Особенности национального бунта
Суббота, 11 декабря, Москва, Манежная площадь. По разным оценкам, от пяти до десяти тысяч человек. Несанкционированная акция протеста в память убитого 6 декабря болельщика «Спартака» Егора Свиридова: в драке, как сообщают милицейские протоколы, участвовали дагестанцы. Националистические лозунги. Призывы открыть охоту на «понаехавших» и обвинение представителей правоохранительных органов в продажности и бездействии. Столкновение с ОМОНом – бутылки, куски льда, зажженные файеры, взрывпакеты. Избиение людей неславянской внешности, разгромленная станция метро «Охотный ряд»…
Что это? Хулиганское спонтанное выступление? Хорошо спланированная акция неонацистов? Очень тревожный сигнал о состоянии российского общества и его государственных и гражданских институтов?
«Реальное отношение к национализму»
Сергей Шпагин, доцент кафедры политологии ФсФ ТГУ, кандидат исторических наук:
– Однозначно трактовать события, произошедшие на Манежной, сложно. Могу сказать лишь о том, каким из многочисленных версий случившегося верю, а каким – нет. Не верю, что молодежь подстрекали представители леворадикальных групп (об этом сказал глава МВД Рашид Нургалиев. – Прим. «ТН».): обычно они проявляют себя не массовыми протестами, а единичными акциями, и уж националистические лозунги им совсем несвойственны. В причастность представителей националистических кругов верится больше, но тоже не до конца. Дело в том, что сегодня провести грань между националистами и фанатами довольно проблематично. Сегодня фанатство, ставшее в современном мире фактически социальным институтом, – это, по большому счету, культурный заместитель агрессивного национализма.
Понятно, что на Манежной площади собралась молодежь, которая испытывала двойственные чувства: с одной стороны, обиды по поводу погибшего товарища – вот, мол, опять, как это не раз бывало, виновные могут уйти от ответственности; с другой стороны, эмоции наложились на национальный момент.
Но это все настроения, которыми при желании можно умело манипулировать. И вот зачем людям, способным управлять настроениями, понадобилась массовая потасовка в центре столицы – совершенно другой вопрос…
На мой взгляд, пассивное поведение правоохранителей в первые полтора часа акции подчеркивает то реальное отношение к национализму, которое сегодня присутствует в правящих кругах. Он не то чтобы поощряется. Его не пресекают. Ему не дают выйти за определенные рамки: вот на Красную площадь – нельзя, а на Манежной – можно. Национализм считается, как минимум, допустимым, как максимум – уже нормальным явлением. И это не может не беспокоить.
С другой стороны, если подобные настроения охватывают такое большое количество людей, можно говорить не только о злом умысле подстрекателей, но и об объективных основаниях для этих выступлений. Видимо, претензии к поведению представителей других национальностей накопились не только у молодежи, а носят системный характер. Вероятно, власть в какой-то мере стремится руками активной молодежи если не поставить переселенцев с юга под контроль, то, по меньшей мере, показать им, что, если в каких-то вопросах они сотрудничать с властями не станут, есть и такая сила…
Кстати, в комментариях о событиях на Манежной упоминается, что среди манифестантов были и участники прокремлевских молодежных движений…
«Ситуацию можно назвать симптоматичной»
Василий Сыров, завкафедрой философии философского факультета ТГУ, профессор, доктор философских наук:
– Мы не можем судить о том, что в действительности произошло на Манежной площади – для нас это событие носит телевизионный характер. Мы можем лишь интерпретировать версии. Есть официальная трактовка событий: в мирный фанатский митинг вмешались националистические группировки (не очень, правда, понятно, какие), и дело приобрело разрушительный оборот. А есть полуофициальная: людей просто достало бездействие правоохранительных органов и властей в расследовании убийств и нападений, совершенных в последнее время.
Подозреваю, ситуация действительно во многом спровоцирована властью, которая ничего не делает для решения национальной проблемы. Вероятно, в Москве из-за высокой концентрации населения национальные вопросы воспринимаются гораздо острее, чем в регионах.
Как бы то ни было, ситуацию можно назвать симптоматичной по целому ряду параметров.
Во-первых, это массовое движение, которых мы уже давно не видели.
Во-вторых, на Манежную площадь вышла молодежь, которую у нас официально принято считать пассивной и политически индифферентной.
В-третьих, движение проявилось в столичных городах – Москве и Санкт-Петербурге. Если бы подобная акция прошла в Екатеринбурге, Новосибирске или на Дальнем Востоке, сомневаюсь, что кто-то вообще обратил на нее внимание.
С социологической точки зрения важно и то, что источником протеста стало неформальное объединение болельщиков. Ясно, что сегодня подобная акция не могла исходить от официальных общественных организаций. Выход болельщиков с политическими лозунгами на Манежную площадь свидетельствует о любопытной социологической закономерности: выступить с политическими требованиями может любое неформальное объединение, даже далекое от политики. Думаю, произойти это могло спонтанно, неожиданно даже для самих участников мероприятия.
Таким образом, интерпретируя версии, можно сказать, что на Манежной площади в минувшую субботу мы увидели симптом выражения определенной общественной неудовлетворенности. И воочию убедились в том, что, когда общество находится в ситуации неустойчивости, а гражданские институты не работают, она может принимать самые неожиданные формы.