Зачем немцы читают газеты?
Корреспондент «Томских новостей» Ксения Салюкова – о практике в немецкой газете TAZ.
TAZ уполномочен заявить
Барбара Ортель – подвижная женщина средних лет с пристальным и чуть подозрительным взглядом. Барбара трудится в немецкой ежедневной газете TAZ и работу свою любит. В отделе «Заграница» она специализируется на информации о Восточной Европе. Много пишет о России, СНГ, странах бывшего соцлагеря. Барбара хорошо знает английский, бегло изъясняется по-французски, свободно болтает по-русски, а если понадобится, сможет провести интервью и на польском, и на болгарском.
– Пиарить, – смакует она новое русское слово. – Я – пиарю, ты – пиаришь.
Для описания деятельности TAZ это слово вряд ли применимо. На страницах издания рекламы мало. В своей ежедневной работе журналисты в выражениях не стесняются – нередко пишут критические материалы в адрес крупных корпораций и предприятий. Вот те и не спешат «пиариться» на страницах газеты. Да и реклама для TAZ в отличие от многих СМИ не самоцель и не основной источник дохода. Газета не является частью медиахолдинга и как бизнес-инструмент учредителями не воспринимается – напрямую принадлежит читателям. «За независимость публикаций, против медиаконцентрации и монополии мнений», – гласит один из рекламных слоганов издания.
Общественная собственность
В основе организационной структуры издания лежит товарищество. В начале 1990-х сотрудники TAZ кинули клич: хотите получать независимую честную информацию о событиях в стране и мире – организуйте собственную газету. Так с миру по нитке собрался уставный капитал TAZ, который сегодня составляет 8,8 млн евро. Членами товарищества являются более 9 тыс. человек. Правда, об экономических дивидендах для «товарищей» речи не идет: «Политический доход важнее финансовой выручки», – говорят в TAZ.
TAZ – газета левая, но Барбара настаивает: с русскими коммунистами немецкие левые имеют мало общего. Издание яростно выступает в защиту окружающей среды, против атомной энергетики, проповедует толерантность по отношению к разного рода меньшинствам, настаивает на активной социальной политике, много пишет о событиях в развивающихся странах. Тираж у TAZ для федерального издания относительно небольшой – чуть более 100 тыс. экземпляров (это не бульварный Bild, который расходится более чем 3 млн копий). Живет газета на доходы от продажи – 56,5 тыс. экземпляров и подписки – 45 тыс. Эта стратегия издания не позволяет наживать больших капиталов, зато дает возможность стабильно и независимо существовать. Что любопытно, TAZ – единственная газета, которая не пострадала от обрушения рекламного рынка в кризис. Пока крупные холдинги сокращали журналистов, TAZ продемонстрировала незначительный, но все же рост капитала.
Чтение – на уровне рефлекса
Для Германии такая форма организации газеты – экзотика. Печатные издания здесь чаще всего принадлежат крупным медийным корпорациям. Так, например, в 2000 году на долю пяти крупнейших издательств, выпускающих ежедневные газеты, приходилось около 42% совокупного тиража всей германской ежедневной прессы.
Отсюда и протест TAZ против монополии мнений. Немудрено, что предложение независимой редакции нашло отклик у сознательных граждан.
СМИ в Германии – достаточно выгодный бизнес. Объем рекламного рынка ежедневных газет составляет 4,37 млрд евро ежегодно (пока он превосходит даже традиционно крупный телевизионный рынок величиной 4,03 млрд евро).
Огромные рекламные обороты объясняются традицией чтения, сформированной у немецкой публики. Сегодня Германия входит в десятку самых читающих стран. По данным WAN (Всемирной газетной ассоциации), газеты здесь читают 72% населения. Но эта внушительная цифра скорее повод для расстройства работников немецких печатных СМИ. Ведь еще в 2000 году газеты в Германии пользовались спросом у 78% населения. Среди людей в возрасте от 20 до 29 лет интерес к прессе существенно ниже – газеты читают лишь 56%. Но это все равно немало.
Утечка в Интернет
Несмотря на то что привычка к чтению газет у немцев на уровне рефлекса, тиражи медленно, но верно снижаются. В возрастной категории от 14 до 19 лет газеты читают уже не 56, а всего 45% граждан. Причина понятна – молодая аудитория уходит в Интернет.
Тревожные тенденции чувствуют и в TAZ. В 1995 году газета запустила онлайн-приложение. Оно несколько отличается от печатной версии издания. С материалами здесь можно ознакомиться бесплатно. А вот работа с архивом уже стоит денег. Отдавать свой контент в бесплатный доступ TAZ не жалко. В издании надеются на сознательность подписчиков и членов товарищества, которые уже в течение 20 лет помогают существовать независимой газете.
Кстати, теоретики масс-медиа считают финансирование редакций за счет общественных сборов одним из способов сохранения качественной журналистики в конкуренции с бесплатным информационным контентом Интернета. Квалифицированное журналистское расследование требует времени и денег, которые рекламный интернет-рынок принести не может.
Как задержать читателя?
В качестве одного из вариантов существования газет в условиях цифровой революции медиаменеджеры рассматривают и платный контент. Но продавать свою информацию по рыночным ценам в Интернете удалось пока лишь Wall Street Journal – за счет системы абонементов издание зарабатывает в Сети до 100 млн долларов ежегодно. Секрет успеха – обеспеченная бизнес-аудитория и специфическая информация.
Государственные субвенции как путь к спасению качественной журналистики в Германии отмели сразу – слишком уж велика в этом случае опасность давления на СМИ со стороны «мецената». А вот в будущее благотворительных фондов, которые спонсируют журналистские расследования, верят. Перед глазами есть успешные примеры как в Европе и Америке, так и в России.
Политики под прицелом
Но в TAZ уверены: цифровая революция вовсе не означает смерть журналистики. Главное, чтобы общество было заинтересовано в квалифицированных журналистских расследованиях и правдивой информации. Согласно исследованиям, проведенным ZMG, печатные ежедневные газеты обладают самой высокой степенью доверия со стороны читателей – 43%, в то время как сообщениям общественного телевидения доверяют всего 27% немцев.
Да и действенность печатного сообщения в прессе высока. Покупка чиновником дома или автомобиля не по средствам – звоночек о коррупции, а значит, повод к медийному скандалу. Осуждения того или иного законопроекта на страницах прессы приводят к массовым протестам и дальнейшей детальной проработке спорных пунктов.
Чиновники и политики Германии вообще находятся под постоянным и прицельным огнем прессы – уж дифирамбов тут не прочтешь. Медийное давление выдерживают не все и не всегда. Так, например, критика в СМИ послужила поводом к отставке президента ФРГ (должность формальная, но не последняя) Хорста Коллера. В беседе с радиожурналистом Коллер, возвращаясь из Афганистана, обронил, что для государства, ориентированного на экспорт (каковым является Германия), отправка войск для участия в зарубежных миссиях порой необходима. «Это нужно для защиты интересов страны, например, для обеспечения беспошлинной торговли с тем или иным государством», – отметил президент.
Сообщение поначалу прошло незамеченным в традиционных СМИ. Неудобные вопросы начали ставить блоггеры: «Да неужели, господин Коллер?! Открыто призываете к достижению экономических целей военной силой?» Спустя несколько дней из блогов волна критики президента дошла и до традиционных СМИ. В итоге 31 мая он сложил с себя полномочия. «Я сожалею, что мои комментарии могли привести к недопониманию в важном и сложном вопросе для нашей нации», – покаялся он перед немцами.
И лает, и кусает
Вопрос, зачем немцы читают газеты, поначалу ставит представителей нации Гете и Шиллера в тупик. Затем появляются аргументы: чтобы быть в курсе событий в стране и мире, чтобы быть в состоянии поддержать разговор с коллегами, чтобы сделать осознанный выбор в ходе голосования, чтобы контролировать действия политиков.
Говорить об объективности всех немецких СМИ нельзя. Не зря же TAZ протестует против медиаконцентрации. А вот о многообразии игроков рынка – можно. Разношерстные СМИ приводят к разнообразию мнений. В споре худо-бедно, но рождается истина. А значит, можно говорить о том, что немецкая журналистика вполне оправдывает хрестоматийное определение «цепного пса демократии». Единственное условие, которое нужно этому псу для существования, – чтобы ему было что охранять.