Томские правоохранители скептически относятся к помощи экстрасенсов, хотя первый опыт общения с ними был любопытным

По обращению Следственного комитета по ТО психиатр-криминалист Михаил Виноградов на днях сделал заключение по белоярской трагедии, которая в конце февраля шокировала всю страну. Выводы руководителя Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях сначала опередили, а теперь совпали с выводами, к которым следствие склоняется в результате анализа установленных фактов: Владимир Игнатенко совершил самоубийство.

Обращение к известному члену жюри телешоу «Битва экстрасенсов» вряд ли случайно. Скорее, СК по ТО последовало методическим рекомендациям Следственного комитета РФ, в которых указано, что не стоит пренебрегать помощью людей, обладающих экстрасенсорными способностями. И выбор Михаила Виноградова тоже не случаен – у СК РФ заключен договор с Центром правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях.

– Это не больше чем эксперимент, – поясняет глава СК по ТО Павел Сбышко. – Мы не собираемся ставить на поток привлечение экстрасенсов к расследованию уголовных дел. Достаточно своей практики. Что бы ни сказали экстрасенсы, их слова к делу не пришьешь: они не имеют процессуального значения и доказательственной силы. В лучшем случае результатом сотрудничества может быть версия, которую стоит отработать.

Сотрудники УВД и МЧС, поневоле имеющие опыт паранормального расследования, оценивают его еще более скептически.

– С моей точки зрения, участие представителей оккультных наук в процессе расследования – поставленная на поток реклама, – говорит Сергей Колотов, начальник оперативно-разыскной части по раскрытию убийств КМ по ТО.

 

Два следствия

27 февраля томич Владимир Игнатенко погиб в Белом Яре во время пожара. При этом молодой человек вел переписку со знакомой на сайте «Одноклассники» и написал, что дом заперли и подожгли милиционеры, потушить пламя не удается. Затем Владимир попрощался со знакомой… История была воспринята ужасающе правдоподобной: ее растиражировали десятки СМИ, огромную активность проявило интернет-сообщество.

При этом еще в начале проверки следствие заявило, что Игнатенко имел возможность спастись: можно было разбить окно и выпрыгнуть на улицу или выйти из дома – дверь, по оценке следствия, была заперта изнутри. Ответа, почему погибший ничего подобного не сделал, не было. За основу следователи взяли две версии – поджог или неосторожное обращение с огнем. И назначили комплекс исследований: медицинское, трассологическое (по замку входной двери), пожаротехническое, химическое (на предмет наличия горюче-смазочных материалов на месте возгорания).

А тем временем в начале марта – спустя пять дней после трагедии – психиатр-криминалист Михаил Виноградов из Москвы в интернет-газете «Взгляд» сделал вывод, что причина белоярской трагедии – самоубийство со спецэффектами; погибший был склонен к демонстрации суицидальных попыток и такой способ привлечения внимания уже использовал.

– Статья была замечена следствием не сразу. Но, когда картина стала более-менее проясняться и наши следователи постепенно стали приходить к выводу, что речь идет о суициде, я при обзоре прессы белоярских событий наткнулась на публикацию, – поясняет помощник руководителя СК по ТО Елена Лебедева. – Конечно, удивилась: факты, которые в итоге стали известны следствию через 2–3 недели после начала проверки, Виноградов озвучил через пять дней после пожара.

Учитывая рекомендации СК РФ и то обстоятельство, что коллеги из других регионов (в частности, Омска, Екатеринбурга, Челябинска) сотрудничают с центром Виноградова, есть положительные результаты, они освещаются в прессе, представители местного Следственного комитета в качестве эксперимента тоже решили воспользоваться услугами его специалистов. Для чего направили запрос, сформулировав комплекс вопросов, суть которых – при каких обстоятельствах произошла трагедия. Из ответа следует: в силу проблем личного характера и психотипа молодой человек решил через демонстративное самоубийство еще и отомстить кому-то.

«Как прогноз погоды»

– Ответ впечатлил, но только на примере конкретного случая. Потому что, на мой взгляд, оценки такого уровня – все же как прогноз погоды, – говорит руководитель СК по ТО Павел Сбышко. – Я не против внедрения новых, может, действительно более современных методов работы, но экстрасенсы – не панацея. Что бы предсказатель ни утверждал, научного подтверждения эта методика не имеет, и умозаключения экстрасенса не могут лечь в основу доказательств – для суда они ничто. Заключения экспертов такого плана в лучшем случае могут вывести на версии, на которые стоит обратить внимание. Но отработать-то их надо реально. Может, в отдельных случаях будет и результат от такого необычного союза.

Второй контакт СК по ТО с Михаилом Виноградовым состоится в ближайшее время. Следствие, уже имея на основе ряда экспертиз свою точку зрения на одно из происшествий, просто хочет сверить его с мнением сотрудников Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях. Но как в целом будут выстроены взаимоотношения, пока не решено.

В Томске тоже есть люди, заявляющие о своих экстрасенсорных способностях и предлагающие помощь следствию. Но в СК по ТО к взаимодействию с ними не готовы.

Прежде всего потому, что оценить уровень их способностей не представляется возможным.

Отметим, что в любом случае и со столичными, и с местными экстрасенсами помощь следствию принимается только на безвозмездной основе.

«Буду рад ошибиться»

Если СК по ТО только в начале «паранормального расследования», то МЧС и УВД уже есть что рассказать. К примеру, с МЧС не один год по собственной инициативе сотрудничает один из томских экстрасенсов. И в ведомстве не готовы охарактеризовать этот опыт с точки зрения положительной динамики: с прогнозами зачастую прокол или много воды, а нужна конкретика.

Сотрудники уголовного розыска тоже не раз сталкивались с всевозможными ведуньями и предсказателями. И не акцентируют внимания на скудных примерах, когда полученная от них информация действительно продвинула расследование.

– Различных шаманов приводят родственники, которые надеются, что с таким сопровождением дело будет расследовано быстрее или пропавший без вести наконец-то отыщется, – говорит Сергей Колотов, начальник оперативно-разыскной части по раскрытию убийств КМ по ТО. – Но за 25 лет работы я от местных экстрасенсов положительных результатов не видел: общие фразы, никакой конкретики, даже толковых версий не припомню. С моей точки зрения, участие представителей оккультных наук в процесс расследования – поставленная на поток реклама. Слышал, что у СКР с центром Виноградова есть договор. При этом среди сотрудников центра – участники известного телешоу. Да, следствие они консультируют бесплатно, но рекламу благодаря массированной телетрансляции получают вполне реальную. У них появляется имя, их показали по телевизору, они победили – так формируется доверие общества. В итоге граждане, зачастую убитые горем, несут гадалкам и ведуньям свои сбережения. За что платят? За надежду? Я верю только фактам и глазам своим. И буду рад ошибиться, если хотя бы однажды увижу, что экстрасенс смог реально помочь в расследовании преступления – указать, кто и почему его совершил. А сыпать фразами, которые ни к чему не обязывают, может каждый, кому позволяет совесть и кто понял, что это реальный доступ к деньгам.

 

О том, что люди, обладающие сверхъестественными способностями, содействуют следствию, в частности помогли раскрыть дело о подрыве поезда «Невский экспресс», руководитель Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин заявил около двух лет назад. С тех пор тему как будто открыли для широкой общественности: телеканалы пестрят сюжетами и программами об успехах ясновидящих. А скептики остаются при своем: это реклама. Зрителям не зря показывают только успехи магов: участвуя во всевозможных телебитвах и безвозмездно помогая следствию, экстрасенсы получают известность, а через нее дивиденды – участники проектов едут по городам и весям (на этой неделе Томск принимает одного из них), открывают свои центры и продают безутешным надежды.

 

Слово автора

Для кого-то эксперимент СК по ТО станет новостью. Другие возразят, что силовики и спецслужбы и до этого, пусть и негласно, обращались к экстрасенсам. А у Сталина вообще были специальные лаборатории, астрологов и гипнологов для него выискивали по всей стране.

Не знаю, помогут ли нынешние экстрасенсы в расследовании уголовных дел, но думаю, что контакты следствия и представителей оккультных наук (в Томске, кстати, их целая ассоциация, куда входят и экстрасенсы, и психиатры) все же могут быть полезны гражданам. Сегодня газеты пестрят навязчивыми объявлениями «предсказателей», и люди – то ли от недоверия к традиционному следствию, то ли по другим причинам – стали падки на такие предложения. И откуда им знать, кто хоть чуть-чуть способен помочь, а кто занимается откровенным шарлатанством… Думаю, правоохранительные органы самим фактом проникновения в эту сферу насторожили бы всевозможных ясновидящих. А озадачив прорицателей (может, даже очевидными делами) и затем обнародовав результаты их расследований, помогли бы всем понять – кто есть кто на этом спе­цифическом рынке услуг.