Эксперты «ТН» о том, почему японцы так стойко встретили страшное землетрясение

Катастрофа в Японии потрясла всех – гигантские разрушения, тысячи погибших… Как правило, при сообщениях о подобных ЧС в других странах далее появлялись новости о беспорядках, мародерствах и т.п. Но не в случае с Японией. Нация проявила удивительную стойкость, солидарность, взаимовыручку. Томские ученые – психолог и социолог – рассуждают: почему так? И как повели бы себя россияне, если бы столь масштабное бедствие, не дай бог, случилось в нашей стране?

 

Главное чудо Японии

Наталья Зверева, старший преподаватель кафедры общей и педагогической психологии факультета психологии ТГУ:

– Услышав о землетрясении в Японии, я сразу связалась со своими японскими друзьями, обретенными во время трехмесячной командировки в Токийском университете. Честно говоря, не знала, как и что говорить, ведь там так страшно, так тяжело, наверное, все в смятении! Но, к своему удивлению, встретила абсолютное спокойствие. Когда мы с семьей начали охать и ахать и говорить наперебой, профессор Токийского университета Мураяма-сан без тени волнения сказал: «Не волнуйтесь, ничего страшного».

Дело в том, что Японию трясет постоянно, и люди с детства воспитываются в готовности к стрессовым ситуациям, в большом терпении, в умении преодолевать любые трудности. Их учат держать эмоции внутри – и положительные, и отрицательные, а главное – помогать друг другу. Не случайно в школах каждые три года перемешиваются классы – это нужно, чтобы дети узнали друг друга. Ведь когда в беду попадет твой знакомый, ты не сможешь бросить его, пробежать мимо. Как следствие, они очень внимательны друг к другу, замечают малейшие нюансы настроения. Точно так же через каждые три года учителя меняют школу, в том числе для того, чтобы узнать как можно больше коллег, детей.

Наконец, у японцев в традиции – уважительное отношению к другому человеку, его права просто нельзя нарушить! У них очень сильна взаимная солидарность, существует огромное количество обществ – профессиональных, по интересам.

Россиянам такой сплоченности не хватает. Но сдвиг происходит и у нас. Как молодые горы постоянно трясет, так и мы, как молодое общество, сейчас выстраиваем новые отношения. Если вначале для всех было главным накопление капитала, то теперь многие поняли: материальные ценности не могут подменить духовные. Я вижу это по своим студентам. Например, в прошлом семестре читала лекции третьекурсникам истфака. Закончился курс, и неожиданно студенты попросили: «Хоть курс и кончился, мы хотели бы поработать с вами в следующем семестре. Например, можем ездить вместе в школы, смотреть, а потом обсуждать педагогические проблемы». Признаться, я сначала подумала: пожалуй, до начала следующего семестра их душевный порыв пройдет. Но нет! После каникул позвонили, и в конце этой недели мы едем в Поросинскую школу…

Ростки на голой почве

Артем Рыкун, заведующий кафедрой социальной работы факультета философии ТГУ, доктор социологических наук:

– На то, как нация реагирует на стихийное бедствие, прежде всего влияют ее цивилизационные и культурные особенности. Вспомним Гаити, когда при силе толчков 7 баллов погибло более 250 тыс. человек. Или последствия урагана «Катрина» в Новом Орлеане, где жертв было в разы меньше, но наблюдались разного рода эксцессы: мародерство, бандитизм, паника. До сих пор там есть невосстановленные районы.

Япония же более цивилизованная, чем Луизиана и тем более Гаити, поэтому последствия страшного 9-балльного землетрясения не такие гигантские.

Точно так же, если бы бедствие произошло в США где-нибудь на развитом севере или в западной части страны, то, наверное, восстановление городов шло бы гораздо быстрее. Для решения же локальной проблемы бедного штата нация не смогла или не захотела мобилизоваться. Полагаю, определенную роль сыграла мультикультурность: Америка как была неоднородной, так в значительной степени таковой и остается. Плюс американцы – нация свободных самоопределяющихся людей, и они гораздо менее муштрованы в отличие от японцев, которых железная дисциплина и спасла в трудный момент.

Но у этой организованности есть и обратная сторона. Социологические исследования показывают, что по уровню удовлетворенности браком, работой японцы находятся в конце списка. Тем не менее они прекрасные работники, лояльные и комфортные брачные партнеры друг для друга. Словом, есть колоссальный диссонанс между тем, как японцы проявляют себя вовне, и тем, что переживают внутри. И это выражается в немотивированных вспышках агрессии, когда молодые люди из хороших семей берут оружие и начинают убивать окружающих. По крайней мере, мой коллега, проректор одного из университетов в Токио, недавно говорил мне, что такие случаи хоть и единичны, но обсуждаются в японском обществе все шире.

Что касается России, то я даже боюсь представить, каковы были бы последствия столь масштабной катастрофы. Хаос и дезорганизация вполне реальны… Случаи, как во время лесных пожаров летом прошлого года, когда самоорганизовывались группы добровольцев, оптимизма прибавляют не много. Власти зачастую оказывались менее дееспособны, чем граждане, но лично я не готов умиляться зеленым ростком на совершенно голой почве. Когда происходит стихийное бедствие, меры должны быть быстрыми, масштабными и эффективными. Горстка людей, какими бы они молодцами ни были, не заменит собой госорганы и профессионалов.