Лет 20 назад во время гастролей томского симфонического оркестра в Колпашеве скрипач Сергей Зеленкин вместе с коллегами-музыкантами решили сыграть дружеский футбольный матч. По давно заведенной традиции встал на ворота (второго такого же блестящего вратаря творческая интеллигенция Томска не знала), но довести игру до конца не получилось. За неудачно пойманный мяч Сергей Александрович поплатился открытым переломом мизинца. Памятный матч не прошел бесследно: музыкант по сей день с трудом пишет правой рукой – нещадно болит палец. Но вот в чем парадокс: когда он берется за скрипку и смычок, травмы как будто не было. Исцеляющая сила сцены действует или сила любви к делу своей жизни – вопрос открытый. Но в нынешнем году концертмейстер и солист Томского академического симфонического оркестра отмечает сразу два юбилея: полвека в профессии и свое 70-летие.

«У меня все руки в шрамах»

– Мое знакомство с профессией началось со встречи с томскими музыкантами, – вспоминает музыковед Вера Тимофеева. – Впервые оказавшись на сцене с оркестром, я была потрясена: одно дело слушать музыку в зрительном зале, и совсем другие ощущения испытаешь, когда находишься в потоке разно­образных звуков. Это такой невероятный вихрь энергий! И как организовать их в единую гармоничную мелодию? Очень многое здесь зависит от первой скрипки, на нее ориентируется оркестр. Меня тогда просто заворожил Сергей Александрович, который как бывалый капитан в океане звуков брал этот девятый вал. Потом я поняла, что он действительно похож на морского офицера прошлых веков: всегда подтянутый, с чувством собственного достоинства и невероятным внут­ренним благородством.

Сегодня этот список качеств вмещается в одно модное слово «харизма». Появление в оркестре молодого талантливого скрипача, которого покоренные томички назвали русским Аленом Делоном, заметно пополнило ряды слушателей на концертах симфонической музыки. А магнетизм и умение зажечь окружающих, увлечь и повести за собой довольно быстро вывели Зеленкина в концерт­мейстеры. Быть лидером творческого коллектива, где каждый самодостаточен и амбициозен, не самое простое занятие. Сергей Александрович, как и его скрипка, умеет создать особое настроение и атмосферу. Мягкий и отзывчивый в жизни, он умеет быть жестким и принципиальным, когда дело касается творческого процесса. И всегда руководствуется интересами оркестра.

– Я – ансамблевый музыкант, человек команды, – признается скрипач. – И я очень люблю наш коллектив.

А может быть, ключ к пониманию феномена концертмейстера Зеленкина, которому не скупились на комплименты все работавшие с ним дирижеры, в его интересе к снукеру? Это разновидность бильярда – поистине интеллектуальная игра, где игрок просчитывает свои действия на несколько ходов вперед. Первая скрипка – первый помощник дирижера. Сергей Александрович умеет отдаваться творческому полету и при этом держать под контролем работу всех музыкантов. Так же как и в жизни, в нем гармонично соединились глубокая погруженность в мир искусства и способность обустроить быт.

– Не хочу хвалиться, но у меня все руки в шрамах, – рассказывает Зеленкин. – Потому что я за всю жизнь не позволил никому ни одного гвоздя забить в своей квартире. Сам вставлял оконные рамы, менял потолки, стелил полы. Ну а как по-другому, не мужик я, что ли?

Из хулиганов – в рыцари

– Чтобы достичь каких-то вершин в нашем деле, важно быть рыцарем своего инструмента. Так вот, Сергей таковым является, – сказал о своем друге виолончелист, заслуженный артист России Виталий Максимов.

Рыцарь получился из хулигана. Маленький Сережа рос на Заистоке, где жили в основном татарские семьи. Так что нередко ходил в рукопашную с «хозяевами» района.

– Мальчишками мы бились смертным боем. Часто, кстати, доставалось моей скрипке. Но все равно очень дружили. С некоторыми ребятами поддерживаем отношения по сей день.

А еще в 10-летнем возрасте музыкант на всю жизнь получил прививку от заносчивости.

– Был школьный концерт, я играл какую-то татарскую песенку, мне рукоплескали. Довольный собой, я оставил скрипку в классе, а когда вернулся, все струны были порезаны. Говорю: «Кто это сделал?» Оказалось, что мой лучший друг. Я в драку. Когда учительница спросила его, зачем он это сделал, Илья ответил: «Сережка ноту неправильную сыграл!» Что вы думаете, я пришел домой, открыл ноты – и правда сфальшивил!

Роман со скрипкой был случайным и закономерным одновременно. Дядя-кларнетист убеждал бабушку будущего музыканта: «Отдайте Сережку в музыкальную школу, на скрипку!» Уже спустя годы концертмейстер осознал: его с детства завораживали звуки симфонической музыки. Дома был старенький патефон, и мальчик мог до бесконечности, в режиме нон-стоп слушать «Неаполитанский вальс» и «Танец маленьких лебедей» Чайковского.

– Когда бабушка привела меня в музыкалку, я с порога заявил педагогам: «Хочу играть на скрыпке!» Прошло много лет, я уже работал в оркестре, а замечательная пианистка Ольга Котляревская еще долго при встрече улыбалась мне: «Все на скрыпке играешь?» – вспоминает Сергей Александрович. – Вообще-то я был нерадивым учеником. Мой педагог Иосиф Гутман никогда на меня не ругался. Только сказал однажды после урока: «Сережа, скажи маме, чтобы накормила тебя березовой кашей». Я счастливый прибежал домой, думал, меня так похвалили, гордо рассказал маме про березовую кашу. И тут же пожалел о сказанном: такую взбучку она мне задала. Но никогда мне не приходило в голову бросить скрипку. Нутром чуял: это – мое.

Уха от маэстро

В лексиконе концертмейстера нет пафосных слов, описывающих его жизнь в искусстве. Преданность музыке он доказывает поступками. Репетиции оркестра начинаются в 10 утра. Сергей Александрович всегда приезжает за час до назначенного времени, чтобы настроиться на работу и порепетировать в одиночестве («Приручив однажды велосипед, можно сесть на него спустя годы и помчать во весь опор. В музыке так не получится, необходим каждодневный тренинг»).

– Страстность натуры, увлеченность и любопытство к миру – те качества, которые я очень ценю в Сергее, – говорит Виталий Максимов. – Он тонкий, интересный, разносторонний собеседник с фантастическим чувством юмора. Отменный знаток литературы и живописи. Обожает лес, природу и, конечно, рыбалку. Частенько мы с ним сидели на берегу с удочкой. А какие он готовит блюда из рыбы – пальчики оближешь!

– Я очень благодарен Сергею за поддержку, которую он мне оказывал: словом и делом, в работе и в жизни, – рассказывает еще один друг скрипача Зеленкина, худрук хоровой капеллы ТГУ заслуженный деятель искусств России Виталий Сотников. – К сожалению, нередко творческие личности оказываются не очень приятными людьми. Так вот, Сергей Зеленкин – потрясающий музыкант и большой души человек!

Сам юбиляр на пороге праздника признался:

– Меня часто спрашивают, не возникает ли у меня сейчас желания поиграть в футбол или в мой любимый снукер. Сейчас в моей жизни наступил такой период, когда я уже ни во что не хочу играть. Только в скрипку.

Справка «ТН»

Народный артист России Сергей Зеленкин родился 20 мая 1944 года в Приморском крае, в Томске живет с двухлетнего возраста. Учась в музыкальной школе, играл на скрипке в цирке и в оркестре те­атра драмы. Окончил Томское музыкальное училище. С 1961 года работает в Томской филармонии, из них 42 года – концертмейстер и солист оркестра. Объездил с концертами всю Томскую область в составе струнного квартета. Сотрудничал с Национальным симфоническим оркестром Югославии, был участником гастрольных зарубежных поездок в составе оркестров Томска и Кузбасса. Преподавал в Томском музыкальном училище и Институте искусств и культуры ТГУ. Дважды лауреат областного конкурса «Человек года». Женат, двое детей, трое внуков.

Занятие музыкой не проходит бесследно. Она делает тебя организованным человеком, помогает внут­ренне собраться и смягчает душу, потому что невозможно играть удивительную 40-ю симфонию Моцарта и испытывать агрессивные чувства.

Концерты классической музыки собирали и всегда будут собирать залы. Какие бы времена ни наступали и какие бы события ни происходили за окном. Стержень жизни человека и до революции, и после нее был один и тот же: он ел, спал и любил. Это основа нашего существования. Другое дело – как и до каких пределов человек сможет себя украсить. Одному, например, достаточно популярных мелодий Вивальди, Чайковского, Мусоргского. И это нормально. А другой послушает Брамса – ему уже Малера подавай, а потом и Штрауса. Но не того, с венским вальсами, а Рихарда Штрауса с его симфоническими поэмами и операми.