Денис Бевз
Моя Чечня
Фото из архива автора
Чечня. Станица Асинская. Март 1995 года. Командир 75-й Юргинской бригады привез делегацию томского Комитета родителей военнослужащих (в народе – Комитет солдатских матерей) и журналистов в один из батальонов. Личный состав построили по ротам. Но даже при таком построении было видно, что от некоторых взводов и отделений в строю осталось меньше трети личного состава.
Хриплым, сорванным голосом комбриг объявил:
– Товарищи солдаты и офицеры, ордена и медали будут позже, а сегодня к нам приехала солдатская мать Татьяна Федоровна Соболевская. Вам слово.
В том уже далеком 1995 году там, посреди раскисшего поля, посреди непролазной грязи, все слова о патриотизме были бы неуместны.
– Дорогие сыны, я обращаюсь к вам от имени всех ваших матерей. Мы знали, что с 30 декабря для вас началась война. 3 января вы приняли свой самый жестокий бой. Мы везде звонили, пытались узнать о вас. Мы очень рады, что вы остались в живых.
За два месяца до этого.
Томск.
Январь 1995 года.
Небольшой кабинет в Доме молодежи. Здесь ежедневно собирались родители военнослужащих, те, кто потерял связь со своими детьми: не было писем, невозможно было по телефону связаться с воинской частью.
– Идешь как на работу, – вспоминает то время мать погибшего солдата Галина Гилева, – ноги ватные, не слушаются. И нет уже никаких сил, в сотый раз куда-то звонить, что-то узнавать. Но надо, и ничего тут не поделаешь. Это ведь уму непостижимо: никто ничего не говорил, никакой информации. Матери с ума сходили.
Тогда было решено под эгидой Комитета родителей военно-служащих собрать и отправить в Чечню томский караван гуманитарной помощи. Не так давно, отсматривая видеосъемки того времени, я вдруг обратил внимание: подавляющее большинство людей на видео худые. В те годы страна реально голодала. Но томичи откликнулись на объявления в СМИ. Несли, кто что мог. Помню пожилую женщину, которая принесла вязаные носки. Распустила что-то из своих вещей и связала их. Предприятие «Томские мельницы» пожертвовало 35 млн рублей из своих доходов. Во время погрузки муки я спрашивал рабочих, как они относятся к тому, что эти деньги идут не им на зарплату, а в Чечню.
– Надо так надо. Должны же наши солдаты хоть что-то кушать.
Я думаю, томичи откликнулись еще и потому, что томский Комитет родителей военнослужащих взял тогда на себя сверхмиссию: наши солдатские матери пообещали, что лично доведут караван до передовой, до конкретных солдат и офицеров, чьи родные и близкие в Томске выли от неизвестности. Было бы гораздо проще передать собранный груз Министерству обороны или довезти его до военных складов в Моздоке. Не раз и не два томскому комитету настоятельно рекомендовали поступать именно так. Но принцип «лично до каждого солдата» был неизменным. Это была суть, душа томских караванов гуманитарной помощи. И томичи верили солдатским матерям. Лишь спустя много лет я понял, что такое доверие дорогого стоит. Заработать его трудно, потерять можно в два счета.
Чечня.
Моздок. Станица Червлённая. Март 1995 года.
У нас несколько КамАЗов, загруженных «гуманитаркой». На окнах висят бронежилеты, поэтому в кабине полумрак. Идем в хвосте военной колонны. Когда проезжаем мимо аулов и станиц, на обочину выбегают дети. Если колонна идет из Чечни, в сторону Моздока, дети машут руками, прощаются. Если в обратную сторону – показывают кулачки. Когда колонны встречаются – одной рукой дети машут, другой показывают кулачок. И так возле каждого аула.
По сравнению с Сибирью Чечня кажется совсем маленькой. К обеду добираемся до станицы Червлённой. Разгружаемся. Нас разместили в палатке у радистов: там есть возможность заряжать аккумуляторы для видеокамеры. Заряженный аккумулятор – это роскошь. Вечером собрались солдаты.
– Ну как там, в России? Не забыли еще про нас?
И мы рассказывали про бабушку, которая принесла вязаные носки, про рабочих с «Томских мельниц»… Не знаю, верили они нам или нет. Может, думали, что это очередная политинформация о Родине, «которая вас не забудет», о том, что «мы вместе».
После Татьяна Соболевская пыталась расшевелить солдата.
– Пишите письма домой. Там же волнуются.
– А что писать-то? Нечего писать.
– Как нечего? Пиши, что жив, здоров.
– Написал.
– Слушайте, мы же как раз к 8 марта вернемся. Пиши: дорогая мама, поздравляю тебя с Международным женским днем…
И солдатики послушно, словно ученики на уроке, пишут под диктовку: «Дорогая мама…»
Из воспоминаний Николая Харченко, офицера 75-й Юргинской бригады:
– Связи долго не было. Дома о нас ничего не знали. Жена рассказывала, наша маленькая дочка посмотрит новости по телевизору, потом залезет в пустую картонную коробку: «Алло, алло, папа, ты меня слышишь? Ты меня слышишь?» Вылезет из коробки и утешает: «Мама, мама, ты не плачь, папа живой, я с ним только что по телефону разговаривала».
Из воспоминаний офицера 75-й Юргинской бригады (к сожалению, не сохранились у меня записи с именем и фамилией этого офицера):
– После боев наконец-то удалось наладить связь с домом. Но было такое ощущение, что мы все разучились разговаривать. Подходит боец к телефону: «Алло, как у вас дела? И у меня тоже все хорошо. Как дети? Не болеют? Ну, ладно, передавай всем привет». Подходит следующий – все то же самое, слово в слово.
Ставропольский край.
Март 1995 года.
Это был один из последних блокпостов по дороге на Минводы. Мы, наверное, с десяток таких блокпостов проскочили. А тут тормознули. Какой-то совсем молоденький офицер начал скрупулезно проверять наши вещи.
– Что в сумке?
Открываю сумку, там письма солдат.
– Письма, нельзя.
– Можно.
– Нельзя.
– Я не отдам письма.
И вот стоим мы на блокпосту, два совсем еще зеленых пацана: обоим чуть больше двадцати, и ведь ни черта мы в этой войне не разбираемся: кто с кем, где свои, где чужие, кто друг, кто враг…
– Бегом, пока старший не видит, – шепчет он мне и делает вид, что случайно отвлекся.
Чечня.
Станица Асинская.
Март 1995 года.
Хриплым, сорванным голосом комбриг командует:
– Товарищи солдаты и офицеры, ордена и медали обязательно придут и в наше подразделение. Родина никого не забудет. Вольно. Разойдись.
* * *
Я думаю, люди не любят говорить о войне еще и потому, что там мало хорошего, мало такого, о чем хотелось бы помнить и рассказывать своим детям. Безусловно, на войне есть место подвигу, и люди становятся героями. Но это если повезет. Не везет почему-то гораздо чаще. Я безмерно благодарен вам, солдатские матери, за то, что в те первые командировки мне довелось поехать именно с вами. Своим примером, своими поступками вы объяснили мне одну очень простую вещь. Куда бы ни занесла тебя судьба, кем бы она тебя ни сделала – красным, белым, защитником Отечества или «оккупантом» – ты прежде всего должен оставаться человеком.
Это неправда, будто война все спишет. И после войны жизнь не начинается с чистого листа. Порой бывает невероятно сложно сохранить в себе человеческие качества, но надо. Солдатские матери, вы меня этому научили. Благодаря вам я стал другим. Мы все стали другими. В самые тяжелые годы мы, жители Томской области, всем миром собирали и отправляли караваны гуманитарной помощи. Мы делали одно общее дело. И в тот момент мы были единым целым. А для наших солдат в Чечне и Таджикистане это был не просто груз, не просто вещи, это была частичка Родины.
справка «ТН»
Томский Комитет родителей военнослужащих создан в сентябре 1990 года. В стране шел тогда процесс, который сегодня принято называть развалом Советского Союза. В армии участились случаи неуставных отношений, дедовщины, солдаты голодали. Военные не знали, куда они могут обратиться с просьбами о помощи. Тогда и стали появляться региональные комитеты родителей военнослужащих. Томский комитет был одним из первых. На тот момент в нашем городе дислоцировались несколько крупных воинских подразделений (практически все они на данный момент либо расформированы, либо переброшены в другие регионы). Осенью 1990 года никто еще не мог и предположить, что нашу страну ждет череда локальных войн.
ЦИФРА
7 солдат и офицеров были вызволены из чеченского плена при активном участии томского Комитета родителей военнослужащих. Во время первой чеченской войны командиры Ичкерии иногда отпускали российских пленных солдат и офицеров при условии, что матери лично приедут их забирать.
ЦИФРА
С весны 1993 года в Томске и Томской области были собраны и отправлены в зоны локальных конфликтов 12 караванов гуманитарной помощи весом более 100 тонн.
Томский Комитет солдатских матерей организовал в Чеченскую Республику восемь гуманитарных караванов (январь 1995, март 1995, март 1996, август 1996, 1997, ноябрь 1999, 2000, 2001 годов). Гуманитарные грузы были доставлены:
- в Томский полк милиции (№ 5490);
- в бригаду 21005 (75-я Юргинская бригада, усиленная новосибирскими подразделениями);
- в Кузовлевскую бригаду внутренних войск.