Поведение полиции авторитарного государства

Новый год в Томске начался с чудовищного преступления: второй раз за последние два года Томск в шоке от жестокости, проявленной сотрудниками правоохранительных органов.

Сразу напомню. Как позднее будет установлено судом, 29 сентября 2007 года начальник отделения оперативно-розыскной части ОБЭП при УВД Томской области Геннадий Никифоров безосновательно доставил в свой кабинет бизнесмена Игоря Вахненко, избил его и в бессознательном состоянии выбросил из окна 4-го этажа, а затем вывез тело в лес и закопал. Также суд установил, что Никифоров, кроме эпизода с Вахненко, неоднократно безосновательно доставлял в свой кабинет людей и допрашивал их с применением насилия и спецсредств.

Дикие случаи не возникают из пустоты. Считаю, что запредельная жестокость, проявленная и Никифоровым, и сотрудником медвытрезвителя, и московским майором Евсюковым, и т.д., не может быть случайностью. Подобные случаи – отражение общего (недопустимо высокого) уровня жестокости, насилия и, говоря словами президента, правового нигилизма, установившихся в системе МВД. Вообще, перед нами устоявшийся тип поведения полиции авторитарного государства, где, конечно, декларируется, что гражданин – это высшая ценность, но сотрудники правоохранительных органов знают истинное отношение государства к гражданину… Адвокат Александр Мячин верно сказал в эфире ТВ-2, что «реакция среднего сотрудника милиции на слово «Конституция» очень своеобразна».

Соответственно, кардинальная реформа УВД, о которой столь много говорят, невозможна без политических изменений – не декоративных, но реальных.

И пусть небольшие, но реальные реформы возможны уже сегодня. Например, можно только приветствовать решение мэра Томска об организации муниципальной службы вытрезвления. И я положительно отношусь к решению УВД закрыть вытрезвитель. В самом деле, это же МЕДИЦИНСКОЕ учреждение, а не подразделение по борьбе с организованной преступностью.

Конечно, реальные реформы всегда сложны в исполнении. Например, контингент в вытрезвителе разный, и это была принудительная услуга особого рода, сопряженная с ограничением свободы и вынужденным насилием. Ведь не зря разрешена пресловутая мягкая вязка. И в СМИ, и на интернет-форумах уже бурно обсуждаются и проблемы организации гражданской службы вытрезвления, и варианты их решения. Не знаю, к чему придем в итоге. Но в одном уверен – муниципальной власти имманентно присущи свои недостатки, но жестокость по определению не входит в их число. То есть характер оказания специфической услуги существенно изменится.

При этом не будем забывать, что забирать пьяных с улиц будут люди в погонах, а функции ОБЭП не передать налоговой инспекции. Словом, от милиции стеной не отгородишься. Нужны реформы ведомства. Какие?

После каждого инцидента по всей стране звучат призывы к серьезной кадровой чистке рядов. Позволю усомниться в кардинальности этого метода лечения. Во-первых, система огромна. Например, в рядах УВД области 7 тыс. сотрудников – к каждому проверяющего не поставить. Во-вторых, по каким основаниям проводить чистку? К примеру, в нашем случае у сотрудника медвытрезвителя был безупречный послужной список.

Словом, это вопрос не столько к службе собственной безопасности УВД, сколько к политическому классу и общественности. К примеру, в августе 2007 года, после инцидента с обнародованием списка «экстремистов», было объявлено о создании общественного совета при УВД. Сообщалось, что и регламент разработан, и персональный состав определен. Два с лишним года минуло (да простят меня члены совета), но я ничего не слышал о его деятельности.

Впрочем, что совет? Я просто в шоке от того, что партии и их лидеры, как и в случае с Никифоровым, будто воды в рот набрали (ЛДПР только какие-то дежурные фразы родила)… Молчание – знак согласия? Нечего сказать? Могу подсказать: почему бы не поставить вопрос о переводе милиции общественной безопасности на региональный (муниципальный) уровень? Ну, как вытрезвитель. И как в Штатах, в Европе. Напомню, в свое время такая реформа замышлялась, но не была начата. Точнее, выполнена лишь в одном – областной бюджет финансирует содержание МОБ, но при этом никак не контролирует его работу. Несвоевременно, говорите, это сегодня? Ну тогда, полагаю, в общем и целом все и дальше так же будет…

 

P.S. Считаю, что во время таких потрясений недопустимо не говорить о профессиональной работе многих и многих сотрудников УВД. Еще более недопустимо подогревать состояние войны граждан против милиции (оно, увы, уже есть). В общем, больного надо лечить, а не пинать ногами в живот. Чтобы потом, когда, не дай бог, все-таки придется набирать 02, можно было сделать это с уверенностью, что получишь помощь, а не…

 

В прошедшую пятницу, 15 января, правление Томского отделения Союза журналистов России выступило с заявлением о том, что «существующая система МВД должна быть немедленно демонтирована и начата реальная реформа ведомства. Мы требуем от власти самых решительных действий, начиная с отставки руководства УВД». Заявление подписали все 12 членов правления.

Ожидается, что сегодня правление Томского отделения СЖР обнародует повторное заявление с требованием отставки начальника УВД области Виктора Гречмана.

 

В УВД по факту случившегося проходит проверка, по итогам которой, очевидно, будут приняты кадровые решения.

Пока рапорт об отставке подали заместитель начальника УВД, начальник МОБ Ринат Казаков (в должности находился три месяца, утверждения на этот пост ждал более полугода). Также рапорты об отставке подали начальник отдела организации деятельности спецучреждений милиции и конвоирования майор Дмитрий Яновский и руководитель медвытрезвителя подполковник Абдиназар Киргизбаев. Рапорт последнего уже подписан.

Реплика читателя «ТН» (сотрудник УВД) в телефонном разговоре:

– Начальник медвытрезвителя написал рапорт. И что? Ему от этого ни холодно ни жарко. Все равно по выслуге лет собирался покинуть свой пост. Так что просто ушел на пенсию чуть раньше, чем планировал. И, как говорится, остался при своем: получит более полусотни тысяч рублей, сохранил погоны, то есть солидную пенсию и льготы. А пятнышко, появившееся на мундире, отстирается. Разве это наказание?

 

МЫ ОБ ЭТОМ ПИСАЛИ

Нельзя не вспомнить

В марте 2009 года коллегия присяжных заседателей признала Геннадия Никифорова виновным по всем пяти эпизодам обвинения, и на основании этого вердикта суд приговорил бывшего милиционера к 24 годам лишения свободы в колонии строгого режима.

— Истина не была на самом деле здесь достигнута… — сказал Никифоров в своем лаконичном последнем слове.

И «Томские новости», внимательно отслеживавшие весь ход судебного разбирательства, отчасти были вынуждены с этим согласиться. Цитируем:

«Даже после вынесения приговора осталось много вопросов. Напомню, показания обвиняемого и свидетелей (ряд бывших сотрудников ОБЭП) по ряду очень важных вопросов вступают в прямое противоречие с заключениями судмедэкспертизы. Никифоров и свидетели утверждают, что тело Вахненко было выброшено в окно с 4-го этажа. Эксперты же дают заключение, которое однозначно опровергает эти показания — на трупе нет таких повреждений, какие обязательно должны быть при падении с большой высоты. Так каким образом труп попал на улицу, если его не выбрасывали из окна?

При этом кто-то, так и не выясненный следствием, отформатировал диск видеорегистратора, фиксирующего вход в здание ОБЭП, то есть уничтожил запись за определенное время. Причем регистратор в то время уже был изъят как вещдок. Следствие также не доказало, что открывали дверь черного хода. Да и в любом случае на спуск с 4-го этажа 95-килограммового тела Вахненко у Никифорова было бы чуть больше десяти минут…»