Холдинг «МРСК» в июне передал в управление французской ERDF Томскую распределительную компанию на 8 лет, и уже в ноябре ERDF начнет работать в Томске. В конце 2010 года французская «Веолия вода» выиграла конкурс по аренде томского водоканала на 30 лет. А после недавнего визита во Францию мэр Томска заявил: возможен приход французской Knim, которая занимается утилизацией мусора. Мы стали открытыми и интегрировались в мировую экономику или приход французов в Томск – это формирование новой монополии? Об этом и многом другом – эксперты «ТН».

 

«Сначала навести порядок»

Михаил Яворский, директор Регионального центра управления энерго-сбережением:

– Я был категорическим противником передачи водоканала «Веолии». Полагаю, в России, и тем более в Томске, достаточно менеджеров-профессионалов. Сейчас все ждут: «вот принесут нам инвестиции». По закону рынка эти инвестиции надо вернуть. С прибылью. Поэтому вкладывать никто не будет, пока не поймет, когда и сколько получит.

Вообще, до тех пор пока городская власть не наведет порядок со своим имуществом, инвестиций в водоканал не будет. Надо сначала сделать то, что не стоит денег и что можно делать без участия инвесторов. Ведь сегодня, даже не вкладывая ни одной копейки инвестиций, можно в два раза снизить потери электро-энергии и воды – только на организационных мероприятиях.

40% затрат водоканала – электроэнергия, и первое, что сделали французы, – заказали нам энергетическое обследование. Мы составили энергетический паспорт и программу повышения энергоэффективности с расчетом необходимых вложений и эффекта. И французы уже работают.

У «Томскводоканала» три вида продукции: вода подземная качества ГОСТ питьевая, соответствующая СанПиНовским нормам, вода речная качества ГОСТ питьевая и водоотведение. При этом частично предусмотрен открытый водоразбор: горячая вода из системы теплоснабжения поступает в квартиры – для мытья посуды, умывания и т. п. Поэтому исходная вода для горячего водоснабжения по нормам должна быть качества ГОСТ питьевая. Мы ее называем технической, но в принципе это неправильно – и холодная, и горячая – питьевая, только из разных источников: подпитка в систему отопления идет из реки. Для этого в 1970-е были построены насосная станция второго подъема в районе коммунального моста, восьмой водовод через весь город, очистка, охранные зоны и т.д.

И вдруг этот объем подпитки с 2007 года упал до нуля. Значит, воду берут где-то в другом месте. Но воды качества ГОСТ питьевая, кроме водоканала, ни у кого нет. То есть с попустительства контролирующих органов воду берут несанкционированно – там, где не надо брать, с возможными негативными последствиями.

В результате основные фонды водоканала простаивают, а энергоемкость выше некуда. Поэтому тариф на речную воду у нас дороже подземной – это нонсенс. Сегодня эта вода стоит 28 рублей за кубометр. Цену можно снизить максимум до 12 рублей. А доход предприятия увеличивается от 23 млн до 170 млн рублей. Только за счет того, что оборудование заработает на полную мощность. Кстати, автоматически упадет и процент потерь.

Конечно, возникнет проблема с изменением тарифа на теплоснабжение и горячее водоснабжение, но это вопрос решаемый – просто не надо заниматься страусиной политикой.

Предыдущее обследование мы производили 6 лет назад: сегодня ситуация печальнее. Причем она рукотворная: каждый директор ТКС, уходя, «уносил» с собой часть «Водоканала» – он раздерган на куски.

В 2007-м, когда ветром размотало все энергоснабжение подземного водозабора и город остался без воды, был составлен план мероприятий по повышению надежности энергоснабжения. По-хорошему, этим сейчас должна заниматься «Веолия». Но «Веолии» эти объекты не переданы!

Технологическое энергоснабжение оторвали у «Водоканала» в том же 2007-м. По факту сети переданы ООО «Горсети». Но документов и оснований для передачи нам найти не удалось. Отношения между «Горсетями» и владельцем основных фондов, то есть администрацией Томска, не определены. То есть за мероприятия по повышению надежности энергоснабжения водоканала не отвечает никто. За 4 года не сделано практически ничего.

Не говорю, что надо обязательно вернуть сети назад, но должен же быть документ между мэрией и организацией, эксплуатирующей сети, по поддержанию их в соответствующем состоянии. Думаю, следует подключиться контролирующим органам, в частности Ростехнадзору.

Если еще расчет потерь электроэнергии привести в соответствие с методикой, утвержденной Минэнерго, это даст «Водоканалу» дополнительно около 2 млн рублей в год.

 

«ЖКХ нуждается в перезагрузке»

Чингис Цыренжапов, руководитель лаборатории экономи-ко-правовых исследований в сфере ЖКХ при ТГАСУ:

– Сфера ЖКХ в России находится на стыке политики и экономики, поэтому тарифы балансируют между интересами коммунальщиков и населения. Поднимите их до рыночной стоимости, и граждане вместе с рядовым бизнесом взвоют: их доходы явно не будут соответствовать таким ценам. Это, в свою очередь, приведет к социальной напряженности и отразится на итогах выборов. Опустите принудительно тарифы, тогда ресурсоснабжающие организации перестанут окупать свои расходы, и ЖКХ встанет.

Лет 20 никто системно не занимался обновлением коммунальной инфраструктуры, и ее износ сегодня составляет, по разным оценкам, 60–80%. Мы живем на советском наследии, и у нас нет другого выхода: ЖКХ нуждается в полной «перезагрузке». Государство приняло правильное решение, когда стало привлекать ресурсы из самых разных источников – из бюджета, тарифа, инвестора. Либо мы ремонтируем во всех смыслах ЖКХ страны, либо мы теряем страну.

Приход иностранных компаний в томскую коммуналку означает, что ЖКХ постепенно перекочевывает из области местечковой политики, когда тарифы, нормативы и другое определял город, в область большой политики, когда такие вопросы решаются на межгосударственном уровне. Следовательно, на наш малоосвоенный рынок приходят серьезные игроки и приносят с собой деньги, технологии, квалифицированные кадры, а главное – неизвестные нам подходы к управлению активами, которыми мы, к сожалению, управляем бездарно. В итоге экономическая составляющая в сфере ЖКХ начинает превалировать над политической. Считаю, это отличная тенденция, поскольку приход французов создает конкуренцию российским компаниям, а конкуренция по установленным правилам – это всегда хорошо.

Да, для иностранного инвестора наша коммуналка – это определенные риски, так как конечную цену регулирует не столько рынок, сколько государство. Но «Веолия» согласилась же на эти риски, значит, ей дали какие-то гарантии, что ее бизнес в Томске будет стабильным. Настораживает другое: какая часть прибыли будет оставаться в Томске, а какая – вывозиться за границу? Но в любом случае главное – прозрачность отношений, конкуренция, выполнение принятых обязательств.

 

«Разница между инвестором и управляющей компанией принципиальная»

Андрей Сальников, управляющий Томским филиалом Промсвязь-банка:

– Проблема не в том, что «Веолия» не выполняет обязательств, а в том, что все от нее ждали того, что она делать изначально не собиралась. Ждали ин-

вестора, а пришел всего-навсего оператор.

Мы не видим или не хотим замечать разницы между инвестором и управляющей компанией. А разница принципиальная. Инвестор вкладывает свои деньги в момент вхождения в бизнес. В результате кратно возрастает эффективность и, как следствие, увеличивается прибыль. Именно она позволяет инвестору со временем окупить проект. А управляющая компания своих средств не тратит, она лишь эксплуатирует основные фонды, обновляя их только из текущих поступлений – из тарифа. Поэтому лучшее, на что мы можем рассчитывать, – латание дыр.

На мой взгляд, водоканал требует чрезвычайно большого объема инвестиций. Если его модернизировать по уму, прибыли ждать не придется ни через 10, ни через 15 лет. Сегодня в таком горизонте никто работать не будет, даже заграничная компания. Думаю, выход только один – федеральные программы по восстановлению системы водоснабжения города. Водоканал нужен только нам самим!

Конечно, плохо, что «Веолия» не инвестор. Но, возможно, в качестве УК французская компания может принести некоторую пользу: Томск узнает о новых технологиях управления коммунальным производством, организации технологических процессов, обучения кадров. Возможно, работа этой ресурсоснабжающей структуры станет чуть эффективней. Но сути это не изменит. Чудес не бывает…