О странной судьбе самого золотого из всех золотых инвестпроектов Томской области
Революционный потенциал
Еще пять лет назад показатели, очерчивающие контуры Бакчарского проекта, вызвали легкое головокружение: запасы железной руды оценивались десятками миллиардов тонн, будущие рабочие места – десятками тысяч, ожидаемые налоги («железные» отчисления оседали бы в региональном бюджете на 60%) – многими миллиардами.
Специалисты говорили, что если все закрутится по-настоящему, то захолустный Бакчар перекроил бы российскую схему добычи, переработки и транспорта железной руды. Сейчас ее везут в Новокузнецк из Красноярска, Хакасии, Курска, Карелии, с Урала и Мурманской области – транспортное плечо достигает 6 тыс. км! А тут – с соседского «огорода». А еще проект предполагал тут же, на месте, переработку, металлургию, металлопрокат; современные технологии позволяют делать это, обходясь небольшими мобильными цехами площадью с автозаправку, способными переезжать к очередной скважине, – их эффективность на порядок выше советских металлургических монстров.
Немудрено, что в 2007-м на инвестиционном форуме в Сочи бакчарский проект был отобран в числе 20 лучших из 3 тыс. проектов разных регионов и попал в шорт-лист грефовского инвестфонда. Объяснимо, почему он вошел и в Стратегию развития Сибири до 2020 года…
Бакчар не виноват
Бакчарские недра не разочаровали. Железа там нашлось даже больше, чем многие ожидали, и территориальные выгоды никуда не подевались, но вот парадокс – работы по дальнейшему изучению и освоению тихо, но полностью остановлены.
– Хотя имелись все условия к тому, чтобы уже сейчас на месторождении велись опытно-промышленные добычные работы, обогатительные и металлургические испытания, обустроечные инфраструктурные работы, – говорит Михаил Паровинчак, гендиректор Томской горнодобывающей компании (ООО «НПО «Том ГДК руда» было создано в марте 2005 года специально для реализации бакчарского проекта. – Прим. авт.). – При нормальном раскладе сегодня на месторождении мог бы работать участок на 50–100 скважин СГД, где бы добывалось до миллиона тонн рыхлой руды.
Зыбучие пески контракта
Причину пробуксовки Михаил Паровинчак видит в том, что разведанные запасы до сих пор не поставлены на государственный баланс:
– Главной причиной отказа госкомиссии по запасам (ГКЗ) в присвоении Бакчарскому проявлению статуса месторождения является отсутствие утвержденной методики определения кондиций и подсчета запасов для метода скважинной гидродобычи (СГД), которая первоначально была некорректно сформулирована агентством «Роснедра» в геолого-техническом задании госконтракта как главная и единственная.
Это очевидная «кривизна» контракта ценой 59,5 млн рублей, который выиграла «Том ГДК руда». Да, СГД проще, дешевле и руду не надо измельчать… Но рыхлые и сыпучие породы составляют всего 10–17% от бакчарских запасов, остальное – плотные и крепко сцементированные, которые можно добывать только классическим карьерным способом (зато можно вести разработку круглый год). Кроме того, при скважинной технологии из недр добывается в пределах 10–15% руды, остальное остается в пласте. Кто же примет такой проект?
– По существующим методам сначала считают карьерный вариант, он – главный, – поясняет Паровинчак. – А потом уже его дополняют вспомогательными вроде скважинного. Но специалисты Всероссийского института минерального сырья, курировавшие госконтракт, оказались большими поклонниками СГД. А мы решили – чтобы добыть первую партию руды и подтвердить, что она продуктивна, и СГД подойдет… В итоге выполненный нами проект увяз в неопределенности как в зыбучем песке…
Планово-убыточный бизнес
– Изначально сформированный объем геологоразведочных работ оценивался в 180 млн рублей, через два года он был выставлен на аукцион с ценой 60 млн при том же объеме работ, нам пришлось опустить планку на полмиллиона, чтобы переиграть других участников. Так что контракт был заведомо убыточным, – признается глава «Том ГДК руды».– На тот момент средняя цена проходки была 3,5–4 тыс. рублей за метр, мы договаривались с компаньонами на 1,5–2 тыс. – в расчете на будущее сотрудничество…
– Есть заключение экспертов: объем работ по госконтракту обошелся «Том ГДК руде» не в 59, а в 75 млн рублей, – продолжает Михаил Паровинчак. – Мне пришлось сверх сметы, за счет личных и заемных средств финансировать большой объем буровых, геофизических, лабораторных и других работ. Еще 6,6 млн рублей кредита пошло на зарплату сотрудникам и налогов на нее – в госконтракте на это не было предусмотрено ни рубля. Последние полтора года живу на пенсию. Все, что заработал в Стрежевом и в Газпроме, я вложил в этот бизнес. Продал квартиру, машину, гараж, квартиру сына…
Чтобы выйти из финансового тупика, в середине 2008 года Паровинчак передал по договору дарения контрольный пакет предприятия – 51% – администрации области. Область нашла инвестора, то есть продала их за 55 млн рублей ИФК «Метрополь» (ныне – ООО «Западно-Сибирская инвестиционная компания»).
– Было бы логично из вырученных денег закрыть хотя бы часть наших кредитов, средства из которых пошли на доразведку, – говорит Паровинчак. – Но власть сразу же потеряла интерес к предприятию, а я остался со своими долгами (более 30 млн рублей на тот момент).
Новый владелец контрольного пакета со временем закрыл 25 млн долгов своими деньгами и зачетными схемами – после того как прежний недропользователь «Том ГДК руда» передал ему свою долю в ООО «Бакчарская сталь» вместе с лицензией на Полынянский участок – самый разведанный и интересный для разработки.
Все же выполнили
Контракт «Том ГДК руда» все же выполнила и даже перевыполнила. Из одной скважины добыли 700 тонн руды (контрактом предусматривалось 100 тонн).
– Мы доказали, что такой метод добычи возможен, но его нельзя воспринимать как основной. Предложили свой вариант: начинать с СГД, а потом строить карьер, который позволит добывать не 10–15, а 95–97% руды.
По авторской оценке, потенциал Бакчара составил 475 млн тонн запасов категории С2 (почти в 10 раз больше техзадания) и 17,4 млрд тонн ресурсов категории Р1 (почти в 18 раз больше). Осенью 2009 года заказчиком и исполнителем были подписаны все акты выполненных работ, протоколы, отчеты и заключения…
Правда, большинство экспертов ГКЗ рекомендовали томичам подсчитать запасы руд всех типов, и для карьерной технологии.
– Мы и начали это делать в рабочем порядке, – вспоминает Михаил Паровинчак, – однако заказчик повторное направление уточненных и исправленных отчетов не счел нужным…
Новые злоключения
В ноябре 2009 года в отношении Паровинчака возбудили уголовное дело по ст. 160 ч. 3 – за якобы незаконно оплаченные невыполненные лабораторные работы в сумме 2,5 млн рублей одному из подрядчиков и необоснованную оплату другим подрядчикам 1,2 млн рублей, необоснованное использование резерва в сумме 361 тыс. рублей, завышенную оплату аренды и амортизации бытовых вагончиков. В сентябре 2010-го – еще одно, также по ст. 160 ч. 3 за временную задолженность подрядчику – Западно-Сибирскому испытательному центру (г. Новокузнецк). Кстати, оба дела расследовала ФСБ.
Позже первое уголовное дело было закрыто. В силе осталось обвинение в том, что амортизация фактически используемых подрядчиком «Том ТГД руда» «Томскбурнефтегазом» вагонов-домов оказалась на 261 тыс. рублей меньше сметной, прошедшей по отчетности.
Дело по обвинению Паровинчака в совершении этого преступления (ч. 3 ст. 159 – мошенничество и присвоение чужих средств с использованием служебного положения) передано в Ленинский районный суд, первое заседание назначено на 29 июля…
По словам начальника областного департамента по недропользованию Владимира Емешева, доразведка Бакчара стоит в плане на 2012 год: на это нам обещано 60 млн рублей. На днях состоится встреча губернатора Виктора Кресса с руководителем Роснедр Алексеем Ледовских, на которой будет идти речь о влиянии Бакчарского проекта на экономику Томской области.