Первое впечатление о Франции получаешь по платному общественному туалету паркинга на подъезде к Парижу. После добротных польских туалетиков и стерильно-технологично-функциональных немецких санузлов французские WC удивляют веселыми красками и атмосферой легкой небрежности. Стайка парижских девчонок с хохотом вваливается в заведение, из его динамиков во всю мощь жарит рок-н-ролл, а в большинстве кабинок попросту нет бумаги. Но на эти пустяки никто не обращает внимания. Туристки спешно перевоплощаются из замотанных ночным автобусным переездом заспанных теток в элегантных красоток. Каблуки, прически, искры в глазах. И губки, губки поярче.
«Увидеть Париж и умереть»? Чепуха. Как только ты видишь Париж, наоборот, как никогда хочется жить.
Главное наслаждение – архитектурное. Французское барокко, шпили соборов, пламенеющая готика. Сердце по-детски захлебывается восторгом. Первый взгляд на творение Эйфеля можно сравнить с уколом маленькой иголочки в сердце: вот он, Париж…
Чтобы подняться на башню, нужно 3-4 часа выстоять в очереди. Такое небрежное отношение ко времени в Париже показалось нам непозволительной роскошью, и вся тургруппа дружно отказалась от идеи подъема. Тем более что гид предложил подняться на другую знаменитую башню – небоскреб Монпарнас, где с 59-го этажа открывается прекрасный вид на город. Однако еще на подъезде к Монпарнасу мы почуяли неладное: изобилие полиции, оцепление и смятение на лицах. У подножия башни в плотном кольце полицейских прямо на мраморных плитах — тело. Огромные мужские ботинки видны из-под фольги, которой укрыт труп. Рядом повсюду – розовые кусочки того, что еще сегодня утром было человеком. Говорят, выпасть не мог, смотровая площадка полностью ограждена. Значит, сам так решил. А ты, оказывается, жесток, белый город…
Париж часто называют белым городом: подавляющее большинство его зданий сложено из песчаника. Этот белесый пористый камень, которым богата Франция, имеет только один недостаток – активно впитывает в себя выбросы города. Поэтому здания Парижа постоянно моют. Вообще белый цвет здесь в почете. Стада белых коров в Нормандии, белые дикие лошади, белые стены городов, даже шторы в парижских окнах по удивительной негласной договоренности горожан почти сплошь все белого цвета, иной цвет портьер считается здесь проявлением дурного тона.
Еще Париж удивляет количеством детей на улицах. Организованные щебечущие стайки во главе с воспитательницей разгуливают по центру города, нимало не страдая от огромного количества туристов всех мастей. Сразу бросается в глаза количество черных кудрявых головок в таких группках – негритянское население последовательно и неотвратимо обосновывается в самом сердце Европы. Париж все чаще оправдывает свое новое название – черный город…
О том, чем пахнет французский сыр, сколько стоит блюдо парижских улиток, и о том, что увидел корреспондент «ТН» в театре-варьете «Мулен Руж», читайте в следующих номерах «ТН».
На улице Риволи, у Лувра и Версаля, во всех туристических местах лиловые негры продают маленькие, в несколько сантиметров, копии Эйфелевой башни. Они увешаны связками башенок, отделаться от их настойчивых предложений купить весьма непросто. Я заинтересовалась было, но, услышав про 5 евро, мигом ретировалась в автобус. Чернокожий бизнесмен долго стоял у дверей автобуса, ласково выговаривая все известные ему русские слова: «Танька, Манька! Маладецс! Спасиба!» Но, увидев, что все без толку, безнадежно бросил вслед: «Мафья… Саботаж-ж-ж…»
Своей неуловимой элегантностью парижские улицы во многом обязаны кованым решеткам на каждом здании. Это низенькие бордюры на четверть высоты окна, не имеющие никакого функционального значения и пригодные разве что в качестве опоры для цветов. Километры изящной ковки опоясывают здания, создавая неповторимое черное кружево Парижа.
Фасад Нотр-Дама можно разглядывать сутками. Тысячи барельефов, вонзающийся в небо шпиль, сердце французской готики. Собор Парижской богоматери прекрасен снаружи и настолько же величественно мрачен внутри. И тем сильнее ощущение сказки. Мне повезло поприсутствовать на службе в одном из многочисленных готических храмов Парижа. Хор полудетских ангельских голосов. Служба транслируется через динамики, которые повсюду, и поэтому музыка слышна в каждом уголке огромного храма. Оказывается, слушать ее сидя гораздо удобнее, чем стоя, скажем, в православной церкви. Темный цвет стен и высоченных сводов контрастирует с потоком разноцветного света, льющегося из гигантских, от пола до потолка, витражей. Все устремлено вверх, к Богу. И медленно, но неотвратимо ты начинаешь чувствовать, как маленькая искорка твоей души, вдруг затосковав по небу, тоже начинает свой путь вверх…
