Максим Резников, исполнительный директор ООО «Горсети», депутат Думы города Томска, председатель комитета городского хозяйства, в том или ином качестве на страницах «Томских новостей» появлялся уже не раз. Но вот в статусе гостя редакции – впервые. Если говорить о специфике жанра, то он предполагает не только участие в разговоре всех журналистов газеты (а на этот раз еще и стажера из асиновской газеты «Диссонанс»), но и более широкий охват тем. То есть говорим не только «про завод», но и «за жизнь». А так как Максим Владимирович не только руководитель, но и глава думского комитета, разграничить, где кончается работа и начинается общественная деятельность, довольно трудно. А потому попытки жестко структурировать нашу беседу (вот здесь мы про «Горсети» и энергетику, а здесь про депутатство и городскую жизнь) были заведомо обречены на провал. Ну и ладно. Так даже интереснее.

– Максим Владимирович, уж позвольте начать издалека. С новостей всероссийского масштаба. В начале июня увеличены штрафы за воровство электро- и теплоэнергии. Мы, правда, привыкли называть такие явления мягче – незаконное присоединение. Рост штрафов фантастический – до 300 тысяч рублей. Это, правда, для юрлиц. Но и частнику грозит немалая сумма – на нулик меньше. Как вы к этому относитесь?
– Да никак не отношусь – ни я, ни «Горсети». У нас в Томске практика привлечения за самовольное подключение практически нулевая. Само по себе начисление платы за бездоговорное потребление довольно ощутимо, но штрафы накладывают государственные органы в соответствии с Кодексом об административных правонарушениях. Мы можем выявлять нарушения и подавать эти сведения в органы власти. Порядок ничем не отличается от наказания, к примеру, за плохую уборку мусора.
– Помнится, у нас по местному административному кодексу за грязь со стройплощадок тоже намеревались на сотни тысяч штрафовать, но что-то прецедентов не было.
– Насчет сотен тысяч не уверен, но воспитывать, безусловно, нужно. А то «Спецавтохозяйство» улицы чистит-чистит, а один такой красавец на КамАЗе проедет – и вся дорога в глине. Хотя по правилам перед выездом со стройплощадки колеса положено мыть. По улицам дети ходят, девушки на каблучках… Это уже отношение к людям и к городу. Недавно был с коллегами в Германии, там такое просто немыслимо, и дело не в штрафах, просто люди так воспитаны.
– Китайцы вроде не особые чистюли, но у них на стройплощадках даже паровые установки работают, чтобы пыль в город не летела.
– Китайцы вынуждены, Пекин просто задыхается. Это как перед Олимпиадой, когда они ввели огромные штрафы за плевки на улице. Ну, была у них такая национальная особенность.
– Не только у них! Давно пора и нам такие штрафы ввести – тротуары замусорены, на газонах машины стоят… Кстати, гордума может это сделать или не в ее компетенции?
– Не в ее, как и многое другое. Подобного рода решения депутатов оспаривает прокуратура – не ваши полномочия. Если говорить об органах местного самоуправления, то ответственность на них огромная, а прав – ноль. Как-то на практике нехорошо получается: управляют одни, а отвечают другие.
«Стабильно работающее предприятие имеет возможность выбирать из лучших. Приходят ребята молодые, грамотные. Да, конечно, глобальных строек нет, наработать опыт им сложнее – ну не строят у нас новых химкомбинатов! Но я бы не сказал, что теоретическая подготовка у них слабее. Они просто другие, у них стиль мышления немножко иной. Без надрыва.
Да будет свет! – сказал монтер…
– …и перерезал провода. Вам летом часто икается? Очень не любят горожане так называемые плановые отключения. Холодильники текут, компьютеры, опять же, не работают.
– Чем больше сделаем в течение летнего сезона, тем меньше потрясений зимой. И перетерпеть, безусловно, придется. Мы, конечно, по сравнению с коллегами меньше осложняем жизнь людям во время плановых ремонтов, у нас и раскопки поменьше; у «Водоканала», «Теплосетей» масштабы совсем другие, это надо понимать. Случается, даже в администрации этого понимания не хватает: «Не дам копать, я тут посадил газон!» Ну ладно, не дашь, а кто ответит, когда квартал без тепла останется? Или вот в правительстве выступили с инициативой ограничить сроки ремонта на теплосетях двумя неделями. Да хоть двумя днями! Бороться с законами физики с помощью лозунгов бессмысленно. Можно оштрафовать предприятие, от этого скорость не увеличится, а вот затраты на ремонт возрастут и в итоге лягут на плечи потребителя. Других ресурсов для покрытия расходов пока не придумали.
– Когда люди видят, что у них под окном две недели стоит открытая траншея и только в конце третьей появляются рабочие, это вызывает законное возмущение.
– Мы же видим маленькую толику: раскопки у нашего дома. А они траншею не закрывают, пока всю ветку не отремонтируют, потому что после гидравлических испытаний может еще где-нибудь рвануть, и опять копай! Люди просто работают в соответствии с существующими технологическими требованиями.
– То есть все ресурсники белые и пушистые? И недостатков у них нет?
– Есть. Но надо смотреть в корень: отчего происходит срыв сроков? От того, что в год надо менять как минимум 20 км сетей, а мы меняем два-три.
– А вам на электрических сетях сколько нужно менять?
– Что значит – сколько… У нас тоже порядка 65 процентов износа сетей. Коммунальная инфраструктура, в принципе, по всей стране одна, в этом смысле у нас город не эксклюзивный. Хотя мы в Томске по некоторым направлениям хорошо продвинулись.
Как оцифровать трубу?
– И какой же вывод из ситуации?
– Вывод очень простой. Принимать решения, в том числе стратегические, определяющие условия развития отрасли, должны профессионалы. А у нас сейчас все больше менеджеры вместо инженеров. Модно. Я не понимаю: как можно быть профессиональным менеджером? Руководитель чего угодно? Прежде чем управлять отраслью, ее надо понимать, в том числе наработав практический опыт.
– У нас теперь еще и инноваторов абстрактных готовят…
– Тут уже слов нет. Я так и не понял: вот если конверт по-другому сложить – это будет инновация?
– Нет, инновация – это когда в цепочке появляются деньги.
– Если денежки капают, это уже коррупция. И ничего нового в этом нет еще со времен Древнего Рима.
– Ну а цифровизация? Тут-то вы не против?
– Я не против. Особенно если мне скажут, что за этим словом стоит. Кто ж спорит? Хорошо, когда ты откроешь компьютер, у тебя все данные, и ты на их основе можешь принять управленческое или техническое решение. Но когда цифровизация ради цифровизации – это что-то ужасное. Когда у нас есть оборудование 1946 года, а нам рассказывают про «цифру», я просто хочу понять: куда они планшет хотят воткнуть? Ну вот куда?! Смысла от такой бумажной цифровизации ноль, так стоит ли тратиться? Это ведь достаточно дорогое удовольствие.
– Ну а на вашем предприятии…
– Извините, я закончу. В «Россети» ездил на совещание, рассказывал нам там один «за цифровизацию». Так он вообще не энергетик! Задачи должны быть четкими и понятными. Что мы должны сделать – это первое, второе – нужно ли это людям. Поставили мы интеллектуальные счетчики. И что это принципиально изменило? В той же Германии я спросил коллегу: «У тебя какой счетчик?» – «У меня, – говорит, – индукционный. А зачем его менять, если он нормально работает?» Они деньги считают.
– То есть до цифровизации еще не доросли…
– Они доросли там, где это действительно нужно, где помогает принять решение. А просто поменять оборудование на цифровое… Зачем?
– Чтобы сразу… взлететь.
– Куда?! Вот лежит труба. И компьютер вы к ней не приставите. А если вы заставите ресурсника вместо ремонта трубы четыре компа купить, то пользы от этого будет ноль.
– Вас послушать… Вы такой ретроград. Но мы знаем, что «Горсети» – одно из современных городских предприятий. И новые объекты вы вводите, и современные технологии внедряете…
– Конечно же, мы постоянно вводим новые объекты с современным оборудованием, с перспективой на долгосрочное развитие, с возможностями цифровизации и телеметрии. Но мы работаем для города, для конечного потребителя. Если многоэтажное строительство просело, а для индивидуального жилищного строительства достаточно малогабаритных трансформаторных подстанций – мы их и устанавливаем.
– Но потребности застройщиков вы удовлетворяете?
– Мы их удовлетворяем в полной мере. Однако большой радости это не приносит. Пример. Есть абонентский центр подключения потребителей. Там раньше очереди были. А сейчас зайдешь – пустенько. Ну, поставили мы красивых девочек, одели их в платочки, как в Сбербанке… Аппарат квиточки выдает. Как я сказал одному крупному чиновнику: «Да если крупный потребитель придет, я сам к нему готов с третьего этажа спуститься и квиток вручить!» Но нет их, крупных клиентов. И число заявок кратно уменьшилось. А если люди не подключаются, значит, мы не развиваемся. Когда растет спрос на электроэнергию, растет и экономика. Об этом в учебниках написано.
– Но все-таки у нас появляются новые микрорайоны, а значит, и новые подстанции.
– Да, конечно, но гораздо меньше, чем хотелось бы, чем нужно нашему городу и что мы могли бы исходя из технического и кадрового потенциала предприятия.
– Тем не менее крупную подстанцию на Ивановского вы вводите…
– Почему вводите? Мы ее ввели. Это как раз пример цифровизации в хорошем смысле. Вот тебе новое оборудование, все цифровое. Прежнее, морально устаревшее, убрали. Не подстанция, а конфетка. Но киловатт-то один и тот же как шел, так и идет. Это как дома: холодильник старый на новый поменял, время пришло, но продуктов в нем больше от этого не становится.
Мы не хуже Сингапура!
– Тогда так: охарактеризуйте, пожалуйста, экономическое положение своего предприятия: процветающее, стагнирующее, стабильно развивающееся…
– Уж точно не стагнирующее. Мы, безусловно, развиваемся. Однозначно. Прирастаем и оборудованием, и подстанциями, и современными технологиями. Но не стоит забывать, что «Горсети» – предприятие, регулируемое государством. И порою наши прожекты и хотелки достаточно сильно ограничиваются.
– То есть вы хотите вперед, а Большой Брат вас по ручкам, по ручкам?
– Да не по ручкам… Просто обидно. Мы, может, тоже хотели бы как в Сингапуре, тоже многое умеем и знаем. (Хотя они кое-что уже и забыли.) И ребята у нас такие замечательные, молодежь… Просто кроме всего прочего мы должны исходить еще и из возможностей потребителей: а готовы ли люди такую нагрузку нести? Можно сделать тарифы в десять раз выше и закатать всё в золото, но социально-экономическую обстановку в городе нужно тоже оценивать. Насколько готово население? Опять вернемся к той же цифровизации: может, сегодня нужнее где-то поменять трубу или построить подстанцию? Как дома: либо сейчас мультиварку последней модели купить, либо обойтись сковородкой.
– Вы сказали – молодежь хорошая. Обычно приходится слышать другое: специалист пошел не тот, учат плохо…
– Стабильно работающее предприятие имеет возможность выбирать из лучших. Приходят ребята молодые, грамотные. Да, конечно, глобальных строек нет, наработать опыт им сложнее – ну не строят у нас новых химкомбинатов! Но я бы не сказал, что теоретическая подготовка у них слабее. Они просто другие, у них стиль мышления немножко иной.
– Иной в чем?
– С шашкой на танки – это не про них. И рвать жилы они не будут. Зачем? «Я сейчас посижу, подумаю, а завтра всё сделаю. Без надрыва». И это не потому, что он бездельник. Просто он по-другому мыслит. Не все представители старшего поколения это понимают.
– То есть к образованию в целом у вас претензий нет?
– Да в общем нет. Хотя болонская система (двухуровневая система обучения по европейским стандартам)… Зачем она нам нужна, я не знаю. Мы вообще любим копировать не то, что надо. Взять хотя бы пресловутую экономию ресурсов. Зачем нам экономить, как в Дании?! Экономия не должна отражаться на качестве жизни людей. Слава богу, ресурсы – это то, чего нам хватает. Так дайте нашим людям возможность пользоваться тем, что есть. А лучше переймем у Запада что-то другое, действительно полезное, медицинское страхование или пенсионную систему, например.
– Так вроде бы она у них тоже сбоит.
– Где?
– Ну, в Европе.
– Да? В нашей прессе читал, там – не слышал.
«В таких частях города, как Черемошники, где ветхие дома и люди мечтают о расселении, перемены неизбежны. Надо застраивать этот куст. Это случится, когда застройщики будут готовы. Надо создавать условия для строителей. Мы понимаем: чтобы придать микрорайону современный облик, надо застраивать минимум кварталами.
Депутатская забота
– Как председатель комитета городского хозяйства, что вы можете сказать о состоянии инженерных сооружений в Томске? Первое, что приходит в голову, – ливневки. Рассказывали нам рассказывали, что их прочистили, а в первый же сильный ливень все поплыло…
– Сколько ни мой велосипед, он мерседесом не станет. Мы опять возвращаемся к тому же: строим новые микрорайоны без ливневок. Хотя ливневая канализация – это уже вторично. Первично то, что мы строим эти микрорайоны без дорог. И нам ведь понятно, что силами города с этим не справиться – у него нет такого бюджета.
– Но область скажет, что у нее тоже нет такого бюджета и таких денег!
– Я не спорю. Если смотреть бюджет сельских поселений, то там ситуация еще скучнее. Вопрос носит скорее управленческий, а не финансовый характер. Планируйте! Если мы знаем, что у нас будут строиться Южные Ворота, большой микрорайон, сравнимый с Асино, а мы заведомо строим туда во-от такую дорожку, – это что? А теперь перестраивать очень дорого, и все в шоке. Как пустить общественный транспорт?! Господа, а мы это сделали сами. Сейчас новую школу открывать в Зеленых Горках, а там парковок нет, и подъезд недостаточной ширины, чтобы подвозить детей. Но это же свежий микрорайон, мы сами его сделали, он не достался от царя, как улица Розы Люксембург! Сами натворили и теперь спрашиваем, почему там ливневок нет? А на самом деле всё просто: надо соблюдать действующее законодательство и нормативы.
– И кто виноват? Город, ТДСК?
– Винить строителей – самое последнее дело. Дороги – это не сфера ответственности застройщика, и выдвигать обвинения нечестно по отношению к нему. Максимум, за что можно спросить, это внутрикварталка. Чтобы туда хотя бы общественный транспорт мог зайти.
– Ловим на слове: общественный транспорт. Эксперименты с ним нас уже утомили. Вот эти три несчастных маршрута, от которых решили избавиться, создавали коллапс на улицах города?
– Затрудняюсь комментировать, все-таки я не транспортник. Вопрос в другом. Если мы себя позиционируем как крупный город, а 600 тысяч – это уже крупный город, все равно какие-то хабы (пересадочные узлы транспортной системы) должны быть. И где-то чьи-то интересы пострадают. При наших улочках это неизбежно. Но главное – нет общей идеологии. Это то, чего мы хотели от мэрии и чего в итоге так и не получили.
– Еще одна острая тема – мусорная реформа. У нас всё с ней в порядке?
– Что вы подразумеваете под словом «всё»?
– Во-первых, раздельный сбор мусора. Во-вторых, мусоросжигательный завод…
– К раздельному сбору мусора постепенно люди привыкнут – перестали же цветы тащить из городских клумб. В первую очередь надежда на детей, меняется окружающий нас мир, меняется менталитет. И я вижу, что дети сейчас действительно другие.
С заводом… Последнее решение, которое мы принимали на Думе, касалось его размещения на старом полигоне. Думаю, всё будет нормально и инвесторы найдутся. Этот бизнес не сверхвыгодный, но он вечный. И богоугодный.
«Чем больше сделаем в течение летнего сезона, тем меньше потрясений зимой. Это надо понимать. Случается, даже в администрации этого понимания не хватает: «Не дам копать, я тут посадил газон!» Ну ладно, не дашь, а кто ответит, когда квартал без тепла останется?
Теория малых степановских дел
– Ваш округ – это Степановка?
– Да, от детского сада № 35, школы № 42 на улице Елизаровых и вся Степановка. В основном частный сектор, но есть и многоэтажная застройка – микрорайон Прибрежный. Если спросите о проблемах, то они для любой территории с частной застройкой одинаковы. Не буду говорить, что где-то нет газа и до кого-то не дошел водопровод, над этой проблемой мы постоянно работаем. Есть проблема пешеходной доступности или скорее недоступности – абсолютное отсутствие тротуара на перегруженных транспортных магистралях микрорайона. Весь транспорт: и большегрузный, и частный – идет в Южные Ворота именно через Степановку. По той же дороге по обочине идут пешеходы, дети… И даже если завтра будут выделены деньги – нет ресурса территории. Еще одна острая проблема – наш любимый степановский переезд, на реконструкцию которого до сих пор нет проекта .
– За что мэру досталось от губернатора. Справедливо?
– Я тут не арбитр, но очевидно, что надо организовывать процесс. Понятно, что мэр – заложник ситуации, не всё в его силах, трудно предсказать, кто выиграет конкурс. Значит, надо готовить конкурсную документацию, ставить ограничения, чтобы зашел подрядчик, способный выполнить проект.
– Неудобный вопрос. В Новосибирске тоже была своя Степановка, и очень большая – Заельцовский район. Не пора ли и нам кардинально разобраться с этой бывшей Нахаловкой?
– Не думаю. По большей части это хороший частный сектор, крепкие дома, и люди не хотят оттуда уходить. Наоборот, появляются новые районы частной застройки, такие как улицы Травяная, Тенистая, Ветровая, Приветливая. Там живут молодые, инициативные семьи, с ними приятно работать.
Да, в таких частях города, как Черемошники, где ветхие дома и люди мечтают о расселении, перемены неизбежны. Надо застраивать этот куст.
– Когда это случится?
– Когда застройщики будут готовы. Надо создавать условия для строителей. Потихоньку они заходят, но когда один-два многоэтажных дома среди деревяшек – это не дело. Мы понимаем: чтобы придать микрорайону современный облик, надо застраивать минимум кварталами.
– Вернемся на Степановку. Насколько ваш округ оказался охвачен проектами благоустройства городской среды?
– Вперед не вырываемся – частный сектор все-таки. Хотя ежегодно мы открываем несколько детских площадок, устанавливаем спортивные комплексы в рамках думского проекта «От школьного двора – до олимпийского пьедестала», обустраиваем общественные пространства.
– Вы сильно пострадали из-за решения Федерации больше не направлять средства на внутридворовые территории?
– Наш округ – не очень, город – безусловно. Люди надеялись, собирали деньги, где-то даже изготовили проекты, и вдруг Федерация изменила правила игры.
– И что делать-то?
– Искать средства из городского бюджета, что же еще. Нельзя желание населения жить красиво рубить на корню. Это, ко всему прочему, еще вопрос доверия к власти.
– Среди проблемных тем вашего округа есть вопрос с бородой – лестница на Пархоменко.
– Да там тот же вопрос пешеходной доступности. Построили детский сад, а добираться до него приходится окружной дорогой, через Южные Ворота. В рамках программы формирования комфортной городской среды при максимальном содействии жителей вопрос со строительством многомаршевой лестницы на ул. Пархоменко мы наконец-то пробили. Сейчас объект на торгах, в этом году лестница будет построена.
– Мраморная?
– Не мраморная, да нам и не надо. Мы на своем округе исповедуем тактику малых дел. Я сразу сказал: хотите бороться за мир во всем мире, тогда, наверное, выбирайте кого-то другого. А у нас – проблемы местного масштаба. Два моста через Ушайку никакие. Один вообще нигде не числится. А ведь ими пользуются сотни людей. Ремонтируют, как могут, сами колотят, доски таскают… Обидно, конечно, XXI век на дворе, а мы туалеты с сердечком строим. На нашем округе есть два барака, так у них канализационный слив… в канаву.
– Ой, давайте на чем-нибудь более оптимистичном закончим.
– Да, пожалуйста. На прощание расскажу про Ново-Карьерный, 3. Сейчас там ведутся работы по формированию нового общественного пространства. А был пустырь, проще сказать, помойка, колодец заброшенный, опасный, развалившийся расселенный дом. Вышли на субботник, всё это убрали. Сейчас – прекрасное место, очень красивое, на берегу Ушайки, люди там с удовольствием отдыхают. К концу лета рядом со спортивной площадкой будет построена детская, конкурсная процедура уже прошла. Но главное – всё это делается при поддержке местных жителей.
Вот еще мостик разрушенный сделать, один из двух уже упомянутых, – и вообще прорыв в XXI век. В этом году над этим мостом мы освещение смонтировали… Жизнь-то из мелочей состоит. Жить надо сегодня и сейчас, и будет нам счастье.
– Чего мы от всей души и вам желаем!
Фото: Евгений Тамбовцев