Алексей Харитонович Нестеренко:
– Когда началась война, забрали дядю, братьев. Я был самым младшим. Тогда я учился в 10-м классе, пришел к дедушке и говорю: «Дедушка, я тоже на войну пойду добровольно». Он, конечно, ничего не сказал. Смотри только, говорит, война это не игрушка. Бабушка перекрестила меня, благословила. Так я написал заявление. Правда, не я один, с одного класса семеро нас было. Пошли защищать свою Родину. Это было в декабре 1941 года. Дали нам казачье обмундирование, бурки, папахи, лошадей хороших, седла, вооружили клинками, шашками, перебросили в Ставрополь, а там на поезда, лошадей погрузили. Наконец прибыли – последняя остановка была Волоколамск и Можайск перед Москвой.
Перед тем как идти на передовую, начались учения. Потом нас ввели в первый казачий кавалерийский корпус генерала Белова, в добровольческий казачий полк. Мы шли с боями. Нас обычно забрасывали в тылы. Немцам доставалось от нас, и нам доставалось от немцев. Так дошли до Харьковской области. В 1943 году был приказ Сталина об освобождении Харькова. Нам политруки прочитали, что мы обязаны выполнить приказ. Мы спешились с лошадей и пошли в наступление. Это было 23 февраля. Я был связной между командиром эскадрона и штабом полка. Немцы, наверное, тоже ж не дураки были, ждали нас. Начали поливать всеми видами оружия. Никакой команды не было, мы начли отступать. Я никого не нашел своих, побежал к лошадям, а там коновод уже ждет, кричит: «Давай, Алешка, скорей, скорей!» Немцы шли на танках и бронетранспортерах вслед за нами. А как же наша пехотинская часть?! Мы-то на лошадях, а они-то далеко пешие не уйдут. Я часто об этом вспоминаю. У меня до сих пор в душе: как они там остались?
Потом в плен я попал, работал у немцев на лошадях. После Победы судили меня как предателя родины. После войны начал работать на мукомольном заводе, и опять на лошадях – груз подвозил. В общем после войны жизнь моя счастливо сложилась: и семья у меня, и троих дочек вырастил, внуки сейчас подрастают. Слава Богу! Мне батюшка
(отец Михаил Фаст. – Прим. ред.) часто говорит: ты, Харитоныч, в рубашке родился, Бог тебя с рождения отметил.