Легендарный 165-й областной закон, предоставивший гражданам право на льготный лес, с первых дней своего существования является яблоком раздора между жителями области и представителями лесного хозяйства. То лесники не предоставили положенные по закону 200 кубов, то предоставили, но не совсем близко. С началом летнего сезона, когда многие селяне приступают к заготовке дров, скандал приобрел новый виток: теперь в органы власти посыпались жалобы на то, что выделяемые лесосеки слишком удалены от сел либо недоступны. Особенно острая ситуация сложилась в селе Монастырка (Шегарский район). Судя по информации, изложенной в ходатайстве за подписью 160 местных жителей, их лесосека расположена в абсолютно недоступном месте в 12 километрах от села, так что людям «придется два километра нести чурки на руках с деляны, затопленной водой». Мы решили разобраться в сложившейся ситуации, чтобы понять, в чем же суть дровяного вопроса.
Заколдованное место
Устанавливать, что в жалобе правда, а что ложь, выехала комиссия в составе первого заместителя главы Шегарского района Андрея Свистунова, представителей Шегарского лесничества и трех жителей села. Несоответствие изложенного в письме действительности начало выясняться практически сразу же: расстояние до лесосеки, замеренное по спидометру автомобиля, составило 8 километров, а не 12, как указано в ходатайстве. К тому же, если ехать не объездной, а прямой дорогой, можно сократить это расстояние до 6 километров, застелив небольшой грязный участок вершинником. Участковый лесничий Анатолий Савушкин в свое время даже пометил деревья, которые можно свалить для данной цели (до сих пор на них видны зарубки. – Прим. авт.). До лесосеки проверяющие проехали на двух автомобилях («Нива — Шевроле» и «УАЗ»), даже не включая переднего моста, хотя, по словам местных жителей, к месту заготовки дров не проехать и на тракторе. Не обнаружили члены комиссии и указанной в жалобе воды на деляне.
— Никто из нас не намочил ноги, несмотря на то, что все были без сапог, — рассказывает участковый лесничий Шегарского лесничества Анатолий Савушкин. – Последние дожди, конечно, подпортили условия заготовки, но не настолько сильно, как заявлено. В районе в основном преобладают суглинистые почвы, которые дольше задерживают влагу на поверхности. Несколько деньков хорошей погоды — и почва сухая вновь.
Замглавы Шегарского района Андрей Свистунов для убедительности даже попрыгал на месте, демонстрируя присутствующим жителям Монастырки отсутствие воды на деляне. Но как только комиссия удалилась восвояси, по селу вновь поползли слухи о том, что лесосека стоит в воде. По словам очевидцев, «Ниву — Шевроле», на которой приезжал Свистунов, вытаскивали из грязи, а сам Андрей Анатольевич промок до нитки. Кто же обманывал на этот раз?
История дровяной болезни
— Сама я на лесосеке ни разу не была, — сказала нам при встрече директор Монастырской средней школы Наталья Сутулова – автор ходатайства, — но я верю жителям нашего села, у меня нет причин не доверять им.
У нас эти причины были, и, приехав в Монастырку 7 июля – спустя неделю после того, как здесь побывала комиссия, – мы перепроверили все еще раз и тоже убедились, что недоступной выделенную лесосеку назвать нельзя. Кстати, в дождь невозможно проехать по самому селу – неасфальтированные дороги вмиг превращаются в кашу. Не подтвердились и слова жителей о том, что на их лесосеке преобладает осина (80 процентов, как указано в ходатайстве). Березы и осины здесь примерно 50 на 50.
В общении с активом Монастырки выяснилось, что на месте не бывало большинство местных жителей, в том числе и председатель сельского совета ветеранов Раиса Дмитриева, собиравшая подписи для ходатайства. Мокрым с лесосеки вернулся ее муж, отправившийся проверить выделенную деляну в середине июня – в период проливных дождей. В прошлые годы супруги сами готовили дрова. Причем не только себе, но и соседям. На мотоцикле они уезжали в лес, вдвоем пилили, а затем нанимали в деревне машину для вывоза леса. Подобным образом в Монастырке подрабатывают многие семьи, естественно, не имея официального разрешения на ведение предпринимательской деятельности. Для них это и не бизнес вовсе, как говорят они сами, а так – помощь односельчанам, ведь дрова они продают по сниженной цене в отличие от частников.
Средняя цена машины дров в 2007 году в Монастырке равнялась 2–2,5 тыс. рублей. В этом году стоимость поднялась уже до 4-5 тыс. рублей. За меньшие деньги предприниматели, как рассказывают местные жители, не соглашаются работать.
— В нашем селе всего два гусеничных трактора и один «газик», — сокрушается Светлана Поплетеева, тоже подряжающаяся вместе с мужем готовить дрова для односельчан. – Никто из них не соглашается ехать в лес, а время идет. Мы пытались проехать на деляну, но водитель «газика» встал, едва заехав в лес, и сказал, что ни за что не поедет дальше…
Увидеть водителя «вставшего» на ровной дороге газика» нам, к сожалению, не удалось – мужчина работал в соседней деревне. Но в ходе общения с местными жителями выяснилось, что его машина в лесу не буксовала. Причиной отказа ехать на деляну, скорее всего, послужило не бездорожье, как говорит Поплетеева, а нечто другое.
В прошлом году за вывоз чурок с деляны владельцы грузового авто брали по 500–600 рублей, и это притом, что везти было совсем недалеко – с задворок села. В прошлые годы, выписав лесобилет, многие селяне предпочитали готовить лес там, где удобно. И бывший участковый лесничий, видимо, закрывал на это глаза. Пришедший на его место Анатолий Савушкин обнаружил странное несоответствие в документах: из выписанных 1 600 кубов реально срублено не более 50-70 кубов, вся остальная древесина в деляне стоит нетронутая. Возникает вопрос, а где же тогда рубили лес жители Монастырки и чем топились зимой?
— Рубили где душе угодно, — говорит Анатолий Вячеславович. – Вон, посмотрите, весь спелый лес в окрестностях давно выбран, причем рубить старались только березу, а кое- где и на кедр покусились. По предварительным подсчетам, ущерб, нанесенный монастырскими горе-заготовителями, составляет более 9 (!) млн. рублей. По данному факту сейчас возбуждено уголовное дело, ведется следствие – будем выяснять, чьих рук это дело.
«Золотые» чурки
Избалованные легкими деньгами извозчики дров в этом году ехать за 8 километров от села за 500 рублей уже не соглашаются и требуют от лесорубов не менее тысячи. Последние, естественно, не соглашаются, ведь хочется заработать и самим — страсти в деревне кипят.
— Я никогда не езжу в лес сама, — говорит Наталья Сутулова, — дрова мне всегда привозит сосед. В этом году он обещал заготовить дрова с моей деляны по цене 3 тыс. за машину. Естественно, я согласилась, потому что купить дрова у частников мне не по карману.
Подобных историй в Монастырке — десятки. Большинство жителей села никогда не заготавливали и не будут заготавливать дрова сами. Для этого нужна специализированная техника, силы и время, в конце концов. Все всегда покупали дрова у частных предпринимателей. Как только власть провозгласила право селян на льготный лес, естественно, все подали заявки – кто ж на Руси отказывается от дарованного? Частники, сообразив, что на всем этом можно неплохо заработать, подряжаются готовить дрова для селян, но за определенную плату. Льготная цена для владельцев договоров на заготовку леса – 3 тыс. за машину. В противном случае – 4,5-5 тыс. рублей. Не надо быть экспертом, чтобы понять, что к осени стоимость 5 кубов дров может дорасти и до 6-8 тыс. рублей, главное, грамотно поддерживать ажиотаж.
Проехав лишь по двум улицам Монастырки, в которой проживают порядка 600 человек, мы насчитали на частных подворьях более десяти телег, шесть тракторов, два «трумэна» и три грузовика «ГАЗ», хотя, по словам женщин, занимающихся заготовкой дров для селян, данной техники в их селе по одному экземпляру. Односельчанин Натальи Сутуловой, встретившийся нам на улице, тоже владелец автомобиля «ГАЗ», был удивлен прогнозом землячек о надвигающемся дровяном дефиците. Па его словам, проблем с заготовкой леса он не видит.
— Я еще не был на деляне, готовить дрова пока рано, но не думаю, что с приходом сезона там возникнут какие-то трудности, — сказал мужчина.
Быть может, ему легко так рассуждать потому, что между ним и дровами не стоят посредники?
Комментарии
Андрей Свистунов, первый заместитель главы администрации Шегарского района по экономике, предпринимательству и сельскому хозяйству:
— Парадоксальная ситуация: никто из селян еще толком не был на лесосеке, ни разу там не забуксовал, но все кричат о том, что деляна расположена в недоступном месте. Ответ на все один: в деревню пришел закон, но не каждый хочет его соблюдать. Конечно, жить при отсутствии четкой законодательной базы, должного надзора за порядком в лесу было проще: выписал лесобилет — и руби где хочется. Люди привыкли к такому положению дел и требуют, чтобы на деляну вели асфальтированные дороги. Организовать более комфортный доступ на деляну легко, достаточно собраться всем вместе и сделать там дорогу, тем более лесники даже пометили деревья, которые можно использовать в качестве валежника. Там и свалить-то надо всего пару берез, чтобы закрыть мочаг. Администрация Шегарского района регулярно выделяет для Северного сельского поселения деньги на благоустроительные работы, и озаботиться проблемами села в первую очередь должен был глава поселения Александр Баймукашев. Почему жители не идут к нему? Складывается впечатление, что господину Баймукашеву вообще нет дела до проблем своих избирателей. Когда совместно с лесниками мы решали вопрос о выделении лесосек, он не глядя подписал договор на участок, расположенный в 18 километрах от Монастырки. Уже потом по просьбе самих местных жителей место лесосеки было пересмотрено, и лесничие предложили наиболее приближенный к селу участок.
Юрий Анисимов, лесничий Шегарского лесничества:
— Стоимость одного льготного кубометра березы для пенсионеров – 2-5 рублей, против обычных 80. Естественно, как только закон вступил в силу, все ринулись заключать договоры с лесничествами, а вот заготовить дрова не каждому под силу. На выходе из лесничеств граждан ждут горе-предприниматели, так называемые черные лесорубы, которые и начинают диктовать свои условия: «лесосека далеко», «я вам привезу одну осину»… Люди возмущаются, но не в адрес тех, кто диктует им условия, а в адрес лесников. Та же госпожа Сутулова или пенсионеры, подписавшие ходатайство, отказались ехать с комиссией на свою лесосеку, отправив вместо себя предпринимателей, поднимающих бунт. И на точковку (деление участков) выезжали они же, а не истинные владельцы участков.
Почему лесосеки далеко? Вокруг Монастырки необустроенная территория — та, что не вошла в лесной фонд, соответственно, сплошные рубки там запрещены. К тому же село стоит на берегу реки, следовательно, вокруг – двухкилометровая водоохранная зона. Третьим фактором является то, что все близлежащие лесные массивы за водоохранной зоной вокруг села выбраны за прошлые годы. Спелая древесина сохранилась только за рекой, а мост расположен в двух километрах от села. После него нужно проехать земли сельхозназначения, и только на границе водоохранной зоны мы попадаем в лесной фонд, по краю которого тоже все давно вырублено. Вот и набежало в итоге расстояние в 8 километров. По сути, сегодня мы получили то, к чему шли долгие годы. Бесконтрольные и незаконные рубки, процветавшие все это время в селе, привели к тому, что за лесом теперь приходится ехать за несколько километров.
Игорь Кибиш, директор ОГУ «Томское управление лесами»:
— Хищническое отношение к лесу, существовавшее все эти годы, привело к тому, что в области преобладает лиственное хозяйство. Предоставить гражданам лесосеки, где растет лишь отборная береза и нет осины, мы не в силах – нет таких участков, а граждане требуют. Один селянин даже высказывал пожелания, чтобы береза на его участке была исключительно без сучков. Все привыкли к тому, что можно было свободно заехать в лес за околицей села и выборочно нарубить там дров. Лесничествам невозможно произвести на старых лесосеках плановые посадки – все завалено лесозаготовительными отходами, осина стоит нетронутая, из-за чего технику туда не загнать. Думаю, бунты, аналогичные монастырскому, будут вспыхивать еще не раз, пока население до конца не поймет, что закон есть закон. Кстати, Томская область – не единственная в этом отношении. Подобные волнения происходят сейчас и в Красноярском крае, и на Алтае, и во многих других регионах России.