Фото: Анатолий Тетенков
5 августа Томская таможня отмечает 24-ю годовщину с начала своей деятельности. О том, как таможенная служба создавалась и развивалась в нашей области, рассказывают гости редакции – заместитель начальника Томской таможни Александр Добролюбов и председатель ветеранской организации Томской таможни Анатолий Галанов (до 2009 года первый заместитель начальника Томской таможни).
Далеко от границы
– Как создавалась таможня в Томске? С чего все начиналось?
Анатолий Галанов:
– О том, с чего начиналось, лучше всех знает наш первый начальник Юрий Кузьменко. В 1991 году он был уполномоченным Иркутской таможни по Томской области.
Я в то время работал на Томском манометровом заводе в должности заместителя начальника отдела сбыта и, соответственно, занимался экспортной деятельностью, так как наши манометры поставлялись в десятки разных стран. Государство выдавало нам разрешение на экспорт, мы ставили номер этого разрешения на ящиках с продукцией, и они таким образом проходили таможенную границу. Но в какой-то момент нам сказали: хватит, теперь у вас в Томске есть уполномоченный Иркутской таможни, и экспортные товары нужно оформлять у него. Так я познакомился с Юрием Кузьменко. Он научил меня заполнять таможенные декларации.
Мы сработались, и в определенный момент Кузьменко предложил мне перейти в таможню. В Томске как раз тогда создавался таможенный пост, входящий в состав недавно образованной Новосибирской таможни. В наших трудовых книжках появилась запись: «Новосибирская таможня». И только в 1992 году эта запись сменилась на другую – «Томская таможня».
– Зачем понадобилась таможня в Томске?
Анатолий Галанов:
– Затем, что по всей стране, в том числе в Томске, начали создаваться совместные с иностранцами предприятия, которые активно занимались экспортом и импортом. Потом внешнеэкономической деятельностью разрешили заниматься всем, и на границах возникли огромные пробки. Существовавшие на тот момент приграничные таможенные посты не справлялись с таким количеством товаров. Поэтому возникла необходимость в таможенном оформлении сразу на местах.
Александр Добролюбов:
– Но главная причина создания внутренних таможен заключалась в том, что после развала СССР у России возникли новые границы – с бывшими республиками Советского Союза. Эти границы не были оборудованы пунктами пропуска и, как правило, проходили по малолюдным местам. Там в лучшем случае были небольшие поселки, которые не могли обеспечить таможенные посты нужным количеством сотрудников с высшим образованием.
Таких эпохальных пунктов пропуска, как Кяхта, осталось немного. Оборудовать новые оказалось слишком дорого.
Оптимальнее было создать таможенные органы в региональных центрах. Так что внутренние таможни доказали свою необходимость и жизнеспособность.
Инженеры, философы, программисты…
– Какое образование нужно иметь, чтобы стать таможенником?
Анатолий Галанов:
– В наше время достаточно было иметь любое высшее образование, каких-то обязательных требований к диплому не существовало. Я, например, по образованию инженер-физик, Кузьменко – инженер-радиоэлектронщик, был у нас историк, военный связист…
Александр Добролюбов:
– Даже философы есть. Хотя преимущество отдается юристам и экономистам. Сейчас существует возможность получить второе образование в Российской таможенной академии, действует система повышения квалификации.
Лично я по образованию математик. Работал в НИИ технологии машиностроения при приборном заводе. Когда институт прекратил свое существование, работал два года на Севере, добывал нефть. Но понял, что это не мое, поэтому стал искать другую работу. Узнал, что есть вакансия в таможне, пошел туда и… попал к Анатолию Николаевичу. Он стал тем человеком, который принял меня в таможню. Это было в 1994 году.
Анатолий Галанов:
– Тогда нам как раз были нужны специалисты по вычислительной технике, а Александр Игоревич был программистом.
Александр Добролюбов:
– Вся работа, в том числе оформление таможенных деклараций, велась в то время вручную, на бумаге. С помощью нашего первого компьютера мы только вели статистику, причем информацию набивали с бумажных документов. Первые таможенные декларации на электронных носителях появились у нас в 1995 году. Но при этом они все равно должны были дублироваться на бумажных носителях. Бумажные декларации почти полностью прекратили свое существование 31 декабря 2013 года.
С 1 января 2014 года у нас фактически началась новая эпоха – все декларирование стало вестись в электронном виде. А сегодня уже решается вопрос о том, чтобы проводить автоматический электронный выпуск без участия инспектора.
Анатолий Галанов:
– Большинство претензий к нашей службе традиционно сводятся к тому, что там, где появляется таможенник, сразу же у коммерсантов возникают проблемы, связанные с фактором субъективности. Поэтому важная цель современного развития таможенной службы заключается в том, чтобы отдалить инспектора от личного контакта с участником внешнеэкономической деятельности.
– К чему еще стремятся российские таможенники?
Александр Добролюбов:
– Наша задача – создать наиболее благоприятные условия внешнеэкономической деятельности в рамках действующего законодательства и обеспечить наполнение бюджета за счет таможенных сборов и пошлин.
За четверть века существования российской таможенной службы эти вопросы успешно решаются. Например, сроки оформления декларации сократились с 10 дней до одного дня. Что касается бюджета страны, то одним из главных источников его наполнения являются именно таможенные платежи.
Лес и химия в обмен на станки
– Что сейчас Томская область больше всего вывозит за рубеж, а что ввозит?
Александр Добролюбов:
– Вывозится продукция химической промышленности и лес, в меньшей степени дикоросы и готовая промышленная продукция. Наши заводы немало торговали и торгуют со странами СНГ.
Импортируем большей частью средства производства – станки и прочее промышленное оборудование для производства продукции.
Продуктов питания мы оформляем крайне мало. В основном это овощи и фрукты, которые завозятся в Томск через нашу таможню в небольшом количестве.
– Но тогда откуда в томских магазинах берутся фрукты и овощи из Китая, Средней Азии и с Кавказа?
Александр Добролюбов:
– После оформления товар может свободно перемещаться по всей территории Российской Федерации. В Томск могут везти импортные продукты, прошедшие таможенное оформление в других регионах. В самой Томской области есть всего два юридических лица, которые занимаются ввозом продуктов питания. И эти продукты продаются не на рынках, а в торговых сетях.
Анатолий Галанов:
– Например, в Томске долго работала небезызвестная фирма «Совтерро», которая импортировала в Россию продовольствие в больших объемах. Таможенное оформление ее товары проходили в новороссийском порту, после чего бананы и прочие заморские фрукты шли по всем регионам России, в том числе и в Томскую область.
Думаю, примерно это же происходит и сейчас. Скорее всего, большинство китайских товаров оформляются на Дальнем Востоке, а потом идут к нам.
– При оформлении экспорта леса и пиломатериалов таможня является каким-то заслоном для «черных» лесорубов?
Анатолий Галанов:
– В какой-то степени да, хотя трудно сказать, насколько эффективным. В свое время таможня даже самостоятельно разрабатывала меры против вывоза незаконно вырубленного леса. Например, Иркутская и Братская таможни внедряли систему маркировки каждого бревна, идущего на экспорт. Правда, это оказалось дорогим удовольствием, каждая маркировка стоила около 5 рублей – немалые деньги по тем временам. Это были очень большие затраты для коммерсантов. Поэтому в Томске внедрить ее на добровольных началах не представилось возможным.
Александр Добролюбов:
– Томская область силами разных ведомств пытается навести порядок в лесной отрасли, с этой целью издан областной закон. Кроме того, сейчас существует ЕГАИС – Единая государственная автоматизированная информационная система по учету сделок с лесом и древесиной.
Что касается собственно вырубки леса, то мы, конечно, при выпуске экспортных операций не можем проследить, как он был добыт – законно или незаконно. Для этого у нас нет ни полномочий, ни физической возможности. Кроме того, мы не можем проверить документы по лесу, который идет, например, в Казахстан, так как между странами Евразийского экономического союза товары перемещаются свободно, без совершения таможенных операций.
– Из каких стран в нашу область завозится промышленное оборудование?
Анатолий Галанов:
– В основном из Западной Европы и Китая. Кстати, была большая партия оборудования из Германии по производству плит МДФ. Мы впервые оформляли такую огромную партию поставок автомобильным транспортом. Мы принимали примерно по 20 большегрузных автомобилей в день, всего в область пришло больше тысячи грузовиков с оборудованием.
– Какие наиболее дальние от нас страны участвовали в торговле с компаниями Томской области?
Александр Добролюбов:
– Один томский предприниматель пытался экспортировать теннисные ракетки, сделанные из сушеного и прессованного лопуха, в Австралию.
«Оружие, наркотики, золото?»
– Вы осуществляете фактическую проверку грузов?
Александр Добролюбов:
– Для участника внешнеэкономической деятельности таможенный досмотр – это самая затратная по времени и материальным издержкам форма контроля (разгрузка, погрузка, раскатка бревен или раскладывание товаров, простой вагонов и т.п.), поэтому применяется лишь в случае обоснованного подозрения в нарушении таможенного законодательства. В большей части осуществляется наблюдение за совершением таможенных операций декларанта, а на границе – осмотр груза с применением современных инспекционно-досмотровых комплексов.
Анатолий Галанов:
– В 1990-х годах мы плотно работали с физическими лицами, выезжавшими на постоянное место жительства за рубеж. В основном в Германию и Израиль, иногда в США. На станции Томск-1 мы досматривали грузовые контейнеры с их вещами на наличие предметов, запрещенных к вывозу из страны. Плюс осматривали вещи, которые выезжавшие везли с собой в машине. Смотрели, сколько вывозили утюгов, обогревателей, электроплит и так далее. Можно было вывозить только один прибор бытового назначения для личного пользования. В Израиль, например, часто везли для продажи импортные утюги и водонагреватели.
Без специальных разрешительных документов нельзя было вывозить художественную литературу, изданную до 1961 года, выдеокассеты с советскими фильмами. Ограничения были по вывозу грампластинок, марок, монет, золота, предметов искусства и старины.
Александр Добролюбов:
– Однажды на станции Томск-2 мы досматривали 5-тонный контейнер с вещами людей, приехавших на ПМЖ в Россию. Открываем контейнер, а оттуда на нас падает пианино. Мы среагировали и предотвратили его падение, пианино осталось целым. Но затащить его обратно в контейнер мы уже не смогли и просто передали владельцам…
– Что вы делаете, если обнаруживаете запрещенные к ввозу предметы, конфискуете? Как таможенный конфискат потом реализуется?
Александр Добролюбов:
– Нет, просто не позволяем их ввозить. Либо изымаем, возбуждаем дела об административных правонарушениях и передаем предметы правонарушений с этими делами в суд для решения их судьбы. А понятия «таможенный конфискат» вообще не существует, потому что решение о конфискации принимает суд. Таможня ни к конфискации, ни к реализации конфискованных вещей отношения не имеет.
– Посылки из-за границы, в которых приходит купленный по Интернету товар, облагаются пошлиной? Кто и где этим занимается?
Александр Добролюбов:
– Если для личного пользования и при этом весит не более 31 кг и стоит не более 1 тыс. евро, то нет. Мы посылками занимаемся мало. Основная работа происходит в пунктах международного почтового обмена, где таможенники работают совместно с сотрудниками почты. Ближайший из таких пунктов находится в Новосибирске.
– Челночный бизнес сейчас существует?
Александр Добролюбов:
– Да куда ж он денется… Но не в Томске. Эта тема актуальна для приграничных таможен.
– В России, особенно в Москве, периодически возникают громкие дела, связанные с таможенной службой. У вас какие-нибудь коррупционные скандалы были?
Александр Добролюбов:
– За все 24 года у нас было только одно коррупционное дело. Один наш сотрудник попался на взятке, был уволен и осужден.
Анатолий Галанов:
– Томская таможня всегда славилась своей правильностью, за что коллеги называют нас красной таможней.
– Сколько человек у вас работает?
Александр Добролюбов:
– Сейчас у нас 222,5 ставки, но это полностью весь штат вместе с техническим персоналом.
– Вы будете как-то отмечать день создания Томской таможни?
Александр Добролюбов:
– Будем. Скромно, в тесном кругу, вместе с ветеранами таможенной службы.