Антон Таныгин, инструктор пункта отбора на контрактную службу, откинулся на спинку стула. Сегодня к нему «за военным контрактом» снова пришли двое парней, которые хотели, ничего не делая, получать деньги. «Хотим в учебку, командовать срочниками». От таких горе-солдат командирам одна головная боль. Антон об этом знает не из учебных пособий. В его военной практике учения, грязь, пот, семитонная гаубица, обучение личного состава, бесконечные полигоны, неожиданные вызовы из отпуска, Сирия… «А теперь я канцелярская крыса», – привычно подначивает сам себя Антон, глядя на ручку Parker, которую юргинские сослуживцы подарили ему на память.
На днях военный комиссар области Юрий Жуков вручил Антону медаль «Участнику военной операции в Сирии»…
Скучная гражданка
В 2010-м после окончания срочной службы на голове Антона красовался голубой берет спецназовца, заработанный бидоном пота.
– Еще до армии я в училище получил специальность электронщика, поэтому попал на узел связи. Уже приближался дембель, и мне предложили остаться еще на год на контрактной основе, – рассказывает Антон. – Но я слишком соскучился по дому и родным, чтобы согласиться.
На гражданке демобилизованный солдат Российской армии устроился на завод. Зарплата стабильная, хоть и небольшая, а квартирный вопрос год от года становился все актуальней, достигнув кульминации с рождением дочки.
– После трех лет на заводе я понял: надо что-то менять. Решил устроиться в полицию, – вспоминает Антон. – Прошел медкомиссию, собрал необходимые документы и… обещанное место досталось другому.
Позвонить в пункт отбора на контрактную службу Антону посоветовала жена. Тестирующий новобранца офицер Дмитрий Козлов полистал послужной список несостоявшегося полицейского и тут же предложил хорошую должность заместителя командира взвода связи в Юрге.
– Жена сказала: «С тобой хоть на Камчатку», – улыбается Антон. – Я получил подъемные и перевез жену и дочку на съемную квартиру.
Знакомство с гаубицей
Дивизион, куда приехал служить томич, существовал всего четыре месяца. И в артиллеристах юргинская часть нуждалась больше, чем в связистах. Так Антон стал командиром орудия.
– Меня, спецназовца-разведчика, подвели к этой семитонной махине, и что мне с ней делать? – вспоминает первые впечатления Антон. – А как она стреляет! Огонь, земля поднимается, грохот! В ушах, кстати, до сих пор звенит. Жена гонит к врачам, но со слухом у меня проблем нет. Звон остался.
Задача командира – руководить, но, чтобы делать это грамотно, необходимо знать работу каждого участника процесса от наводчика до подносчика снарядов. Помогла любовь к механизмам. Штудируя пособия и техническую документацию, томич перешел с гаубицей на новый уровень отношений.
– Вскоре меня стали ставить первым орудием батареи, которое выполняет пристрелку и основные задачи, а остальные гаубицы подстраиваются следом, – рассказывает Антон. – Юргинские полигоны, наряды – так незаметно пролетел год.
Изучившего все тонкости процесса управления гаубицей Антона назначили заместителем командира взвода, и в списке обязанностей добавилась строчка «обучение личного состава». В подчинении у него оказался 31 контрактник.
– Научился разбираться в людях, – комментирует он. – Кому-то достаточно таскать снаряды и получать денежное довольствие. А кто-то стремится к большему. Таких ставишь в наводчики, потом они подменяют заболевшего сослуживца… Так карьера и строится.
Во взводе Антона срочников не было, их взвод стал тактической группой, находящейся в постоянной боевой готовности. Командировки на незнакомые полигоны, учения – все это контрактники проходили вместе.
– Служили семьей. Мне, командиру, 25 лет, а во взводе разброс от 20 до 40. Поэтому орать смысла не было – что сорокалетнему мужику твой ор? Я разговаривал с людьми и объяснял, что от того, насколько быстро мы подготовимся, отстреляемся и соберемся обратно, зависит наша жизнь. Да и сам в стороне никогда не стоял, на бумаги гляну и снаряды помогаю разгружать, – рассказывает Антон.
Новогодние салюты по-сирийски
Будни артиллериста – это практика, практика и еще раз практика. Командировки становятся привычнее их отсутствия. Антон объездил всю страну, переезжая с одного незнакомого полигона на другой. Внезапно пришлось выбраться и за границу.
– Мы только приехали с учений, неделю дома дух перевели, и снова вызывают. Пункт назначения – Сирия. Возможность отказаться была у каждого. Но в моем взводе этой возможностью никто не воспользовался, – говорит Антон.
До Новороссийска солдаты добрались на поезде, дальше погрузили технику на корабли и поплыли. База в Латакии напомнила томичу муравейник, который никогда не спит. Взлетающие и приземляющиеся самолеты, спешащие с донесениями военные, гул голосов и моторов здесь каждую минуту.
На военной базе Антон занимался тем же, чем и в Юрге, – обучал обращению с гаубицей, только национальность подопечных поменялась. Сирийские солдаты по сравнению с россиянами казались размеренными и даже ленивыми.
– Поэтому главное, что я вынес из этой командировки, – знание эмоциональных слов на сирийском языке, которые стимулировали местных, – шутит Антон. – Словарный запас представителей дружеского народа тоже обогатился, так что культурный обмен можно считать состоявшимся.
Но поездка на территорию военных действий состоит преимущественно не из армейских шуток. Томский артиллерист на себе прочувствовал попадание под обстрел. Даже на Новый год, когда в российском небе взрывались салюты, в Сирии гремела артиллерия. «Подарки прилетали», – вспоминая, иронизирует Антон. До сих пор, уловив звук, похожий на звук летящего снаряда, инстинкты подмывают его упасть на землю.
Патриотический кайф
Вымуштровав сирийцев (и даже подружившись с ними), Антон вернулся домой. Вручил родственникам арафатки и магнитики на холодильник – будто возвратился из самой обычной командировки. Жизнь пошла своим чередом.
– А там поступило предложение о переводе назад в Томск, в пункт отбора по контрактной службе, и я согласился, сменив полигоны на кабинет, – рассказывает Антон.
Ответственность за личный состав сменилась ответственностью за каждого отобранного на службу кандидата. Сержант Таныгин помнил, как тяжело приходится с теми, кто не понимает, что такое военная служба. Поэтому смотрит прежде всего на адекватность человека.
– Патриотизм не менее важен, но он у каждого свой. Для кого-то это семья, город, у всех разные масштабы, – рассуждает Антон. – Для меня патриотизм – это любовь к родному краю. Я солдат Российской армии, и на учениях, и в Сирии я ощущал, что за моей спиной стоит мой край, моя Томская область. И испытывал от этого кайф.
Недостатка в желающих служить томский пункт отбора не испытывает, в прошлом году сюда обратились 700 человек. Коллеги Антона иногда приглашают его для беседы с соискателями.
– Я рассказываю, сколько всего дала мне армия, как она помогла мне стать личностью. В Томске на военную форму оборачиваются, она выделяет тебя и дает статус. Но, конечно, рассказываю не только про бонусы, но и про трудности – прерванные отпуска, долгие месяцы разлуки с семьей, чтобы человек понимал, на что соглашается, – говорит Антон.
Военная привычка быть готовым каждый день сорваться с места по приказу руководства отучила сержанта Таныгина заглядывать далеко вперед. Дочка ходит в детский сад, готовятся документы на получение квартиры. Гармония в семье и ясные карьерные перспективы – большего российскому солдату и не надо.
