети, Чаи… Основной костяк коллектива состоял из преподавателей медицинского института и студентов вуза, которые занимались в научных кружках. Это была бесценная практика для будущих докторов.
Однажды с нами на борту оказалась съемочная группа Рижской киностудии. Киношники снимали фильм о формах медицинского обслуживания студенческих строительных отрядов. В то время много ССО работало в регионе и бойцы стройотрядов тоже были нашими пациентами. Фильм посмотреть не удалось. Но года три спустя раздается звонок из Вильнюса, от экс-томича доктора Волкова – известного гинеколога: «Ребята, видел вас в документальной ленте! Как будто в Томске побывал!»
Плавучая поликлиника – это истинный бренд нашего региона.
Мария Смирнова, заведующая литературной частью Томского областного театра драмы:
-Этого славного американского парня томские служители Мельпомены по сей день вспоминают с большой теплотой. Дэнни Бёрдж из провинциального штата был инвалидом детства и страстным театралом. Чтобы мальчик не чувствовал себя одиноко, родители сделали ему маленький театрик: в одной из комнат их большого особняка установили ширму, несколько зрительских кресел, купили разных куколок. А еще время от времени возили его на театральные фестивали по всему миру. В 1993 году Дэнни оказался в Томске, на фестивале «Безграничный театр». А до этого он познакомился с артистами томского «Скомороха», гастролировавшими в США со спектаклем «Сон в летнюю ночь», который играли вместе с американскими кукольниками, на английском и русском языках.
Любознательный парень с удовольствием посещал не только фестивальные спектакли, но и ежевечерние тусовки, на которых собирались работники всех томских театров: травили театральные байки и бесконечно говорили о жизни в искусстве и об искусстве в жизни.
Дэнни всех нас просто очаровал. На память он подарил нам свои значки, вот один из них. Слышала, что Дэнни женился на белорусской девушке, живет с ней в Минске и воспитывает приемного ребенка.
Виктор Лойша, журналист
В августе 1968-го Новосибирское территориальное геологическое управление было рассечено, и львиная часть его территории оказалась передана вновь образованному томскому. Со всеми материально-техническими ресурсами и кадровым составом.
Вспоминает профессор Фабиан Гурари, великий исследователь сибирских недр, ученый и практик:
– Злой рок довлел над новосибирцами. На горе им, возглавивший томскую партийную организацию Егор Лигачёв был личностью незаурядной, человеком умным, волевым. Он быстро понял, что перспективы развития области не в лесе, рыбе, пушнине, как это считало прежнее руководство, а в нефте и газе. И захотел иметь это богатство в своих руках, управлять всем процессом поисков, разведки, добычи сам, а не через партийные органы соседней области.
Лигачев поехал к секретарю ЦК КПСС Михаилу Соломенцеву и… земли Томской области ушли из рук новосибирских геологов и геофизиков.
…Обиду Фабиана Григорьевича можно и нужно понять. Сегодня мало кто помнит, что первые знаменитые скважины сибирской нефтегазовой провинции были заложены именно новосибирскими геологами, и главные томские месторождения открыты тоже ими.
С другой стороны, вопрос принципиально заключался в создании единого территориально-производственного комплекса, начиная от поисков и разведки месторождений и заканчивая глубокой переработкой сырья. Что в итоге и было осуществлено.
Олеся Галанчева, изолировщик
Судьба моего родного завода удивительна: официальной датой основания «Сибкабеля» считается 8 декабря 1941 года, когда был издан первый приказ о деятельности в Томске кабельного производства и открыт счет в Госбанке.
Но есть в его истории еще одна судьбоносная дата. 30 октября того же 1941 года Народный комиссариат электропромышленности СССР в течение дня трижды менял формулировку приказа. Члены комиссии по эвакуации никак не могли прийти к единому мнению, где размещать столичные кабельные заводы.
В первоначальном варианте предполагалось часть оборудования и кадров завода «Электропровод» направить в Кемерово, а завода «Москабель» – в Томск. Затем решили предприятия не дробить и оба эвакуировать в Кузбасс. И только третий вариант определил судьбу заводов, приписав их к Томску.
После войны «Томкабель», именно так назывался он в 1950–1960-е годы, стал активно строить производственные корпуса, монтировать новое оборудование, возводить дома для рабочих и специалистов, благоустраивать заводские территории.
Продукция нашего завода есть и в устройстве атомного ледокола им. В.И. Ленина, Кремлевского дворца съездов, Братской и Куйбышевской ГЭС, Череповецкого и Магнитогорского металлургических комбинатов.
Николай Коробейников, художник:
Раньше мы жили в городе, который можно было перепутать с любым другим – одинаковые улицы, типовые дома. И вот, когда однажды привезли своих учеников на пленэр в Томск, увидели другой город, другую архитектуру, грандиозные по красоте дома. И каждый из них рассказывал свою историю. Для художника это очень важно. Тем более что в нашей семье сразу два художника – еще и жена. Томск стал для нас сказкой.
Прожив в каменном мешке энное количество лет, мы вдруг поняли: счастья там не найдешь, несмотря на вложенные в ремонт квартиры капиталы.
Свое счастье мы нашли в Томске, в деревянном доме на ул. Горького. Так получилось, что в поезде мы встретили однокурсников. Они рассказали, что их сосед продает жилье. И мы купили это жилье! Восстановили. Теперь у нас есть свой дом, свой двор. Получилась и дача, и городская квартира одновременно. Для нас это благодать. Здесь мы живем уже 18 лет. Конечно, каждый год надо что-то делать, перестраивать, ремонтировать, менять, но это территория любви и гармонии. Разве в бетонных стенах это поймешь?
Перебирая к юбилею города живописные работы за те годы, что я написал в Томске, оказалось, что почти 20 зданий, которые я когда-то рисовал, уже не существуют. И мои картины становятся историей.
Анатолий Полтанов, предприниматель:
Летом 1980 года я был командиром студенческого строительного отряда ТГУ «Гренада». В то время в стране пропагандировалось движение коммунистических стройотрядов, которые всю свою зарплату отдавали на благо общества. Например, ССО Томского пединститута «Венсеремос» перечислил все заработанное за трудовой семестр одному из детских домов Томска.
И «Гренада» еще до отъезда из города решила перечислить всю свою будущую зарплату в Фонд мира. Идею про Фонд мира предложила комиссар отряда Сэсэг Улзутуева. Девчонки посмотрели фильм про вьетнамских детей, пострадавших от войны. Я предлагал оставить хотя бы часть денег на обустройство в общежитии комнаты под клуб отряда, где бы мы могли собираться круглый год. Но мое предложение отвергли.
Полтора месяца мы выполняли отделочные работы в ремонтно-механической мастерской поселка Новый Васюган. После вычитания денег, ушедших на питание и прочие нужды, у нас осталось 7 тыс. рублей – огромная по тем временам сумма, на которую можно было купить автомобиль «Жигули»! Я раздал деньги ребятам, а потом они вернули мне их вместе с письменным заявлением о перечислении этих средств в Фонд мира. В Томске я сдал целый чемодан денег в Госбанк на счет советского Фонда мира, руководил которым тогда Борис Полевой.
Елизавета Сорокина, спортивно-туристический клуб «Альтус», студентка лечфака СибГМУ:
– В клуб я пришла в 2009-м, а уже 2010-й встречала на глубине 30 метров под землей.
Утром 31 декабря мы приехали в Хакасию. Обустроились в бывшей школе села Ефремкина, а вечером отправились в путь. Предстояло пройти 7 км, а потом совершить 30-метровый подъем в гору, чтобы спуститься в пещеру Крест.
Сильный ветер, мороз –30°, тяжеленный рюкзак. Мечтаю о теплой постели и горячем чае. Вход в пещеру в сумерках кажется бездонной пропастью, и мне предстоит в нее спуститься на веревке. Через полтора метра опора под ногами исчезает. Страшно. Мысленно проклинаю тот час, когда подалась в спелеологи. Наконец долгожданное дно. Пол ледяной. Проезжаю по нему с непривычки несколько метров.
Внутри красота: величественно, тихо и, главное, тепло. Грот настолько большой, что лучи наших фонариков тонут в темноте, не достигая его стен и потолка. Посреди грота появляется пластиковая елка, украшенная мишурой, эмблемами турклуба и мигающими фонариками. Все переодеваются в праздничную одежду. Достаем шампанское, бутерброды и мандарины. Включаем на мобильном запись с прошлогодним обращением президента. В полночь по томскому времени чокаемся бокалами, а через час снова кричим «ура!», встречая праздник уже по хакасскому времени.
В этом году «Альтусу» – 45. А у меня личный юбилей – пять лет, как я встречаю новый год в глубоких пещерах.
Елена Телкова, директор по развитию и реализации услуг ООО «Горсети»
-В городские электрические сети я пришла почти 30 лет назад, представляете, сколько за это время произошло разных событий. Но с каждым годом компания двигается вперед. В стране немало городов, а значит, и городских электрических сетей, но по многим позициям Министерство регионального развития, Роскоммунэнерго отмечает именно наш опыт.
В частности, это хорошая работа с потребителями по техприсоединению к городским электрическим сетям. Обратившись в единое окно, специально созданное подразделение компании, потребитель приходит во второй раз уже за полностью оформленными документами. Строительные работы по этому направлению выполняются в приоритетном порядке, поэтому по скорости техприсоединения объектов Томск входит в первую тройку российских городов.
Обобщен и рекомендован к применению наш опыт по снижению потерь при транспортировке электроэнергии. В течение трех лет была проведена большая работа по установке приборов учета с автоматизированной системой передачи данных, охвачены все многоэтажные дома и частный сектор. Инвестированы серьезные средства, но результаты даже превзошли ожидаемый эффект. Теперь у нас есть объективная картина нагрузки на тот или иной участок городских электрических сетей. Мы видим слабые места и работаем над ними, выполняя требования правительства по энергосбережению и энергоэффективности. А в конечном итоге выигрывает потребитель.
Николай Байдин, начальник Управления лесного хозяйства Томской области с 1981 по 1987 год, экскурсовод Музея леса
Лесная промышленность, без преувеличения, была в регионе одной из самых важных. В леспромхозы шла новая техника, повсеместно внедрялись и обкатывались новые технологии.
Отрасль давала 22,5% от всей товарной продукции области. Не говорю уже про объемы лесозаготовок. А какой ассортимент товаров народного потребления: 22 наименования! Тут и сани, и деревянные бочки, и метелки-веники, и лопаты, и топорища, и разделочные доски, и скалки, необходимые каждой хозяйке.
«Томлеспром» заготавливал в год около 8 млн кубометров леса (позднее, в 1990-е годы заготовки не дотягивали и до 1 млн в год). В полную силу работали перерабатывающие предприятия, имеющие давнюю историю. Могочинский лесозавод трудился с 1925 года, Кетский – с 1932-го. Послевоенное детище, наша гордость – Томский деревообрабатывающий комбинат (ДОК). Отзываясь на запросы времени, асиновцы стали производить ДВП.
Не забывали в области и о возрождении лесного ресурса. Работники лесного хозяйства высаживали в год молодой лес на 14 тыс. га.
Проводя экскурсии в известном далеко за пределами области Музее леса, что в Тимирязеве, ловлю себя на том, что о достижениях лесников и заготовителей много приходится говорить в прошедшем времени. Однако дела последних лет вселяют надежду на возрождение былой славы Томской области как лесного региона.
Виктор Бодров, начальник цеха инкубации птицефабрики «Томская»:
-Что первым появилось на свете – яйцо или курица? Пусть копья ломают ученые, отвечая на этот вопрос. У нас на птицефабрике все начинается с яйца. Яйцо к нам едет из Португалии в рефрижераторе со строго заданной температурой 14–16 градусов. Раз в неделю приходит 800 коробок – это полная фура. Затем яйца отправляются в инкубатор, который и есть сердце или родильный дом птицефабрики, откуда, собственно говоря, и начинается производство мяса птицы.
В одну инкубационную машину входит 57,5 тыс. яиц. А у нас в цехе их 21! Так что месячный оборот инкубации составляет 1 750 тыс. яиц. Они лежат там 18,5 суток, а затем каждое переносится в выводные камеры. Это делают специальные машины и люди – перекладывают яйца из одних лотков в другие. Еще через трое суток выводятся цыплята – горластые, желтенькие, хорошенькие. Это самый волнительный и радостный момент, особенно когда процент вывода высокий!
Владимир Миронер, полковник милиции в отставке
Уголовный розыск – он и в Африке уголовный розыск… И до меня, и после в уголовном розыске Томской области работали самые-самые специалисты…
Середина 1980-х. В Томске сожжено больше 70 домов! Сотни людей остались без крыши над головой. Какие только версии не крутятся в наших головах, какие только предположения не строятся! Замыкание в электропроводке? Пьяный угар жителей? Спички в детских руках?
Все оказалось гораздо проще и существенно серьезнее. Мужчина возомнил себя Робин Гудом. Сожгу, дескать, хибару, а погорельцам дадут благоустроенное жилье. Помогу людям решить жилищный вопрос. Работали, как всегда, по всем законам сыска. Составили матрицу. Вычислили предполагаемый день недели поджога, конкретное место, время. И не ошиблись! На ул. Нахимова, 14, в три часа ночи устроили засаду. Герострат появился в начале четвертого. С флаконом бензина, с тряпочным фитильком, со спичками. Расположился удобно для поджога. Тут мы его и взяли.
Человек оказался пироманом, доктора диагноз подтвердили. Восемь лет он отбывал наказание, лечился.
Томский уголовный розыск всегда был и остается одним из самых квалифицированных и компетентных в нашей профессии.
Николай Ратахин, председатель ТНЦ, директор Института сильноточной электроники СО РАН
Первые два месяца осени 1973 года, сразу после переезда в Томск из новосибирского Академгородка, я провел на стройке. Институт оптики атмосферы был первым академическим институтом, который мы начали строить. Помню, что я заливал фундамент. Не только для меня – для всех научных сотрудников это была всеобщая трудовая повинность.
По другую сторону дороги (нынешний Академический проспект) начали возводить жилые дома – девятиэтажки. Академгородок строился в 1970-е годы методом народной стройки. На каждом из объектов работали профессионалы-прорабы, которые следили за технологией, а в качестве рабочих выступали молодые ученые. Многие прошли стройотряды, поэтому знали, как и что делать. Конечно, были здания, построенные руками строителей, но вклад научных сотрудников с точки зрения рабсилы был определяющим.
То же самое предстояло сделать в науке – достичь соответствующего уровня и признания среди коллег из АН СССР.
ТНЦ образовался в 1978 году, но институты открывались в разные годы. Первым был Институт оптики атмосферы, который возглавил академик Владимир Зуев. Это было учреждение, из которого выросли еще три института. Самоутверждение состоялось. Этот путь мы преодолели. И сейчас, несмотря на все реформы, Томский научный центр занимает очень достойное место среди институтов ФАНО. Академгородок – это место, где сосредоточены умные, высокообразованные, продвинутые люди, занимающиеся любимым делом.
Александр Пыжьянов, инженер-физик, кандидат технических наук:
— Дом культуры ТПИ всегда был местом притяжения студентов и молодых ученых, которые пытаются реализовать свои творческие наклонности на сцене. Именно здесь благодаря студентам геолого-разведочного факультета родилось и крепло движение любителей авторской песни. Мы не были в нем пионерами, но Томск заметно повлиял на развитие этого движения в СССР.
В 1971-м по инициативе политехников в Томск с концертом приехал сам Юрий Кукин и битком набитый зрителями зал Дома культуры ТПИ вместе с ним распевал:
«Я гоняюсь за туманом, за туманом,
И с собою мне не справиться никак…»
В Томске практически прописались Юрий Визбор, Александр Дольский, Александр Городницкий. Бардовская компания – это в основном молодые ученые, у которых квартир еще не было. А мы с женой уже обзавелись собственным жильем и с огромным удовольствием принимали у себя в 4-м микрорайоне этих легендарных людей. Это были незабываемые встречи, интереснейшие беседы, песни под гитару до утра.
Первый фестиваль самодеятельной песни летом 1974 года собрал в Томске много любителей авторской песни. Фестивали проходили тогда не каждый год, и следующий, в честь которого собственными руками и был сделан этот значок, случился только через пять лет. Сейчас фестиваль «Томский перекресток» – один из самых ярких и заметных в творческой жизни Сибири.
В Томске самые красивые девушки – так, наверное, считает большинство томичей мужского пола. И ведь не поспоришь! Такими они были во все времена, независимо от того, что именно носили: платья с корсетами или джинсы с жакетами. Как выглядели томички разных лет, мы попытались воссоздать в спецпроекте «ТН», не претендуя, конечно, на историческую точность в каждом образе, но постарались передать дух эпох.
Автор проекта: Елена Тайлашева
Фото: Мария Аникина
Модель: Ирина Семернева
Крестьянки Западной Сибири
Такие костюмы носили западносибирские старожилы рубежа XIX–XX веков. Тогда существовало гораздо более четкое разделение на праздничную и повседневную одежду. Крой был примерно одинаков, основное отличие – в тканях: для костюмов на выход использовалась покупная ткань, как более дорогая, для домашних – самостоятельно изготовленная, тканая. Праздничная одежда всячески украшалась. Наличие кружев в данном случае говорит об обеспеченности хозяйки – более бедные довольствовались вышивкой. Мелкий узор на покупных хлопчатобумажных тканях очень ценился. Юбку модницы выбирали либо в полоску, либо в клеточку, причем 2/3 ее объема убрано назад – для придания более пышной формы. Стирали праздничные костюмы редко, для этого существовала исподняя рубашка.
Замужние женщины обязательно носили головной убор – платок или повойник. Волосы заплетали в две косы и укладывали их на голове определенным образом даже дома. Девицы могли ходить с непокрытой головой, но их коса всегда богато украшалась лентами – это считалось эквивалентным головному убору.
Горожанка XIX века
Выходной костюм томички XIX века был строг: верх полностью закрывался пелериной, низ – длинной юбкой. На нее уходило огромное количество ткани. Костюмы всегда шили на заказ – у модисток. Сначала они изготовлялись вручную, затем труд облегчило появление швейных машин «Зингер». Кстати, элементы той моды можно проследить и сегодня: расклешенные юбки в пол, туфли на маленьком каблучке с вытянутыми носочками…
Отдельная тема – головной убор. В России XIX века женская шляпка стала неотъемлемой частью образа, она свидетельствовала о принадлежности к дворянскому сословию. Девушки, занимавшие высокое положение, носили шляпы с широкими полями, чтобы закрывать лицо от солнца: загар свидетельствовал о долгом труде на открытом воздухе. Модными были определенные оттенки шляпок. Так, в одном из женских журналов начала XIX века указывалось, что «капотики из крепа цвета трубочиста и василькового считаются теперь вульгарными». В тот период было принято носить палевый, розовый, бледно-зеленый, лимонно-желтый и белый цвета.
Дама времен Первой мировой
В начале XX века женщину начали избавлять от корсетов, в которых невозможно было вздохнуть, от пышных неудобных юбок, словом, от всего, что сковывало и было неудобным. Женщины захотели быть мобильными, самостоятельными. Одним из символов изменений стал английский деловой костюм «тальер»: жакет, по крою напоминающий фрак, узкая юбка и строгая блузка с высоким стоячим воротником. Жакет и юбка изготавливались из ткани, обычно используемой для мужских костюмов. Со шляпок исчезли пышные банты, перья, шпильки.
Все, кроме блузки, имевшей множество маленьких пуговичек на спине, надевалось легко и просто: это вам не шнуровка корсетов, затягивать которую призывались несколько помощниц! Кстати, у жакета рукав не прямой, а немного изогнутый по форме рук, которые полагалось держать скромно сложенными.
В Томске такие костюмы носили в середине 1910-х годов, в основном представительницы интеллигенции. В Европе к этому времени была другая мода, например, там уже придумали юбку-брюки. Но в России дамам непозволительно было следить за европейской модой – страна вступила в войну…
Рабочий и колхозница
Этот образ, конечно, собирательный и характеризует общее положение моды 1930-х годов. Шляпки сменились кумачовыми косынками… Закат эпохи НЭПа в конце 1920-х годов по инициативе Сталина и его окружения – «великий перелом», сопровождавшийся искоренением индивидуализма и пропагандой коммунального быта, призывал к аскетизму, в том числе в одежде. Были закрыты частные парикмахерские, рестораны, ателье, кооперативные магазины.
В 1930–1935 годах производимая в стране одежда и обувь, наравне с хлебом и другими продуктами питания, в основном продавалась по карточкам. Как и в 1920-е годы, одежда и обувь были сравнительно дороги, их покупали в силу практической необходимости, а не для смены вышедшего из моды гардероба. Лишь к середине 1930-х годов на страницах популярных журналов наряду с образом женщины–труженицы, женщины–ударницы появился и образ некой горожанки, излучающей благополучие, одетой в дорогую одежду, с накрашенными яркими губами, выщипанными бровями и укладкой.
Яркая женщина 1980-х
В конце советской истории женщины одевались очень разнообразно. Общим, пожалуй, можно считать то, что о статусе и обеспеченности человека судили по его одежде. Признаком достатка считались вещи, произведенные в капиталистических странах, а о хорошо одетом человеке говорили, что он «упакован в фирму». Десятилетие запомнилось пестрыми нарядами и эпатажными прическами, штанами-бананами и джинсами-варенками. К середине 80-х в моду вошел прямоугольный силуэт без выраженной талии и часто без пояса. А еще – подкладные плечи, которыми снабжалась вся одежда, вплоть до маек. Одежда шилась из тяжелых тканей, также популярен был эффект многослойности. Ну и, конечно, нельзя не сказать о стиле молодежных субкультур: ассоциирование себя с определенным музыкальным движением непременно отражалось на внешнем облике.
Томичка современная
Джинсы – вот что никогда не выходит из моды всю постсоветскую эпоху. Но многое в нее и возвращается, те же самые длинные юбки начала XX века, популярные у прекрасной половины человечества уже много лет…
Сейчас, наверное, невозможно составить единый образ современной горожанки. Она стала такой разной! Тем более в студенческом городе, куда съезжаются тысячи прекрасных молодых девушек со всей страны и из-за рубежа. Каждая привносит в наш город что-то свое. И самое главное – свою улыбку.
Редакция выражает благодарность за помощь в подборе костюмов арт-проекту «Васильев вечер» и Музею истории Томска.
12 сентября 2014 года состоится торжественное открытие офиса Сбербанка по адресу: г. Томск, пр. Ленина, 44.
В канун торжеств, посвященных 70-летию области и 410-летию Томска, Сбербанк не мог остаться в стороне и подготовил землякам подарки. Летом город уже получил три новых филиала. Открылись переформатированные офисы в новом микрорайоне на улице Сибирской, на Фрунзенском и Октябрьском рынках. Но самый главный проект – это созданный в сентябре новый филиал на пр. Ленина, 44.
– Здание напротив мэрии имеет статус объекта культурного наследия регионального значения, поэтому особенно важно было не только капитально отремонтировать его, но и сохранить исторический облик. Фасад здания полностью отреставрирован, кроме того, по чертежам восстановлены внутренние помещения, – комментирует итог 2-летней работы заместитель управляющего Томским отделением № 8616 ОАО «Сбербанк России» Владимир Киреев.
На первом этаже расположился офис по работе с населением с круглосуточной зоной самообслуживания, 2-й и 3-й этажи – территория обслуживания юридических лиц. В новом офисе продумано все до мелочей – от удобной и понятной навигации до оборудования рабочих мест сотрудников современной техникой. Сбербанк работает над тем, чтобы клиентам было удобно и комфортно.
ОАО «Сбербанк России». Реклама. Генеральная лицензия Банка России № 1481 от 08.08.2012.
Наша газета продолжает цикл публикаций, посвященных 410-летию со дня основания города Томска. Наши эксперты – историки, архитекторы, руководители города и специалисты в разных сферах городского хозяйства – рассказывают о том, как рос и развивался город от основания Томского острога до наших дней. Каждая статья посвящена какой-нибудь одной теме – застройке города, архитектурному облику, развитию транспорта, промышленности, коммунальной инфраструктуры, образовательного комплекса и так далее.
История томского самоуправления уходит своими корнями в первый век существования города. Каждое столетие накладывало на его развитие свой отпечаток. Об успехах и неудачах городского самоуправления Томска рассказывают многочисленные труды историков прошлого и современности.
До бога высоко, до царя далеко
В XVII веке городского самоуправления в Томске не было. Все нити власти держали в своих руках воеводы, которых назначал лично царь. Они ведали административными, хозяйственными, финансовыми, судебными, военными и другими делами города и его разряда (Томский разряд был учрежден в 1629 году, в него входили Сургутский, Нарымский, Кетский, Томский, Красноярский и Кузнецкий уезды).
Воеводы назначались парами, второй воевода был помощником первого. Как правило, главный воевода назначался из старинных бояр, а его помощником был выходец из менее знатного рода. Первыми воеводами Томской крепости стали ее основатели Гаврило Писемский и Василий Тырков. Затем их сменили Михаил Ржевский и Семен Бартенев. Интересно, что Василий Тырков в 1613 году вновь был назначен воеводой и занимал эту должность до конца жизни (умер в 1625 году).
В 1629 году воевода князь Петр Пронский начал строительство «нижнего города» под Воскресенской горой. Томская крепость превратилась в город Томск, который стал административным центром области (разряда).
В XVII веке главная задача томских воевод состояла в охране восточных границ России и отражении набегов кочевников. И с этой задачей они, как правило, справлялись довольно успешно. А вот свои гражданские обязанности воеводы выполняли значительно хуже. Обладая всей полнотой власти и находясь на большом расстоянии от столицы, многие из них позволяли себе разные «шалости» в виде мздоимства, воровства казенных средств и грабежа как местного населения, так и служилых людей.
Например, воеводы Ржевский и Бартенев начали разбойничать еще по пути в Томск в 1606 году. Как сообщил первый историк Сибири Герхард Миллер, они «едучи по Оби-реке ясашных людей пытками пытали и поминки (поборы) с них великие имали, и их грабили, лисицы и собаки, и рыбу, и жир, чем они сыты бывают, имали насильством». В Томске эти воеводы «ясашных людей сильно имали себе в холопы», а Бартенев вдобавок «имал жены их сильно и держал в постели».
Служилые люди доложили об этих безобразиях царю Василию Шуйскому, и тот вместо Ржевского с Бартеневым прислал на томское воеводство Василия Волынского и Михаила Новосильцева, которые навели порядок, хоть и ненадолго.
Попытка самоуправления
В 1648 году в Томске впервые прошли выборы главы города, правда весьма своеобразные. Избирательная кампания началась 12 апреля с объявления «импичмента» первому воеводе князю Осипу Щербатому, который за два года своего правления сумел вызвать к себе всеобщую ненависть. На собрании казачьего круга служилые люди обвинили князя в государственной измене, заперли его в избе и устроили погром его сторонников.
Первым воеводой восставшие провозгласили бывшего второго воеводу Илью Бунакова, у которого был конфликт с князем Щербатым. Бунаков в своем правлении опирался на поддержку лидеров восстания – сосланного в Сибирь бывшего стольника Григория Плещеева-Подреза, дьяка Бориса Петрикеева, боярского сына Федора Пущина.
В результате переворота в Томске образовалась почти демократическая форма правления. Главной властью стал первый томский «парламент» – казачий круг. Ему подчинялась исполнительная власть в лице избранного воеводы Ильи Бунакова и его окружения. Тогда же произошел первый в Томске случай социального лифта: пашенный крестьянин Филипп Лученин был поверстан сначала в пешие, а потом и в конные казаки. Его даже выдвинули в сыны боярские, но Посольский приказ этого назначения не признал.
Новая власть провела в Томске и Томском разряде популярные в народе реформы: в два раза был снижен размер крестьянских отработок на казенной пашне, отменены все виды незаконных работ на воеводу Щербатого, облегчились обязанности служилых людей.
Воровства и мздоимства меньше не стало, но Бунаков чутко реагировал на чаяния своих «избирателей» и никогда не шел против казачьего круга.
Несмотря на незаконный захват власти, томские служилые люди по-прежнему выполняли все обязанности государевой службы: охраняли рубежи, поддерживали порядок на вверенной им территории, собирали ясак (налоги) и отправляли его в Москву. Царский орган власти в Сибири – Сибирский приказ – с таким положением дел временно согласился и продолжал посылать в Томск жалованье, хлеб и соль, новое вооружение, свинец и порох.
Томское самоуправление продержалось 16 месяцев. В феврале 1649 года в Томск пришел царский указ освободить и вернуть к власти Щербатого и его сторонников. Но при этом было обещано, что Щербатого и Бунакова сменят на новых воевод, которые проведут справедливое разбирательство. Бунаков арестованных освободил и вместе с казачьим кругом стал готовиться к приезду новых воевод и сдаче им власти.
Прибыв в Томск, воеводы Михаил Волынский и Богдан Коковинский провели сыск, Бунакова и его сторонников обвинили в попытке заменить царское назначение казачьей вольницей, наказали кнутом и разослали по разным острогам.
По царским указам
Следующая попытка утвердить в Томске самоуправление произошла по воле Петра Первого. В 1721 году он издал «Главный регламент», в котором повелел создать во всех городах органы самоуправления – ратуши (магистраты).
Зажиточные граждане выбирали в ратушу трех бургомистров, которые имели советников из «лучших людей города». Они ведали гражданскими, экономическими и судебными делами города. Порядок поддерживала полиция, формировавшаяся из городских казаков.
Воеводам такая самостоятельность горожан не нравилась, и они ее всячески зажимали. И через пару лет после смерти Петра Первого система городского самоуправления в России была ликвидирована.
В 1745 году в Томске вновь был учрежден магистрат, который имел значительно большую независимость от воеводской администрации, чем ратуша. Главную роль в управлении городом начали играть купцы, которые после строительства Сибирского тракта стали основной движущей силой развития Томска.
Выборные чиновники магистрата осуществляли полицейский надзор, занимались развитием торговли и ремесленных производств, ведали судопроизводством. Магистрат просуществовал в Томске до начала XIX века, хотя значительная часть его прежних функций перешла к другим органам городского управления.
В 1785 году полицейский и санитарный надзор в городе перешли в ведение нового должностного лица – коменданта в чине подполковника. В том же году по указу Екатерины II Томск, как и другие российские города, получил статус юридического лица и право собственности на городские земли. В городе были учреждены городское собрание, общая городская дума и шестигласная дума.
Городское собрание – это сход горожан, плативших подати в казну, который проводился раз в три года. На нем томичи выбирали городского голову, бургомистров, прочих чиновников исполнительной и судебной власти.
Общая дума была распорядительным органом. Ее исполнительным органом была шестигласная дума, которая состояла из городского головы и выборных представителей шести категорий горожан. Однако реальной властью этот выборный орган самоуправления не обладал и находился в подчинении государственных органов власти.
Городским головой, как правило, выбирался состоятельный купец. Например, несколько раз эту должность занимал самый богатый томский купец Петр Шумилов. По отзывам современников, он обладал крутым нравом и разбирался с нерадивыми (по его мнению) горожанами путем рукоприкладства и телесных наказаний. Общественные дела решал как свои личные, но при этом периодически облегчал городские повинности и уменьшал общественные службы.
Губернский город
В 1804 году в Томске началась новая эпоха – он стал административным центром огромной губернии. Городским органам самоуправления пришлось находить общий язык с сильной губернаторской властью. Тем не менее влияние думы и городского головы на жизнь города постоянно росло. Томское купечество быстро разрасталось, богатело и брало нити управления городом в свои руки.
Состоятельные томские купцы были связаны друг с другом и городским сообществом прочными нитями родственных, дружеских и деловых отношений, хорошо знали социально-экономическую ситуацию и городское хозяйство. Многие из них избирались городскими головами неоднократно, соблюдали преемственность традиций, активно занимались благотворительной и общественной деятельностью.
Например, купец Дмитрий Тецков выбирался городским головой четырежды. По его инициативе был перестроен гостиный двор, возведены новые торговые корпуса на Базарной площади (ныне пл. Ленина). На свои средства он построил знаменитую в Томске часовню у Дальнего ключа с лучшей в городе водой. За свою предпринимательскую и общественную деятельность купец был награжден четырьмя золотыми медалями.
Дважды пост городского головы занимал знаменитый купец Евграф Королев. Вместе со своим братом Всеволодом он подарил Томску более 30 различных домов, в том числе приюты и знаменитый Королёвский театр, строил храмы.
Большой вклад в развитие города внесли городские головы Петр Михайлов, Захарий Цибульский.
Первым городским головой некупеческого происхождения стал врач Алексей Макушин. В период его руководства (1902–1906 годы) в Томске в два раза увеличился городской бюджет, заработал городской водопровод, было вымощено большое количество улиц, открыты две больницы и несколько начальных школ.
Советы и комитеты
В советское время реальной властью в Томске обладали партийные органы – городской и областной комитеты компартии. При этом важную роль играли органы самоуправления – городской совет народных депутатов и горисполком (исполнительный орган горсовета).
Официально высшей властью в СССР были наделены именно советы, однако в неофициальной иерархии они были подчинены партийным органам. Горсовет и горисполком занимались, как правило, управлением городским хозяйством, а горком партии осуществлял идеологическое управление и контрольную функцию.
Долгожителем на посту председателя горисполкома стал Геннадий Калаба. Он был назначен на эту должность по инициативе первого секретаря Томского обкома партии Егора Лигачева и проработал в ней 13 лет – с 1964 по 1977 год. За это время в городе произошли большие изменения: активно развивался электротранспорт, было построено большое количество жилых домов, создана развитая инфраструктура.
Значительный вклад в развитие города внесли председатели горисполкомов Николай Черкашин (1977–1982 годы), Юрий Ковалев (1982–1988 годы). Последним председателем исполнительного комитета стал Владимир Гончар, который обладал уже большими полномочиями из-за ограничения власти горкома. В 1991 году эта должность была упразднена в связи с реорганизацией системы городского самоуправления.
Мэры
В 1991 году вместо горисполкома была создана администрация города Томска, которую возглавил все тот же Владимир Гончар. В 1993 году руководителем городской администрации стал Геннадий Коновалов, в 1994 году он стал официально именоваться мэром Томска.
В 1996 году в Томске состоялись первые выборы мэра. Неожиданно для многих победу одержал глава Советского района Александр Макаров, и в городе началась эпоха Макарова, продолжавшаяся десять лет. За это время практически во всех сферах жизни Томска произошли большие перемены, как положительные, так и не очень.
Деятельность Александра Макарова до сих пор оценивается горожанами неоднозначно. Например, если его сторонники указывают на бурное развитие строительства, то его противники говорят о коррупционной схеме выделения участков под строительство и массовых поджогах деревянных домов в центре города.
В декабре 2006 года Александр Макаров был арестован и временно отстранен от должности. После долгого следствия и суда в 2010 году был признан виновным в совершении ряда коррупционных преступлений и приговорен к очень тяжкому наказанию – 12 годам лишения свободы.
Следующим мэром Томска стал председатель городской Думы Николай Николайчук. В 2007–2009 годах он числился исполняющим обязанности, а после трудной победы, одержанной на выборах 2009 года, официально вступил в должность главы администрации. Николайчук запомнился томичам дерзкими проектами типа скоростного трамвая от Томска до Северска, свежим подходом к ремонту городских дорог (с помощью чипсила) и целым рядом других удивительных идей и начинаний.
Летом 2013 года Николай Николайчук подал в отставку.
Время собирать камни
Новые выборы мэра состоялись в сентябре 2013 года. На тот момент должность томского градоначальника считалась расстрельной. Помимо того что два предыдущих мэра покинули этот пост при весьма скандальных обстоятельствах, в городе осталось много нерешенных проблем и негативное общественное мнение. Вдобавок выборы в России проходили тогда на фоне протестных настроений, пусть и угасавших, а Томск имел давние традиции поддержки оппозиции.
В этих условиях перед властью региона стояла очень трудная задача по поиску кандидата, который бы удовлетворял сразу нескольким требованиям: был хорошо известен томичам, причем с положительной стороны; обладал бы авторитетом среди чиновников и предпринимателей; имел большой управленческий опыт; разбирался в экономике и городском хозяйстве; имел политический опыт, в том числе участия в выборах; являлся бы более-менее нейтральной фигурой, равноудаленной от противоборствующих групп влияния; имел собственное значительное состояние, которое позволит не зависеть от каких-либо спонсоров избирательной кампании и, соответственно, от обязательств по лоббированию чьих-либо интересов. Наконец, нужен был просто храбрый человек, который не побоится всех трудностей и рисков, связанных с работой в должности мэра Томска.
Одним из немногих, кто удовлетворял всем этим требованиям, был глава компании «Томское пиво» и депутат областного парламента четырех созывов Иван Кляйн. О том, с каким трудом ему далось решение баллотироваться на должность мэра и сколько раз он потом об этом пожалел, знает только он сам.
Стоит отметить, что, избрав крупного предпринимателя Ивана Кляйна мэром Томска, томичи возобновили томскую дореволюционную традицию выбирать главой города наиболее известных и состоятельных людей.
В первый же год деятельности нового мэра социально-политическая ситуация в Томске успокоилась, работа городской власти вошла в рабочее русло. Его стиль руководства отличается несколькими особенностями. Во-первых, непубличность. Иван Кляйн редко появляется на экранах телевизоров и страницах газет, не произносит зажигательных речей перед большими аудиториями, скуп на прогнозы и обещания. По его словам, власти надо научиться говорить «нет» и не давать пустых обещаний, так как за все слова и дела чиновники должны нести личную ответственность.
Во-вторых, любовь к порядку во всем, вплоть до мелочей. С купеческой основательностью стремится упорядочить деятельность городской администрации, собрать все проекты и начинания в единое целое. Например, превратить традиционно хаотичный ремонт дорог по принципу сиюминутного латания дыр в комплексное обустройство проезжей части, прилегающих тротуаров и фасадов зданий.
В-третьих, действует по принципу «медленно, но верно». Не спешит развивать бурную деятельность, но принятые решения выполняет неотступно, шаг за шагом.
Свои приоритеты по развитию городского хозяйства Иван Кляйн озвучил во время своего первого отчета в апреле 2014 года:
– качественный ремонт дорог и благоустройство городских территорий;
– модернизация общественного транспорта;
– поддержка старшего поколения;
– поддержка семьи, материнства и детства;
– обеспечение томичей доступным и комфортным жильем.
В принципе, ничего нового мэр вроде бы не сказал. Но если он действительно сможет воплотить в жизнь эти очевидные для всех вещи, то в истории постсоветского самоуправления Томска наступит новая эпоха – время выполненных обещаний.
По мановению руки Царя Бориса, в злую осень, Сюда поднялись казаки И возвели острог из сосен.
И от зимы и до зимы Текли столетья и народы, Менялись в Томске воеводы, Менялся мир, менялись мы.
К 410-летию Томска городская Дума выпустила телепроект «Томские истории». Проект представляет собой серию зарисовок об интересных местах города, имеющих свою уникальную историю и, одновременно, сыгравших значимую роль в жизни рассказчиков. Депутаты познакомят со своими любимыми местами города, которые памятны и дороги им. Это и дворик, где прошло детство, это школа, в которой зародилась настоящая дружба, это и университет, любимая работа или сквер, куда приходишь в свободное время. И все эти истории, пропущенные через душу каждого из героев зарисовок, объединяются в единое целое – в историю Томска.
Томичи увидят видеоролики на телеканале «Россия-24-Томск» и в эфире интернет-телевидения «Живое ТВ». Также зарисовки будут размещены на официальном сайте Думы города Томска — www.duma70.ru
– Понимаешь, дьяк, нашел я удобное для строительства и обороны место, наши мужики адаптировали под него типовой проект крепости, составили смету, утвердили все документы во всех московских приказах, и тут на тебе! Стали сверять с историческими хрониками, а там целых две версии места расположения первой Томской крепости. Одни говорят, что тут я ее построил, на южном мысе. А другие провели раскопки и утверждают, что в этом месте крепость появилась только в 1647–1648 году. Мол, удалось обнаружить только вещи более поздних эпох. Что теперь делать, где строить – ума не приложу!
«Томлеспром» заготавливал в год около 8 млн кубометров леса (позднее, в 1990-е годы заготовки не дотягивали и до 1 млн в год). В полную силу работали перерабатывающие предприятия, имеющие давнюю историю. Могочинский лесозавод трудился с 1925 года, Кетский – с 1932-го. Послевоенное детище, наша гордость – Томский деревообрабатывающий комбинат (ДОК). Отзываясь на запросы времени, асиновцы стали производить ДВП.
-Что первым появилось на свете – яйцо или курица? Пусть копья ломают ученые, отвечая на этот вопрос. У нас на птицефабрике все начинается с яйца. Яйцо к нам едет из Португалии в рефрижераторе со строго заданной температурой 14–16 градусов. Раз в неделю приходит 800 коробок – это полная фура. Затем яйца отправляются в инкубатор, который и есть сердце или родильный дом птицефабрики, откуда, собственно говоря, и начинается производство мяса птицы.
