В разведке нужно быть бесстрашным, в меру рисковым и преданным товарищу
Согласно пословице, война не мать родна: кто-то гибнет в первом же бою, кто-то возвращается домой глубоко искалеченным. Владимир Осипов, пройдя всю войну, остался целым и практически невредимым. Хотя и с немцем встречался лицом к лицу, и в разведку ходил бесчисленное количество раз. Лишь однажды он получил контузию при бомбежке, но скоро поправился в полевом госпитале.
– В молодости я был рьяным коммунистом, но не атеистом, – признается ветеран. – Видно, Бог меня миловал…
Винтовка не пила
Владимир Петрович родился в 1923 году на хуторе в Туганском районе Томской области. Семилетку окончил в с. Ягодном Асиновского района. С 16 лет работал на лесозаготовках. На деляне радио не было, поэтому о начале войны он узнал лишь неделю спустя от бригадира, вернувшегося из райцентра. Нескольких мужчин сразу забрали в армию, поэтому работы у подростков прибавилось. Но парни рвались на фронт и однажды тайком ушли в село, блуждали по тайге четыре дня.
– В дом вошел, гляжу – на столе повестка в военкомат. Мне как раз 18 лет в сентябре исполнилось, – вспоминает ветеран. – Направили меня в томское артиллерийское училище, но проучился я недолго. В связи с тяжелым положением под Москвой требовалось пополнение на том участке фронта. Нас, курсантов, собрали в Доме офицеров и спрашивают: «Кто на фронт?» Все без исключения подняли руку.
Чекисты проверяли
– Когда прибыли на Брянский фронт, оказалось, что наши войска отступают, – продолжает фронтовик. – Отыскали начштаба дивизии, спрашиваем: «Что делать?» «Уносите, ребята, ноги. Немцы тут с минуты на минуту появятся. Пропадете ни за грош», – говорит. Мы удивились, но спорить не стали. Политрук, у которого были карта и компас, повел нас в Воронеж. Вскоре нас настигли фашистские танки. Мы думали – это конец. А немцы едут сзади, на губной гармошке играют, смеются, но не стреляют. Дойдя до леса, мы бросились врассыпную. Для меня так и осталось загадкой, почему нас тогда не убили.
Идем в Воронеж, а люди оттуда нам навстречу бегут, говорят, немцы заняли город. Так мы оказались в окружении. А тут как из-под земли – отряд Смерш («Смерть шпионам»): «Стоять! Стрелять будем!» Чекисты решили, что мы предатели. Допрашивали нас дней десять, потом посылали на самые опасные задания. Мы справились. Нам потом выдали винтовки и сказали: «За проявленное мужество вы реабилитированы. Ступайте в часть и сражайтесь на совесть».
Разведчики товарищей не бросают
Владимир Петрович участвовал в освобождении Киева, Курска, Тернополя, Житомира, Львова, форсировал Десну и Днепр. Не один раз был на волоске от гибели…
– Наступали мы на Украине, – рассказывает фронтовик. – Выбили из одной деревни гитлеровцев. Разошлись по домам – передохнуть, подкрепиться чем-нибудь. В той хате, где я остановился, были женщина с дочкой. Слышу, девочка шепчет матери: в погребе немец спрятался. Я хватаю автомат и туда… А он, видно, был начеку – несколько раз в меня пальнул, но промахнулся. Одна пуля у самого уха просвистела. Я велел ему бросить пистолет и поднять руки. Он повиновался. Вывел его и сдал в штаб. Много было таких моментов, когда я мысленно прощался с жизнью…
Осипов всю войну прошел разведчиком. В разведке нужно быть бесстрашным, в меру рисковым, а еще преданным товарищу, убежден он.
– Как-то в нашу дивизию пришло пополнение – человек 20 новобранцев, – вспоминает ветеран. – Командир их спрашивает: «Кто в связь?» Взметнулось несколько рук. «Кто в разведку?» Вызвался лишь один парень. Позже он сослужил мне верную службу. Перед боем мы заняли наблюдательную позицию. Глядим, танки немецкие прут, а наши в атаку не поднимаются. Что такое? Телефонисты молчат. Самовольно отходить назад не имеем права. Тогда Иван Никонов (железно запомнил его имя) бежит в штаб, возвращается и докладывает: приказ отступать. Хотя мог и бросить меня, не лезть снова под вражеские гусеницы…
Спали под елью
Другим нелегким испытанием, о котором, впрочем, фронтовик упоминает вскользь, было отсутствие всякого быта. Спали солдаты под сенью ели или в траншее, укрывшись плащ-палаткой. Шагали под проливным дождем, стоически переносили мороз и ветер. При этом удивительно, что простудные заболевания на фронте были редкостью. Опасность укрепляла защитные силы организма…
– Разведчиков одевали хорошо: валенки, ватные штаны, белые полушубки, – говорит ветеран. – Правда, носили эти теплые вещи мы до зеленой травы – легкую форму выдавали лишь в первых числах мая.
Улыбки бойцов порадовали народ
– Но самой великой радостью, конечно, был День Победы. А потом и приглашение на парад на Красную площадь, – оживляется Осипов. – Мы шли, чеканя шаг. У всех солдат и офицеров был строгий, невозмутимый вид. «Держать лицо» положено было перед верховным главнокомандующим, военачальниками… А когда после парада мы строем шагали по улицам Москвы, люди, приветствуя нас, плакали и… корили: что же вы не улыбаетесь, неужто каменными стали? Командир отряда тогда приказал: «Улыбаться!» Мы и не стали более сдерживать своих эмоций. И народу легче стало…
Владимир Петрович Осипов удостоен за боевые заслуги ордена Красной Звезды, ордена Славы III степени, медали «За отвагу» и многих других наград.
После войны он 23 года отработал в сельском хозяйстве, был председателем колхоза в Корнилове, Кафтанчикове. Потом переехал в Томск и устроился на подшипниковый завод в горячей должности снабженца. Общий трудовой стаж – 62 года.