Эксперты, приглашенные защитой, не признали Макарова наркоманом
Одно из преступлений, в котором обвиняется экс-мэр Томска, – хранение наркотиков без цели сбыта. В деле этот эпизод стоит особняком: относится к характеристике личности, нежели управленческой деятельности Макарова. Для присяжных, вынужденных в ходе процесса вникать в тонкости городского хозяйства, он стал настоящей отдушиной: на сей раз речь шла о понятных всем вещах. А речи специалистов, приглашенных стороной защиты, чаще напоминали просветительские лекции, чем показания в зале суда.
Принимал ли Макаров наркотики? Можно ли сделать однозначный вывод на основании медкарты, которая велась в СИЗО, страдал ли заключенный от синдрома отмены? С какой целью ему назначались лекарства – для снятия обострения хронических болезней или купирования наркотической абстиненции?
Первой была допрошена Елена Стрельникова, практикующий врач областного наркодиспансера, стаж работы психиатром-наркологом 26 лет, специалист высшей категории.
Вопросы адвоката Игоря Трубникова:
– Как человек, страдающий опийной зависимостью, ведет себя в случае, если его лишают такого рода наркотиков?
– Для синдрома отмены характерны обильная потливость, слюнотечение, насморк, чихание, повышение артериального давления и температуры. Нарушается сон, заметно ухудшается настроение. Мучительные мышечные боли буквально не дают человеку сидеть на месте, заставляя быть усиленно подвижным. Для подтверждения этого диагноза в обязательном порядке исследуются биологические жидкости – кровь и моча.
– В записях медкарты, которая велась в СИЗО с 8 декабря 2006 года по 12 января 2007-го, есть сведения о наличии подобных симптомов? Можно точно сказать, страдал Макаров синдромом отмены или нет?
– Однозначно установить это из той документации, которая имеется у меня в распоряжении, не представляется возможным. Достоверно может сказать специалист, наблюдавший клиническую картину.
Также сторона защиты предложила вынести свое заключение Петру Балашову – в области психиатрии и психологии работает 40 лет, доктор медицинских наук, профессор СибГМУ, практикующий врач, консультант.
– Когда у человека, употребляющего опиаты, наступает синдром отмены?
– Наркоман существует в двух измерениях: в состоянии наркотического опьянения и синдрома отмены. Степень выраженности зависит от длительности приема и количества разовой дозы.
– Вы ознакомились с медкартой. Обнаружили записи, которые прямо или косвенно указывают на наличие у Макарова этого диагноза?
– Карта составлена подробно, с учетом всех жалоб, с наблюдением в ночное время… Я не вижу специфических расстройств. Нет признаков предыдущего употребления наркотиков. Также я посмотрел препараты, которые с учетом обострения хронических заболеваний назначили узкие специалисты. В этом списке нет лекарств, направленных на снятие абстинентного синдрома.
– А пенталгин, который принимал Александр Сергеевич? Насколько я понимаю, в его состав входит кодеин. Это ведь наркотик?
– Кроме понятия наркозависимости есть понятие предельно допустимой дозы – концентрации одного вида препарата в составе другого. Нужно съесть сотню таблеток пенталгина за один раз, чтобы получить хоть какой-то наркоэффект.
– Но, возможно, человек, обладающий сильной волей, может скрыть абстинентный синдром?
– Воля тут ни при чем… Признаки слишком специфичны. Это невозможно.
– А если накануне – за день-два до полной изоляции – «наесться впрок» наркотиков, чтобы избежать последующей ломки?
– Организм не пропустит больше, чем надо. Наркоманы называют это передозировкой. Вещество концентрируется до определенного предела, а дальше – потеря сознания, кома, смертельный исход. «Наесться впрок» нельзя биологически.
– Вы много лет общались с наркоманами, – задал вопрос Александр Макаров. – Видели таких, кто после 50–60 лет сохранял физическую форму и интеллектуальные способности?
– «Поздним» наркоманам удается продержаться какое-то время. Но деградация наступает в течение года. Нигде не описано, чтобы наркоман рос профессионально. Нарушается концентрация внимания, ослабляется понимание, снижается память. Я знал одного наркомана, которому было за шестьдесят: он забывал, куда положил наркотики…
Гособвинитель Елена Караваева потребовала однозначного ответа:
– Изменилось бы ваше восприятие записей в медкарте, если бы вы знали о тех препаратах, которые передавались Макарову помимо указанных в документе?
– Если бы я побеседовал тогда с Александром Сергеевичем, знал преамбулу его… госпитализации, установил объективные признаки наркоопьянения, поговорил с окружающими его людьми… Сориентировался бы.
– В медкарте достаточно информации, чтобы сделать категорические выводы о состоянии здоровья Макарова?
– Учитывая его самочувствие после выписки и освобождения, его публичность и все прочее, можно говорить о том, что в его случае нет характерного наркоманического шлейфа. Я – не увидел.
– Понятно. Вопросов больше нет.
P.S. Напомним, летом 2006 года на основании заочной судебно-наркологической экспертизы специалисты наркологического диспансера Новосибирска пришли к выводу, что Александр Макаров страдает опийной наркоманией 3-й стадии и после заключения в СИЗО перенес синдром отмены опиоидов.
Экспертиза проводилась по инициативе следствия и заочно – Александр Макаров отказался от ее прохождения. Причина – среди специалистов нет врачей из Томска. Макаров тогда выдвинул условие – к экспертизе не должны иметь отношения представители УФСИН, МВД, ФСБ, но среди экспертов должны быть и томские медики. В последнем пункте следствие Макарову отказало.