Игорь Николаев,
директор департамента стратегического анализа компании «ФБК», доктор экономических наук
О демотивации предприятий
— У нас не было программы, но борьба с кризисом была дорогостоящей, бессистемной и хаотичной. Вот когда большие деньги идут и когда сформированы такие институты, как перечни стратегических предприятий, на федеральном уровне, на региональном уровне и так далее и тому подобное, то все надеются, что эти деньги как раз дойдут до них. Мы демотивируем предприятие к активной собственной антикризисной деятельности. Все надеются, чтобы у них оказалось место у этой кормушки. А самое страшное, что можно сделать в такой период, – это демотивировать предприятие. И мы во многом это сделали.
О банках
Проблемы в банковской сфере — все это было надуманно. Кризиса ликвидности не было. Мы просто брали все эти показатели, которые характеризуют, есть или нет, динамику этих показателей, весной, летом, осенью 2008 года, остатки на корреспондентских счетах.
Поэтому когда стали заливать банковскую систему деньгами, мотивируя это тем, что там кризис ликвидности, ну, это было, в общем, лукавством на самом деле. Объективные экономические показатели это не подтверждали и не подтверждают.
Я считаю, что банковская система обойдется по большому счету без кризиса. Да, там будут трудности у отдельных банков.
Сейчас говорят — неплатежи… А для этого, кстати, надо иметь в виду очень важный интересный показатель. Вот говорят: не возвращают кредиты и совсем плохо. Вот какова доля доходов (так называемые процентные доходы) от предоставления кредитов в общей сумме доходов у банков? 8%. 8% – это доля доходов от кредитования фактически (так называемых процентных доходов) в общей доле доходов банков. А знаете, сколько от валютных операций? Больше 60%. У нас банки (это не их вина, может быть, их беда) на самом деле больше валютные обменники, это не кредитные организации. Кстати, несколько лет назад вот эта доля процентных доходов, доля доходов от кредитования, составляла 14%. Могу сказать, что в мире вообще-то 50%, а у нас 8%. Поэтому, когда говорят «ох, невозврат кредитов», «ох, что-то страшное начинается», это надуманно.
«Русская служба новостей», 13 апреля
Александр Шохин,
президент Российского союза промышленников и предпринимателей
О деньгах и транспортной инфраструктуре
В условиях кризиса инфраструктура может быть локомотивом выхода из рецессии. Многие страны осознали это и сейчас реализуют серьезные инфраструктурные проекты, причем даже с опережением. Скажем, модернизация тех же железных дорог во Франции, например, или в США идет по опережающему графику, это не строительство в удаленных районах новых дорог, а именно модернизация, строительство скоростных магистралей, систем безопасности и т.д. Это возможность абсорбировать высвобождающуюся рабочую силу, а во-вторых, это возможность повысить квалификацию людей, переобучить их и сориентировать на перспективные виды деятельности, которые в посткризисный период будут востребованы. Если мы будем раздавать деньги тем предприятиям, у которых нет перспектив, это значит, что мы потушим пожар кризиса, но в посткризисный период у нас проблемы могут оказаться не менее серьезными.
«Эхо Москвы»
Евгений Ясин,
бывший министр экономики РФ, научный руководитель ВШЭ
О слабостях российской экономики
…Кризис указывает, тычет пальцем в наши слабости, которые мы не преодолели, мы ничего не делали для того, чтобы предупредить подобного рода кризис, который нам напомнил о том, что нефть не обязательно будет стоить сто долларов за баррель. Мы можем вернуться к ценам, которые были в 1998 году — 8 долларов за баррель. А тогда мы почувствуем кризис гораздо сильнее. И, спрашивается, что мы умеем делать такого, что могло бы заменить нефть?
Ничего. Нет, я знаю пару изделий, это, например, С-300 — противоракетная система; это пара приличных истребителей. Ну, наверное, есть еще несколько десятков изделий, которые мы умеем делать и продавать на мировом рынке. Я имею в виду изделия хорошей технической сложности, хорошего качества. Но они в общей сложности в нашем ВВП занимают 0,5%. Для того чтобы мы были инновационной державой, надо иметь таких изделий по крайней мере 10-15%. Вот и все.
…Мы все должны понять, что когда мы сами раздуваем щеки и сзади выглядим лучше, чем спереди, вопрос принципиальный, мы что-то сделали для того, чтобы предложить миру изделия, о которых можно сказать – слава России.
«Эхо Москвы», 15 апреля
Владимир Мау,
глава Экспертного совета при антикризисной комиссии правительства, ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ:
О причинах инфляции и способах борьбы с нею
Наша инфляция является прежде всего следствием монополистической структуры экономики, а также психологическим феноменом — результатом длительного опыта инфляции и устойчивых инфляционных ожиданий. С обеими проблемами можно и нужно бороться уже сейчас. Разумеется, антимонопольная политика, изменение структуры российской экономики — вызовы долгосрочные, эти проблемы не решить с сегодня на завтра. Но вот противодействие инфляционным ожиданиям — вполне естественная цель текущей денежной политики.
«Российская газета», 15 апреля
О монополизме
— Эффективность нашей антикризисной политики довольно узкая. Нам доступно гораздо меньше инструментов по двум причинам. По причине того, что у нас пока инфляция – не дефляция. И второе – у нас слишком высокомонополизированная экономика. У нас, во всяком случае на протяжении последних десяти лет, увеличение спроса приводило не к росту предложений, а к увеличению цены. И, в общем, я боюсь, что пока наша экономика без активной антимонопольной политики будет продолжать реагировать таким же образом.
О перспективах новой экономики
— Мы не выйдем из кризиса с другой экономикой, но мы все-таки начнем выходить в сторону новой экономики. Вы знаете, если цены на нефть быстро восстановятся в ближайшие месяцы до прежних значений, то вероятность практически нулевая. Если этого не произойдет, то экономика будет постепенно адаптироваться. Приток нефтедолларов не будет подавлять остальное производство, и оно как-то более или менее будет развиваться. Тут нет никакого фатализма – просто многое зависит и от обстоятельств, и от собственных усилий правительства. Тут не надо быть ни оптимистом, ни пессимистом. Такой вызов есть. Какие-то вызовы нашей стране удавалось решать, какие-то нет. Посмотрим. В конце концов, я хочу напомнить, что до середины 1970-х годов Россия не была экономикой, основанной на нефти и газе. Это феномен нашего поколения, совсем нашего поколения.
«Эхо Москвы», 20 апреля
Михаил Бергер,
экономический обозреватель
О социальной ответственности бизнеса
…Мне кажется, что в российской редакции социальная ответственность бизнеса – это способ рэкета. Это способ муниципальных, или областных, или федеральных властей не на основе закона, а понятийном основании отобрать деньги у бизнеса или заставить его что-то делать, что им делать не хочется, или не нужно, или невыгодно. А мне как-то всегда казалось, что социальная ответственность бизнеса – это создание рабочих мест, создание прибылей, уплата налогов, с которых решаются те самые задачи, на которые пытаются привлечь дополнительные деньги. Это означает, что государство, власть не умеет собирать налоги или законодатель неправильно формирует налоговую базу, которой бы хватало для решения тех самых задач, куда пытаются затащить бизнес под лозунгом социальной ответственности.
«Эхо Москвы»
Андрей Нечаев,
предприниматель, банкир, бывший министр финансов (1992-1993 годы)
Об активной поддержке малого бизнеса
— Мы выйдем из кризиса с той же неэффективной структурой экономики, тем же, в общем, сырьевым придатком мирового империализма, который, кстати, из этого кризиса вместе с коммунистическим Китаем выйдет, конечно, гораздо более мобилизованным и гораздо более конкурентоспособным. Но не менее печально будет, если мы неэффективные производства закроем, и у нас – я, конечно, утрирую – треть населения сдохнет с голода. Они не выйдут из кризиса совсем никакими – ни конкурентоспособными, ни отмобилизованными.
Альтернатива же есть – активная поддержка малого бизнеса. Потому что он, как минимум, обеспечивает самозанятость населения. Вот пусть он не платит вообще никаких налогов сейчас. Вот если он явно не производит какие-то продукты, вредные для здоровья, или каким-то образом еще не затрагивает безопасность граждан – от налогов, проверок, от всего остального его надо избавить полностью. Только с одной целью – чтобы он создавал рабочие места или, собственно, давал самому человеку, его организовавшему, его рабочее место и возможность прокормить себя и свою семью.
«Эхо Москвы»