Чингис Акатаев: Не надо думать, что мы увлечены реформами

акатаев

Когда в 2012 году формировалась новая команда губернатора, вхождение в нее Чингиса Акатаева особо никого не удивило: известный банкир, трижды избирался в областную Думу… Сюрпризом стала сфера, порученная его заботам, – социальная. «Почему не финансы? Почему не реальный сектор экономики?» – такими вопросами задавались многие. Но теперь, почти три года спустя, Чингис Маметович легко по памяти оперирует цифрами доступности мест в детских садах, сметной стоимости школ, зарплаты, койкомест и т.?д. И считает, что «социалка», как и бизнес, может быть эффективной. Тем более в сложные экономические времена, когда слова «оптимизация» и «качество» стали основой бюджетной стратегии…

Вопрос ребром

– К моменту прихода в исполнительную власть я пребывал в серьезном творческом кризисе: мне стало скучно в банках, все-таки 22 года работал в этой сфере… С Сергеем Жвачкиным у нас было давнее знакомство, с тех пор как в 2001 году мы вместе избрались в областную Думу с абсолютным большинством голосов (он – в целом по региону, я – по Томску). И когда в марте 2012 года Сергей Анатольевич пришел на пост губернатора области, я предложил ему свой опыт. С удовольствием взялся бы, например, за блок экономики… Приглашение стать замом по социальной политике меня удивило, и я взял две недели подумать. Позвонил отцу (всегда советовался с ним при принятии важных решений), и он, как опытный партийный работник, сказал: «Безусловно, иди! Даже год работы в таком ранге – колоссальный опыт. А дальше все зависит от многих факторов: вольешься ли в команду, будет ли это приносить тебе удовлетворение». И я согласился.

– Чем Сергей Анатольевич обосновал желание видеть вас, финансиста, именно на этой должности?

– Я тоже спросил: «Почему «социалка»?» Он сказал: «У тебя 12 лет депутатского опыта, а проб­лемы и там, и тут идентичны». Но откровенно скажу – даже не представлял масштаб! Нисколько не умаляю значение законодательных органов, но исполнительная власть – это супертяжелая работа. Первые полгода я не мог поднять голову: надо было вникать в проблемы. Бесконечные совещания, рабочие группы, селекторы, то по детским садам, то по детям-сиротам, то по соцобеспечению, то по профобразованию, то по спорту и молодежной политике…

– После бизнеса количество чиновничьих совещаний наверняка напрягало.

– Там, где это зависело от меня, я их сразу сократил. Например, раньше аппаратные совещания соцблока – а это семь департаментов – проводились ежедневно. Теперь устраиваем их раз в месяц. Пусть лучше начальник департамента зайдет ко мне 5–6 раз за день с конкретным вопросом, это будет более эффективно и для него, и для меня. Потому что здесь, как и в бизнесе, главное – четко обозначить проблему, понять, как ее можно решить, и поставить сроки выполнения. А сидеть и переливать из пустого в порожнее… Я даже формат итоговой коллегии не воспринимаю и всегда говорю коллегам: уйдите вы от этих 45-минутных отчетов о проделанной работе за предыдущий год! Зачем утомлять народ! Поставьте лучше пять главных вопросов, которыми вы намерены заняться, вот тогда всем будет интересно.

– Какие вопросы, по-вашему, возглавляют топ проблемных тем?

– Например, доступность детских садов много лет входила в тройку главных проблем, особенно для Томска и Томского района. За три года мы ее практически решили, по крайней мере в категории от 3 до 7 лет.

Все в сад!

– В 2012 году по распоряжению Сергея Жвачкина была создана рабочая группа по доступности детских садов. Во всех муниципальных образованиях мы взяли данные по демографии и прог­нозы по рождаемости и начали определять мероприятия под конкретные районы: деньги, формы, механизмы. Например, Стрежевой четко сказал: чтобы закрыть проб­лему, нам нужен один детсад. И вот в конце апреля я летал на открытие нового стрежевского садика на 220 мест, построенного в рамках ГЧП. Между прочим, у нас у первых на территории России родился механизм государственно-частного партнерства в этой сфере. За два года наш публичный партнер, ТДСК, построит 15 объектов (семь ввели в эксплуатацию в прошлом году). Для области преимущество неоспоримо: мы получаем места сегодня, а рассчитываться можем в течение пяти лет после сдачи в эксплуатацию. Да, сумма включает в себя определенный процент, зато эти миллиарды не ложатся на бюджет одномоментно. Всего же в области построено 14 садов в 2014 году и 15 будет сдано в году текущем.

– Основная демографическая нагрузка все равно приходится на Томск. Но в городе садики строятся только в отдаленных районах: нашей сотруднице, живущей рядом с Новособорной, предлагали возить ребенка аж на Ивановского…

– К сожалению, сегодня в Кировском и Советском районах нет площадок, где мы можем строить новые здания. Поэтому акцент делается в том числе на развитие альтернативных форм. Так, когда мы стали компенсировать родителям, чьи дети в возрасте от 0 до 5,5 года посещают частный сад, часть ежемесячной платы (4 тыс. рублей), это позволило в какой-то степени снять напряжение. Кроме того, мы поддержали бизнес: лицензированные субъекты предпринимательской деятельности ежемесячно получают из бюджета дополнительную субвенцию на образовательную деятельность – 3?680 рублей в месяц на ребенка плюс за одно созданное место область единоразово выплачивает субсидию 100 тыс. рублей. Когда же мы строим новый сад, одно вводимое место обходится в сумму более чем 1 млн рублей, вот и считайте выгоду!

– Ну, хорошо. Детей садами обеспечили. Но через несколько лет плоды беби-бума ощутят и школы, которые сегодня и так переполнены…

– Действительно, до 2022 года школьников в Томской области будет на 24–28 тыс. больше, чем сегодня. Если 1 сентября 2014 года порог школы переступили 106,2 тыс. детей, то уже 1 сентября 2015-го их количество увеличится на 2?700. Это первая сторона проблемы. Вторая сторона – требование федерального образовательного стандарта о введении односменной учебы. Минобрнауки ежемесячно спрашивает с регионов отчет о выполнении этого пункта… Пока 25% детей у нас в области продолжают учиться во вторую смену, это около 27 тыс. человек. К 2022 году, когда односменная учеба станет обязательной, а количество учеников существенно возрастет, мы должны создать более 40 тыс. дополнительных мест. Если учесть, что в типовой школе 500 мест, получится, нужно 80 новых школ! Это миллиарды руб­лей, регион такую ношу просто не потянет.

– Может, Федерация поможет?

– Федерация уже запросила цифры, сколько средств нам нужно, чтобы закрыть потребность в ученических местах. Уже есть проект федеральной целевой программы на 2016–2025 годы, в сентябре он будет рассматриваться правительством. Мы создали большую рабочую группу и с каждым муниципальным образованием в течение семи месяцев выверяли потребность в местах и прогноз прироста школьников. В итоге родился комплексный план, который предусматривает два этапа финансирования: 11 млрд рублей на 2016–2019 годы и примерно столько же на 2020–2025 годы.

– На что нужны эти 22 миллиарда?

– Во-первых, это сохранение существующих мест: из 335 школ Томской области 131 требует кап­ремонта, то есть примерно каждая третья. Они ранжированы по степени износа, видам работ и т.?д. Примерная стоимость уже понятна, точную сумму определит последующая экспертиза. Во-вторых, это строительство 34 новых школ, а также пристроек к существующим зданиям. В рабочем приближении востребованы несколько проектов: начальные школы в муниципальных районах на 30–40 мест, школы на 100 мест в райцентрах, на 700 и 1?100 мест – в Томске. Опережая события, в прошлом году мы выделили 60 млн рублей на проектно-сметную документацию (пока только на Томск), и сегодня проектируется пять типовых учебных заведений.

Кто построит школу

– Какова судьба малокомп­лектных школ в области?

– Поддержка малокомплектных школ – это целенаправленная политика. С учетом наших географических расстояний по-другому нельзя… Там, где есть хорошие асфальтовые и грунтовые дороги, у нас ездят автобусы, которые собирают детей и доставляют в ближайшую школу. Так мы можем сохранить хотя бы одно учебное заведение на несколько поселков и деревень. Но, когда до ближайшего поселка 150 км и он еще и за рекой (а такие примеры есть в Молчановском, Кривошеинском районах), это не обсуждается: сохранять, даже если там шесть-семь учеников! Другой вопрос, что наиболее распространенной моделью в поселениях будет основная школа по девятый класс. Потому что уровень образования в старших классах там не очень качественный… Все старшеклассники должны учиться в районных центрах, для чего мы и создаем интернаты. Яркий пример – в прошлом году открыли Кожевниковскую школу на 440 мест с интернатом на 50 мест.

– Мы были в Кожевникове, интернат и правда шикарный! Но пустой…

– Это тоже проблема. Управлению образования – желтая карточка предупреждения – «горчичник» от меня. С близлежащими районами работать надо! Ведь не все даже знают, что там такой интернат есть…

– А возможно ли при строительстве школ применять механизм ГЧП, как с детскими садами?

– Конечно, учитывая, что бизнес тоже оценил этот механизм. Открою секрет: на нас уже вышли две крупные московские инвестиционные компании, которым очень интересно ГЧП в здравоохранении… Как я уже сказал, в сентябре правительство будет утверждать новую целевую программу по созданию ученических мест, и тогда будет понятно, на какую поддержку федерального бюджета мы сможем рассчитывать. И тогда уже начнем думать о конкретных шагах. ГЧП будем использовать обязательно, тем более к тому моменту – 2016–2018 годам – мы точно закроем долги перед публичным партнером по детсадам.

– На ваш взгляд, насколько конкурентна система общего образования в Томской области? Какие школы вы бы включили в свой личный список лучших?

– В Минобрнауки, например, считают, что наша область входит в топ-15 регионов по уровню общего образования. Это о многом говорит. Последние пять лет средний балл ЕГЭ у Томской области выше общероссийского. В мой личный топ вошли бы только томские школы, и это объективно: в муниципальных образованиях есть учебные заведения с сильным профильным образованием, скажем, биологическим или гуманитарным, но, чтобы был высокий уровень по всем предметам, такого, к сожалению, нет. Итак, в свой рейтинг я включил бы, безусловно, лицей при ТПУ, гимназию №?13, Академлицей, Светленский лицей, школы №?8 и 32, гимназию №24.

– Чингис Маметович, а когда прекратятся поборы в школах? Родители постоянно вынуждены сдавать деньги – на доп­образование, на учебники, на нужды класса…

– Сложный вопрос… Существующая система норматива финансирования покрывает зарплату коллектива, хозяйственные приобретения, покупку учебно-методической литературы. Поэтому, кстати, если мы получали сигнал, что школа собирает деньги на учебники, то персонально разбирались с директорами. Сегодня нет проблемы с учебниками!

Другое дело, что в 2012 году закончилась программа модернизации школ, по которой ежегодно выделялось по миллиарду рублей на доски, текущие ремонты, оборудование. Именно на эти нужды и идут сегодня родительские деньги. Я подчеркну, плата носит добровольный, а не обязательный характер. Например, когда моя дочь училась в 24-й гимназии, я по своей инициативе создал попечительский совет и через некоммерческий фонд гимназии собирал деньги от родителей. И никто не был против, потому что мы закрывали те проблемы, на которые в бюджете был ноль. Разве жалко тысячи в месяц, чтобы ребенок учился в комфорте? Ведь школа – его второй дом…

«Ни одного сокращенного!»

– Последние годы Томская область постоянно участвует во всяческих пилотных проектах, вечно какие-то реформы, модернизация… Сами не устали?

– Что такое реформа? Это, по большому счету, коренное изменение системы. А у нас все-таки происходит оптимизация существующей модели. Сейчас в очередной раз поменялись правила игры на федеральном уровне, и нам хочешь не хочешь приходится под них подстраиваться. То, что в свое время было преимуществом Томска, а именно четвертое в стране место по относительной концентрации федеральных учреждений медицинского профиля, сегодня оборачивается определенными проблемами.

У нас шесть НИИ, находящихся в ведении ФАНО: онкологии, кардиологии, генетики, психического здоровья, фармакологии, акушерства и гинекологии. Есть клиники СибГМУ, подчиняющиеся напрямую Минздраву. И есть северская клиническая больница №?81 с «головой» в виде ФМБА. И у Томской области была реальная перспектива все эти учреждения потерять. Но, например, благодаря встрече губернатора Сергея Жвачкина с руководителем ФМБА России Владимиром Уйбой на базе КБ-81 был создан Сибирский федеральный научный клинический центр, куда вошли НИИ курортологии, поликлиника водников в Самуськах и федеральная здравница в Горно-Алтайске. Кстати, теперь в него хотят передать еще ряд учреждений Алтайского края и Республики Алтай, потому что показано эффективное управление.

– Какой с этого толк томичам?

– А толк такой, что сегодня ни одно отделение в больницах не закрыто, ни один человек не уволен. Когда в декабре 2013 года Федерация объявила: будет сокращение финансирования на 30–60%, мы срочно создали рабочую группу по каждому учреждению федерального подчинения и стали переверстывать областной бюджет. И смогли их встроить в нашу модель здравоохранения, чтобы они по минимуму ощутили удар. Сегодня Федерация говорит: отдельного финансирования на «элитные» клиники не будет вообще, вся специализированная помощь теперь ведется через Фонд ОМС. Хотите – сохраняйте их, хотите – закрывайте. Но вот закроем мы, допустим, клиники СибГМУ. 1?400 человек останутся без работы! Поэтому и вынуждены заниматься оптимизацией. Немаловажно, что к этой работе мы привлекали врачей-экспертов, представителей профсоюзов, медицинской общественности, депутатов и так далее. Принцип один – ни одного сокращенного!

– Какой в итоге должна получиться модель?

– Создаются два специализированных центра на базе клиник СибГМУ и ОКБ. Логика такая: высококлассная специализированная помощь должна быть сконцентрирована в одном месте, а не рассредоточена по разным больницам. Если переводить на бытовые примеры, то мы же не можем в каждом «Быстрономе» открыть «Изумрудный город»! Этого не позволяют ни площади, ни ассортимент, ни спрос.

Так же и с лечением: первичную, амбулаторную помощь люди будут получать в поликлиниках и стационарах больниц, но, если, не дай бог, потребуется сложная операция, человека госпитализируют в современный специализированный центр. Больному, в конце концов, без разницы, сделают ему операцию на Каштаке или на Кошевого!

На базе клиник СибГМУ будут работать следующие отделения: гастроэнтерология, пульмонология, эндокринология и ревматология, – плюс они взяли на себя обязательство работать в системе скорой помощи. В ОКБ будут располагаться офтальмология и челюстно-лицевая хирургия. А на высвободившихся площадях мы создадим центры реабилитации.

– А в чем логика укрупнения поликлиник?

– Укрупнение не означает закрытие географических точек. А мы таким образом сможем снизить управленческие затраты, улучшить логистику закупок и т.?д. На прикрепленном населении это никак не отразится.

Вообще, мы уже четвертый год целенаправленно движемся по пути повышения доступности «первички», и Томская область входит в пятерку по темпам развития ФАПов в стране. Главный принцип – во всех поселениях должны быть фельдшерско-акушерские пункты, чтобы хотя бы первичная медпомощь и первичный осмотр на местах были постоянно доступны.

– Когда же, наконец, начнете работать с отношением к пациентам? В поликлинику придешь и уже чувствуешь себя как будто виноватым…

– Не могу не согласиться: 7 млрд рублей вложено в модернизацию, зарплата врачей – одна из самых высоких в экономике (44 тыс. рублей в среднем) и – порой хамское отношение, очереди, долгая запись к специалистам… Это недопустимо. Я уже распорядился, чтобы в эффективные контракты врачей первичного звена включался такой показатель, как количество жалоб за год на учреждение. Прорабатываем также такую систему оплаты труда, чтобы, например, премии главврачам платились не раз в месяц, как сейчас, а по итогам года.

Я 22 года работал в бизнесе, и, хотя банки далеко не самая бедная сфера, бонусы нам закладывали раз в год – по результатам работы. Так должно быть и здесь: каждый должен работать над своей эффективностью и качеством услуг.

Справка «ТН»

Чингис Акатаев родился 29 июля 1966 года в Талды-Курганской области Казахской ССР. С отличием окончил Томский государственный университет по специальности «политическая экономия» и сразу ушел в банковскую сферу. Карьеру в бизнесе закончил на должности управляющего МТС-банком (бывший МБРР).

Хобби Акатаева известно, наверное, всем – это футбол. Его команда «Ва-банк», созданная в 1994 году, 11 раз подряд становилась чемпионом главных любительских соревнований области – турнира «ТВ-2» по зимнему футболу. Из-за травмы лодыжки сам пока не играет, но вскоре надеется вый­ти на поле. На досуге читает книги, например, последние – история Османской империи и «Римские императоры».

В 2013 году на исполнение майских указов президента в части повышения зарплаты врачам Томская область направила 3,7 млрд рублей. В 2014 году сумма составила 2,6 млрд, по итогам 2015-го будет около 3 млрд. Целевые показатели у врачей самые высокие – 200% к средней зарплате по экономике к 2018 году. Учитывая, что в декабре 2017 года она, по прогнозам, вырастет до 54 тыс. рублей, средняя заработная плата врача в Томской области должна стать не меньше 108 тыс. Сейчас – 44 тыс.

До 1 января 2016 года 100% детей в возрасте от 3 до 7 лет получат возможность пойти в детсады. Для этого мы должны создать 4?562 места до конца года. В следующем году проблема будет стоять уже не так остро – понадобится всего чуть более 400 новых мест.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

пять × два =