Трюизм: все женщины хотят быть привлекательными. В поисках красоты они устремляются в салоны и клиники, реклама которых обещает настоящие чудеса. В последнее время армию страждущих пополнили мужчины, желающие с помощью эффектного внешнего вида укрепить свой социальный статус. Что их ждет на рынке косметологических услуг, таком для нас новом и малоизведанном? Кто поможет разобраться в гигантском объеме хвалебных самопрезентаций? С какими проблемами сталкиваются учреждения, оказывающие подобные услуги? Для ответов на эти вопросы редакция пригласила к разговору за круглым столом на тему «Косметология в Томске: для красоты и здоровья» профессиональных экспертов.

В круглом столе принимали участие:

От Парижа не отстали, но…

Татьяна Соломатина: – Как руководитель объединения, которое первым в Томске стало развивать медицинскую косметологию, могу сказать: сегодня мы находимся на мировом уровне. В терапевтическом, хирургическом направлениях томские учреждения, имеющие лицензии на оказание подобного рода услуг, идут в ногу с Западом. В аппаратной косметологии мы чуть-чуть отстали – это связано с очень высокой ценой на аппараты, приобретение которых в городе с населением 500 тыс. человек экономически невыгодно. Подчеркиваю: я говорю о клиниках и специалистах, имеющих лицензии на оказание врачебной косметологической помощи. А вот когда в парикмахерской или в салоне, не имеющем такой лицензии, предлагают инъекционные услуги, удаляют папилломы, бородавки, другие новообразования, меня это очень смущает.

Наталья Филимонова: – Согласна: когда в несоответствующих условиях неквалифицированные специалисты производят достаточно серьезные манипуляции, это опасно для потребителей услуг. Все медицинские услуги должны оказываться после консультации специалиста. Наш медицинский центр, который возник 12 лет назад как косметологический салон, изначально был ориентирован на оказание услуг врачами-профессионалами со специальным образованием. Сегодня у нас существуют все методы терапевтической косметологии – уходовые, аппаратные, инъекционные, которые есть в Европе. О том, что уровень услуг в нашем центре соответствует европейскому, говорят нам клиенты, побывавшие в аналогичных центрах за рубежом, в Москве, Санкт-Петербурге… Уже более трех лет мы успешно практикуем лазерную косметологию для эпиляции, омоложения, лечения рубцов, пигментации, телеангиоэктазий при помощи аппаратов, которые зарекомендовали себя в Европе как самые эффективные и безопасные. В центре «Эстетик» ведется непрерывная деятельность по изучению и внедрению новых прогрессивных методик. При этом мы отказываемся от декорирующей, чисто камуфляжной косметологии – не выщипываем брови, не красим ногти. Это задача салонов красоты. Женщина, которая пришла просто приукрасить свою внешность, хочет получить быстрый эффект. Она не понимает, что та же инъекция ботокса – это не экспресс-процедура. Эффект наступит только через две недели, и еще непонятно, какой. На мой взгляд, любые инъекции вообще должны быть запрещены в салонах красоты.

Татьяна Соломатина: – Но у нас его сегодня даже в банях ставят. Подумаешь, говорят, какой пустяк – закачать пару шприцев в носогубную складку! Пациенты должны знать, что в таких условиях это опасно. После ботокса могут на полгода повиснуть брови, закрыться глаза, последствия могут быть печальными и непредсказуемыми. То же самое и с татуажем.

Риски в косметологии

Михаил Афанасьев: – Меня поражает легковерность людей, которые клюют на заявления: «Наш аппарат выполнит вам безоперационную подтяжку лица!» Это называется недобросовестной рекламой. Да, в косметологии что-то можно выполнить исключительно терапевтически – тот же ботокс прекрасно устраняет мелкие мимические морщины верхней трети лица, а исправление формы носа, ушных раковин, какие-то возрастные изменения можно корригировать только хирургически. Но при любом пути, будь то терапия или оперативное вмешательство, присутствуют определенные риски. Я, например, всегда честно говорю пациенту, что он может попасть не в 90% успеха, а в 10% неуспеха.

Татьяна Соломатина: – Риски зависят от особенностей организма, от иммунной системы, от индивидуальных реакций человека. Поэтому любой врач перед началом лечения должен получить информированное согласие пациента на проведение манипуляций.

Наталья Филимонова: – Мы юридически обязаны предупредить пациента о потенциальных осложнениях и дать ему возможность принять осознанное решение. Вот как бы я поступила на месте пациента, если бы мне надо было поправить овал лица или убрать нависшие веки? Я бы выяснила, кто в Томске лучший пластический хирург. Посоветовалась с ним. Но только на его мнение не стала бы полагаться, потому что знаю: хирурги любят все резать. Поговорила бы с терапевтическим косметологом. Однако решение в любом случае я должна принимать сама. Поэтому и ответственность за результат проведенных процедур я как пациент в первую очередь несу сама.

Татьяна Соломатина: – К тому же пациенты очень часто нарушают правила, о которых их предупреждает врач. Скажем, женщине сделали инъекцию ботокса. Через десять дней она удивляется: почему не видно результата? И тут же случайно проговаривается: через два дня после укола сходила в сауну, попарилась, выпила…

Хочу того, не знаю чего

Михаил Афанасьев: – Добрая треть пациентов, приходящих ко мне, вообще не знают, чего хотят. Они просовывают голову в дверь кабинета и говорят: «Доктор, не рассказывайте мне ни о чем, просто сделайте, чтобы мне понравилось». Я уточняю: «Что вы конкретно хотите?» – «Но доктор-то вы, и вы должны знать, как мне будет лучше». – «А если я сделаю, а вам не понравится?» – «Тогда и поговорим». Эстетику не измеришь линейкой. Красиво-некрасиво – это субъективная оценка. Для наглядности результата – как положительного, так и отрицательного – я использую фотографии: пациенты до и после операции. Такой способ подтверждения качества работы принят в пластической хирургии.

Наталья Филимонова: – Красота действительно очень субъективная штука. У японцев, например, сейчас в моде новый эстетический тренд – кривые зубы. Не думаю, что это всем понравится. Эстетика – очень широкое понятие с размытыми критериями. Можно сколько угодно шлифовать и подтягивать кожу, но если мимика изо дня в день рисует на лице уставшее, мрачное, злобное выражение, то ни о какой красоте и молодости речи быть не может. Понятно, что такие пациенты никогда не будут довольны результатом.

Татьяна Соломатина: – Что такое красота для любого из нас? Внутреннее состояние. Когда тебе с утра солнце сияет или когда встал: ой, тут заклинило, там… Если у человека после определенных косметологических процедур ничего не меняется, то ему, возможно, следует обратиться к психотерапевту.

Больше – не значит лучше

Михаил Афанасьев: – Есть определенный тип людей, которые руководствуются одним критерием: им всего надо много. Побольше грудь, потолще губы, пошире попа. Это их право. Но я на такие вещи не иду, потому что руководствуюсь принципом «не навреди». Хотя, сделай я операцию, пациентка наверняка осталась бы довольна. К счастью, у нас есть понятие клинического отбора, оно помогает отсеять тех, кто в своих непомерных капризах проявляет настойчивость танка.

В кооперации – сила

Наталья Филимонова: – Раньше мы утверждали, что красивыми становятся, а сейчас говорим: улучшайте качество жизни и будьте здоровы! Эта смена слоганов показывает, что «Эстетик» прошел путь развития от эстетической косметологии в медицинскую. Именно поэтому помимо косметологов в центре работает гастроэнтеролог, невролог, физиотерапевт, ортопед. Мы никогда не будем лечить угревую сыпь одними пилингами. Обязательно назначим человеку обследование, чтобы выявить глубинные причины заболевания и работать с проблемой комплексно. Наши косметологи, например, регулярно направляют пациентов в Центр женского здоровья.

Татьяна Соломатина: – А анализы этому центру делаем мы.

Наталья Филимонова: – Ценностная ориентация нашего бизнеса позволяет каждому из участников рынка занимать свою нишу, быть по-своему интересными и полезными клиенту.

Наталия Николаева: – Наша ниша – пластическая хирургия. На этапе послеоперационной реабилитации мы предлагаем пациенту отдельную палату с хорошим уходом, с индивидуальным медсестринским постом. Сервис в нашей работе играет не последнюю роль. Когда пациентка в пятый-шестой раз заходит в клинику, и ей говорят: «Проходите, пожалуйста, Мария Ивановна», – это тоже важно.

А что здесь делают дяденьки?

Татьяна Соломатина: – Сегодня среди наших пациентов процентов 15 – мужчины. Они идут с папилломами, с бородавками, делают ботоксы, подтяжки, просят убрать пивные животы – в этом очень хорошо помогают лимфодренажи. Мы назначаем комплекс врачебной косметологии, при необходимости привлекаем эндокринолога, физиотерапевта, андролога. Как правило, этим мужчинам за 50 лет. Чаще всего они из нефтяной и газовой отрасли. То есть те, кто, с одной стороны, имеет финансовые ресурсы, а с другой – стремится быть конкурентоспособным в молодой профессиональной среде. Они понимают, что, когда в затылок дышат 30-летние, надо быть в хорошей форме, и начинают приводить себя в порядок.

Наталья Филимонова: – Рост мужского контингента идет стремительно. За последние годы от нуля процент вырос до 15–20. Обращаются и молодые, и возрастные. И обязательно идут люди публичных профессий, для которых внешний вид – это визитная карточка. Причем если раньше мужчины стеснялись, старались незаметно проскользнуть в кабинет, то сейчас чувствуют себя совершенно спокойно и естественно.

Татьяна Соломатина: – Выросло поколение людей, которые считают обращение к косметологу нормальным. Это ветеран может оскорбиться, если ему предложить убрать тот или иной дефект на лице: «Я что, не мужик?!» А для молодежи это в порядке вещей.

Вперед, в будущее!

Татьяна Соломатина: – Если говорить о ближайших планах, то мы открываем новую хирургическую клинику. Приобрели на Котовского, 19, тысячу квадратных метров, фактически удвоили свою площадь, закупили хорошее оборудование, сейчас завершаем ремонт.

Наталия Николаева: – Помимо пластической хирургии мы развиваем терапевтическую косметологическую помощь. В конце января – начале февраля открываем консультативный прием в женской консультации на пр. Ленина, 199.

Наталья Филимонова: – А мы планируем развиваться не вширь, а вглубь. Приобрели много очень серьезного оборудования с многогранными возможностями лечения кожи, совершенствуем методики с его применением. Помимо этого намерены пропагандировать комплексную косметологию. Доносить до клиента мысль о том, что если он хочет хорошо выглядеть, то должен потратить свои ресурсы не только на шлифовку кожи, но и на оздоровление в целом. У нас есть полный физиотерапевтический комплекс, позволяющий получить краткосрочный мини-курорт без выезда из города. Пациенты, прошедшие эту программу, получили хороший результат. Именно за комплексной косметологией мы видим будущее и потому развиваем и совершенствуем данное направление.

О солярии

Ни одна уважающая себя косметологическая клиника не будет приобретать солярий, потому что доказано: это вредно. Такая установка есть в кожно-венерологическом диспансере для лечения псориаза».

Татьяна Соломатина

О знании

Чем лучше человек информирован, тем легче с ним обсуждать проблемы. Поскольку наши процедуры чаще всего делаются не по жизненно важным показаниям, есть время подумать. Это не скорая помощь, а результат осознанного решения. Слепо доверяться кому бы то ни было нельзя. Больше читайте, узнавайте и помните: мы помогаем улучшить внешность, но не даем гарантии на счастье».

Михаил Афанасьев

О новообразованиях

В компетенцию косметолога входит визуально определить природу новообразования. Для этого он должен обязательно иметь специальную подготовку, а клиника – располагать аппаратом для визуальной диагностики. Если косметолог на 100% уверен, что это доброкачественное новообразование, он удаляет его и отправляет на гистологическое исследование. А если у него есть подозрение на злокачественные черты – направляет пациента к специалисту-онкологу».

Наталья Филимонова

О проблемной коже

Катастрофические последствия для кожи имеет курение. Курящую женщину намного сложнее привести к положительному эстетическому результату. Об алкоголе я уже и не говорю…»

Наталия Николаева