Будущий ректор Томского политеха ушел на войну из десятого класса  

Есть люди, жизнь которых настолько насыщена событиями, а заслуги столь велики, что о них нужно писать не газетные зарисовки – книги. Иван Чучалин – из их числа. Человек-глыба, он сыграл огромную роль в развитии политехнического университета и всей вузовской науки Томска. Но сегодня мы представим Ивана Петровича в иной ипостаси – необстрелянного мальчишки, попавшего в армию со школьной скамьи.

Повестка не застала врасплох

Десятикласснику Артемовской средней школы Ивану Чучалину повестку о призыве в Красную армию принесли домой. Мать – в слезы: проводила уже на фронт мужа, а теперь и с единственным сыном приходится расставаться. Сам же Иван к такому событию был готов. Он даже военную профессию заранее выбрал – летчик. Увы, медкомиссия обнаружила проблемы со зрением. Да и планы тогда диктовала война: пойдешь не туда, куда хочешь, а куда надо. Так Иван оказался в Асиновском военно-пехотном училище, где вместе с другими курсантами осваивал минометное дело. Муштровали их основательно. Днем – теория, практические занятия. Ночь-полночь – учебная тревога. С полной боевой выкладкой: винтовка, лопата, разобранный на части тяжеленный миномет (ствол, лафет, плита – более 20 кг каждый), в бушлатах, ботинках, обмотках («сапоги – восемь раз вокруг ноги») – бежали много километров по лесу. От выматывающей нагрузки особенно страдали крупные парни, они быстро ломались морально и становились доходягами. А такие худенькие ребята, как Иван, были более выносливыми. Полученная в училище закалка очень пригодилась на фронте.

Боевое крещение

Очередная тревога оказалась отнюдь не учебной. Погрузили в товарные вагоны и отправили на фронт, под Курск. Первый бой прошел как в тумане.

– Стреляем, а врага не видим, – вспоминает Иван Петрович. – Но потом пехотинцы нас похвалили за то, что хорошо их прикрывали.

Однажды, пробираясь по лесу к своим, вшестером попали под обстрел фашистской авиации. Три сослуживца спрятались в окопе, один отбежал, а Иван с другом просто упали там, где стояли. Всех накрыло взрывной волной и засыпало землей. Иван очнулся от того, что начал задыхаться. Кое-как выкарабкался, огляделся: вместо леса – голое поле. Стволом карабина стал откапывать товарищей, четверых откопал, а на месте пятого зияла глубокая воронка. Ни клочка одежды, ни кусочка плоти от человека не осталось. Господи, столько людей вокруг гибло…

Харьков. Надо было взять вражеский берег Днепра, укрепленный оборонительными сооружениями. Ночью наших солдат усадили в большие лодки и отправили к тому берегу. Хорошо еще, что командир приказал расшнуровать ботинки, не застегивать шинель, вещмешок с боеприпасами повесить на одно плечо. Понимал, видимо, что ожидает их на берегу. Когда приблизились, ночное небо осветилось ракетами, навстречу заполыхал огонь. Иван спрыгнул с лодки, шинель и ботинки мгновенно намокли и потянули в глубину, но дна он так и не достал. Сбросил с себя одежду, обувь, поплыл… На следующую ночь снова атаковали вражеский берег. Под шквальным минометным огнем, авиационной бомбежкой люди погибали тысячами.

— Я тогда думал: наверное, война скоро закончится, потому что воевать будет просто некому, – невесело улыбается Чучалин.

У войны страшное лицо

…Окопы, дождь, вялая перестрелка. Иван не заметил, как заснул. Видит: школьный вечер, нарядные мальчики и девочки, танцы. Хорошо! Открыл глаза: окопы, дождь, перестрелка. Попытался вернуться в сон, но «музыка» войны возвращала в реальность.

— Война противоестественна человеческой сущности, – утверждает Иван Петрович. – Люди вынуждены были существовать в ужасающих условиях: месяцами не мылись, нормально не питались, спали на земле, страдали от холода и жары, мучились от обилия насекомых-паразитов. И все это при ежеминутном смертельном риске.

Впрочем, для самого Чучалина смертельный риск закончился в том самом бою при форсировании Днепра. С перебитой рукой он попал в один госпиталь, затем в другой. В декабре 1943-го при выписке из госпиталя его признали годным к нестроевой, обучили на военных курсах радиотелеграфистов и отправили дослуживать. Но уже не на передовую.

Из Австрии – домой!

Отдельный полк связи, обслуживающий штаб центральной группы советских войск, базировался в Бадене, под Веной. Здесь Иван и получил приказ о демобилизации. В качестве подарка ему, как и другим победителям, вручили вещмешок с пудом муки. Загрузился в эшелон, на паровозе которого красовалась надпись «Мы из Вены» с портретом Сталина, и поехал на Родину. Европа, Урал, Ачинск, Абакан, еще 200 километров на перекладных и, наконец, Артемовск. Переступил порог дома, протянул мешок с мукой, сказал: «Здравствуй, мама». Та – опять в слезы. Но теперь от радости.

А потом на горизонте у Ивана появился судьбоносный Томский политех. Однако это уже совсем новая жизнь, радикально отличающаяся от той, другой, военной.

 

Досье «ТН»

Иван Петрович Чучалин родился 15 октября 1925 года в селе Тигрицком Красноярского края. В марте 1943-го был призван в армию, в декабре 1945-го демобилизован. Окончил с отличием ФТФ ТПИ, защитил кандидатскую и докторскую диссертации. Работал директором НИИ ядерной физики, ректором ТИАСУРа, ректором ТПИ (с 1981 по 1990 год), возглавлял совет ректоров вузов Томска. В течение восьми месяцев находился в научной командировке в Италии. В настоящее время – профессор кафедры промышленной и медицинской электроники Национального исследовательского Томского политехнического университета.

Награжден орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденами «Знак Почета» и «За заслуги перед Отечеством» IV степени, медалью «За боевые заслуги», двумя золотыми и бронзовой медалями ВДНХ СССР, множеством юбилейных медалей и почетных знаков. Имеет звание «Заслуженный деятель науки и техники РСФСР».