Петербургский артист Андрей Ургант стал гостем «Томских новостей». В нашем городе он побывал со спектаклем «Любовь.Собак@Точка.Ru», который сыграл на сцене БКЗ с Марией Ароновой.В задушевной беседе Андрей Львович рассказал о том, почему побаивается Достоевского, зачем отказался от мечты о квартире и какие порядки царят на закулисной кухне знаменитой программы «Вечерний Ургант», которую ведет его сын Иван.
Получите свой вексель, пожалуйта
– Андрей Львович, многие томичи, побывавшие в Санкт-Петербурге отмечают, как похожи наши города. Вам, коренному петербуржцу, так не показалось?
– Сходство действительно есть. Особенно сильно ощущаешь это в центре Томска. По настроению и атмосфере наши города тоже похожи. Только климат разный – томский намного лучше. Я бы перенес вашу погоду в Петербург, а вы бы при этом от нашего климата деликатно отказались. И все были бы счастливы.
– У вас никогда не возникало желания перебраться в Москву?
– Даже не задумывался об этом. Во-первых, не поступало заманчивых предложений, ради которых захотелось бы все бросить и перебраться из родного города. Во-вторых, передо мной никогда не стояла такая задача. Также как не было задачи переехать в Нью-Йорк, Вашингтон или Париж. Хотя эти города тоже замечательные. Видимо, поговорка «Где родился, там и пригодился» про меня. Я много и часто путешествую, а Петербург – такой маячок. Место, куда всегда с удовольствием возвращаюсь. Я воспринимаю Петербург как отдельную страну. Может быть поэтому у меня нет желания иммигрировать из своего города.
– Во времена программы «Встречи на Моховой» вы много общались со студентами театральных вузов. Ваша самая сладкая актерская мечта в бытность студентом ЛГИТМиКа и заветная цель современного поколения будущих артистов совпадают?
– Я не знаю о чем думают эти ребята, которые все время в Интернете торчат… Они хотят быть богатыми и знаменитыми. А сути актерского ремесла при этом многие из них не знают и не понимают. Я знал еще до театрального вуза, потому что мне посчастливилось родиться в актерской семье. Четко понимал: что, как, почему и какие векселя к себе предъявлять.
У меня, кстати, никогда не было планов – ни в жизни, ни в профессии. Наверное, поэтому и мечтой не обзавелся… Мне очень нравится фраза: «Нас невозможно сбить с пути, нам все равно куда идти». Она звучит грубовато, но по сути верна. Когда я был маленьким (полученный накануне институтский диплом не в счет), понял одну истину: такие расхожие мечты как машина, квартира, дача нужно выкинуть из головы. Чтобы не переживать по этому поводу, если вдруг не случится. Я выкинул и продолжал спокойно жить с окладом в 100 рублей. За десять лет он вырос до 130. Потом я прекратил работать в государственном театре и ушел в самостоятельное плавание. Не скажу, что это была моя мечта. Может быть в спонтанности и есть система.
Эгоистом быть и хорошо, и плохо. Смотря что вы подразумеваете под этим словом. Когда человек думает только о себе, на окружающих ему плевать – это эгоизм в самом негативном смысле. Но если человек заботится о себе, вовремя приводит себя в порядок, имеет чувство собственного достоинства, он – правильный эгоист.
Когда дети есть, а концертного костюма нет
– Ваш уход из театр – шаг осознанный и добровольный. Как же великая магия театральных подмостков, которая не отпускает актеров и о которой они так много рассказывают?
– Она меня и не отпустила. Я по-прежнему продолжаю заниматься актерским ремеслом. И, подозреваю, что не отпустит никогда. На тот момент для меня конкретная труппа конкретного театра исчерпала свои возможности. Ушел из жизни режиссер, который принимал меня в коллектив. С новым главрежем у нас было разное представление о том, что такое театр, совесть, порядочность, организация творческого процесса. И я уволился. Мама, конечно, переживала по этому поводу. Она убеждена: актер обязательно должен быть в театре. Я ей объяснил, что ухожу не из профессии, а с конкретного места работы. Театр – это завод по производству спектаклей. Я решил, что хватит мне уже на конвейере гайки заворачивать.
А дальше все получилось отлично. Опять же, абсолютно незапланированно. Примерно через месяц ко мне пришли друзья-актеры, тоже уволившиеся из театра. Ребята предложили сделать совместный спектакль и покататься с ним по стране. Тогда так многие делали. Мы со своей постановкой объехали за полтора года всю страну. И зарабатывать я стал по 100 рублей не в месяц, а в день. Это, надо сказать, мне очень понравилось. Появилось ощущение, что мой труд адекватно и по достоинству оценивается. Приехав в Тулу, я без ущерба для кошелька купил самовар. А стоил он 300 рублей, как моя прежняя трехмесячная зарплата. В 30 лет я купил свой первый концертный костюм. У меня на тот момент уже было двое детей. А хорошего костюма не было. Видимо, эти вещи не взаимосвязаны (улыбается)
– Вы не только актер, но и телеведущий, автор искрометных капустников. А еще вы ведете свадьбы, корпоративы, ответственные официальные мероприятия. Что из этого набора – ваше призвание, а что идет параллельно?
– Все виды деятельности равнозначны. Потому что они предполагают живое непосредственное общение с залом. Даже когда я веду мероприятие по сценарию, составленному агентством, все равно возникают зоны для импровизации. Обязательно будут реплики, вопросы из зала. И ты должен быть готов достойно выйти из любой ситуации. В такие моменты становится понятно, сколько книг ты прочитал, как относишься жизни, людям и что у тебя на уме.
– Была ли реплика из зала, которая выбила вас из колеи?
– Не припомню такую. Наверное, я их просто не запоминаю. Зато помню, как гости однажды чуть не избили меня во время вечеринки. В перерыве подходит ко мне вполне доброжелательный дядечка: «Ой, Андрей, как здорово, что вы сегодня ведете программу! Давайте выпьем коньячку». Я начинаю деликатно отказываться: мол, не могу братцы, я же работаю. И не удобно это. Все-таки отмечаем день рождения вашего шефа, ему вряд ли понравится, что ведущий позволил себе выпить на его празднике. После чего в мой адрес раздается шквал нелицеприятных комментариев: «Конечно, как же вам, артистам, до нас, снизойти! Вы все небожители с Олимпа, не то, что мы, простые смертные!». За 67 секунд он привел себя в такое психоэмоциональное состояние, что кинулся на меня с кулаками. Не окажись поблизости двух охранников, которые вовремя парня скрутили, я бы получил по физиономии.
Во время гастролей я не упускаю возможности отправиться утром в спортзал или бассейн. В дороге очень помогает. Раньше я выпивал 100 грамм коньяка и отлично чувствовал себя весь день. Сегодня концепция изменилась, цель осталась той же – отдохнуть и чувствовать себя расслабленным. Только когда-то я для этого пользовался коньяком, а теперь – спортзалом. Должен признаться, последнее приносит больший кайф.
Иду по Моховой, а там…
– У детей талантливых родителей есть если не комплекс, то пунктик: они должны оправдать свою фамилию. Им даже ярлык навесили: мол, на них природа отдыхает. Эти стереотипы как-то коснулись вашей жизни?
– Не мне судить, отдохнула на мне природа или нет. Полагаю, что она по-прежнему продолжается заниматься нашей семьей. Мама, кстати, не знала о том, что я поступаю в театральный вуз. Я ей просто про это не сказал.
– Ваш сын Иван, который как и вы окончил Санкт-петербургскую театральную академию, тоже не советовался с вами о выборе профессии?
– Он ее и не выбирал. Собственно, так же как и я. Профессия нас выбрала. Не знаю, что это – судьба, фарт, пасьянс… Так карта легла. Если бы мама знала, что я собираюсь в артисты, не стала бы отговаривать меня от этого шага. Она была востребованной актрисой, активно занята в театре и в кино. О моем профессиональном выборе не думала вообще. Занималась своими делами. И правильно делала. Я, когда Иван рос, тоже занимался своими делами. Он, наоборот, очень много времени и внимания уделяет семье.
– Гостями вашей программы «Эгоист» становились исключительно мужчины. Женщины лишены этого качества напрочь?
– Программа была авторской, я изначально задумывал ее как мужскую. А потом мне позвонили с канала и сообщили, что больше в моих услугах не нуждаются. Со «Встречами на Моховой» мы расстались по-другому. Идя по Моховой, я увидел, что программа снимается с другим ведущим. Через неделю раздался звонок: «Андрей, прости, забыли тебе сообщить…» А спустя месяц программа закрылась совсем. Телевидение не предупреждает артистов о своих планах. Так поступают все каналы. Разве что на ленинградском телевидении когда-то давно было иначе.
– Вы как-то сказали, что в отношениях женщина всегда ищет лучшее, а мужчина – новое. И кто из нас чаще оказывается в прогаре?
– Женщины, конечно! Поиск лучшего – процесс бесконечный. А новое – это всегда хорошо, даже если оно хуже предыдущего. Потому что новое! Звучит примитивно, но по сути очень верно. Это результат жизненных наблюдений, ничего личного.
– В Томск мы привезли антрепризный спектакль. Кстати, о любви. Вас не обижает, что многие зрители считают антрепризу форматом несерьезным?
– Нисколько. Потому что я качественно работаю в антрепризе, мне за нее не стыдно. Другое дело, что антрепризные спектакли никогда не приглашают на театральные фестивали, не отмечают золотыми масками, софитами, ослами, козлами, какие там еще награды есть. Хотя встречаются блистательные постановки. Но бывают и халтуры, когда берутся три стула в качестве декораций и начинается чес по городам и весям. Здесь все претензии к организаторам и одна-единственная к артисту: зачем он согласился играть в халтуре. Заработать себе имя – сложно. Потерять, участвуя в таких проектах, легко.
Меня нельзя смутить никакими вопросами. Хотя разное приходится слышать. Но вообще образованный воспитанный человек никогда не спросит у вас, то чего бы он у себя самого не спросил. Ему перед коллегами потом будет стыдно за такие вопросы.
Форма имеет значение
– Вы часто смотрите программу «Вечерний Ургант»?
– Если оказываюсь у телевизора в то время, когда ее показывают – всегда. В том числе на гастролях. После вчерашней программы, которую посмотрел находясь в Кемерове, отправил ему смс. Иван в это время уже записывал следующую программу – у нас же разница в четыре часа.
– Даете сыну профессиональные советы?
– Могу отправить смс с литературно-техническими замечаниями. Например, делюсь мнением, что какую-то конкретную фразу лучше было построить по-другому. Но творческие замечания не делаю никогда, потому что это – его творчество и Иван лучше знает, по каким законам оно должно строиться. Многие вещи мы чувствуем и понимаем одинаково. По смыслу. По форме иногда расходимся. Повезло, что нам с сыном всегда есть о чем поговорить. Иван много читает, смотрит много спектаклей и фильмов. Несмотря на свою сумасшедшую занятость, он всегда в гуще событий. Но иначе и быть не может. Он должен все знать и про хоккей, и про футбол, и про политику, и про новые музыкальные течения, и еще про сотню разных вещей. Потому что ведет такую программу.
Со многими людьми, которые становятся его гостями, Иван лично знаком. Что очень удобно – у него есть кредит доверия. А вообще программа настолько популярна, что в нее многие рвутся. Директора некоторых коллективов и солистов даже предлагают деньги за участие. Но это не прокатывает.
Еще мне нравится, что программа почти целиком выходит в эфир. Вырезаются только неудачные технические моменты. Но они возникают крайне редко – настолько там профессиональная команда.
– Когда вы были гостем «Вечернего Урганта», очень мило подкалывали друг друга. Эта ваш привычный стиль общения или того требовал формат программы?
– Скорее, это нормальный стиль общения для Ивана (улыбается). Да и для меня, впрочем, тоже. Просто он как творческая единица появился на 20 лет позже. И возможности сейчас шире. Во времена, когда Интернета и телевидения в таком объеме не было, мы с ребятами делали примерно то же самое на закрытых вечеринках в петербургском Доме актера. На наши капустники съезжались люди с разных уголков России.
– Нет желания сделать с Иваном совместный творческий проект?
– Есть, конечно. Но его трудно вырвать из рабочего процесса, настолько он загрузил себя. Не только потому, что работа приносит ему деньги и успех. Иван всегда мечтал о телевидении. После вуза он пришел в театр, но через неделю понял, что не хочет быть восьмым стражником в девятом ряду. А в государственных театрах это практиковалось. Редкий молодой актер сразу получал большие роли.
Пушкин – абсолютный гений, потому что он позитивен. В отличие от Достоевского,Толстого и прочих ребят, которые иногда заставляют побаиваться их – уж очень умные. Пушкин попроще будет. Он даже про самый кровавый в истории России пугачевский бунт умудрился написать так светло, что жить хочется после прочтения. Как Александр Сергеевич смог добиться того, чтобы и через 150 лет от его произведений исходила такая энергия? Он же не касался этой конкретной книги, которая стоит на твоей полке. Не заряжал ее как Чумак воду. А эффект все равно поразительный!
Есть долг? Вычеркиваем!
– Один из гостей «Вечернего Урганта» признался, что Иван – самый профессиональный ведущий их всех, что он встречал. Отдельно восхищался его способностью одновременно общаться с героем, контролировать свет, звук, смену декораций.
– Это правильное отношение к делу. От мелочей зависит общий результат. Сейчас Иван со своей командой так сработался, что может не контролировать техническую сторону процесса, только его смысловые моменты. Но, повторюсь: быть хозяином, в хорошем смысле этого слова, правильно. Я же контролирую в своем доме все, от паровых котлов до меню на ужин. Если не успеваю сам его приготовить, значит, заказываю. Мои девочки редко импровизируют. Хотя, по части блинов, например, они у меня асы. Тут я пас. Так меня накормили ими в масленичную неделю! Теперь я использую пост (сейчас, наверное, разочарую фанатично верующих людей) как повод для того, чтобы много не лопать.
– Говорят, такое отношение к Великому посту – грех.
– А я никогда и не говорил, что я – святой. Вот уныние – грех. Воровство, глупость, жадность – грех. Жадность и трусость, кстати, практически одно и то же. В таких случаях человек думает: я перешагну через все и всех, чтобы сейчас получить свою выгоду. Потому что вдруг в другой раз такого случая не представится. Мне приходилось в своей жизни встречаться с такими людьми.
– Мы знаем, что вы много и вкусно готовите. Вы встаете к плите, потому что вам это нравится, потому что больше никто к ней не встает или считаете, что женщине на кухне не место?
– Я люблю заниматься тем, что у меня хорошо получается. Тогда я получаю удовольствие от жизни. В моем доме много поваренных книг, я их периодически почитываю, но рецепты всегда придумываю сам. Иногда получается любопытный результат. Кто бы, например, мог подумать, что ростбиф с брусничным вареньем – это вкусно. Или соленые огурцы с медом. Главный секрет успешного блюда: готовить много, вкусно, обильно, сытно, весело. И обязательно в кругу симпатичных тебе людей.
– Однажды вы признались, что никогда ни о чем в жизни не жалеете. Сегодня ваша философия не изменилась?
– Нет. Но я не фаталист, это вынужденная мера. Потому что иначе не было и уже никогда не будет. Когда человечек говорит, что повернись время вспять, он бы в точно такой же ситуации повел себя иначе, занимается самообманом. В тот период жизни, в той комнате и с тем человеком ты поступил именно так, насколько ты был тогда трезв, совестлив, честен. Как же можно об этом жалеть, если иных вариантов у жизни для тебя не предполагалось? Да, ты совершил подлость. Но за годы искупил свою вину. Остается только принять ситуацию. И, если ты уже вошел в разум, покаяться перед людьми, которых обидел. Год назад я выписал на лист бумаги свои долги по сердцу и совести. Получилось их немного: всего 12 за 59 лет жизни. Все пункты я уже вычеркнул, потому что покаялся перед этим людям. Только одно извинение не было принято. Но я тот долг из списка тоже вычеркнул. Потому что протянул человеку свою руку. То, что он ее оттолкнул – теперь факт его биографии. А на мне чувство вины перед ним больше не висит гирей. И не мешает идти по жизни дальше. Я не люблю двигаться ни назад, ни в бок. Только вперед.