Экономика знаний в отдельно взятом регионе

Послесловие к XI Инновационному форуму

— Я не понимаю, что такое инновационная экономика, — в самом начале интервью заявил директор «Элекарда» Андрей Поздняков и пояснил: — Мне гораздо ближе термин — экономика знаний. И это не синонимы!

Под инновационной экономикой, пояснил Поздняков, как правило, подразумевают всего лишь современное, непрерывно обновляемое производство, про которое можно сказать – это технологии завтрашнего дня. Оно материало- и энергосберегающее, экологичное, экономичное… В общем, на самом высоком мировом уровне…

Заметим: последнее словосочетание также не в чести у Позднякова.

— Чтобы успешно выйти на рынок, надо, чтобы твои разработки были не на туманном «мировом уровне», а просто – самыми лучшими в мире, вот и все, — заявил он с трибуны одного из «круглых столов» прошедшего недавно инновационного форума.

Во время короткого выступления главы «Элекарда» в зале стояла необыкновенная тишина, кажется, собравшиеся ловили каждое его слово, боясь пропустить самое важное в рецепте. Ведь о том, что вывести молодое инновационное предприятие на высококонкурентные рынки (где Россия, заметим, никогда не рассматривалась как игрок даже второго плана) чрезвычайно трудно, знают все. А о том, что это действительно возможно, могут рассказать очень немногие.

Инновации без специализации? Невозможно!

— Экономика знаний — это экономика, основанная не на добыче полезных ископаемых, и даже не на масштабном современном производстве (хотя производство — это тоже хорошо), а именно на высокотехнологичных разработках, в которых добавленная стоимость очень высокая. Не обязательно изготавливать устройства, ставить их на конвейер. Можно разрабатывать только технологии и дальше продавать их тем, кто специализируются на работе у конвейера. Что и делает наша компания.

— То есть вы продаете не «умное железо», а лишь его проект?

— Фактически мы продаем знания, которые туда вложены и которые имеют очень высокую стоимость. Я за то, чтобы каждый занимался своим делом. Есть у нас в России промышленные регионы, там и надо ставить заводы. А Томск должен быть большим институтом, который для этих производств будет создавать разработки, предлагать новые решения, проектировать. Это и будет экономика знаний — в отдельно взятом регионе.

— Но вот резиденты ТВЗ, в число которых, к слову, входит и «Элекард», настойчиво добивались поправок в закон, разрешающих в рамках зон создавать не только опытные, но и крупные промышленные производства. И, как сообщил на форуме глава РосОЭЗ Алпатов, эти поправки со дня на день будут приняты…

— Что тут скажешь? Традиционное мышление… Они не хотят заниматься действительно очень выгодным наукоемким бизнесом, а намерены ставить заводы. «Элекард» не будет заниматься производством. Если нам вдруг понадобится что-то производить, мы просто купим завод в Китае, и все дела. Зачем ставить их в Томске, я не понимаю? Пусть они находятся там, где дешевая рабочая сила, высокая дисциплина труда…

Как вы думаете, почему в России пропадает огромное количество действительно классных изобретений? Потому что инженеры, придумавшие их, рассуждают так: теперь мы сделаем завод, на котором будем сами продукт производить, продавать его и заработаем на этом кучу денег. Даже если им удается найти на это деньги и сделать заводик (что очень маловероятно, особенно в условиях кризиса), то скоро выясняется, что они не умеют быть директорами, менеджерами, завскладами, продавцами, потому что они заведующие лабораториями, а не магазинами. Как результат – проект умирает. Каждый должен заниматься своим делом. Талантливый инженер обязан заниматься разработками, а не производством. Закончил одну – взялся за другую…

О бедном НИИ замолвите слово

— Но рынка-то нет! Где продать разработку за адекватную рыночную цену? Они по дешевке уплывают за рубеж…

— Ну и пусть. Если идея продана выше себестоимости, скажем в два раза, то на эти деньги можно сделать следующие две разработки — это уже стопроцентная рентабельность. Это развитие.

— Обидно же: автору идеи и НИИ заплатили три копейки, а какое-то «левое» мутное ООО начинает на ней делать свой бизнес, богатеть…

— Обывательский взгляд! Ах, бедный обманутый автор, беззащитное обкраденное НИИ… Ситуация совершенно не соответствует действительности: в России есть четкое законодательство, там все прописано — лицензионные отчисления, патентное право, роль и задача государства. «Бедный» НИИ живет на бюджетные деньги, он ОБЯЗАН раздавать окружающим ООО разработанные технологии, чтобы эти ООО делали на них свой бизнес. И так происходит во всем мире. Потому что ООО умеют эффективно использовать полученные даром от госучреждений технологии. У них все начинает расти и развиваться. А если НИИ сидит и караулит свою разработку, надеясь как-нибудь когда-нибудь построить завод и разбогатеть, вот тогда разработка и умирает.

Мы летом 1995 года разработали первые свои две модели видеоплееров. Тогда у нас была идея заняться их производством. Слава богу, что не занялись… Потому что в 1995-м мы еще не понимали — как можно продавать технологии. Да, первые разработки мы продавали за копейки. Ну и что? Даже этих копеек было достаточно, чтобы развиваться.

О вреде натурального хозяйства

— И что – бизнес будет богатеть и расцветать, а источник этого благосостояния прозябать на бюджетные копейки?

— Если бизнес пошел – фирма будет платить роялти разработчику, отчисление за использование технологий. Если таких производств и, соответственно, роялти будет много, то НИИ будет прекрасно жить. Мне стоило больших трудов убедить НИИ радио, что это правильный путь. Сотрудничеством с нами этот институт сегодня очень доволен.

Проблема как раз и состоит в том, что в России нет нормальной цепочки производителей. Каждая компания пытается вертикально интегрироваться и иметь у себя все, начиная с добычи железной руды и заканчивая магазином, где продается товар. Это неправильный путь, он порождает отсутствие конкуренции. АвтоВАЗ покупает детали у своих дочерних компаний, а те, находясь вне конкурентного поля, завышают цены, поставляют некачественную продукцию. В результате АвтоВАЗ теряет последние позиции на рынке. У компании должна быть специализация.

— Почему же они стремятся делать все сами?

— Первая причина — разрушение системы поставок старой плановой экономики в 1990-е годы: вдруг оказалось, что завод, который паяет, остался в Прибалтике, а завод, поставляющий ему паяльную пасту, — в Казахстане. Поэтому каждая компания и стремилась заиметь свои ресурсы. Это натуральное хозяйство, называемое красиво: вертикально интегрированная компания.

Купить выгоднее, чем украсть

— Но если твой товар – идея, его очень трудно укараулить. Где гарантии, что у тебя его купят, а не украдут?

— Да, традиционно легкое отношение россиян к лицензированию технологий – это серьезная проблема. В любом доме стоит компьютер, набитый ворованными программами… Пиратское использование чужих технологий считается нормальным для России. Сейчас люди только-только начинают понимать, что лицензирование и плата роялти за использование технологий делают их гораздо более доступными, потому что, по большому счету, своровать всегда труднее, чем купить.

Но этот процесс медленный. Так же как и внедрение в головы предпринимателей мысли о том, что выгоднее не создавать у себя огромные производственные мощности, а иметь надежных партнеров, специализирующихся в нужной отрасли, у которых можно купить нужную продукцию. Еще выгодней, когда этих партнеров у тебя много, и среди них высока конкуренция.

И в этом смысле широких тусовок, подобных инновационному форуму, должно быть как можно больше. Чтобы предприниматели имели возможность анализировать развитие самых успешных компаний и понимать, за счет чего те поднялись.

Российский рынок возрастет

— Какие планы у «Элекарда» на ближайшее будущее?

— В течение 2006-2007 годов мы разрабатывали ряд принципиально новых продуктов. В 2008-м очень успешно начали их продавать. Сейчас получаем от Славянского банка хорошее финансирование на продвижение и продажи этого продукта на мировом рынке. Это оборудование для цифрового ТВ, которое стоит у операторов связи, кабельных операторов, интернет-провайдеров. Head-end — «головная станция» — набор серверов, которые раздают видео по запросу. Для нас это принципиально новый бизнес. На сегодня мы подписали уже 36 договоров с системными интеграторами, которые собирают конечные решения на наших технологиях. Надо заметить, что до сих пор российская доля в продажах «Элекарда» составляла менее 5 процентов, а вот в будущем году ожидаем, что российские продажи возрастут примерно в 10 раз. Если все будет развиваться правильно, то к 2010 году российский рынок будет составлять порядка 40-50 процентов наших продаж.

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

семнадцать + семь =