Суд Октябрьского района обязал два ЛПУ выплатить пациенту 1 млн рублей
Беспрецедентное для Томска решение вынес вчера, 11 августа, суд Октябрьского района: два ЛПУ (МСЧ № 2 и горбольница № 1) обязаны в равных долях (каждая по 500 тыс. рублей) выплатить томичу Виктору Ященко компенсацию за причиненный моральный вред. Исключительность процесса еще и в том, что защиту Виктора Ященко представляет Юлия Стибикина, один из сильнейших юристов России в области медицинского права.
– Это первое мое дело в Томске, но такое… – Стибикина дает понять, что история произвела сильное впечатление, – человека залечили настолько, что он полностью лишился здоровья: пришел с небольшим камнем в мочеточнике, а остался без ноги и почки. Это не моя вольная трактовка событий, а экспертное заключение врачей Москвы и Санкт-Петербурга, по медицинской карте больного анализировавших процесс лечения.
Подшофе
Людмила Ященко, супруга Виктора Александровича, с трудом начинает разговор: речь идет о самом близком ей человеке:
– 30 августа 2007 года вызвали мужу скорую, которая отвезла нас в горбольницу № 1. Виктора осматривал доктор, находившийся в нетрезвом состоянии (на суде выступил свидетель, подтвердивший это. – Прим. авт.). Врач сказал, что нужна срочная операция по удалению камня из мочеточника, но я и не думала, что выпивший хирург сам возьмется за скальпель. И вдруг вижу: именно он зашел в операционную, за ним медсестра. Я к ней: «Неужели пьяный будет оперировать?» Девушка смутилась, и, закрывая двери операционной, ответила: мол, от этого у нашего хирурга только крепче рука. Я остолбенела.
После хирургического вмешательства Виктора Ященко перевели в МСЧ № 2.
– Моча через трубку, которая торчала из тела супруга, никак не могла найти выход и поступала внутрь. Состояние здоровья ухудшалось, температура прыгала, то есть шел воспалительный процесс, – полагает Людмила. – Но мужа выписали домой.
«Позвоним, когда умрет»
С каждым днем Виктору становилось хуже.
– В медсанчасти сразу заявили: госпитализация! Будем устанавливать мочеточник. Виктор, еще на своих ногах, съездил и купил импортный прибор и 2 ноября опять лег на операционный стол. Я была дома, периодически звонила. В итоге от реплики, которую бросил в трубку врач, подкосились ноги: «Из операционной вывезли, мы позвоним вам, когда он умрет». Не помню, как примчалась в больницу. Разговор с врачом оказался самым тяжелым в моей жизни: «При операции случилась травма – повредили сосуд, пациент потерял много крови». Извинились. Предупредили, что нужно готовиться к худшему. Увидев в реанимации мужа, пришла в ужас: зашитый-перешитый, на искусственном дыхании, нога как-то неестественно лежит… А утром мне сообщили: нужна ампутация конечности.
Альтернативное лечение
После очередной операции Виктора перевели в отдельную палату, но, со слов супруги, по поведению врачей можно было сделать выводы: шансов на жизнь у родного ей человека не прибавилось. Однако вопреки всему Виктор немного ожил. Врачи, заметив изменения, стали его лечить. Но и на этом страдания семьи Ященко не закончились: хирурги заявили о необходимости реампутации, так как в ходе предыдущей операции в конечности оставили 6 см кости.
…Вскоре Виктору Александровичу вновь стало плохо. В МСЧ № 2 сделали заключение: вторая нога тоже уже недееспособна – нужно резать.
– Меня это потрясло, мы решили сделать альтернативное обследование в одной из частных больниц. Врачи ошеломили: «Сосуды в хорошем состоянии, об ампутации не может быть и речи». И вот тут у меня вообще возникли сомнения по поводу выбранной тактики лечения. Мы полностью обследовали Виктора в клинике Савиных, где доктора (правда, в устной форме) подтвердили наши сомнения. В МСЧ № 2 возвращаться не стали. Нашли другого врача, который за месяц практически вернул мужа к жизни.
Поиск защиты
Людмила Ященко попыталась найти правду на томской земле, но письма из прокуратуры и департамента здравоохранения развеяли надежды:
– «Врачи сделали все, чтобы спасти жизнь человека» – вот смысл обоих посланий, – продолжает Людмила. – И вдруг смотрю на канале НТВ программу о врачебных ошибках, где одна из гостей – юрист Стибикина, выигравшая ряд таких процессов в России. Юлию я нашла: она оказалась ближе, чем я думала, – Стибикина из Новосибирска, но ведет дела в разных городах. Вскоре мы встретились, Юлия взялась нам помочь…
– Экспертизу заказывала в Москве и Питере, потому что, как показывает многолетняя практика, на местном уровне объективное заключение получить невозможно, – говорит Юлия Стибикина, – В нашем деле третьим лицом выступает главный уролог города, какой томский врач выскажется против него? Кстати, по одному из омских дел за экспертизой обращалась к томским врачам и получила шикарное экспертное заключение
Комментарии за день до решения суда
Юлия Стибикина, защитник семьи Ященко:
– Я берусь не за все истории, хотя бы потому, что пациент не всегда прав: может заблуждаться в силу незнания, эмоций. Но случай с Ященко меня «убил». Оказывается, не нужно было делать первую операцию: эксперты пишут, что столь мизерный камень можно было раздробить и вывести. А операцию сделали, да еще некачественно, что в итоге привело к мочевым затекам, повредившим стенки сосудов. Затем хирург допустил небрежность и повредил сосуд, возникла кровопотеря, замена крови, в результате образовался тромб, а это уже привело к ампутации. В общем, цепь ошибок: крепкий мужчина 52 лет пришел в больницу с не бог весть каким недугом, а остался без конечности, почки, перенес 9 (!) операций, и теперь у него пожизненная инвалидность. И еще врачи сходятся во мнении: больше Виктора Ященко оперировать нельзя – не выдержит, залечили…
Сергей Кирютенко, на 2007 год главврач горбольницы № 1:
– Не согласен с обвинениями в адрес нашего хирурга, врачебную ошибку в стенах горбольницы № 1 исключаю. Экспертное заключение – это теория (можно лечить так, можно по-другому), но есть жизнь: врач видит больного и, исходя из его состояния, выбирает метод лечения. И вообще, заочные экспертизы, без осмотра пациента, вызывают сомнение. А после операции, это как с гриппом, – у кого-то заболевание проходит без осложнений, у кого-то иммунитет не справляется и осложнения появляются. Как и произошло в этом случае. Кстати, хирург, который делал операцию, уволился, но по своей инициативе.
Михаил Прокопович, главврач МСЧ№2:
– Надеюсь, суд разберется, и обвинения, которые звучат в наш адрес, будут сняты, потому что доктора МСЧ не ошибались, небрежности не допускали. Единственное, что признаем, – травму сосуда. Но даже в экспертизе, представленной стороной истца, написано, что в том состоянии, в котором был пациент, такая травма могла случиться. К сожалению, так и произошло. Наши врачи сразу принесли извинения.
На мой взгляд, проблема томских государственных ЛПУ не в отсутствии медицинского профессионализма, а в отсутствии сильных юристов. А они нам очень нужны, во-первых, чтобы научить врачей заполнять медкарты не только для себя, но и для прокурора, а во-вторых, чтобы уметь защищаться в суде. Сейчас против нас выступает профессионал, и мы юридически «проседаем».
– На общем фоне Томск ничем особенно не выделяется: критическая масса недовольства деятельностью врачей накопилась по всей стране и потихоньку прорывается, – говорит Юлия Стибикина. – Врачебные ошибки есть везде, только в каких-то городах (Новосибирск, Омск) уже существует судебно-медицинская практика, и, как следствие, качество оказания медицинской помощи улучшилось, а Томск пока на низком старте. Знаете, что меня удивило? У вас даже юристов в ряде ЛПУ нет. На мой взгляд, это о многом говорит: врачи чувствуют себя вольготно в плане безнаказанности.
ИЗ НАШЕГО ДОСЬЕ
Юлия Стибикина – юрист, эксперт по вопросам военной врачебной экспертизы. В активе удовлетворенный судом иск о возмещении морального вреда в размере 2 млн руб. жительнице Новосибирска, которой неправильно наложили гипс, что привело к ампутации. Кстати, 2 млн руб. – самое солидное судебное «моральное возмещение» за врачебную ошибку на территории России. Сейчас у Юлии в «производстве» почти 100 дел, истцы из разных городов России.