Тому, кто впервые летит над Томской областью на вертолете или на Ан-24, в какой-то момент становится жутковато смотреть в иллюминатор. Воды, особенно весной, временами больше, чем земли. Бесчисленные озерца, речки и ручейки и бесконечные пространства болот — зеленые, а чаще цвета ржавчины.
В отличие от тайги (кто ж не помнит выражения «Лес – наше богатство!»), болота многими воспринимаются как что-то досадное: ни пройти, ни проехать. Топи и трясины кажутся пугающими. Сразу вспоминаются прочитанные или услышанные истории о том, как кто-то оступился, провалился и не смог выбраться из темной засасывающей жижи.
Есть в Томске человек, который за час общения может развеять все ваши предубеждения насчет болот и убедить в их красоте, величии и нужности, — доктор сельскохозяйственных наук член-корреспондент РАСХН и профессор ТГПУ Лидия Инишева.
Лидия Ивановна любит цитировать отрывок из рассказа «Любовь» Ги де Мопассана: «Болота – это особый мир на земле, не похожий ни на какой другой, у него свои голоса и шумы. И, главное, своя загадка. Ничто на свете так не смущает душу, как болото».
Болота Лидия Инишева начала изучать 45 лет назад — в 1969-м году.
Сколько изъезжено-исхожено! На гусеничном вездеходе, который в любой момент может начать проваливаться, на лодках по узким извилистым речкам, а чаще всего — пешком. Младшие коллеги дали ей романтическое прозвище – «летящая над болотом». Многолетняя привычка позволяет выбирать верный путь и шагать легче, чем молодые.
— Мне кажется, что в настоящее время все побежали за инновациями и мало обращают внимание на экосистемы, — переживает профессор Лидия Инишева. — А они ждут нашей помощи. Биосфера так устроена, что в ней все в балансе. Мы, люди, вносим дисбаланс в это природное равновесие. Роль болот в экобалансе ничуть не меньше, чем роль леса. Ведь на Западно-Сибирской равнине они занимают 80 процентов территории. А вообще, они есть на всех континентах, только разной величины. К нам в ТГПУ приезжал для подготовки диссертации аспирант из Швейцарии, выбравший два объекта исследования: болото у себя на родине площадью 15 соток и Васюганское болото – 5 млн гектаров.
О предмете своего исследования Лидия Ивановна рассказывает вдохновенно:
— Уникальность Васюганского болота в первую очередь в его величине. Когда уходил ледник, образовалась яма площадью 5 млн гектаров. Девять тысяч лет назад в 19 низинах начался процесс сапропелеобразования (от слова «сапропель» – ил). Потом появилась болотная растительность. Постепенно отдельные болота срослись в одно — Васюганское. Процесс его роста продолжается и сегодня.
Есть и другие особенности. Васюганское болото располагается на самой высокой поверхности Васюганской гряды – 146 м
над уровнем моря. Немалую его часть занимают так называемые переходные болота, находящиеся между низинными и верховыми. За 9 тыс. лет роста Васюганское болото стало выпуклым, поднялось над поверхностью на 10 метров. Проявился так называемый фиторельеф.
Под микроскопом
Исследованием процессов, происходящих в болотах, занимается испытательная лаборатория агроэкоэкологии в составе ТГПУ.
Лидия Инишева рассказала, что изучением болота заняты не только почвоведы и ботаники, но и физики, химики-органики, математики:
— Мы изучаем тепло-, влаго-, солеперенос. Исследуем физику залежей торфа – их плотность, объемный вес, влагоемкость. Изучаем динамику функционирования болотных систем, например, газового режима. Изучаем биохимию (микроорганизмы), гидрохимию – состав болотной воды. Ведется математическое моделирование прогнозного состояния экосистемы: что произойдет с ней под влиянием разных факторов.
Лаборатория создана в 1997 году, в том же году ученые стали пионерами в получении гранта на исследования. За ними последовали другие гранты – около 30 за все 17 лет существования. За счет грантов оборудовали лабораторию и создали в 2010 году музей торфа.
В России только две аккредитованные лаборатории по изучению болот – в Санкт-Петербурге и в Томске. Область аккредитации – анализ торфов и торфяной продукции, обследование болот, их микрофлора и энзимы. Кроме работы в нашей области томские ученые выезжают в экспедиции на болота Горного Алтая.
Целям науки и подготовки студентов служит база в Бакчарском районе в селе Полынянка, куда выходят отроги Васюганского болота. На этой базе провели восемь молодежных научных школ «Болота и биосфера», в которых участвуют студенты, аспиранты, молодые ученые, в том числе из-за рубежа. Для участников школ у базы свои традиции: подъем флага, гитара, песни у костра. Чтобы было и полезно, и интересно.
— Единственный недостаток – у нас мало «алмазиков», «бриллиантиков». Мы ждем молодежь. Эта проблема не только у нас, везде в науку молодежь не идет.
Что с него взять?
Что, кроме чисто научного интереса, могут дать топи, рямы, мочажины и кочкарники?
— Рядом с нами богатство, ценность которого мы не понимаем, — убеждена Лидия Инишева.
Мы занимаем первое место в мире только по двум полезным ископаемым – торфу и газу. Но торф не используем вообще. Мало того, приводим его в негодное состояние, загрязняя при бурении, при добыче нефти и газа. То, что вносят в ходе рекультивации, не восстанавливает болото полностью. Фотосинтеза уже нет.
Профессор рассказывает, как в 20-е годы прошлого века, когда стране еще было далеко до нефтяной иглы, разворачивались торфоразработки. На торфе работали Шатурская и другие первые ГРЭС. В Германии тогда закупили брикетные заводы. Энергетика тех лет «выползла» на торфе. Выручал он и в Отечественную войну.
Да, торф – углеводородное сырье, как и уголь, нефть, газ. Однако использовать его в качестве топлива расточительно.
Зато использование в медицине и косметике безгранично. Для лечения болезней глаз, заболеваний кожи. Есть случаи применения препаратов торфа для спасения онкологических больных. Приготовление на основе вытяжки из торфа косметических средств — шампуней, кремов — первыми опробовали белорусы. А теперь в музее торфа появились образцы косметики томского производства. В Германии в порядке эксперимента из торфяного сырья изготавливают одежду.
Всего из торфа можно получить более 60 видов продукции: удобрения, садовые грунты, топливные брикеты, в которых он прессуется вместе с отходами деревообработки. У нас же на это сырье внимания не обращают. Приезжают из Германии – пытаются купить у нас месторождения торфа. А наших коммерсантов пытаемся заинтересовать – не идет!
Популяризации темы могло бы способствовать издание большим тиражом книг, которые подготовлены учеными лаборатории агроэкологии. Vasyugan mire («Васюганское болото») на английском языке более академична, а «Загадочный мир болот» — интересна самому широкому читателю. Однако выпускались они на средства самого педуниверситета тиражом не больше 300 экземпляров. Понятно, что сразу стали раритетами. Так же как и роскошный подарочный альбом «Болота Западной Сибири», который профинансировал Российский фонд фундаментальных исследований. Правда, альбом можно посмотреть в электронном виде (http://ltorf.tspu.ru/files/1_.pdf).
Вариант «лайт»
— Как вы считаете, можно ли знакомить приезжающих к нам туристов с Васюганским болотом? Может ли оно стать туристическим объектом? Ведь для тех, кто живет в мегаполисах или степях, оно – экзотика.
В ответ Лидия Ивановна, улыбаясь, рассказывает, как однажды ученых попросили показать болото большой группе иностранцев:
– Мы их обули-одели и повели по нашему обычному маршруту. Они вернулись в час ночи, без сил. Теперь решили, что тем, кто никогда болот нормальных не видел, нужен вариант «лайт». Когда у нас проходили последующие школы, мы уже поумнели. Водили новичков в такие места, из которых они выходили одухотворенные, веселые, довольные, со мхами и с грибами.
Юлия Михалева, заместитель начальника областного департамента по культуре и туризму, идею привлечения российских и иностранных туристов поддерживает:
— Знакомить гостей области с Васюганским болотом — это возможно. Мы в прошлом году совместно со специалистами ТГУ провели большую работу по сбору информации о болоте на предмет его уникальности и создания на его территории практической лаборатории и визит-центра для туристов. Через ассоциацию «Сибирское соглашение» передали материалы в ООН и японским коллегам. Пока ждем ответ. Самая сложная задача – обеспечить логистику, транспорт. Здесь важно соблюсти правильный баланс: с одной стороны, проложить хорошую дорогу, с другой – своим внедрением не разрушить эту первозданную, хрупкую экосистему.