Строительство АЭС: перспективы и вызовы для региона
После выхода материала «Пикник на обочине АЭС» («ТН» от 17 июля) в ряде откликов вашего автора записали в противники АЭС. Вот, к примеру, обвинение на форуме областной Думы: «этот человек, скорее всего, из политико-финансовой группировки, которая против АЭС и атомного сырья вообще. Этим и объясняется его антиатомная активность».
Не буду отвлекаться на смешное, что я, оказывается, член политико-финансовой группировки (!) и занимаюсь антиатомной деятельностью, — где в материале написано, что я против строительства станции и развития атомной энергетики? (Не все в этом вопросе понимаю, отношение двойственное, пытаюсь разобраться.) Важно иное: «Пикник на обочине АЭС» был совсем о другой проблеме — проблеме, которая тщательно замалчивается. А когда ее ставишь, оппоненты спорят не по сути, а пытаются увести в сторону.
Итак, вопрос стоит следующим образом — соотношение политико-экономических интересов госмонополий с социально-экономическими интересами туземцев.
Прозаические интересы
Когда начинается любой крупный проект, всегда говорят, что он должен решить те или иные государственные и (или) общенациональные интересы. Часто это правда. Лукавство в другом – государственные интересы, как правило, подаются как нечто сакральное и монолитно-единое. На деле же высокие общенациональные интересы понятие всегда многосоставное: это сложение (вычитание), баланс (перекос) интересов – самых, кстати, прозаических и нередко корыстных! — разных групп и институтов.
В схематическом виде совокупность общенационального интереса складывается из четырех приземленных вещей. Во-первых, интересы власти по обеспечению конкурентоспособности страны, то есть уровня своей влиятельности во внутренней и внешней политике. Во-вторых, интересы корпораций (в нашем случае, как правило, государственных) и конкретных госструктур, которые будут разработчиками и исполнителями государственного проекта, то есть интересы освоения огромных денег, что означает соответствующий размер влияния и прибыли. В-третьих, интересы крупного бизнеса, который хочет получить заказы и продукцию, — опять же прибыль и влияние. И, наконец, интересы аборигенов, которые полагают, что раз они тоже стали участниками проекта (вольными или невольными, активными или пассивными), то вправе претендовать на свой кусочек прибыли и влияния – махонький такой кусочек по сравнению с аппетитами остальных.
Стеклянные бусы
Я считаю, что аборигены правы. Если в Тольятти производят «Жигули», там они должны стоить дешевле, нежели в Томске, – минус расходы на транспортировку. И в случае с северской АЭС я в качестве подобного кусочка прибыли поставил вопрос о доступности электроэнергии. Другие люди ставят, допустим, вопрос о необходимости страхования здоровья и имущества граждан, проживающих в зоне АЭС. (Кстати, отчего бы Росатому или томским депутатам Госдумы не внести такой законопроект? Он же ничего не будет стоить: как нас уверяют, никакие ЧП с АЭС невозможны, следовательно, и платить никому ничего никогда не придется.)
И что в ответ? В ответ обвинения в «антиатомной активности». Вот это и есть лукавство — вольное или невольное прикрытие существующего дисбаланса интересов. Увы, у нас сплошь и рядом монополии не торопятся хоть немногим поделиться с туземцами, а те не в силах настоять на своем. Вообще, это водораздел, где экономика переходит в политику: увы, сегодняшняя политико-экономическая конструкция России описывается формулой: чем сильнее госмонополии, тем слабее гражданское общество. И потому монополии ничего туземцам не обязаны. Разве что стеклянные бусы обещаний лучшего будущего. (Полагаете, томские предприятия действительно получат солидные заказы при строительстве АЭС? Сильно сомневаюсь – вспомните итоги конкурсов по проектированию и строительству ТВЗ…)
Настоятельно подчеркиваю – не питаю антипатии к Росатому. Просто говорю о том, какими вижу сложившиеся общие правила. Вот что аборигены области получают от нефти и «Роснефти»? 5 процентов НДПИ…
Голосование ногами
Интересы туземцев почти всегда пытаются представить глупыми, узко эгоистическими, вредными. Но, как правило, в этом «узком эгоизме» скрыт и общенациональный интерес. В нашем случае следует напомнить, что одна из самых острых проблем России — депопуляция Сибири. Рожаем меньше, умираем больше, все больше переезжаем в Москву и Ставрополье – туда, где жить полегче. Происходит это в том числе и из-за названного соотношения интересов монополий и аборигенов.
И вот я думаю: сколько жителей Томска и области «проголосуют ногами», если не получат от строительства АЭС свой махонький, но такой желанный кусочек прибыли и влияния?
P.S. Самый яркий пример отрицания интересов местного населения недавно продемонстрировал коллега из северской газеты «Диалог». Цитирую его вопрос, прозвучавший на пресс-конференции первого заместителя губернатора Сергея Точилина и начальника департамента «Росатома» Игоря Конышева:
— Чешское правительство приняло решение разместить элементы американской ПРО, несмотря на неприятие 70 процентов населения. Европа отреагировала спокойно – никто не видит нарушения прав человека и основ демократии. Мне интересно, почему мы должны быть святее папы Римского – почему нельзя просто ограничиться информированием населения и поступить по-своему?
И Точилин, и Конышев были смущены предложением журналиста, который в своем рвении оказался святее папы Римского.
Впрочем, это отражение еще одной проблемы – сепаратизма. Думаю, северские туземцы уверены, что их экономический интерес будет утолен тем больше, чем дальше они отодвинут томских аборигенов.