Архив метки: Онкология

В Институте микрохирургии не считают блажью желание женщин выглядеть красиво после онкологической операции

Сочетание таких, казалось бы, малосовместимых понятий, как любовь и онкологические операции по удалению груди, возникло в нашем тексте отнюдь не случайно. Это не стилистический изыск, а конкретная драматическая сторона жизни женщин, лишившихся молочной железы. Какие чувства испытывает пациентка, услышав онкологический диагноз? Шок. Отправляясь на операцию? Снова шок. А увидев малоэстетические последствия хирургического вмешательства, нередко впадает в депрессию. Для нее это катастрофа. Часто – развал семьи. При этом восстановительные операции по реконструкции груди долгие годы считались эстетическими.

– Почему в России так не любят женщин? – удивлялась автор эксклюзивной технологии пересадки лимфатических узлов из здоровой части тела в подмышечную ямку у прооперированных по поводу онкологии пациенток Корин Беккер (Париж), трижды приезжавшая в Томск по приглашению директора НИИ микрохирургии Владимира Байтингера – в 2006–2008 годах. Со времени визита именитой «дамы со скальпелем» ситуация изменилась. Как отмечает профессор Байтингер, в лучшую сторону.

Лед тронулся

– Какие, Владимир Федорович, на ваш взгляд, были у Корин Беккер основания заявлять о том, что в России не любят женщин?

– Корин ориентировалась на систему медицинского страхования, которая действует во Франции и во многих других странах. Там, во Франции, если человек имеет страховку (работающий), ее хватает даже на пересадку органов: почки, поджелудочной железы и другие высокотехнологичные операции, например реконструкцию удаленной по поводу рака молочной железы, включая пересадку лимфатических узлов в подмышечную ямку для восстановления дренирования верхней конечности (лечение отека). По-этому ей было удивительно, что в России такие операции не финансировались в 2006 году системой ОМС.

– Что изменилось потом?

– У нас наступил период так называемой высокотехнологичной медицинской помощи (ВМП), был составлен перечень операций, которые выполняются по квотам; восстановительная хирургия после удаления молочной железы вошла в этот список. Но квоты на лечение давались только федеральным учреждениям. Между тем мы такую операцию (реконструкция плюс пересадка лимфоузлов) освоили еще в 2006 году. Поскольку мы не федеральная структура, мы не имели права на квоты. Нашим пациентам приходилось оплачивать эту операцию из свое-го кармана. А с 2014-го начинается передача ВМП в систему ОМС. В страховку входит эндопротезирование крупных суставов, стентирование коронарных сосудов, восстановительная хирургия после удаления груди и многое другое. В 2015 году вся ВМП войдет в ОМС. Наступает такой момент, когда мы можем расправить крылья. То, что у нас теплилось и копилось, имеет шанс вылиться в серьезный проект. Когда я рассказал о нем депутату ГД РФ Людмиле Огородовой (сейчас замминистра образования и науки РФ. – Прим. ред.), она предложила оформить этот проект в соответствии с требованиями и представить в Минздрав. Я так и сделал.

– Сегодня технологией реконструкции молочной железы владеют многие учреждения. В чем ваши преимущества?

– Это так. Действительно, технологией реконструкции молочной железы великолепно владеет наш НИИ онкологии. Они это очень хорошо делают. Но воссоздавать прежнюю форму молочной железы без восстановления дренажа из верхней конечности на стороне операции, на наш взгляд, недостаточно. Существует такое понятие, как постмастэктомический синдром, который означает появление комплекса симптомов после удаления молочной железы с одновременным удалением подмышечных лимфатических узлов. Он развивается обычно через год после операции у 49% пациенток и характеризуется ужасающим эстетическим дефектом передней грудной стенки, отеком верхней конечности, нередко осложняющимся рожистым воспалением, сдавлением плечевого нервного сплетения, деформацией шейного отдела позвоночника, депрессией.

– Извините, Владимир Федорович, не очень понятно.

– Когда удаляют молочную железу, удаляют и все лимфатические узлы из зон риска, чтобы избежать метастазов. А лимфатические узлы действуют как пылесосы, которые втягивают в себя лимфу вместе с продуктами обмена из соответствующего органа. Когда их нет в подмышечной ямке, развивается лимфатический отек верхней конечности с выпотеванием белков из лимфатических сосудов в окружающую клетчатку. Белки – прекрасная пища для микробов; развивается рожистое воспаление в руке: пузыри, покраснение, зуд, температура тела под 40, жуткая боль. Но подобные проявления бывают только у 49% прооперированных женщин. Мы уже лет пять назад нашли ответ на вопрос, почему не у 100, а только у 49%. Причем еще до операции мы знаем, у какой женщины будет отек, у какой нет. Есть идея профилактики отека конечности во время операции по удалению молочной железы. Детали я оставлю за кадром.

– Таинственность, видимо, связана с эксклюзивностью технологии?

– Да, используемая в нашем институте технология реконструкции молочной железы и пересадки лимфатических узлов в подмышечную ямку не оригинальна. Она принадлежит французским микрохирургам и выполняется в два этапа. В настоящее время в ряде стран разрабатывается новый вариант восстановительной операции, с помощью которого можно в один этап реконструировать грудь и пересадить лимфатические узлы взамен удаленных. Через 1,5–2 года обычно исчезает либо значительно уменьшается отек верхней конечности, прекращаются эпизоды рожистого воспаления. Женщина избавляется от депрессии, пытается создать семью. Эта операция является для России эксклюзивной. Ее разработали в Испании.

– То есть эта технология позволяет вместо двух операций делать одну?

– Теоретически мы готовы делать операцию не в два этапа, а в один. Профессор Дж. Масия презентовал эту операцию в июле этого года на мировом конгрессе реконструктивной микрохирургии в Чикаго. Мы это все видели. А практически пока продолжаем работать по старинке (в два этапа).

– Что мешает внедрить вашу мечту и увиденное в Чикаго в практику?

– Проблема оказалась в том, что в Томске нет возможности осуществ-лять тренинг на анатомическом материале по причине его отсутствия. Мои сотрудники проводят его, а также ряд научных исследований (врач О.С. Курочкина) в Красноярском медицинском университете (ректор Иван Артюхов) либо за рубежом. Сейчас, например, двое моих сотрудников едут в Испанию, в университет Алеканте, для отработки новой технологии на анатомическом материале. Затем переезжают в Барселону к известнейшему пластическому микрохирургу Дж. Масия. Улетают 2 октября, возвращаются 12-го, а 14 октября операции по реконструкции молочной железы с одновременной пересадкой лимфатических узлов мы начинаем делать у нас. Оплата за счет фондодержателей (ОМС), то есть по направлению поликлиники. Оплата обучения моих врачей произведена Томскпромстройбанком (спасибо управляющему Анатолию Озерову) и нашим институтом. Этот проект мы отправили в Российский онкологический центр им. Блохина (Москва). Поддержку ему в первую очередь высказал Владимир Соболевский, самый крупный в России специалист по восстановлению молочной железы после ее удаления.

Объединение ради доброго дела

– Недавно вы вернулись из Чикаго, где участвовали в мировом конгрессе микрохирургов. Что, кроме чисто профессиональных вещей, вас впечатлило?

– Невероятная активность пациенток. Я удивился, когда увидел подготовленную пациентками шикарную брошюру по постмастэктомическому синдрому. Пациентки объединяются, создают свои фонды, даже финансируют научные исследования, активно отстаивают свои права. У нас народ тоже проявляет активность, но нередко не в том направлении, в каком следовало бы. У нас предпочитают «мочить» врачей. Настолько уже «замочили» вкупе с многочисленными постоянно меняющимися нормативными актами в медицинском образовании и здравоохранении, что скоро в здравоохранении работать будет некому. Надо не только критиковать, но и объединяться с врачебным сообществом для защиты своих прав и развития медицины. У меня, например, есть мысль попытаться создать при Институте микрохирургии объединение мужей прооперированных по поводу рака молочной железы жен. Это ведь проблема не только женщины, но и всей семьи. Мысль, наверное, утопичная, но почему бы не попытаться?

– Приятно, Владимир Федорович, что вы пребываете в позитиве, приближаясь к знаменательной дате – 20-летию своего института. Похоже, для оптимизма есть основания?

– Идет поэтапное развитие института. Как-то так удачно совпало: наша готовность к высокотехнологичным операциям, наличие лицензии на высокотехнологичную помощь и изменение системы финансирования, конгресс в Чикаго, где наш институт хорошо знают, и 20-летие института. Есть, конечно, и трудности. На очереди освоение технологии пересадки подбородочных лимфатических узлов в область голеностопного сустава для ликвидации лимфатического отека нижних конечностей. Я знаю эту операцию, но нужен тренинг на анатомическом материале. Куда, как вы думаете, я поеду?

– В Красноярск.

– Нет, на Тайвань. Искать анатомический материал в другом городе или в другой стране абсурдно и дорого, но в Томске его, увы, нет.

Каждый год  в Томской области выполняется не менее 200 операций удаления молочной железы по поводу рака.

Стоимость всех этапов реконструкции молочной железы в 2011 году составила примерно 130 тыс. рублей (оплачивалась через систему квотирования).

 

Фонд им. Алены Петровой выиграл областной грант

На сайте Администрации Томской области (http://tomsk.gov.ru/ru/auktsiony-i-konkursy/konkursy/prosmotr-konkursa/-/anons-departament-informatsionnoy-politiki-i-obschestvennyh-svyazey-administratsii-tomskoy-oblasti-ob-yavlyaet) был опубликован список победителей конкурса областных грантов. Фонд им. Алены Петровой победил в конкурсе с проектом «Тёплый дом».

«Мы снова победили! Ещё месяц назад мы радовались победе в федеральном конкурсе грантов с проекта «Через тернии к звездам», а сегодня уже готовимся к реализации областного. Работы, конечно, прибавится, но тем и лучше, ведь мы сможем оказывать больше профессиональной и важной помощи детям с онкозаболеваниями и их родителям», — поделилась радостью Елена Петрова, руководитель фонда.

Проект «Тёплый дом» рассчитан на помощь 40 семьям с детьми с онкозаболеваниями. В рамках проекта предполагаются занятия с детьми, которые проходят лечение в детском гематологическом блоке ОКБ, и с детьми, которые находятся на амбулаторном лечении.

Дети в отделении совместно с фотографом фонда будут изучать основы фотографии. В течение полугода дети будут фотографировать свои будни, врачей, процедуры, игры со своими больничными друзьями. До 60 детских фотографий планируется представить на фотовыставке «За стеклом», которая пройдёт в марте-апреле в Художественном музее г. Томска. Кроме того, с детьми и родителями в отделении ежедневно будет заниматься логопед и психолог.

А семьи с детьми, находящимися на амбулаторном лечении и в ремиссии, смогут посещать специально организованные кулинарные мастер-классы в реабилитационном центре «Алёнка», направленные на сплочение семьи и укрепление внутрисемейных связей.

Елена Петрова

«Хочется сказать огромное спасибо Администрации Томской области и государству за поддержку НКО. Финансирование проектов некоммерческих организаций улучшает положение не только отдельных слоёв населения, но и общества в целом», — прокомментировала Елена Петрова, руководитель фонда.

На реализацию проекта фонд получил 450 000 рублей. Ещё 550 000 рублей выделила на проект компания «OVIDEYNE Limited» (проект Aimania), ставшая генеральным спонсором проекта. Длительность проекта «Тёплый дом» полгода: с октября 2013 года по март 2014 года.

Детский благотворительный фонд имени Алены Петровой создан Еленой Алексеевной Петровой в память о своей 15-летней дочери Алёнке, которая не смогла победить рак крови. Благотворительный фонд с 2007 года занимается оказанием комплексной помощи семьям с детьми, больными раком крови, проживающим в Томске и Томской области. За 6 лет существования Фонд оказал комплексную помощь 92 семьям с детьми с онкозаболеваниями  в размере более 50 млн рублей. С 2012 года фонд расширил деятельность. Теперь помощь оказывается, как и прежде, детям, больным раком крови, а также детям с общей онкологией и злокачественными опухолями головного мозга.

Губернатор потребовал систематизировать работу онкологической службы

Сегодня, 2 августа, Сергей Жвачкин провел совещание по развитию онкологической службы Томской области. Глава региона подверг критике существующее положение вещей, назвав его несистемным и далеким от нужд пациентов.

Как сообщила начальник областного департамента здравоохранения Ольга Кобякова, по итогам 2012 года заболеваемость онкологией в Томской области превысила средние российские показатели на 19%, а смертность – на 3%. В разработанной облздравом концепции развития онкослужбы предусмотрены как инфраструктурные проекты, так и увеличение охвата населенияспециалистами-онкологами. Авторы концепции планируют создать семь межмуниципальных отделений – в городах Асино, Колпашево, ЗАТО Северск, поселке Тимирязево, селах Мельниково, Молчаново и Каргасок.

Сергей Жвачкин раскритиковал сложившийся порядок за то, что он мало приближен к нуждам пациентов.

«Сложилась парадоксальная ситуация: лечением онкологических заболеваний у нас занимаются и федеральный научно-исследовательский институт, и областные учреждения, но больных меньше не становится! – возмутился глава региона. – Онкослужба десятилетиями находилась в глубоком запустении. Мы меняем ситуацию: строим радиологический каньон, ПЭТ-центр, хирургическое отделение онкодиспансера, но кто-нибудь пытался проанализировать, а в чем жители Томской области нуждаются в первую очередь: в радиологическом каньоне или в реабилитационном центре? Что нам строить раньше? Какое медоборудование нам необходимо в первую очередь?».

По итогам совещания губернатор Сергей Жвачкин поручил создать рабочую группу во главе с директором НИИ онкологии ТНЦ СО РАМН Евгением Чойнзоновым, которая займется ревизией существующего медоборудования для лечения онкозаболеваний. Глава региона, в целом одобрив предложенную концепцию развития региональной онкослужбы, поручил представить ее в виде программы с приложением «дорожной карты» по ее реализации.

http://tomsk.gov.ru/ru/press-centr/press-relizy/news_item/-/novost-gubernator-potreboval-sistematizirovat-rabotu-onkologicheskoy-sluzhby

В Томске построят центр ранней диагностики рака

Проектная компания госкорпорации «Роснано» «ПЭТ-Текнолоджи» планирует построить в Томске центр позитронно-эмиссионной томографии — самой эффективной для выявления рака на ранних стадиях. Как сообщает пресс-служба Белого дома, инвестора устраивает предложенная площадка около областной клинической больницы — там уже планируются радиологический каньон, специализированные хирургический корпус и поликлиника. Стоимость строительства ПЭТ-центра составит около миллиарда рублей. Предполагается, что томские вузы станут научной базой и поставщиком специалистов для новых учреждений.

«Эхо Москвы в Томске»

Игра против рака

Сегодня в отремонтированном онкогематологическом блоке ТОКБ открывается новая игровая комната для детей с онкозаболеваниями.

В середине апреля детское онкогематологическое отделение вернулось в здание Томской областной клинической больницы, где с августа 2012 года проводился капитальный ремонт.

Сразу после переезда фонд им. Алены Петровой занялся созданием игровой комнаты для детей, лежащих в отделении. Организаторы хотели подарить детям домашнюю атмосферу и радость от занятий и игр, окружить красивыми и интересными игрушками.

Комната оснащена развивающими играми и материалами, что позволит расширить возможности для лечения и реабилитации детей. Здесь будут проводиться праздники, занятия с психологом и клоунами в рамках проекта фонда «Лечебный смех».

Официальным спонсором в оборудовании игровой комнаты стала компания «Норд Империал», которая взяла на себя расходы по покупке мебели, телевизора и игрушек. Компания «Новые телесистемы» подарила маленьким пациентам новый современный компьютер.

– Игровая комната тяжелобольным детям возвращает детство. Это место, где ребенок берет силы для дальнейшей непростой борьбы с болезнью. Игровая в больнице – это кусочек детского счастья, которое так безжалостно разрушает болезнь. Комната получилась красивой, яркой и радостной – такой, какой и должна быть детская жизнь, – прокомментировала событие Елена Петрова, руководитель фонда им. Алены Петровой.

Юные томичи, которые перенесли рак, стали участниками всемирных «Игр победителей»

Десять юных томичей, перенесших онкологические заболевания, прибыли 13 июня в Москву для участия в IV Всемирных детских «Играх победителей». Они пройдут в столице с 14 по 16 июня. Игры собрали детей от 7 до 15 лет из разных российских городов, а  также из  Армении, Венгрии , Болгарии, Германии, Польши, Сербии, Турции, Украины). Для участников соревнования, скорее, повод для встречи. Каждый из них уже победитель, одержавший победу над серьезным — онкологическим недугом.

В Томске команду спортсменов (9-11 лет) сформировал благотворительный фонд имени Алены Петровой.

Елена Петрова

— На Игры-2012 года мы выезжали впервые. Тогда ребята выступили очень удачно: привезли в Томск 7 медалей, — рассказала учредитель и руководитель фонда им. Алены Петровой Елена Петрова.

В нынешней команде есть «ветераны» и новички.

9-летний Никита Гребеньков — победитель прошлогодних Игр в стрельбе из винтовки, 10-летний Никита Юрков завоевал тогда две серебряные медали в теннисе и беге, Лиза Янущик взяла «золото» в футболе, Сережа Иванов — в шахматах, отлично выступила в ряде дисциплин Вика Кравец…

— В прошлом году мы не участвовали в соревнованиях по плаванию, к нынешним Играм шестеро ребят научились плавать — год они ходили в бассейн, — добавила Петрова. — Количество медалей для участников  Игр — не главное. Наши дети лучше других, здоровых людей, знают, сколько терпения и усилий надо приложить на пути к победе — будь то победа над болезнью или в спортивных состязаниях. И не важно, сколько медалей мы привезем. Главное, что дети смогут проявить себя, показать болезни и всему миру, что они настоящие бойцы.

Из 10 членов томской команды трое ребятишек считаются только-только вышедшими из болезни (с ремиссией 2-3 года),  двое заканчивают лечение амбулаторно. Детей в поездку на «Игры победителей» сопровождают мамы или папы, а также три волонтера и два врача.

 «Игры победителей» имеют большое значение в реабилитации ребятишек: «Здесь важнейшую роль играют положительные эмоции, которых за несколько дней Игр дети наберутся в полной мере», — убеждена Елена Петрова.

 
«Игры победителей» проходят с 2010 года. За это время в них приняли участие более 900 детей из российских регионов от Калининграда до Иркутска и 14 стран мира. Организатор спортивных соревнований для детей, перенесших онкологические заболевания, — российский фонд «Подари жизнь» Чулпан Хаматовой.

Хирург-онколог Людмила Семененко: «Диагноз не приговор»

Секрет ее молодости

В конце длинного коридора хирургического отделения онкодиспансера, разместившегося в корпусе ОКБ, появилась стройная фигурка в белом халате. «Вот вам и Людмила Тихоновна», – указал кто-то из больных. Эта хрупкая дама – Людмила Семененко? Легендарный специалист, отдавший служению своей профессии 50 лет (40 из них в Томском онкодиспансере)? Женщина, которая на днях отметит ну очень солидный юбилей? Не верю! Еще большее потрясение пришлось испытать, когда Людмила Тихоновна, готовясь к фотосъемке (мы нагрянули без предупреждения), распустила прическу и ее вьющиеся волосы опустились ниже колен. Эффект был оглушительный: оказывается, Семененко не просто уникальный врач, ежедневно встающий к операционному столу, но и очаровательная женщина. В чем же секрет ее профессионального долголетия и неувядающей молодости?

– В том, что я очень люблю свою профессию и своих больных, – улыбнулась визави.

Несмотря на пафос, Людмила Тихоновна, как показал дальнейший разговор, не лукавила.

Артистка или врач?

Любовь к онкологии, по словам Людмилы Тихоновны, ей привили в Киргизском НИИ онкологии. Туда она стала ходить еще в студенчестве. Просилась на операции, пыталась помогать: «Где-то промокну, где-то крючок подер-жу…» Ей нравилось, что хирургические вмешательства в онкологии сложные, объемные. Выполняя такие операции, врач каждый раз как будто сдает экзамен.

– Когда поставишь на ноги тяжелого больного, испытываешь колоссальное удовлетворение, – признается Семененко. – Ты справился, ты спас человека!

К достижению своей детской мечты стать врачом Людмила шла настойчиво и целеустремленно.

– После войны самыми уважаемыми профессиями были разведчик, летчик, врач и артист. Я в начальной школе колебалась: стать артисткой или врачом. А в четвертом классе окончательно решила, что врач, особенно хирург, – более нужная профессия. Конкурс в Киргизский медицинский институт был сумасшедший – 15 человек на место. Причем фронтовики, национальные кадры, рабочие шли вне конкурса. Но я, школьница, поступила с первого раза и до сих пор горжусь этим.

Диагноз – не приговор

Людмила Семененко утверждает, что онкологический диагноз отнюдь не приговор, как ошибочно считают некоторые. Если опухоль обнаружена на ранней стадии, она успешно лечится. В подтверждение доктор приводит опыт работы Томского онкодиспансера по лечению и профилактике рака молочной железы в 1980-е годы.

– Мы тогда открыли первый в Томской области маммологический кабинет и много занимались просветительством. Вместе с департаментом здравоохранения подготовили методическую листовку, которая тиражом 500 тыс. экземпляров была распространена по всей области. В ней говорилось, что женщина может уделить себе раз в месяц 15 минут, пропальпировать себя и обнаружить опухоль размером один-полтора сантиметра. На этой стадии излечиваемость почти стопроцентная. Запущенность рака молочной железы снизилась в те годы до 7,5%. Это очень хороший показатель.

Не ремесло, а искусство

Людмила Семененко – хирург широкого профиля: оперирует на всех органах брюшной полости (желудке, кишечнике, прямой кишке), молочной железе… На вопрос, с какими органами ей больше нравится работать, отвечает:

– Очень красивая операция по удалению опухоли молочной железы, она анатомичная, бескровная, – и, подумав, добавляет: – Да любая операция интересна. Взять ту же резекцию прямой кишки или желудка. Накануне обязательно смотришь учебники, потому что у каждого пациента свои особенности и надо быть готовым к любым неожиданностям. Психологически настраиваешь больного. Особенно тяжело пациентами принимается решение об операции на прямой кишке, там ведь есть масса деликатных нюансов. Но после наших операций профессора и академики читают лекции студентам, и никто не догадывается, что им сделаны сложнейшие операции. Важно только, чтобы человек поверил в свои силы и дал себе установку: «Я буду жить!» И тогда все будет хорошо.

Хирургия, по утверждению Семененко, – это не ремесло, это искусство. Казалось бы, какая красота и какая романтика может быть в прямой кишке? Но влюбленная в свою профессию Людмила Тихоновна умеет увидеть эстетику в самых прозаических вещах.

 Часов не наблюдает

Сложные операции длятся в отделении по 8–12 часов.

– Как, Людмила Тихоновна, выдерживаете такую физическую нагрузку?

– Когда стою за операционным столом, времени не замечаю. К тому же я работаю не одна, а в бригаде. У нас замечательные анестезиологи Александр Поздняков, Вяче-слав Семыкин, очень хорошие медсестры. В профессиональном коллективе чувствуешь себя надежно и психологически комфортно.

Усталость доктор чувствует, только когда приходит домой. Но она знает: утром ей снова на работу. А когда Людмила Тихоновна переступает порог отделения, у нее как будто новые перышки в крыльях вырастают и она снова готова порхать ради любимых пациентов.

 Как-то услышала, что донорство полезно не только пациентам, но и самим донорам. Первое было понятно. Второе решила проверить. На собственном опыте убедилась, что это так: после сдачи появлялся прилив сил. С тех пор уже много лет каждые две недели выступаю в роли донора.

Все вокруг постились. Мне стало интересно: а я выдержу или нет? 40 дней спокойно выдержала. И вот уже 15 лет обхожусь без мяса. Чуть попробую жирного, организм бунтует.

Из досье «ТН»

Людмила Семененко, онколог-хирург Томского областного онкологического диспансера. Окончила Киргизский медицинский институт в 1962 году. Работала в республиканском НИИ онкологии (Фрунзе), в онкологической поликлинике (Элиста), прошла ординатуру в Ленинграде. С 1973 года служит в Томском онкодиспансере. Заслуженный врач РФ, почетный донор РФ, врач высшей квалификационной категории.

Два сына. Старший посвятил себя строительной отрасли. Младший – полковник авиации (будет участвовать в параде Победы в Москве). Два внука.

Комментарии

Галина Студенкова,  пациентка:

– Людмила Тихоновна очень умный, грамотный и сильный специалист. Она много со мной беседовала перед операцией, объясняла, что будет делать и как. Я четыре дня лежала в реанимации, она по нескольку раз заходила, внимательно осматривала, поддерживала. Я ей очень благодарна. Больные все разные, но она к каждому умеет найти подход.

Лев Кудяков, главный врач онкодиспансера:

– Я работаю здесь всего шесть месяцев, поэтому близко познакомиться с Людмилой Тихоновной еще не успел. Но коллеги и пациенты отзываются о ней как о прекрасном специалисте и докторе, который всю свою жизнь посвятил благородному делу лечения людей. Само по себе такое долгое служение достойно уважения. Она одна из самых опытных хирургов-онкологов Томской области. Продолжает оперировать и вести больных наравне с молодыми коллегами.

Владимир Воронов, хирург-онколог:

– Людмила Тихоновна – ученица знаменитых отечественных онкологов, основателей онкологии СССР. Специалист высочайшего класса. Поражает ее витальность: выполняет сложнейшие операции, по семь-восемь часов стоит за операционным столом. Никогда не отказывает в помощи менее опытным врачам.

Областной онкодиспансер проведет бесплатную маммографию в «Технопарке»

В структуре онкозаболеваний 20% занимает рак молочной железы

В рамках межрегиональной выставки-ярмарки «Медицина. Здравоохранение. Фармацевтика», которая будет работать с 24 по 26 апреля на площадке «Технопарка» (ул. Вершинина, 76), жительницы Томской области могут пройти маммографическое исследование в выставочном павильоне Томского областного онкологического диспансера. Время работы маммографа — с 10 до 16 часов.

«Маммография является наиболее эффективным методом диагностики заболеваний молочной железы, в том числе злокачественных опухолей, — пояснил главный врач Томского онкологического диспансера Лев Кудяков. — Современные маммографы обладают высокой разрешающей способностью, что позволяет обнаруживать опухоли размером менее 1 см, на ранних стадиях и задолго до появления первых симптомов».

Для справки

Маммографическое исследование показано женщинам 40 лет и старше с периодичностью один раз в год. Ежегодно подобное обследование проходят более 1700 жительниц Томской области, у 0,5 % выявляются злокачественные опухоли.

Пресс-служба Администрации Томской области

«Томская «Птичка» поможет детям с онкозаболеваниями

В рамках совместной акции «Добрая «Птичка», Кондитерская фабрика «Красная звезда» выпустила в продажу конфеты «Томская птичка» в необычных коробках. Новую «Птичку» легко узнать по логотипу благотворительного фонда имени Алены Петровой. Конфеты можно приобрести в сети магазинах фабрики.

В соответствии с договором, подписанным фабрикой и фондом, 1 рубль с каждой коробки, отмеченной логотипом акции, будет перечислен Кондитерской фабрикой «Красная Звезда» в благотворительный фонд им. Алены Петровой. Партия уникальной «Птички» составляет 50 000 коробок.

Средства, вырученные в ходе акции, будут направлены фондом на проведение комплексных занятий по реабилитации с подопечными в реабилитационном центре «Аленка» (ул. Мичурина, 43/1), открытом на базе фонда еще в 2011 году.

«Мы очень благодарны «Красной звезде» за такое сотрудничество. Акция принесет пользу не только нашим детям, но и даст возможность горожанам интересно и необычно заниматься благотворительностью, привлечет внимание к проблеме детской онкологии. Помимо этого, сотрудничество является хорошим примером развития социальной ответственности бизнеса в нашем городе. К примеру, в европейской части страны большая часть пожертвований в фонды поступает именно от бизнеса. Нам стоит развивать это направление как в Томске, так и регионе», — прокомментировала Петрова Елена, председатель правления фонда.

http://fond-alena.ru

История болезни-2. О пациентах и врачах томского НИИ онкологии

В прошлом номере (от 7 декабря № 660) «Томские новости» опубликовали первую часть материала нашего корреспондента Ирины Астафьевой «История болезни». Краткое содержание: внезапный тяжелый диагноз, первый шок, замечательные профессор и хирург, удачная операция, товарищи по несчастью в палате НИИ онкологии.

(Текст первого материала здесь «Онкологическая клиника. Личный опыт журналистки Ирины Астафьевой«)

Сегодня «ТН» представляют вторую часть репортажа, который был написан по нескольку строк в течение полугода.

Зайка моя

Процедурная медсестра химиотерапевтического кабинета Диля Сидикова не просто профессионал. Для каждого пациента находит нужные слова – утешает, подбадривает, шутит. С ней даже жесткая «химия» переносится легче

…А потом мой хирург Евгений Гарбуков ушел в отпуск, и меня передали на перевязки другому доктору. Юлия Леонидовна оказалась врачом не только умелым, но и жалостливым. Три дня я слушала в процедурном кабинете:

– Потерпи, моя хорошая… Ну, солнышко… Ну, заинька… Ну, немножечко уколю…

На четвертой перевязке я решила сказать, как меня все-таки зовут. А потом раздумала. От кого и когда еще услышишь «зайка моя…».

Одной левой

…Операция у меня была 31 июля. Весь август ушел на зализывание ран. Болела и не желала слушаться левая рука. Пришлось разрабатывать ее специально – по часу в день, сидя возле телевизора. Лучше всего упражнения удавались под сериал «Легенда об искателе» – такая сказочка-боевик в средневековом стиле.

К сентябрю искатель истины Ричард Сайфер со своей командой сверг коварного тирана Даркена Рала. А я наконец-то подняла левую руку без участия правой.

Праздник ожидания праздника

На 6 сентября врачи назначили первую химиотерапию.

Как это все будет выглядеть? Мне объяснили: лекарства введут за один раз в процедурном кабинете. Час под капельницей. Потом я уйду домой. Следующий курс – через 21 день. Как я до него доживу? «Все очень индивидуально. У всех – разная реакция на химиопрепараты…».

Разная – это все-таки какая?

Не удержалась, полезла в Интернет. С простым и корректным запросом: «побочные эффекты химиотерапии». Читала до трех ночи. Сеть бесстрастно обещала «тошноту, рвоту, диарею, анафилактический шок, затруднение дыхания, анемию, нарушение свертываемости крови, стоматит, потерю памяти и выпадение волос».

Вот, значит, как.

Ладно, а что говорят товарищи по несчастью на форуме?

Товарищи изо всех сил подбадривали друг друга. «Не сдавайтесь!». «Ни в коем случае не прерывайте курс химии». «Боритесь». «Это придется пережить». «Главное – выздороветь…».

Понятно.

Надо было как-то со всем этим уснуть. В конце концов, мне же попадались в коридорах института ЖИВЫЕ лысые люди. Одна девушка даже рассказала, что после «химии», пока не восстановились волосы, развлекалась тем, что пугала по скайпу друзей своего мужа. Молодец!

…В процедурном кабинете, услышав, что «химия» у меня первая, медсестра-киргизка Диля Сидикова ласково улыбнулась:

– Вы беременны были?

– Да.

– Что такое токсикоз, знаете?

– Нет.

– Узнаете…

– Говорят, он случается по утрам?

– Этот будет, когда ему захочется.

«Химия»

Первый, второй, третий день.

«Умереть от морской болезни нельзя, но очень хочется». Доля истины в этой шутке – 99,9%. Отравленный «химией» организм отвергает все, кроме воды.

Четвертый день.

Схожу с корабля на твердую почву. Минус три кило веса. Землистое лицо, мушки перед глазами и космическая пустота в желудке.

Пятый, шестой день.

Живу на кухне между плитой и холодильником. Как это напрягает – постоянный поиск «чего бы еще вкусненького пожевать?».

Седьмой день.

Пора, пожалуй, выходить на работу. А то такими темпами и поправиться недолго.

А впереди еще три «химии».

По волосам не плачут

Алопеция…

Слово-то какое мерзкое. Мас­кируется под музыкальный термин, но на самом деле означает «выпадение волос». Согласно статистике, начинается на 16-й день после первой химиотерапии. Наверное, это произойдет в душе. Волосы будут падать прядями, оставляя на голове безобразные проплешины и засоряя ванну. Проглянет голая черепушка. Головенка сделается маленькой, смешной и жалкой. Буду сидеть и плакать…

Нет уж!

Надо как-то минимизировать отрицательные эмоции.

Перво-наперво – никаких косынок-платочков. Что я, бабка или цыганка? Не хочу. Отправлюсь в магазин париков и куплю рыжий. Или медный. Или иссиня-черный с крупными локонами. В общем, что-нибудь необычное, красивое, такое, что само собой на мне не вырастет никогда.

…Немолодая продавщица в отделе париков готова исполнить любой каприз. Рыжий? Темный длинный? Может быть, светло-русый? Через несколько примерок с отчаянием понимаю: мне не идет ни один! Наконец, женщина протягивает очередное изделие, руководствуясь уже своим вкусом. Черное каре, ничего особенного. Я ношу почти такую же прическу.

…Паричок сел как влитой. И выглядел так, как будто я всерьез озаботилась качеством собственных волос, а потом побывала у хорошего стилиста. Беру!

Черное каре отправляется в домашний шкаф – дожидаться своего часа. Час этот пробил вечером 15-го дня. Стоило чуть-чуть потянуть или взъерошить – и волосы остаются в руке. Неприятно. Утром проснусь – а ОНИ на подушке.

Нужен мне этот кошмар?

…Ножницами проделана первая, черновая, работа. Дальше в ход идет машинка – под ноль. Голове тепло и щекотно. Но оставшийся ершик неприятно колется. Через сутки устраняю его бритвенным станком.

В итоге из зеркала на меня глядит инопланетянка с правильным черепом и огромными глазами. Не красавица, конечно, но очень даже ничего! Жаль, что так нельзя ходить по улице.

Первое испытание на домашних производит фурор: тринадцатилетняя дочь визжит, собака заходится истеричным лаем. «Мама, не делай так больше!..»

Ладно, не делай так не делай. Натягиваю паричок. Выглядит он лучше, чем мои собственные волосы, своих таких мне сроду не вырастить. И месяцев восемь теперь не буду знать хлопот с прической.

Муки творчества

А потом началась работа. Не в прежних объемах, конечно. Потому что ни «химию», ни гормоны, ни оставшуюся часть операции мне никто не отменял. Все катилось параллельно. Зато в ноябре редакция предложила написать материал к конференции онкологов «Вопросы сохранения женского здоровья: снижение заболеваемости и смертности за счет раннего выявления и повышения доступности медицинской помощи при раке молочной железы».

Да уж, кто глубже в теме-то?

…Слонимская, увидев меня как журналиста, не вздрогнула. Более того, сказала все, что положено было сказать профессору-онкологу в проблемном интервью. Про выявляемость. Про трудное лечение. Про пятилетнюю выживаемость. Кто не в курсе: это сколько ты прожила без метастазов и рецидивов, летальные исходы вычитаются отсюда же. Оказалось, что в России процент счастливчиков – 57. В Европе дотянули до 80%. В Штатах шагнули за 90%. (Подробнее – см. материал «Онкологи и чиновники ищут общий язык, «ТН» от 23 ноября № 658).

Два дня думала про эту проклятую пятилетку. А потом отпустило. Неприятности сами собой отодвинулись на задний план; все, что было дорого, стало еще дороже. И что удивительно: хорошее настроение начало посещать меня гораздо чаще, чем до болезни.

На сегодня – все. Что будет потом – будет потом.

 

Онкологические, сердечно-сосудистые заболевания и травмы входят в первую тройку, представляющую главную угрозу населению России. В Томской области в силу ряда причин проблема выявления и лечения онкологических заболеваний еще более остра, нежели общероссийская. И поэтому крайне важно, чтобы эта проблема стала непреложным фактом общественного сознания и одним из первоочередных вопросов для людей, ответственных за принятие решений.

– Предостеречь беспечных, которые при должной доле ответственности могут избежать нехорошего диагноза. Поддержать людей, кто, увы, уже «попал». Поддержать медиков, которые изо всех сил, какие у них есть, пытаются спасти и спасают «попавших». Самой все еще раз пережить и осмыслить, – обозначила Ирина Астафьева цели своего репортажа

Онкологическая клиника. Личный опыт журналистки Ирины Астафьевой

В прошлую среду, 29 ноября, корреспондент «Томских новостей» Ирина Астафьева прошла последний из четырех назначенных ей курсов химиотерапии. Перед отъездом в НИИ онкологии на процедуру она забежала, как обычно, в редакцию и на этот раз среди других материалов оставила концентрированную выжимку из своих записей и устных рассказов за последние пять с лишним месяцев начиная с июня. По сути, это репортаж – профессиональный в силу навыков наблюдательности автора и его мастерства владения словом – о буднях человека с онкологическим заболеванием, о том особом мире, в котором человек внезапно оказывается и который мало замечает (или вообще не замечает) большинство людей.

«Женщины, правило железное – после 35 лет ежегодное обследование у маммолога. Если бы ваш автор придерживался этого правила, возможно, избежал бы диагноза».

Онкологические, сердечно-сосудистые заболевания и травмы входят в первую тройку, представляющую главную угрозу населению России. В Томской области в силу ряда причин проблема выявления и лечения онкологических заболеваний еще более остра, нежели общероссийская. И поэтому крайне важно, чтобы эта проблема стала непреложным фактом общественного сознания и одним из первоочередных вопросов для людей, ответственных за принятие решений.

– Предостеречь беспечных, которые при должной доле ответственности могут избежать нехорошего диагноза. Поддержать людей, кто, увы, уже «попал». Поддержать медиков, которые изо всех сил, какие у них есть, пытаются спасти и спасают «попавших». Самой все еще раз пережить и осмыслить, – обозначила Ирина цели своего репортажа, придя в редакцию на этой неделе.

 

Работу с пациентом маммолог старший научный сотрудник НИИ онкологии СО РАМН Евгений Гарбуков начинает задолго до входа в операционную

– Обрадовать не могу, – голос у хирурга был ровный. – У вас злокачественная опухоль молочной железы. Надо обследоваться, чтобы решить вопрос о тактике лечения.

Видимо, фраза была стандартной. И говорил он ее, глядя прямо в глаза.

Разговор наш состоялся в конце июня нынешнего года.

Главный вопрос

…Обследование заняло две недели. По окончании меня пригласили в кабинет профессора НИИ онкологии Елены Слонимской.

Слонимская оказалась статной, выразительной дамой. Красивой. Но не это главное. Она была большой и надежной, как долгожданная гавань. К ней могли причаливать корабли. За нее хотелось спрятаться. Ей можно было рассказать ВСЕ, начиная с детского сада.

– Сначала будет операция, – сообщила эта неземная женщина. – Потом четыре курса химиотерапии и гормонотерапия в течение пяти лет.

Моя ответная пауза оказалась невежливо долгой.

(«Нет. Нет. Нет! Да за что же?.. Не реветь, ни в коем случае не реветь! Надо спросить про важное. А что в таких случаях спрашивают? Много ли отрежут? Сколько проживу? Не ответит ведь…»)

Я собралась с силами:

– То есть от химиотерапии я облысею как коленка, а от гормонов меня еще и разнесет?..

– Это вы в вашей редакции научились такие вопросы задавать?

Слонимская растерялась ровно на две секунды. Потом у меня под носом оказалась салфетка.

– Плачьте, – велела профессор. – Плачьте, если хотите. Так будет легче. Потом поговорим.

Повезло с пальчиками

У меня был замечательный хирург – Евгений Гарбуков. Хотя почему – был? Он и сейчас преспокойно здравствует. О том, что он замечательный, я стала узнавать, едва переступив порог НИИ.

За обследование в этом учреждении приходится платить. Понемногу, но постоянно. На платных услугах сидит пожилая маленькая тетенька. И вот, видя меня пятый раз, на правах старой знакомой спрашивает: «А кто вас смотрел из врачей?» «Гарбуков», – говорю. Вежливо говорю, но рассеянно, потому что думаю о множестве других вещей. О хреновом своем диагнозе, в частности…. А тетенька, услышав фамилию, закатывает глаза за очечками и начинает кудахтать:

– Ах, Евгений Юрьевич! Он так смотрит! Просто удивительно. Чудо! Так чутко, такие пальчики! Вы не представляете, как вам повезло!..

Слушаю про «пальчики» и «повезло», безнадежно зверея. Наконец не выдерживаю:

– Предлагаете уже расслабиться и получить удовольствие?!

…Месяц спустя я точно знала, что у Гарбукова не только пальчики, но и руки в целом откуда надо растут. Но это уже другая история.

Неважно, ходячий ты или лежачий – от палаты до операционного стола тебя доставят на каталке

Жесть

Единственный по-настоящему жесткий момент – очухаться в реанимации после операции. Это самое суетное место во всей больнице. Постоянно чем-то звенят и в полный голос орут медсестры. Без конца лезут с уколами и через КАЖДЫЕ 10 минут измеряют давление. Так проходит несколько часов. Хочу попросить: «Дайте спать, если не дали сдохнуть!» Но членораздельная речь почему-то отсутствует.

Отзывчивые люди

Палата! Милые, родные «сокамерники»! Мне рады, за меня волновались, здесь мне дадут отдохнуть… Приходит Гарбуков. По его счастливому лицу понимаю: в операционной все получилось. Ну и слава Богу. Спать… Напоследок доктор вбивает в расплавленный наркозом мозг: «Вставать – через сутки. Сначала села – посидела. Ножки с кровати свесила – передохнула. Встала – подумала, можешь ли стоять… А я – побежал…»

Кто-то поскребся в дверь: «Женщины, здравствуйте!» А, мужик, значит, зашел. Продираю глазенки. Навожу резкость. Саша, наш замредактора. Это ко мне!

(Честно говоря, предъявлять коллегам меня можно было только на третий день. А лучше на пятый. Потому что царевна Несмеяна в гробу выглядит краше, чем женщина после пятичасовой операции.)

– Тебе чего-нибудь хочется? – Саша недолго обдумывал вопрос.

– Встать! – брякнула я, совсем не подумав.

– Ну так вставай…

«Сокамерники» оказались людьми отзывчивыми и скорыми на практические действия. Общими силами меня подняли, одели, обули и выставили в коридор.

…И вот сидим на диванчике в коридоре, болтаем. Хирург дважды мимо пробежал и так глянул, что впору было вместе с диванчиком провалиться в подвал. Да мне-то что уже? А Саша вообще не заметил.

Хорошо, что у перевязочной медсестры онкологического отделения № 3 Натальи Юсуповой легкая рука…

Женщины НИИ онкологии

Местных женщин по-настоящему волнуют два момента: личная красота и кто что говорил при выходе из наркоза. Это неконтролируемый мозгом момент – врачам и анестезиологам остается только крепко хранить врачебную тайну.

Мне довелось провожать на операцию пятидесятилетнюю даму. Она ужасно переживала. Во-первых, совершенно не представляла, как это она поедет на каталке до операционной без нижнего белья: «Простыня? И только?.. И это – все?..» Во-вторых, никак не могла КРАСИВО устроить прозрачную шапочку на своей лысой после «химии» голове. И так не сидело, и эдак… Кончилось тем, что перед отъездом на операцию она вылила на себя пол-флакона духов. О, зверский аромат «Пани Валевски»!!! Мы, оставшиеся, проветрили палату, посочувствовали хирургам и стали ждать нашу даму назад.

Вскоре ее привезли. Первое, что мы услышали, когда она открыла мутные глаза, было:

– Жрать хочу – п…ц!

Лариса

За медсестринским пунктом стояли две инвалидные коляски. Одна почтенная, другая поновей. Я разглядывала их от нечего делать, сидя в очереди на перевязку, пока не пришла к простой мысли: «Ну мы и сволочи!..»

В соседней палате лежала девушка Лариса из Новосибирска. Передвигалась она на костылях и к моменту нашего знакомства успела перенести несколько операций. Лариса заходила к нам на чай, чаще всех смеялась и никому не позволяла себя жалеть. Красавица, кстати.

И меня пробило: почему, думаю, мы, ходячие, до сих пор не выпросили коляску и не свозили Лариску хотя бы в Лагерный сад? Лето же, белок бы покормили, мороженого поели, фоток наснимали…

– Ты что, хочешь устроить «Приключения итальянцев в России»? – возмутилась Лариса в ответ на мое предложение. – Куда я с загипсованной ногой? Все же пялиться будут…

На уговоры ушло два дня. Было решено обкатать коляску в коридоре, а уж потом выезжать в свет. И тут оказалось, что наша затея неосуществима: у высокого крыльца НИИ онкологии нет пандуса. Спускаться на костылях – тяжко. Нести на руках – страшно. Уроним еще…

Лариса, кажется, так и не поняла, почему я отступилась. После выписки позвонила из Новосибирска, задумчивая: «А знаешь, дура я была, что не согласилась на Лагерный. Хорошая была идея, правда. Жалею теперь: ничего в Томске, кроме памятника на въезде, так и не увидела».

Почти олигарх

Горжусь и, наверное, всегда буду гордиться знакомством с почти олигархом Серегой из Новосибирска. Сорок семь лет, вовремя пойманная саркома кости. Он брал НИИ онкологии двухчасовой осадой, лежа на каталке. В общем-то изначально Сергей поступил грамотно. Узнав диагноз, без паники поднял нужные знакомства, договорился из Новосибирска с главврачом о госпитализации – и поехал:

– Приехал по скорой – хреново. Лежу в общей очереди на каталке. Две медсестры надо мной спорят. Одна говорит: «Надо класть!» Другая орет: «Мест нет!» Что-то не срастается… Час лежу. Два. Возникают естественные потребности. Деликатно дергаю сестричку за халат: «Мне бы… ЭТО…». Ноль внимания. Я – второй: «Девушка, ОЧЕНЬ НАДО уже…» Та же реакция. Собрался с силами. Сел. И рявкнул на весь коридор: «ЕСЛИ МНЕ НЕМЕДЛЕННО НЕ ДАДУТ СУДНО, Я УССУ ЗДЕСЬ ВСЕ!!!» Народ в коридоре зааплодировал. Я рухнул. И почувствовал, как крепкая мужская рука в белом халате сует мне под простыню банку. Так я познакомился со своим будущим лечащим врачом.

Я восхитилась. И спросила, откуда человек на каталке берет столько самообладания в нужный момент? Прямо как в «Раковом корпусе» Солженицына.

– Ну, – Сергей заморгал, – я ведь не всегда с деньгами… Все-таки спецназ ГРУ – когда-то в молодости…

О том, почему живые лысые вселяют оптимизм, об ощущениях после «химии» и новой жизни читайте в следующем номере «ТН».

Онкологи и чиновники ищут общий язык

Вопросам сохранения женского здоровья посвящено выездное совещание комитета Совета Федерации по социальной политике, которое состоится в Томском НИИ онкологии СО РАМН 23 ноября

 

В структуре онкозаболеваний 20% занимает рак молочной железы

Эксперты федерального уровня обсудят возможности снижения заболеваемости и смертности за счет раннего выявления и повышения доступности медицинской помощи при раке молочной железы. Ключевые темы – состояние дел в РФ и Томской области, лекарственное обеспечение больных с этой патологией в регионе, условия эффективной организации скрининговых программ и персонифицированного подхода к пациентам. Вести совещание будет первый зам. председателя комитета СФ по социальной политике Лариса Пономарева. Среди приглашенных – представители Минздрава РФ, Федерального онкологического центра, НИИ онкологии им. П.А. Герцена (Москва) и др. В экспертный состав от Томской области вошли директор НИИ онкологии академик РАМН Евгений Чойнзонов и руководитель отделения общей онкологии НИИ Елена Слонимская.

Как пояснил зам. губернатора ТО по социальной политике Чингис Акатаев, по итогам совещания должен быть сформулирован ряд региональных инициатив, которые комитет по социальной политике СФ примет к рассмотрению при формировании новых госпрограмм онкологической помощи больным со злокачественными опухолями молочной железы.

Наши инициативы

Чингис Акатаев

Чингис Акатаев, зам. губернатора ТО по социальной политике:

— Рак молочной железы по-прежнему является самым распространенным онкологическим заболеванием среди женщин. В среднем по России показатель заболеваемости составляет 67,9 случаев на 100 000 женского населения. В Томской области эти показатели на уровне, а иногда, к сожалению, и превышают российские.

Рак – страшная болезнь, но, пока наши ученые не изобрели против него лекарства, мы не должны сидеть сложа руки. Нужно бороться, причем всеми возможными методами. Один из способов — увеличение выявляемости новообразований на ранних стадиях заболевания, когда все еще можно исправить. В Томской области за последние четыре года уровень впервые выявленной заболеваемости раком молочной железы вырос на 7, 8%, что свидетельствует о повышении уровня онкологической настороженности врачей региона.

В 2011 году дополнительное обучение по программам повышения квалификации прошел каждый третий врач региона. Регулярными стали образовательные мероприятия, направленные на повышение онкологической настороженности врачей первичного звена здравоохранения (амбулаторно-поликлиническая служба). В сентябре этого года состоялась очередная областная научно-практическая конференция, посвященная актуальным вопросам ранней диагностики рака. В работе конференции приняли участие более 100 специалистов из лечебно-профилактических учреждений  Томска и районов области.

Запущенные случаи рака, выявленные на последних стадиях, в основном «приезжают» из отдаленных районов Томской области. Таков менталитет сельских жителей – не обращаться вовремя за медицинской помощью, не обращать внимания на состояние своего здоровья. Именно поэтому мы уделяем особое внимание совершенствованию системы оказания онкологической помощи в районах.

Реализация приоритетного национального проекта «Здоровье» и Программы модернизации здравоохранения региона позволила обеспечить учреждения здравоохранения современным диагностическим оборудованием. В настоящий момент на территории области работают 17 стационарных и 1 передвижной маммограф.

По программе модернизации здравоохранения в Томской области открыто 7 кабинетов первичного приема онколога. Жители Бакчарского, Верхнекетского, Кривошеинского, Молчановского, Парабельского, Шегарского районов и Кедрового могут получить первичную онкологическую помощь без выезда в Томск.

Ежеквартально в томском областном онкологическом диспансере проходят «Дни открытых дверей». Врачи диспансера часто совершают выездные осмотры – как в Томске, так и в районах области.

В среднем в течение года скрининговое обследование и маммографические исследования проходят более 17 000 женщин.   Осмотр маммолога предусмотрен и в рамках диспансеризации работающих граждан, ежегодного его проходят более 20 тыс. женщин.

Принята и реализуется долгосрочная целевая программа «Неотложные мероприятия по совершенствованию онкологической помощи населению Томской области на 2011-2013 годы», она призвана обеспечить рост уровня выявляемости онкологических заболеваний и в дальнейшем.

К сожалению, успех в победе над онкологическими заболеваниями, не только в профессионализме врачей и качестве диагностического оборудования. Большая ответственность лежит и на самих пациентах. Приведу только один пример. На территории Томской области осуществляется мониторинг запущенных случаев злокачественных новообразований, а также анализ причин случаев позднего выявления онкологических заболеваний. По данным этого мониторинга, причиной позднего выявления онкологических заболеваний в 64% случаев является несвоевременное обращение за медицинской помощью. Следить за состоянием здоровья должны его обладатели, ведь всем известно, что проще предотвратить заболевание, чем его вылечить.

Здоровье дороже денег

Елена Слонимская, руководитель отделения общей онкологии НИИ онкологии, д.м.н., профессор

Елена Слонимская, руководитель отделения общей онкологии НИИ онкологии, д.м.н., профессор:

– Своевременная диагностика, безусловно, очень важный аспект в борьбе с онкозаболеванием. Но не менее значим и адекватный подход к тактике лечения. Ведь даже маленькая опухоль может обладать биологическими характеристиками, способными привести к дальнейшему метастатическому поражению. К сожалению, в России нет ни одной государственной программы, обеспечивающей масштабное выявление злокачественных новообразований на ранних стадиях. Нет скрининга. Есть отдельные работающие части такой программы. Например, введены профосмотры для декретированного населения с обязательным прохождением маммографии.

Диагностический пробел пытаются восполнить частные клиники. Но что происходит в их стенах? Врач осматривает пациентку и в лучшем случае направляет на УЗИ. Однако единственным стандартизированным международно признанным методом является маммографическое исследование. Но необходимого оборудования у частников нет, и, следовательно, не может быть ответственного медицинского заключения.

Достаточно спорным остается вопрос и о диагностической ценности онкомаркеров. В большинстве случаев они малоинформативны и позволяют обнаружить только порядка 25–30% злокачественных новообразований. В моей практике был клинический случай: к нам в институт обратилась женщина, у которой опухоль разрослась практически до размеров молочной железы. При этом онкомаркеры, с помощью которых она пыталась контролировать ситуацию, сигнала об опасности не подавали…

Гораздо больший эффект дает проверка крови на определенные мутации. Если у женщины кто-то из родственников перенес онкозаболевание и выявлена мутация, есть повод для серьезного беспокойства. Такой метод в сочетании с ультразвуковым исследованием также подходит для девушек с установившимся менструальным циклом. Ведь маммографическое исследование информативно только для пациенток, достигших 35 лет.

Основным лечением рака молочной железы является хирургическое вмешательство. Полное или частичное удаление органа. Кроме того, по показаниям применяются химиотерапия, лучевая терапия и гормонотерапия, направленные на предупреждение отдаленных последствий: рецидивов и возникновения метастазов в других органах. Здесь требуется исключительно индивидуальный подход к выбору схем лечения. Ведь опухоль опухоли рознь, одинаковых новообразований нет, как нет совершенно одинаковых людей.

И вот тут начинаются проблемы. Консервативное лечение наших больных очень дорогостоящий процесс. Но его необходимость лучше всего проиллюстрируют цифры. На сегодня показатель выявления рака молочной железы на ранних (I–II) стадиях составляет в России 63%. По идее, эти люди должны жить долго и счастливо. А их пятилетняя выживаемость (понятие складывается из частоты возникновения рецидивов, появления метастазов и летальных исходов) равняется 57%. В Европе эта цифра – более 80%, в Америке – более 90%… При этом известно, как и какими препаратами необходимо пользоваться, чтобы достичь подобных результатов. Но государство не готово в полной мере обеспечить ими онкобольных.

В очереди за поддержкой государства

Евгений Чойнзонов, директор НИИ онкологии, академик РАМН

Евгений Чойнзонов, директор НИИ онкологии, академик РАМН:

– Есть и еще одна неприятная коллизия. Врачи клиники прилагают все усилия, чтобы пациенты вернулись к нормальной, полноценной жизни. Добиваются хорошего эстетического и функционального эффекта. Однако лечение необходимо продолжать вне клиники – проводить химио– и гормонотерапию, а это очень затратно. При этом не все пациенты имеют право на бесплатное дополнительное лекарственное обеспечение со стороны государства. Его получают только люди, которым определена группа инвалидности.

Но разве это вина врачей или больных? Это пробел в законодательстве. Значит, обсуждать проблемы лекарственного обеспечения необходимо не с коллегами, а с чиновниками и политиками.

В апреле 2010 года мы собрали совещание, в котором участвовал губернатор Томской области, представители всех департаментов здравоохранения СФО, главные врачи онкодиспансеров и лица, непосредственно отвечающие за маммологическую помощь. Приняли программу «Совершенствование ранней диагностики и лечения рака молочной железы на территории Сибири и Дальнего Востока». Значение этого документа заключалось в том, что он регламентировал применение эффективных дорогостоящих препаратов. Теперь участники программы обязаны при поддержке своих департаментов закупать и использовать лекарства, с помощью которых достигается наилучший результат. В настоящее время мы регулярно, дважды в год, собираем сведения по региону, как идет выполнение этого решения. (На сегодня в программу включено около 900 женщин.) Сейчас мы намерены распространить этот опыт и на Дальневосточный округ.

Мы будем просить Совет Федерации заняться проблемой репродуктивного здоровья женщин в целом, не вычленяя отдельно молочную железу. И надеемся на финансирование в государственном масштабе, иначе все наши рекомендации, какую бы важную цель ни преследовали, так и останутся на бумаге.

 

Диагностический центр на базе Томского НИИ онкологии существует 17 лет. Первоначально обследоваться приходили в основном женщины уже с III стадией рака молочной железы. Сегодня благодаря усилиям врачей 80% пациенток обращаются с I–II стадиями. Еженедельно на приеме маммолога выявляются три-пять новых случаев заболевания.

 

В России нет ни одной государственной программы, обеспечивающей масштабное выявление злокачественных новообразований на ранних стадиях. Нет скрининга. Есть отдельные работающие части такой программы.

Елена Слонимская

 

 

Ведущие гастроэнтерологи страны обсудили насущные проблемы на конференции в Томске

В этом сентябре гастроэнтерологическое сообщество Томска отмечало юбилей: региональная научно-практическая конференция «Достижения современной гастроэнтерологии» проходила в двадцатый раз. На юбилейный форум прибыли московские специалисты, а также три десятка докладчиков со всего региона: из Кемерова, Новокузнецка, Новосибирска, Красноярска…

 идейный вдохновитель и первый организатор конференции Эльвира Белобородова
идейный вдохновитель и первый организатор конференции Эльвира Белобородова

– Первая конференция прошла в конце сентября 1992 года. Но идея ее проведения родилась намного раньше, – рассказывает идейный вдохновитель и первый организатор конференции Эльвира Белобородова. – В первых числах октября уже много лет подряд в Москве проходит всероссийская гастроэнтерологическая конференция, которой руководит глава российских гастроэнтерологов Владимир Ивашкин. И, бывая на этой конференции, я заметила, что томичи, да и вообще сибиряки, редко до нее добираются. Поэтому мы решили проводить подобную конференцию у нас, естественно, приглашая московских специалистов.

Эльвира Ивановна не понаслышке знает, как важно для врача непрерывно повышать свой профессиональный уровень. Именно за этим в Томск приезжают специалисты со всего сибирского региона – более 30 лет здесь работает кафедра терапии факультета повышения квалификации и профессиональной переподготовки специалистов СибГМУ. Здесь прошли обучение более 6 тыс. врачей: терапевтов, гастроэнтерологов, ревматологов, пульмонологов, врачей общей врачебной практики. Немаловажно, что все сотрудники кафедры наряду с педагогической, научной деятельностью выполняют консультативную работу в областной клинической больнице, приглашаются для участия в консилиумах по поводу самых сложных случаев в отделения терапевтического и хирургического профилей.

Десять гастроэнтерологов

Несмотря на то что томская гастроэнтерологическая конференция – мероприятие хорошо посещаемое, самих гастроэнтерологов в городе немного: около десятка специалистов. Но те проблемные ситуации, возникающие при болезнях желудочно-кишечного тракта, которые рассматриваются докладчиками, интересны и врачам общей практики. Поэтому узнать последние медицинские новости из первых рук приходят и томские специалисты-гастроэнтерологи, и терапевты, и студенты-шестикурсники медуниверситета, и аспиранты.

Четыре насущных вопроса

Екатерина Белобородова, заведующая кафедрой терапии факультета повышения квалификации и профессиональной переподготовки специалистов СибГМУ
Екатерина Белобородова, заведующая кафедрой терапии факультета повышения квалификации и профессиональной переподготовки специалистов СибГМУ

– Мы обсуждаем самые актуальные вопросы, – рассказывает нынешний организатор конференции, профессор Екатерина Белобородова, заведующая кафедрой терапии факультета повышения квалификации и профессиональной переподготовки специалистов СибГМУ. – Изначально главной проблемной темой региона был описторхоз, а сейчас мы знаем об этом паразитозе практически все, но традиционно ряд докладов и обсуждений посвящаем этой краевой патологии.

К слову сказать, исследования сибирских врачей всегда привлекают внимание коллег из других регионов. Потому что зачастую обычные болезни вроде язвы желудка или холецистита могут быть сочетанны с описторхозом, а это уже совершенно другая клиника. В этом деле у томских врачей совершенно уникальный опыт, а их исследования и диссертации воспринимаются в профессиональном сообществе с интересом.

Одна из самых злободневных на сегодня проблем – онкологические заболевания желудочно-кишечного тракта. Поэтому логично направлять основные силы ученых-медиков на канцеропревенцию – предупреждение онкологических заболеваний.

– Сейчас появилось понимание, что мы можем предотвращать рак желудка, – говорит профессор Белобородова. – У нас в распоряжении знания, которые копились годами. Поэтому основная наша задача – донести эти знания, новшества до практических врачей.

По словам участников конференции, для внедрения последних достижений в области предупреждения рака желудка и пищевода в Томске есть все компоненты: НИИ онкологии, мощная морфологическая служба при СибГМУ и школа гастроэнтерологии.

Также участники конференции обсудили вопросы клинической гепатологии от гепатитов разной этиологии (вирусные, алкогольные, лекарственные, вызванные применением опиатов) и циррозов до малоизвестной, но уже достаточно распространенной жировой болезни печени.

 Справка «ТВ»

Эльвира Белобородова – ведущий гастроэнтеролог Томской области – была ученицей академика Яблокова. Когда-то Дмитрий Дмитриевич назначил ее ответственной за томскую гастроэнтерологию. Эльвира Ивановна выполнила завет учителя: создала в городе гастроэнтерологическую школу и воспитала 56 кандидатов и 16 докторов медицинских наук.

ФОТО: МАКСИМ КУЗЬМИН

«Когда-то томский профессор Эльвира Ивановна Белобородова первой в Сибири начала проводить гастроэнтерологические конференции. Сейчас этим занимается ее дочь, профессор Екатерина Витальевна Белобородова, заведующая кафедрой терапии ФПК и ППС. Это событие пользуется высоким авторитетом и в регионе, и в России в целом. Я думаю, что наши слушатели вынесут для себя много полезной информации, ведь Томск – это один из крупнейших российских центров, которые занимаются гастроэнтерологией».

Владислав Цуканов, доктор медицинских наук,

профессор НИИ медицинских проблем Севера РАМН (Красноярск)

 

Врезка:

«Всегда очень приятно бывать на гастроэнтерологических конференциях в Томске. Потому что это не разовая акция, а планомерная работа: конференция отмечает уже 20-летний юбилей. И в томском регионе есть лидеры, которые продвигают последние достижения в области гастроэнтерологии».

Татьяна Лапина, кандидат медицинских наук, доцент Первого МГМУ им. Сеченова (Москва)

 

Добивка:

От журнала до вестника

Гастроэнтерологическая ассоциация страны раз в месяц выпускает «Российский журнал гастроэнтерологии, гепатологии, колопроктологии», в котором публикуются самые последние новости из названных областей медицины. У томских гастроэнтерологов и гепатологов тоже есть свое официальное издание. Только выходит оно прямо к конференции, один раз в год.

Журнал «Сибирский вестник гепатологии и гастроэнтерологии» сделан по образу и подобию всероссийского. И теперь перед каждой конференцией в Томск со всей страны летят научные статьи будущих участников конференции, чтобы потом каждый докладчик увез с собой авторский экземпляр «Вестника».

– Это и есть самое важное, – считает профессор Эльвира Белобородова, – обмен опытом, новостями между регионами и центром. Даже если врач не попал на заседания, он может познакомиться с последними достижениями коллег в нашем журнале.

Ирина Астафьева:
о воле к жизни

Ирина Астафьева,корреспондент «ТН»:

Ирина Астафьева,корреспондент «ТН»
Ирина Астафьева,корреспондент «ТН»

– Так вышло, что июль и часть августа я провела в НИИ онкологии ТНЦ СО РАМН. Одна из особенностей этого заведения – народ там лежит не только из Томска и Северска, но и вообще со всего СФО. И очень скоро для меня стали очевидны три вещи. Первая: таких институтов в России катастрофически не хватает. Вторая: хирурги здесь крутятся как белки в колесе, на износ. А третья дошла как-то не сразу, хотя лежала на поверхности. К тем, кто здесь лечится, никто не приходит в гости. Нет, томичей, северчан, конечно, навещают – друзья, родственники, сослуживцы. Но больные из Тувы, Прокопьевска, Новосибирска  существуют сами по себе. Хочешь – общайся с товарищами по несчастью, хочешь – гуляй по коридору, хочешь – в телик смотри или в стенку.

…Иногда к нам заходила «на чаек» девушка из соседней палаты. Лариса приехала из Новосибирска и к моменту нашего знакомства успела перенести семь операций. Улыбалась, ловко лавировала на костылях между кроватями и стульями. Устраивалась. На одном сиденье помещалась сама, на другое осторожно укладывала снизу доверху загипсованную ногу. Пойти с нами хотя бы в столовую она не могла – там было слишком тесно для костылей.

До сих пор не знаю, как и почему мне в голову пришла отчаянная хулиганская мысль. Может, потому, что Лариса была очень смешливой. Кокетливой. А может, потому что никогда не напрашивалась на сочувствие – просто не давала себя жалеть.

Вечером я сидела в коридоре и разглядывала две инвалидные коляски на медсестринском посту. И вдруг подумала: «Блин, ну мы и сволочи! Давно надо было попросить у сестер коляску и отвезти Лариску в Лагерный сад. Покатались бы, белок покормили, купили мороженого, фоток наснимали».

…Медсестры разрешили не задумываясь. С Ларисой оказалось сложнее: «Ничего себе, ты придумала! Хочешь устроить «Приключения итальянцев в России», да? Куда я с такой ногой?! Все же пялиться будут…»

Два дня ушло на уговоры. Наконец было решено: коляску обкатать сперва в коридоре и только потом выехать в свет. Я вышла на улицу – поглядеть, как мы будем съезжать с крыльца.

И только тут поняла – никак! Высокое крыльцо, ступеньки, пандуса нет… Можно, наверное, найти парней, которые согласятся снести нашу девушку вниз? А вдруг уронят?! Ее ж тогда сразу – на операционный стол, и не факт, что все благополучно закончится…

Предвижу ворчание онкологов: «Мы людям жизни спасаем, а им еще коляски подавай!..» Верно. Но врачи и не должны про пандусы и коляски думать! Они должны думать про своих больных. А «сопутствующие» детали – задача для местных архитекторов, дизайнеров и строителей. Или я ошибаюсь?

Для онкодиспансера ищут главврача

Департамент здравоохранения объявил конкурс на замещение должности главного врача в областном онкологическом диспансере. Ждут соискателей с высшим медицинским образованием, со спецподготовкой по менеджменту в здравоохранении и стажем на руководящей должности не менее пяти лет. Заявки будут приниматься до 9 июля, после чего конкурсная комиссия определится с кандидатурой будущего главврача.

Напомним, потребность в проведении конкурса возникла после того, как три недели назад на областном уровне было принято решение об увольнении бывшего руководителя онкодиспансера Сергея Коломийца. Для главврача это стало полной

неожиданностью, однако в департаменте здравоохранения решили, что кадровые изменения в этом учреждении назрели.

Сергей Коломиец сказал «ТН», что пока он безработный. Предложения есть, но есть и желание взять паузу и подумать